Корпоративчик

В первый день апреля народ в Гайдпарке и по всей стране развлекался в меру собственных умственных и финансовых способностей, весело и с выдумкой,  а меня судьба опять занесла на берега Волги, где в этот день праздновался, конечно, не 2х летний юбилей Пристани Оптимистов, но тоже вполне значимое в определенных кругах событие. Самарский Дом Архитекторов отмечал 40-летие своего существование, пригласив на празднование множество достойных и уважаемых в городе людей, среди которых в силу нижеизложенных  обстоятельств удалось затесаться и мне.

Так случилось,  что за 30 лет после того, как я окончил КуИСИ (ныне Самарский Государственный Архитектурно-Строительный Университет и уехал по распределению в Москву, мне в таких массовых и специфических мероприятиях участвовать не приходилось, но после встречи сокурсников прошлым летом,  я вновь обрел множество давних и добрых друзей, благодаря которым и получил приглашение на этот вечер. Узнал я о нем заблаговременно и сумел так спланировать свои дела, что бы оказаться вместе с ними, несмотря даже на рабочий понедельник.

Мне было обещано помпезное действо с торжественной частью, концертом, танцами и банкетом, но более всего меня увлекло желание снова увидеть своих старых преподавателей и товарищей,  с которыми я не смог встретиться в прошлом году. Заглянуть в глаза, пожать руку, поговорить и узнать, кто и как преуспел на давно покинутой мною ниве архитектуры, переживающей ныне не самые простые времена. Не скрою, все прошедшие с той поры года я не раз сожалел о сделанном поспешно выборе в пользу культмассовой деятельности, о которой я писал тут уже ранее.

Мероприятие было назначено в 18 часов, и я, прибыв точно к началу, обнаружил в зале лишь несколько незнакомых мне почтенных джентльменов, с которыми лишь сдержанно раскланялся, робея от своей чужеродности в этой солидной компании,  хорошо друг друга знающих коллег по цеху. Строительная отрасль в городе при всей ее развитости представляет собой довольно замкнутую касту профессионалов, к тому же ожидалось прибытие и областного начальства. Я же стеснялся,  что не смогу узнать даже своих сокурсников, не говоря уже о преподавателях.

Дабы не привлекать в себе избыточного внимания,  я решился прогуляться по залу и потихоньку присмотреться к присутствующим. Три стены зала украшал огромный фотоколлаж, представляющий собой длинную вереницу снимков множества достойнейших людей, прошедших через стены Дома Архитекторов и интереснейших моментов,  случившихся  с ними за годы обучения в стенах нашего ВУЗа. Кадры напряженной учебы сменялись картинами праздников и демонстраций. Со стен глядели лица славных преподавателей и студентов СамГАСУ.

Народ потихоньку прибывал, и к строгим седовласым мэтрам в костюмах с галстуками начали добавляться мои ровесники с более либеральными взглядами на допустимый в обществе имидж. Популярные в художественно-артистической среде бородки и косички дополняли пуловеры и джемперы, а прибывающие дамы внесли приятное цветовое разнообразие в чисто мужскую серо-черную гамму своими не столь сдержанными вечерними нарядами. Это не могло не порадовать известного всему Гайдпарку ловеласа, и я переключил свое внимание на них.

К моему большому удовольствию, в зале появились и мои давние приятельницы-сообщницы, что позволило мне вздохнуть с облегчением, обретя гидов в этой немного чопорной и малознакомой компании, а так же великолепных моделей для фотосъемки. Дополнительную живость происходящему придавала и парочка мимов, бродивших среди публики, встречая прибывающих гостей и импровизируя на ходу,  а также диск-жокей, развлекающий почтенную публику проверенными хитами времен их молодости. Впрочем, великие Beatles актуальны и еще долго не постареют.

По мере прибытия все новых и новых людей возбуждение в зале стало нарастать, а наиболее нетерпеливые мужчины - оглядываться на накрытые столы. В 19 решили не ждать далее пашущее на галерах теперь до ночи в связи со сменой областной власти начальство и начать без них. Никого упрашивать дополнительно не пришлось, и народ дружно перешел к трапезе, не слишком отвлекаясь на ритуальную речугу открывшего торжественную часть маститого зодчего, говорящего о длинной и славной истории ДА, ВУЗа и самарской организации архитекторов от начала времен.

Поздравления юбиляру от смежников и коллег сменялись музыкальными номерами, а наличие легких вин на столах сокращалось гораздо быстрее, чем остающаяся закуска, что не могло не вызвать неудовольствие у присутствующих дам. Положение радикально исправила пятилитровая бутылка виски, пожертвованная щедрыми спонсорами из сферы стройматериалов. Эффект превращения русалок в Рус Алко был посильнее несколько нудного первоапрельского розыгрыша, волшебным образов декольте углубились,  юбки укоротились,  а глаза дам обрели особую загадочность и влажный блеск.

