О женщинах в Швеции

На модерации Отложенный

Сколько разных женских историй прошло здесь перед моими глазами. Еще когда жила в пригороде Стокгольма, познакомившись там с массой народу, убедилась в разнообразности наших историй. Общее у всех одно – уверенность, что здесь нам будет лучше. Разочарования увидела уже тогда у многих, и не могла принять их, считала, что это дурь и неблагодарность. Наверно я и впрямь из серии «душечек»: мне везде хорошо, где есть мой, любимый человек. Мне и в России было хорошо именно когда я любила и была любима... Когда не стало любимого человека, все изменилось. Но зато я прозрела.

Сколько бы ни боролись женщины за свои права здесь на Западе, верно поется в песне: This is a man’s world. Это мир мужчин! Оказывается, что закон стоит на стороне женщины именно в России, а не здесь. Именно в России я в этом не раз убеждалась. Здесь законом пытаются постоянно манипулировать. И это не голословное утверждение, а неоднократно подтвержденный факт. Здесь битва за свои права просто, можно сказать, кровавая. Моя подруга даже не стала ввязываться в подобную битву, посмотрев на мой случай, а может и видя другие прецеденты, добровольно взвалив на себя тяжкую ношу, своего рода «оброк», о чем правда теперь жалеет...

Перед глазами у меня другой яркий пример неравной битвы мусульманской женщины за свои права здесь в Швеции. Через какие невзгоды ей пришлось пройти можно только гадать и поражаться ее стойкости. Не многие на это отваживаются, чаще женщины вынуждены идти на любые уступки, в любую кабалу.

С Фатимой мы познакомились в шведском шелторе для женщин у нас в Лунде зимой 2010 года. Попала она туда на неделю позже меня, приехав из другого города, скрываясь от своего мусульманского мужа. Ее история показалась мне просто невероятной для спокойной, благополучной, правовой Швеции. Муж ее из Марокко, но проживший в Швеции довольно длительное время, лет 20-30, Фатима у него не первая жена, и для нее брак этот второй, от первого брака была маленькая дочка, которую она на время оставила у матери в Марокко. Не знаю, как начиналась эта супружеская история, но я поняла одно, что Фатима сама не ожидала, что ей после Марокко, где она никогда не носила паранджу, здесь, в Швеции, ее «западный араб» поставит неприменным условием ходить в ней. Не знаю, какие еще он условия ставил, пользуясь «демократией», но когда она выразила протест самодурству, он ее чуть не убил. Избил ее до полусмерти, сломал два ребра, она еле живой добралась до больницы...

Можно сказать, чудом спаслась. Надо отдать должное шведам, они ей помогли, чем могли. Особенно живое участие в ее судьбе приняли и принимают шведки, которые работают в их местном шелторе. Именно они договаривались с нашим шелтором, чтобы перевести ее подальше от мужа-рецидивиста. И потом на протяжении трех лет помогали ей в разных вопросах советами и даже материально.

После того, как мужа привлекли к ответственности за жестокие побои, он написал злобное и лживое письмо в миграционную службу, оклеветал ее, как сумел. Заявил также, что четырехлетняя дочь Фатимы в Марокко – его ребенок, и он не хочет, чтобы она приезжала сюда. Этого оказалось достаточно для того, чтобы устроить долгую судебную тяжбу за право матери забрать своего ребенка к себе, даже после развода. Возвращаться в Марокко она не могла. Я повторяю, что мало того, что этот мерзавец – не отец ребенка, мало того, что он чуть не убил женщину, так еще оказывается по шведскому закону обладает большими правами распоряжаться здесь чужими жизнями, чем сама жертва его произвола. Никаких доказательств правомерности его слов не было, наоборот Фатима представила в суд все доказательства того, что он не имеет никакого права распоряжаться ее ребенком. И тем не менее, долгих три года боролась Фатима за свои права и права своей дочери, за их право жить вместе. Много для нее сделали шведки из того первого шелтора. А потом здесь в Лунде она, как и я, долго ходила в кризисный центр, получая помощь от психолога. Я тоже ей помогала, чем могла. Она меня называет сестрой, и у нас так и сохранились самые дружеские, почти родственные отношения. Но ей все же пришлось уехать и из Лунда, у арабов оказывается широкая сеть информаторов... Ей грозила опасность, и она теперь уже с дочерью опять перебралась в другой город. Однако теперь уже после всех судов, судя по всему, опасности подвержена не только ее жизнь, но и малолетней дочери. Это поистине мужской мир! Жестокий и беспощадный.

Я раньше не понимала эту ожесточенность некоторых коренных шведок против мужчин, которую неожиданно для себя обнаружила здесь еще в самом начале. Сейчас, с годами, и в свете своей истории, многое становится более понятным. Новые знания приходят с опытом. В России всегда к женщине было уважение со стороны мужчин. По крайней мере раньше. Зарвавшегося наглеца всегда можно было поставить на место, привлечь к ответственности. И другие мужчины поддержали бы в этом, по крайней мере я сталкивалась именно с таким отношением. Здесь все по-другому, совсем другое отношение к женщине. Потребительское, как к товару.