Кобылкин: «Я не боюсь. Рамзан Ахматович авторитетный руководитель…»

Глава Ямала — о «компромате», арестах и фотографиях с Кадыровым

С начала года глава Ямала Дмитрий Кобылкин дал немало поводов поговорить о нем и задать ему ряд вопросов. К примеру, в прессе появилось видео, на котором он с силовиками ловит якобы в заповеднике якобы заповедную рыбу. А после ареста руководителя «Корпорации развития» Сергея Маслова губернатор ЯНАО называл эту компанию «черной дырой» для бюджетов регионов. Дмитрий Кобылкин встретился с журналистами издания Fedpress.Ru и Znak.com, чтобы обсудить происходящие вокруг него события.

О «компромате», рыбалке, «золотых детях», Кадырове и порядке

— Дмитрий Николаевич, начнем, может быть, со странного вопроса… Почему на Ямале не разводят бизонов?

— …?

— Судя по публикациям в прессе, у ваших соседей, на Таймыре, есть бизоны. А на Ямале нет. Я это, конечно, к видео, которое некоторое время назад появилось в сети и дало повод для разговоров о том, что губернатор Ямала якобы вместе с прокурором и депутатом браконьерничают, ловят краснокнижного гольца и на вертолете распугивают бизонов и белых медведей на Таймыре. Откуда это видео, где это было и что вы там делали?

— Дело было на Ямале. (Смеется.) Гольца мы действительно ловили. Его на Ямале довольно много — и в районе Байдарацкой губы, и на границе с Коми. У нас есть и кунджа, и красная рыба. Я здесь никаких проблем не вижу, потому что эта рыба не находилась в Красной книге.

— А что за место было на самом деле, где рыбачили?

— Это на границе с Коми, в Ямальском районе. Я уже рассказывал эту историю. Мы с силовиками очень часто летали, чтобы посмотреть своими глазами на то, где и в каких точках у браконьеров разбиты базы. Посвятили этому почти год. Потому что было все очень грустно. Браконьерство было везде, и в том числе с участием силовых органов. Было довольно трудно их вычислить. Активно летали, особенно в 2011 году. Было всякое. Попадали даже под обстрелы. После этого был выполнен комплекс мероприятий, расставили кордоны, и мы браконьерство поджали довольно серьезно. И после этого мы получили первую волну наездов. Но не в СМИ. Таких фейков, конечно, не было, как сейчас с «бизонами», которых ни на Таймыре, ни на Ямале отродясь не было. Есть овцебыки, популяцию которых мы пытаемся восстановить. Но, вероятно, режиссерам ролика было не до уточнений вида животных…

— А кто этим занимался? Это какие-то организованные группы преступные или кто?

— Ловили рыбу коренные жители, которых брали на контракты разные темные личности, крупные дельцы (рынок браконьерской рыбалки в ЯНАО пять лет назад достигал 1 млрд долларов в год. — Прим. Znak.com), обещали им золотые горы, потом обманывали, естественно. Были разные группы лиц, в том числе выходцы с Кавказа и другие.

— А выход видео в этот конкретный период с чем вы связываете?

— Не знаю. Есть мнение, что это реакция на то, что прокуратура начала активно работать по владельцу «Роснефтегаза» Олегу Ситникову. Честно говоря, не могу сказать. Не особо интересуюсь этим вопросом. Что касается конкретного куска про рыбалку… Бога ради, вышло в сети, мы живем открыто, ничего ни от кого не скрываем.

— Реакция была какая-то из центра? Звонки с вопросами: «что там происходит у вас»?

— Никто не звонил. Но были проверки, нас проверяли, прокуратуру проверяли. Никакого браконьерства, конечно, тогда не было. Это просто смешно.

А овцебыков мы разводим. На Полярном Урале. Это правда.

— По теме строительства не так давно звучала критика, в том числе и от ОНФ, по поводу того, что на Ямале строят «золотые сады и школы»…

— …Позолоченные... (Смеется.)

