Автономия диктатуры

Виктор Булавинцев

Основой для написания этой статьи послужило исследование системы ФСИН РФ, проведенное Санкт-Петербургским Институтом проблем современного общества (ИПСО) более двух лет тому назад, в конце 2016 года. Авторы этого исследования, Ольга и Вячеслав Киюцины, стремились вынести проблему на общественное обсуждение, но пока не преуспели. А проблема деятельности российской пенитенциарной системы, ФСИН РФ, настолько глубока и обширна, что прямо или косвенно затрагивает интересы целого ряда министерств и федеральных ведомств России, таких как МВД, Минздрав, Минобрнауки, Минпромторг, а также интересы не менее 20 миллионов человек, включая следственно-арестованных и осужденных, в том числе освобожденных условно-досрочно или приговоренных условно с испытательным сроком.вместе с их родными и близкими; потерпевших в уголовных делах с имущественным ущербом; самих сотрудников ФСИН и персонал учреждений уголовно-исправительной системы с их семьями.

Основа проблемы, исследованной авторами ИПСО, заключается в крайне й неэффективности российской уголовно-исполнительной системы, которой управляет Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) со своими территориальными Главками (ГУФСИН по регионам). В указанную систему входят на данный момент исправительные учреждения (колонии) общего, усиленного, строгого и особого режима, колонии-поселения, следственные изоляторы, тюрьмы, медицинские лечебные и профилактические учреждения, учреждения для несовершеннолетних. Помимо названных, в систему входят также уголовно-исправительные инспекции (УИИ), которые осуществляют надзор за осужденными, чье наказание не связано с лишением свободы, и за подследственными, находящимися под домашним арестом. В общей сложности на 1 декабря 2018 года в учреждениях ФСИН содержалось 567 тысяч 789 человек, еще 515 тысяч состояло на учете в УИИ, в том числе 508,4 тысяч осужденных и 6,9 тысяч подследственных на домашнем аресте.

Итого — целый мегаполис, населением свыше миллиона человек, а считая 300 тысяч самих сотрудников ФСИН, почти 1,5 миллиона. Больше, чем во Владивостоке и Хабаровске вместе взятых. Больше населения Сахалина с Курилами, Камчатки, Чукотки и Магаданской области. При этом бюджетная обеспеченность «автономной диктатуры ФСИН» значительно выше, нежели бюджетная обеспеченность обычных граждан Российской Федерации: так в 2015 году бюджет ФСИН РФ составил 303 миллиарда рублей на 646 тысяч осужденных и подследственных, лишенных свободы, или 469 тысяч рублей на 1 одного человека в год, тогда как обычным гражданам от бюджетных расходов страны доставалось всего 86 тысяч рублей в год.

Но это вовсе не означает, что осужденные в учреждениях ФСИН «катаются как сыр в масле»: львиная доля расходов бюджета ведомства приходится не на осужденных или подследственных, а на самих сотрудников ФСИН. В частности, на содержание ведомственных медицинских учреждений в год расходуется более 17 млрд. рублей, из которых 14 млрд — на содержание сотрудников, а медиков в системе ФСИН 29 тысяч, что тоже значительно больше, чем «на воле»: в учреждениях ФСИН на каждого медика в среднем приходится 20 пациентов, а в учреждениях Минздрава РФ — один медик на 400 пациентов. И при этом смертность в учреждениях ФСИН остается на высоком уровне и является ниже среднероссийской лишь потому, что как правило, осужденные — это мужчины в расцвете сил, от 25 до 50 лет, доля пожилых людей в учреждениях ведомства ниже среднероссийской в 7 раз.

Есть в структуре ФСИН и образовательные учреждения, вплоть до вузов с филиалами; есть свое производство — 16 унитарных предприятий, 567 центров трудовой адаптации осужденных и 83 учебно-производственных мастерских; есть собственная торговая сеть у которой нет конкурентов на территории режимных учреждений УИС, имеются и ведомственные объекты строительства — новые следственные изоляторы европейского уровня, где на каждого лишенного свободы гражданина приходится даже не 4 кв.м., как того требуют современные российские нормы, а 7 кв.м. с высотой потолков не 2,5 м. как в Европе, а 3 м. Соответственно и стоимость строительства по таким нормам выходит «европейская»: новый следственный изолятор на 500 мест в г. Сосновоборске обошелся бюджету в 2,6 миллиарда рублей, что примерно соответствует стоимости постройки 6 современных школ, а строительство изолятора «Кресты-2» на 1000 мест в Санкт-Петербурге обходится в 12 миллиардов рублей или по 12 млн на каждого сидельца — что соответствует цене весьма приличной квартиры в северной столице для каждого будущего арестанта этого СИЗО.