Дело пошло куда веселее и в центр зала вышел один из наиболее заслуженных и популярных в женской среде преподавателей, уже немало принявший на грудь в кулуарах еще до официальной части.

Он порадовал присутствующих живостью и краткостью своего зажигательного спича, в заключение сфотографировавшись с обнимку с украшавшим интерьер манекеном великого Ле Корбюзье. Вечер переставал быть томным. На смену профессиональным балерунам танцпол заполнили десятки разновозрастных дам, жаждущих телесной и эмоциональной разрядки.

Зал взвыл от восторга, когда над ним раздался глубокий и чувственный рык Джо Кокера, народ устремился к лестнице, на которой свободно и непринужденно пел,  учившийся всего на год нас раньше, любимый со студенческих времен и популярный до сих пор исполнитель дворового шансона и заслуженный архитектор Евгений Травкин. Это, пожалуй, стало апофеозом всего вечера, после которого стало ясно, что с торжествами закончено и пора переходить к менее официальным, но более душевным развлечениям, что и было тут же с готовностью исполнено.

Диск-жокей врубил рок-н-ролл, пузатые почетные и заслуженные архитекторы вместе с пиджаками и галстуками будто скинули по паре десятков лет, а почтенные и пышущие здоровой плотью матроны на глазах превратились в прежних юных и нежных соблазнительниц. Чудо раскрепощения и перевоплощения было столь стремительным,  что я сам не заметил, как вдруг оказался снова слившимся в страстном танце с очаровательной прелестницей, которую каких-то 35 лет назад пытался неуклюже утешить, не в силах осушить ее прекрасных заплаканных глаз.

Со стороны на меня смотрела та, что была моей верной спутницей в походах на столь тогда редкие иностранные фильмы и которой я тогда не смог предложить ничего большего, нежели пломбир в вафельном стаканчике. Рядом веселился вместе с молодой и красивой женой по-юношески стройный и подтянутый зодчий,  чьи храмы и гостиницы украсили мой родной город и с которым мы отмечали окончание военной кафедры в знаменитом на весь Куйбышев пивном баре, одинаково сильно веря в свой талант и блестящее будущее. Он теперь преподает в моем старом ВУЗе,  а я…

А я вспоминал, как еще в 76 году тут на выставке школы юного архитектора был особо отмечен мой макет цирка-шапито; смотрел на висящий над головами макет дирижабля, подобный тому,  что украшал чертеж моего дипломного проекта Центра НТИ, так и оставшегося в мечтах и на бумаге, как и сотни смелых проектов других талантливых однокурсников, многих из которых житейские обстоятельства и происходившие в стране пертурбации заставили так же, как и меня, отказаться от юношеских иллюзий, сменить профессию, а то и вовсе уехать из страны.

 Кто-то из них нашел себя в иной ипостаси, реализовав себя в творчестве или детях, кто-то уже умер, не выдержав тяжести испытаний, кто-то просто спился, подобно веселому и высокому парню,  с которым я сам когда-то тут же квасил,  а теперь сидел седенький и согбенный потому, что ему некуда было больше пойти переночевать, кроме Дома,  в котором он когда-то сам был директором. Знал я и то,  что многие из желавших прийти, не смогли себе это позволить, получая мизерные оклады, хватающие лишь на еду, таблетки и коммуналку, но не на модные прикиды и развлекуху.

Но я был, видимо, тут лишь один такой - свалившийся с луны, и вечер продолжался с нарастающий силой. Прибывшего с опозданием зама местного министра уже мало кто слушал, кроме его подчиненных. Гул возбужденных голосов из-за столиков, где образовались давно спетые дружеские компашки, висел над залом. Никто больше в этот веселый вечер не был готов и не хотел думать, о том, что в силу особенностей местной кадровой политики может вскорости и сам остаться без должности, заказов и средств к существованию, либо на нищенской пенсии или пособии по безработице.

А ведь их трудом и талантом рос и хорошел мой любимый город, строились престижные сооружения, кварталы современного жилья,  шикарные офисные и торговые центры, теперь украшающие не только его великолепную волжскую панораму, но и туристические буклеты, толстые монографии  и рекламные материалы к ЧМ-2018 по футболу…И мне думалось, что полезнее было бы потратить все израсходованное этим вечером на помощь коллегам – ветеранам, инвалидам и безработным,  решение их острейших жилищных и социально-бытовых проблем.

Но мне совсем не хотелось выглядеть занудой средь столь шумного бала,  читать кому-то мораль или попрекать выпитой рюмкой. Я был искренне рад за своих веселящихся друзей и подруг, нашедших время и желание собраться всем вместе, несмотря на рабочий день, проблемы в семьях и оттянуться по полной программе с теми,  кого они знают, любят и уважают уже многие годы. Даже я на какие-то мгновения смог ощутить себя как раньше молодым, счастливым и беззаботным. Это дорогого стоило. Ради этого имело смысл трястись две ночи в поезде