Мне было 20 лет

Тот год стал особым и для меня, и для всей страны, однако жаркое лето Московской Олимпиады я проводил, как обычно, на волжском пляже. Мои студенческие друзья строили в каникулы набережную в Сургуте, но мне место среди комсомольцев-добровольцев не доверили. Обязательная строительная практика для оставшихся в Куйбышеве была совершенной формальностью и закончилась быстро. Впрочем, меня и с нее выгнали от греха подальше раньше других после того, как я, зазевавшись,  оказался слегка помятым грузовиком с мусором, который мы загрузили в него на ремонте дома-музея А. Толстого. Понятно, что заплатили после этого сущие копейки, и вопрос финансирования приятных  развлечений встал во весь рост.

Кто хочет заработать, тот найдет способы даже в стране развитого социализма, и я не собирался сидеть, сложа руки на шее у родителей. Объявление в газете поведало, что управлению по уборке требуются уборщики помостов и ночные сторожа. Вместе с приятелем мы отправились туда наниматься. Таджиков тогда в городе было еще очень мало, и нас с радостью наняли на малооплачиваемую сезонную работу. Я, начав трудовую карьеру дворником сразу же после школы, пошел по специальности, а приятель – по охране. Ознакомившись с фронтом работ и обязанностями, мой товарищ энтузиазма не выказал, и мне пришла в голову мысль заняться совместительством, тем более что реализовать это получилось весьма просто и логично.

По договоренности со мной, он несколько раз заходил на часок вечером на свой пост, показывался проверяющему поначалу мастеру, а потом уступал его мне. Требовалось защищать собственной грудью от злокозненных хулиганов и алкоголиков лавочки, кабинки и грибки на протяжении нескольких километров широкого песчаного пляжа у первой очереди волжской набережной. Увы, ни берданки, ни телефона мне не полагалось,  а свисток мне могли засунуть известно куда. Поэтому я решил довериться порядочности сограждан, и с наступлением темноты тихо и мирно укладывался спать в стоящей до сих пор на прежнем месте кабинке спасателей. Земляки меня не слишком тревожили, а от речной прохлады спасали сваленные там старые тенты.

Разбуженный первыми рассветными лучами, я прихватывал инвентарь и обходил вверенные мне несколько дощатых помостов, которые тогда вели от городских спусков почти до самой реки.  Странно, их уже давно не строят,  а при социализме явно больше заботились о здоровье населения и выкладывали, как только спадала вода после весеннего разлива. За сутки они покрывались слоем песка, и я, лихо размахивая влево-вправо метлой, быстро очищал их один за другим в порядке утренней зарядки. Слава партии, но убирать мусор на пляже от меня не требовалось, для этого были специальные люди, да и гадил народ тогда как-то гораздо скромнее, чем сейчас. А мб просто тогда не было столько одноразовой тары.

Это не занимало много времени, и уже через пару часов начавшее припекать солнце позволяло принять водные процедуры. После чего, я, позавтракав припасенными бутербродами и чайком, сдавал сторожку спасателям и чайкам. Формально я был свободен, но мой трудовой день все еще только начинался. Поднявшись по крутому склону на главную улицу исторического центра, я шел варварски ломать старинное и красивое здание с любимым многими внизу магазином «Соки-воды».  Мой школьный друг-троечник, пошедший в техникум, а не институт, уже работал прорабом, а мне предложил шабашку со сносом старых перекрытий в реконструируемом доме.

Я же позвал безденежных приятелей-сокурсников.

Все они были крайне заинтересованы в дополнительных источниках дохода, с которыми летом в городе было не густо. Бригада собралась на славу, крепко сбитая, спитая и сплоченная. Отношения были простыми и доверительными. Вопрос лидерства не обсуждался, все контакты по умолчанию оказались в моих руках, но вкалывал я наравне со всеми. Никто не стремился сачковать или прогуливать, а потому дело подвигалось споро и бодро, чему периодически помогало радующее душу и тело Жигулевское пиво. О технике безопасности мы имели весьма приблизительное представление, а потому работали на высоте трехэтажного дома без всяких страховок, что было особенно весело при разборке толстенных деревянных стропил.

Особенно запомнился момент после того, как я, пройдя по коньку на высоте метров шесть от перекрытия и выдернув гвоздодером крепления бревен, вдруг увидел с ужасом, что они начали складываться одна за другой, чуть не похоронив всю нашу бравую команду в то время копошившуюся внизу. По счастью, удача была на нашей стороне, и казавшееся неостановимым движение прекратилось буквально в метре от них. Далеко не все даже успели за эти краткие мгновения осознать происходящее и что-либо предпринять, а потом было уже поздно пугаться и все, несколько нервно посмеявшись, вернулись к прежним делам. В то время нам все казалось нипочем, здоровье и силы бесконечными, а проблемы временными и ничтожными.

Отпустив к вечеру ребят, я не покидал объект, а брал кисть и красил забор вокруг него, получив уже персональный наряд от своего шефа, но даже тут находилась возможность для новой халтуры. Заметив маляра, ко мне подошла директор расположенного напротив кинотеатра и предложила покрасить ворота и у него в обмен на посещение любого сеанса. Конечно, я не стал возражать, и мой трудовой день продлился еще на десять минут. Перекусив чем послал горторг, я уже спешил обратно на пляж, и отмывшись, успевал расслабиться на уже остывающем песочке. После короткого отдыха мой путь лежал в прежнюю будку, где я принимал ключи и заступал снова на ночную вахту, полагаясь на судьбу и милицию.

В один из таких томных вечеров ко мне туда в гости заглянула знакомая, с которой я до этого уже встречался периодически несколько лет с переменной интенсивностью, но без существенного продвижения. Она была довольно эффектной изящной платиновой блондинкой и имела на меня некие планы, но меня всегда что-то останавливало в самый ответственный момент даже, когда никто не мешал нашему уединению. Возможно, это было именно то, что ее намерения были слишком явными, но ей почему-то не удалось разбудить во мне ответные чувства. Но в этот раз она решила прихватить с собой кузину, приехавшую поступать в наш институт из Баку. «Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень.»

По контрасту абитуриентка явилась мне высокой и яркой брюнеткой с хорошо развитой фигурой, сочными чувственными губами и восточными бездонными глазами под густыми ресницами. Оказалось, что она собирается на наш факультет и остро нуждается в советах и заботах все уже познавшего корифея архитектуры! Мне стало вдруг не до соревнований Олимпиады. В итоге я забросил все свои дела и учебу, а меня выгнали сначала с работы, а потом чуть не из дома и института. Наступило трудное, восхитительное, волнующее, полное страстей, радостей и печалей время первой настоящей любви, а девушка позже превратилась в мою жену. Если бы я тогда знал, что ждет меня впереди! Но это уже совсем другая история.