Казалось бы, раз уж в нашем пенитенциарном ведомстве так трепетно заботятся об осужденных и подследственных, обеспечивая им комфортные условия содержания, безопасный режим, возможность учиться и трудиться, адаптироваться к будущей вольной жизни в обществе, а также достойное медицинское обслуживание, от всех этих бюджетных вложений должен быть сколько-нибудь заметный эффект?

Но вот незадача: эффекта как раз и нет! Или хуже того, эффект обратный ожидаемому. В частности, растет из года в год число жалоб на побои, издевательства и пытки в местах лишения свободы, растет число бунтов и протестных выступлений в учреждениях ФСИН: в 2012 году зафиксировано 12 случаев «групповых противоправных действий осужденных», в 2014 году — 14, в 2015-м — 19, а в 2016-м их было 9 только за первое полугодие. И на данный момент новости в СМИ о подтвердившихся, при проверках жалоб осужденных,фактах побоев или пыток, о возбужденных уголовных делах по таким фактам и о вынесении приговоров сотрудникам ФСИН, появляются едва ли не каждый месяц.

В целом такая ситуация не удивительна, поскольку не нова. Поныне никто не занимался реформированием самой системы ФСИН, государство лишь ставило задачу ее «гуманизации» в свете требований Евросоюза и ПАСЕ к соблюдению прав человека в пенитенциарной системе России, поскольку в начале двухтысячных годов просто содержание в российском СИЗО ЕСПЧ признавал пыткой и выносил соответствующие решения о выплате Россией компенсаций «сидельцам» вне зависимости от признания их вины. Тогда же, в ходе «гуманизации» был принят действующий стандарт содержания арестантов (по 4 кв. м. на душу), но остался неизменным основной принцип «карательности» системы ФСИН. Ни о каком перевоспитании осужденных преступников в исправительных колониях речи не идет и об этом свидетельствует крайне низкий уровень социальной адаптации освободившихся сидельцев — их на воле никто не ждет и никакой помощи не оказывает: трудоустройство, найм жилья, деньги на первое время — все это заботы самих освобождающихся из мест лишения свободы. Поэтому в последние годы неуклонно растет по всей стране уровень именно рецидивной преступности.

Так, например, житель Приморского края Владимир М., 1986 года рождения, на данный момент отбывает третий срок в колонии по четвертой судимости (первая была к условному сроку). Статья всегда одинаковая — кража. Суть его преступлений в проникновении в чужие дома или дачи, где он похищал еду и выпивку, употребляя их на месте преступления, и где его дважды задерживали — в первый раз вернувшиеся хозяева, в другой — полиция, по звонку соседей. Счет таких «опасных рецидивистов» в России идет на тысячи ежегодно: молодые трудоспособные мужчины — а вышеупомянутый Владимир М. имеет профессию повара и отслужил срочную в ВС РФ — не находят себе места в обществе и возвращаются в ставшую им привычной «автономию ФСИН», где гарантировано получат пищу и кров.Конечно, не все рецидивисты столь безобидны, многие совершают грабежи, разбои или угоны автотранспорта, мошенничают и воруют «по крупному», но в целом число повторно осужденных в период 2005 — 2015 гг. выросло с 28 до 45 % от числа приговоренных к лишению свободы, а из полумиллиона взрослых, находящихся в колониях, 131 тысяча осуждены повторно и еще 199 тысяч имеют больше двух судимостей.

Таковы реальные показатели «эффективности» работы «автономии ФСИН» в Российской Федерации. В ведомстве годами культивируется диктатура администрации, как по отношению к осужденным и подследственным, так и к собственным сотрудникам. Там процветает коррупция и злоупотребления должностными полномочиями, когда сотрудники ФСИН из корыстных целей содействуют нарушению режима, сами передают запрещенные к обороту вещества (алкоголь и наркотики) и предметы (мобильные средства связи, наличные деньги, банковские карты) осужденным, вымогают с них деньги за «послабления», за снятие взысканий или за содействие их условно-досрочному освобождению, которое в последние годы применяется все реже, но все чаще — по усмотрению администрации учреждений ФСИН.

Пенитенциарную систему России, по выводам исследования Института проблем современного общества, необходимо радикально реформировать в ближайшие годы. Прежде всего, выработав ей новую концепцию, сделав систему не карательной, а исправительной, расширяя практику наказаний, не связанных с лишением свободы. А в дальнейшем отделить от структуры ФСИН медицину, образование и торговлю, передав их соответствующим федеральным министерствам, оставив за пенитенциарным ведомством его прямые функции: обеспечение охраны и соблюдения режима в местах лишения свободы лиц, содержащихся по приговору суда. Следственные изоляторы из ведения ФСИН, по мнению специалистов ИПСО, также нужно передать в МВД — чтобы за содержание арестованных подследственных отвечали те ведомства, которые расследуют уголовные дела. Иначе ФСИН может окончательно стать «государством в государстве», являя собой мощную вооруженную структуру с собственными учреждениями-крепостями по всей стране, и с сотнями тысяч абсолютно подвластных ей осужденных.