— Что можете сказать по этому поводу?

— Детсад на Ямале действительно отличается от других детских садов в других регионах России, да и в других странах. Мы были, к примеру, в Германии. Там, на мой взгляд, сады гораздо хуже, чем на Ямале.

Почему на Ямале детсады дороже по стройке? Это связано с тем, что дети у нас живут в очень тяжелых условиях — и климатических, и порой, дома. Я имею в виду балки, вагончики, ветхое жилье. Эту проблему мы тоже решаем, к слову. Маховик масштабного строительства соцобъектов был запущен еще до меня. И я этот тренд не стал менять. Мы его продолжили, и я считаю это правильным. У нас дети не хотят уходить домой из детсадов по вечерам, потому что им там здорово и комфортно. Конечно, стоимость квадратного метра дополнительно растет из-за прогулочных веранд, бассейнов, фитобаров и так далее. Потому что объекты рассчитаны на профилактику сколиоза, рахита и всего, что связано с недостатком у северных ребят витаминов и солнца. Но нам важнее, чтобы наши дети не болели. Так что наши детсады — это больше санатории, поэтому и стоят соответственно.

— Вы рассказали про хорошие сады и школы. А про плохие? Мы имеем в виду историю в Гыде, где учителя написали вам коллективную жалобу на то, что стали жертвами насилия со стороны учеников…

— Я разбирался в этой ситуации. Она непростая. Безусловно, были упущения и власти. Наверное, местным чиновникам нужно было реагировать сразу на те звонки, которые оттуда поступали. Я раньше руководил районом и знаю, что такое национальные поселки. Там есть своя специфика. Они не похожи на города или большие агломерации. Не скажу, что в поселке все ужасно. Важно, что Гыда развивается, там построено много нового жилья, строится новая школа. В связи с этим в деревне появились строители. Среди них есть молодые парни, которые где-то на дискотеках пересеклись с местной молодежью и, как говорится, поехало… Это жизнь. Что касается вопроса об учениках и педагогах. Тем из парней, кто реально был виновен, уже вынесены процессуальные решения. Но еще раз говорю, что, конечно, на месте нужно было реагировать на эти звонки раньше.

— Вас многие называют жестким и довольно авторитарным руководителем…

— Злые языки!

— Говоря о жестком стиле управления, вспоминаются ваши фото с главой Чечни Рамзаном Кадыровым. А вот когда он в своем Instagram публикует с вами селфи и пишет, что считает за честь сфотографироваться с лучшим региональным лидером страны (есть ощущение, что это такой троллинг у него), вам не тревожно становится?

— Да нет, мне не тревожно. И я не боюсь. (Смеется.) Рамзан Ахматович сам по себе авторитетный руководитель…

— …И я про то же. Может тут есть какая-то ревность с его стороны?

— Да нет, конечно. Кадыров же активный интернет-пользователь. То фото, о котором вы говорите, он сделал накануне президиума Госсовета, когда как раз политологи опубликовали этот рейтинг региональных лидеров. И мы с ним тогда просто рядом сидели. Он запостил это фото себе на странице. Всего-то.

— Продолжая тему Кавказа… Одно время вас называли одним из инициаторов закрытия городов Ямала от приезжих. Аргументом была профилактика противодействия терроризму и так далее. Сейчас тема затухла. Вы сегодня ту же позицию занимаете в вопросе закрытости территории?

— Когда-то это была закрытая территория, одно время сюда было довольно трудно попасть. Но когда, уже после эпохи СССР, в регион зашли иностранные инвесторы, создали совместные предприятия, такие как «Ачимгаз» и прочие (есть много иностранных строителей на полуострове Ямал, в Сабетте), то закрытый статус региона, наверное, стал нежелателен. Ямал сегодня территория открытая. У нас хватает и силовиков, сил и средств, для того чтобы сохранять в регионе спокойную обстановку.

— Но, если мы правильно понимаем, именно вы были сторонником идеи закрытости региона?

