Зачем Владимир Путин велел всем не работать

Россия высочайшим указом отправлена на каникулы. Пока на неделю. Некоторые возмущаются: кто, дескать, заплатит за такую щедрость? Но разве это имеет значение, когда речь идет о великой русской мечте

Ударным оружием российских властей в борьбе с коронавирусом оказались всеобщие каникулы. Владимир Путин, долгое время воздерживавшийся от заявлений по поводу пандемии, внезапно нанес визит в специальную больницу в Коммунарке, после чего тут же выступил с обращением к народу, в котором выдал экспромт — целая неделя с 28 марта по 5 апреля объявляется нерабочей. Но с сохранением заработной платы.

А еще говорят «диктатор». Нет ведь, не комендантский час ввел Путин, не военное положение, как в некоторых передовых странах, а каникулы; не ограничил, не запретил, но — освободил. Еще немного освободил россиян от труда.

Там, где собираться еще возможно, только и разговоров, что о неожиданно свалившихся выходных. Великая русская мечта — не работать, но получать при этом деньги (в отличие от мечты американской, которая как раз почему-то заключается в том, чтобы работать побольше, но мы-то, слава Богу, не американцы). От кого получать — неважно, с этим наверху пусть сами разбираются.

В наших народных сказках практически не встречаются работники — разве что дед посадил один раз репку, да и то сразу большую-пребольшую, чтобы один раз выдернуть — и на всю зиму хватило. Тянуть, правда, было тяжеловато, но для деда было лучше так, чем возиться с выдергиванием целого поля маленьких репок. Куда чаще встречается другой сюжет: герой должен исполнить некое царское задание, добыть царю диковину для личной надобности или построить за ночь что-нибудь эдакое — после чего получает заветную награду в виде возможности жить монаршей благодарностью и никогда больше не работать. В идеале — в качестве царского зятя, на госзаказе.

Нередко, кстати, сказочный царь просит соорудить хрустальный мост — вот и Аркадий Ротенберг не так давно ровно за это Героя Труда получил.

Ты либо аккордно строишь по заданию царя хрустальный мост — либо на склоне лет тебе поднимают пенсионный возраст и ты питаешься колобками, мораль тут вполне ясная

Ну, а старики со старухами, которые, предположительно, тянули всю жизнь честную крестьянскую лямку, под конец жизни могут наскрести по всем сусекам едва на маленький колобок, что говорит о полной бессмысленности работы как таковой. Ты либо аккордно строишь по заданию царя хрустальный мост — либо на склоне лет тебе поднимают пенсионный возраст и ты питаешься колобками, мораль тут вполне ясная, и выбор для молодежи, обдумывающей житье, вполне однозначный.

Говорят, что за внеплановые каникулы должны будут заплатить какие-то предприниматели. Будто бы банкет должен быть обязательно за чей-то счет. Но в сказках про деньги никогда ничего не говорится, и это тоже признак особенного склада мышления: деньги как явление в России не считаются эквивалентом стоимости продукта, или что там еще напридумывали экономисты. Деньги — это то, что незримо лежит в царской казне, и это все, что гражданам нужно о них знать. Даже те деньги, которыми якобы владеют бизнесмены — это на самом деле тоже часть казны, просто каждый бизнесмен узнает об этом в свой черед. А государство их, бизнесменов, не считает — да хоть все они сквозь землю провались, было время, 70 лет без них жили, и славно ведь жили.

Не говоря уже о некоммерческих организациях.

Дело тут вовсе не в том, помогут ли каникулы защититься от вируса или нет — скорее всего, и не помогут, — а в том, что в форс-мажорный период власть вынуждена совершать символические жесты по облегчению народного положения. Вслед за деньгами и труд в суверенном изводе тоже понимается не как осмысленный процесс производства товаров и услуг, а как всеобщая повинность, долг. С точки зрения авторитарной власти трудится каждый гражданин в конечном итоге на государство,   значит, и временное освобождение человека от повинности — не просто право государства, а высшая мера поощрения, какую оно только может придумать.

С позиции же российского обывателя сама его жизнь в России — уже труд, уже большое одолжение. Фактом проживания на территории гражданин закрепляет эту территорию за властью, помрет — так придут солдаты НАТО, и за это власть должна гражданину по умолчанию; а не может дать денег, так пусть хотя бы разрешит не работать. 

Две мировоззренческие концепции пересекаются именно в точке высочайше объявляемых каникул и празднеств. Это обмен — власть меняет свою неспособность изменить жизнь людей к лучшему на снижение требований к народу. 

Президент России Владимир Путин во время встречи с представителями предпринимательского сообщества Фото: kremlin.ru

Встреча Владимира Путина с «представителями предпринимательского сообщества» (и как только Кремль успевает такие встречи всегда готовить буквально за день?), состоявшаяся накануне в Кремле — ну, та, где президент уважительно называл бизнесменов «тоже людьми труда» и обещал беспроцентные кредиты, — не должна вводить в заблуждение. Давайте лучше послушаем, что президент говорил о бизнесе в скоропостижно свернутом проекте «20 вопросов Путину» — есть основания воспринимать бизнесменов как жуликов по определению, признавался он. Потому что практически весь, например, малый бизнес — это торговля, а торгаш в народном сознании — это жулик. «Если по-честному, то мы все так думаем», — простодушно открылся Путин.

Теперь становится понятнее, согласитесь. Бизнесмен — это жулик, и его деньги — это деньги, нажитые обманом, украденные у народа, у государства. Поэтому когда государь велит жуликам отдать деньги народу, чтобы народ отдохнул от работы, он совершает доброе дело. Это еще из 1990-х — подсознательное отношение силовика к «коммерсу», которого следует доить и доить, и на этом разговор о каких-то там потерях бизнеса становится, в общем, бессмысленным.

Ведь и отказаться от заданий сказочных царей тоже нельзя, какими бы идиотскими они ни казались. Невозможно сказать — знаете, я не буду строить ваш дурацкий летучий корабль, а лучше пойду домой и займусь делом. За такое, как мы помним, обычно полагалось отрубание головы. Правитель велит идти голосовать — голосуем, велит отдыхать — отдыхаем, велит платить — платим. Улыбаемся и машем.