Панихида по героям Белого движения состоялась в Екатеринбурге

Надежды генерала Скородумова использовать (!) Германию для освобождения России от гнёта большевизма выглядели, по меньшей мере, наивно. Выдающийся русский философ И. А. Ильин в письме крупному русскому писателю И. С. Шмелёву 10 октября 1938 г. писал: «Я покинул страну моего прежнего пребывания [Германию. - Прим. авт.] совсем... Больше не вернусь. Там такой нажим на русских честных патриотов! Там терпят только предателей и своих агентов». Скородумов, находясь во власти идеи беспощадной борьбы с большевиками как врагами России, не смог или не захотел понять то, что понял И. Ильин. В результате в сентябре 1941 г. организатор только что созданного на оккупированной фашистами территории Югославии Русского охранного корпуса (РОК) генерал-майор Скородумов за «вольные речи» о возрождении национальной России был отстранён немцами от командования и арестован гестапо. После нескольких недель, проведённых в тюрьме, он до середины 1944 г. зарабатывал себе на пропитание сапожницким ремеслом в Белграде. Только когда поражение Германии стало неизбежным, немцы отказались от своих претензий к генералу, и тот записался рядовым в Русский охранный корпус, чтобы разделить

судьбу тех, кого он привёл под чужие знамёна. Ведь в 1941 г. определённая часть военной эмиграции, прежде всего в Югославии и Болгарии, разделяла иллюзии Скородумова.

Большинство эмигрантов все годы между двумя мировыми войнами жили с мыслью, что им ещё придётся с оружием в руках бороться с большевиками. Понимая, что самим с советской властью им не справиться, и помня, как англичане и французы предали Белое движение в годы Гражданской войны, эмиграция строила планы в расчёте на «возрождающуюся» после Версаля Германию. При этом, как вспоминал один из эмигрантов, «мало кто вдавался в «подробности» и пытался разобраться в сущности гитлеризма и его реальных устремлениях».

Предупреждения идейного вдохновителя Русского общевоинского союза (РОВС) И. Ильина из-за его бегства из Германии, запрета швейцарских властей заниматься политической деятельностью и начала Второй мировой войны доходили эпизодически и далеко не до всех. Многие в РОВС даже не знали о том, что нацисты преследовали Ильина за отказ от участия в подготовке похода на Россию и антисемитских выступлениях, за решительный отказ поддержать идею независимости Украины» (из письма И. Шмелёву, 1938 г.).

В одной из своих статей 1945 г. И. Ильин восклицал: «Я никогда не мог понять, как русские люди могли сочувствовать национал-социалистам... Они враги России, презиравшие русских людей последним презрением... Коммунизм в России был для них только предлогом, чтобы оправдать перед другими народами и перед историей свою жажду завоевания. Германский империализм прикрывался антикоммунизмом. Чему тут можно сочувствовать? Как можно подобное одобрять или участвовать?».

Нападение Германии на Советский Союз, призыв Сталина к защите Родины, а не только социализма, объявление начавшейся войны войной Отечественной способствовали тому, что, как отмечается в документах службы безопасности марионеточного профашистского режима в Сербии, «среди русских усилились настроения в пользу Советов». А в отчёте руководства болгарской полиции подчёркивается, что «те из эмигрантов, кто ещё вчера были самыми большими противниками коммунизма. сегодня стали самыми заклятыми врагами Германии и в глубине души молятся за успех русского оружия».

О существовании таких настроений говорится в докладе директора Варненской областной полиции за февраль 1943 г.: «После Сталинграда русские во вверенной мне области всё более начинают отождествлять большевистские войска с русской армией».Основная часть эмигрантов, способных носить оружие, заняла позицию неучастия в войне (примерно 60 %). Как подчёркивал И. Ильин, «есть общее правило международной политики: когда два врага моей родины начинают борьбу друг с другом, то мне следует расценивать эту борьбу не с точки зрения международного права или справедливости, или сентиментальных настроений, но с точки зрения интереса моей родины и экономии её сил. В таких случаях показуется нейтралитет».

Безусловно, такая позиция означала отказ от поддержки воюющих сторон какими-либо действиями, но симпатии выражались по нарастающей только в отношении одной из них - Советского Союза. Как отмечалось в отчёте Дирекции полиции Болгарии за август 1943 г., это объяснялось во многом тем, что «эмигранты помнили о своём русском происхождении, русские радуются победам Красной армии даже тогда, когда боятся большевизма».

Не записываться в Русский охранный корпус, не участвовать в прямых действиях, направленных против Советского Союза, призывал и видный деятель Русской зарубежной церкви, глава русских церковных приходов в Болгарии, человек подвижнической жизни архиепископ Серафим (Соболев). Многих прихожан удержал он от шагов, уводивших на путь коллаборационизма, пособничества врагам России. Эмигранты, не согласившиеся сотрудничать с немцами, в той или иной степени были, конечно, противниками советской власти, но в то же время и истинными патриотами своей Родины. .

Часть эмиграции с началом Великой Отечественной войны включилась в движение Сопротивления на стороне коммунистов. Это были прежде всего дети белых эмигрантов, выросшие в Югославии, Болгарии, Франции и других странах, попавшие под влияние левых идей. Но были среди них и идейные противники коммунистической идеи, вступавшие в коммунистические партизанские отряды в Югославии, Франции, подпольные организации в Болгарии, исходя из сугубо патриотических и антифашистских убеждений. К тому же коммунисты в оккупированной гитлеровцами Европе были наиболее боевой и массовой частью движения Сопротивления.

Не менее 100 человек из числа белых эмигрантов работали в странах Восточной Европы на советскую разведку (минимум столько же на разведки стран антигитлеровской коалиции), около 500 сражались в партизанских отрядах и подпольных группах в Югославии, Франции, Болгарии, Чехословакии, Бельгии, Италии. Отпрыск знаменитого аристократического рода, известный в последующем учёный-филолог Илья Голенищев-Кутузов воевал в партизанском отряде И. Тито, прошёл через гестапо и концентрационный лагерь.

В исторических исследованиях совсем незначительное внимание уделяется тем, кто принимал участие в борьбе с фашизмом в армиях Франции, Великобритании, США или в Сопротивлении некоммунистического толка. А это заметная группа эмигрантов и их взрослых детей - до 10 % лиц призывного возраста. Только во французской армии сражались около 3000 человек. В боях в Северной Африке и Нормандии погибли свыше 250 эмигрантов. Есаул Войска Донского, замечательный поэт русского зарубежья Николай Туроверов, четырежды раненный на фронтах Гражданской войны, в годы Второй мировой был капитаном французской армии.

В целом русская эмиграция в годы Великой Отечественной войны сделала нравственный выбор. Нельзя было ожидать, что вся она, как один, вольётся в ряды коммунистического Сопротивления и с оружием в руках встанет на защиту Советского Союза. Слишком много крови и несчастий принесла им советская власть, слишком тяжелы были воспоминания о гражданской войне, потере родных и близких, отчего дома, жизнь в изгнании. Но эмиграция в большинстве своём сумела увидеть в агрессии Гитлера против СССР не борьбу фашизма с ненавистным ей коммунистическим режимом, а войну на уничтожение горячо любимой Родины. Как писал И. Ильин: «Гитлер пытался бороться и с коммунистами, и с русским народом». Большинство это поняли и не пошли за фашистской Германией. Лишь меньшая часть эмиграции приняла её, говоря словами Ильина, за «друга и культурного освободителя» и «жестоко за это поплатилась. Это была русская трагедия, выросшая из революции и политической слепоты».