— Я был сторонником наведения порядка. Я был сторонником создания базы ОМОНа в ЯНАО и так далее. Потому что я убежден в том, что жесткая рука власти должна присутствовать, когда речь идет о борьбе с преступностью и так далее.

— А митинги подавлять, как вы считаете, нужно?

— Если все по закону делается, то зачем? А если одна группировка с одного региона Кавказа вышла против другой группировки с другой части Кавказа порядка 400 человек, устроила драку и поножовщину, то что еще делать, как не подавлять такие вещи силовым методом? Это уже не митинг, а беспорядки, которые нужно пресекать.

Ямал в силу своего географического положения всегда был привлекателен для тех, кто пытался сюда занырнуть, схорониться и отлежаться, после того как натворил каких-то дел. Но мы всегда работали на то, чтобы, во-первых, не допускать этого, во-вторых, чтобы выявлять таких людей.

О стройках, арестах, олигархах и банках

— Вы собираете концессию для того, чтобы строить мост через Пур. Нужно около 6 млрд рублей. Кто из недропользователей, нефтегазовых генералов готов вложить деньги в этот проект? «Транснефть» в этом проекте заинтересована?

— Все нефтегазовые компании, которые в этом районе добывают и перевозят через эту реку грузы, понимают, что этот мост нужен. Потому что у них довольно серьезные риски, связанные с перевозкой грузов по понтонам.

— А как будет складываться финансирование проекта?

— Этот проект мы хотели бы сложить как концессионный. К примеру, [гендиректор компании «Мостострой-11»] Николай Руссу видит, как за свои деньги, грубо говоря, построить этот проект и в длинную получить компенсацию путем возврата тарифа. Проект, на мой взгляд, неплохой. Но нужна на 100% гарантированная грузовая база. Сегодня мы над этим интенсивно работаем и помогаем ему в переговорах с руководителями компаний нефтегазового комплекса.

— Были разговоры, что полпред Игорь Холманских вышел с идеей стать гарантом этого проекта. Это так?

— Да нет. Как может полпред быть гарантом промышленного проекта? Он следит за тем, как развивается наша территория. На него не нужно выходить, он сам выйдет в любой момент. Я уверен, что он скажет, что это нужно. Потому что это и бизнесу нужно, и народу. Этот мост, если я правильно понимаю, стоит и на контроле в администрации президента. Так что будем двигаться.

Это, как я его называю, «предпоследний мост» из крупных мостов Ямала. Останется мост через Обь. Тогда мы выполним все задачи.

— Мы правильно понимаем, что на 6 млрд Н. Руссу строит сам?

— Будет грант. Они хотят туда включить систему «Платон». Сам механизм до мелочей пока непонятен. Но это будет концессия. Будут привлечены частные инвестиции, кредиты, федеральные деньги в виде гранта и, конечно, обязательства округа. Это безусловно.

— А «Корпорация развития» в этом проекте как-то будет участвовать?

— Они готовят проект на этот мост. Потом этот проект уйдет в уставной капитал компании, которая вместе с «Транснефтью» будет создана, либо будет выкуплена той компанией, которая будет строить мост.

— А вы с бывшим гендиректором корпорации Сергеем Масловым когда последний раз встречались?

— До его ареста.

— После этого не виделись?

— Нет. По телефону разговаривали.

— А с новым руководителем Новицким?

— Регулярно встречаемся.

— Есть данные о том, что уральский полпред направлял губернаторам письма с информацией, что не все акционеры корпорации перечислили средства. Это так? Планирует ли Ямал перечислять эти деньги корпорации?

— Речь идет примерно о 3 млрд рублей в общем, из которых на Ямал приходится около 1,6 млрд рублей. У нас есть, безусловно, в плане выполнение наших обязательств перед компанией «Транснефть». В этом году мы планировали перевести 1 млрд рублей, в следующем — такую же сумму. И тем самым закончить наши обязательства перед «Транснефтью». Это у нас в плане стоит. Мы бы и раньше все это сделали бы. Но вы знаете, что у нас как у региона-донора изъяли средства федералы для бюджетного выравнивания. Конкретно для Ямала это составило 7 млрд рублей. Так что пока денег дополнительных нет. Я надеюсь, что под конец года мы получим в бюджете профицит и в четвертом квартале будем решать, как обещанные деньги перевести в корпорацию.

— То есть задержка не связана с уголовными скандалами в корпорации?

— Нет. Все, что касается «Транснефти», и то, на что мы направляем деньги, с арестами не связаны. По соглашению с «Транснефтью» все прозрачно и все понятно.

— Расскажите, что будет происходить с недостроенной ТЭС «Полярная»?

— Эта стация стояла в режиме вынужденной генерации. Минэнерго включило этот объект в общий баланс электроэнергии страны. А потом на определенном этапе было принято решение «выключить» ТЭС из баланса. Соответственно продажа электроэнергии оказалась нецелесообразной по той цене, по которой мы могли эту станцию построить. Это и стало причиной проблемности этого объекта, плюс те коррупционные скандалы, о которых вы знаете (проект строился под патронажем «Корпорации развития» и ее гендиректора на тот момент Александра Белецкого. — Прим. Znak.com).

— Там ведь уже вложено более 12 млрд рублей. Необходимо возвращать деньги чешским инвесторам. Есть ли новости о том, как проходят переговоры с чехами?

— Я думаю, что лучше этот вопрос задать чехам, которые выделяли на этот проект деньги. Они выходили на меня. Уже года два как хотят приехать. Но никто не пока не приезжает.

— Но вы открыты для разговора?

— Конечно. Мне самому интересно их послушать и спросить о том, как они могли выделить на это деньги.

— Буквально вчера сообщалось о том, что в ЦБ приняли решение санировать банк «Пересвет» на 67 млрд рублей, если не ошибаюсь. Ходили разговоры о том, что в свое время в этом банке хранились ямальские бюджетные деньги. Это так?

— Ни бюджетных, ни моих личных денег там точно не было. У нас с этим банком был проект по размещению облигационного займа. И банк «Пересвет» участвовал в этой процедуре как один в группе других банков. На Ямал приезжал руководитель банка, проводились встречи с нашими финансистами. То есть все то же самое, что и со Сбербанком, Газпромбанком, ВТБ и так далее. У «Пересвета» были привлекательные условия, но был выбран другой банк. На этом все отношения закончились.

— По поводу «Пересвета»… Владелец «Мостостроя-12» Александр Забарский как-то говорил, что вложил в этот банк порядка 2,5 млрд рублей и после проблем у банка, начались проблемы у его компании. Это в свою очередь имеет отношение к другой истории — со строительством мостов в Удмуртии.

— Да, я слышал эту историю…

— …И вот, после ареста главы республики и заявлений силовиков о том, что руководитель региона за взятки помогал строителям мостов (судя по всему и Забарскому) ускорить финансирование проектов, многие вспомнили про мост через Надым на Ямале, который начинал строить Забарский. Как оцените его объект через Надым?

— Все, что строила эта компания на Ямале, было сделано качественно и в сроки.

— А как же претензии той же «Корпорации развития» о том, что на объекте был брак и недоработки в конструкциях моста?

— Я не видел никаких недоработок. Это все писанина. Экспертиза ничего из этих претензий не подтвердила. Если бы это было, объект давно был бы закрыт.

— К слову, проблемы же у Забарского начались как раз после того, как корпорация на Ямале не заплатила ему из-за вот этих ее претензий около 2 млрд рублей…

— По суду «Мостострой-12» выиграл 2,1 млрд рублей у корпорации. В целом могу сказать, что компания строила в ЯНАО много объектов, среди которых мостовые переходы, объекты на автодороге Салехард — Надым и так далее. Мы давали работу многим . И у меня нет нареканий по этим объектам.

Вопросы Алексей Вахрушев

Текст Виталий Сотник