Как в СССР танки делали

Воспоминания знаменитого танкового конструктора Леонида Николаевича Карцева помогут нам понять, как работал «технический прогресс» в системе еще не застойного СССР. Общеизвестно, что советский средний танк Т-55 был создан на базе танка Т-54, а тот, в свою очередь — это созданный еще во время войны Т-44 с другой башней.

Как-то в Челябинске начальник бюро автоматики танкового КБ Сильченко рассказал мне, что он разработал для тяжелого танка автоматическую систему противопожарного оборудования, а кировцы (Ленинградский Кировский завод – ЛКЗ) не хотят ее внедрять. Я попросил его передать нам один комплект этой аппаратуры для испытаний. Вскоре мы испытали ее, установив на танке Т-54, и получили хорошие результаты.

Почти одновременно с этим из Харькова приехал начальник бюро трансмиссии и привез чертежи планетарной бортовой передачи, которая обещала быть значительно долговечнее цилиндрической. Испытатели с кубинского танкового полигона предложили вместо дымовых шашек установить термическую дымовую аппаратуру (ТДА). Так у нас образовался солидный задел для внедрения в производство.

Зрела мысль ввести эти новшества одновременно с накопленным заделом своих технических решений. И.В. Окунев (Иван Васильевич Окунев – директор «Уралвагонзавода») также отнесся к идее с энтузиазмом, но попросил… сделать так, чтобы введение всех намечаемых новшеств проходило не как модернизация, а как создание нового танка. Разделили обязанности: я отвечаю за конструкции и за результаты испытаний опытных образцов, Окунев – за внедрение в производство… Новой разработке присвоили название «объект 155».

Разработка оказалась успешной, и в середине 1957 года «объект 155» был принят на вооружение под названием «танк Т-55». И тут началось…

С началом производства танка Т-55 много было нареканий со стороны рабочих на укладку выстрелов вдоль перегородки моторного отделения. Рабочие жаловались на сложность подгонки перекладин, устраняющих касание снарядов друг о друга. Исследовав этот вопрос, я заподозрил, что рабочие-сборщики преследовали свои цели: добиться увеличения нормативов времени на подгонку.

На рапортах в сборочном цехе этот вопрос поднимался ежедневно. Наконец, терпение мое лопнуло, и я решил доказать, что рабочие фальсифицируют ситуацию. После смены мы с конструкторами В.О. Дроботенко и Н.Н. Поповым пришли в цех и начали подгонять злополучные укладки. Работа оказалась не из легких: подгонишь перекладину, чтобы устранить касание снаряда в одном месте, а оно появляется в другом. Провозились мы с этим делом всю ночь, но стабильности в работе добились и две укладки сдали военпреду. На утреннем рапорте военпреды рассказали об этом директору. Реакция была соответствующая. Он обвинил работников сборочного цеха в саботаже и дал указание главному технологу завода срочно сделать в цехе-изготовителе макет укладки и проводить там подгоночные работы. Вопрос об этой действительно сложной укладке выстрелов больше не поднимался.

При этом надо отметить, что у работников сборочного цеха были веские причины попытаться заморочить голову начальству, добиваясь максимального увеличения нормативов времени на подгонку перекладин.

Карцев писал: «Тогда ежегодно в феврале директивным порядком нормы выработки ужесточались на 15%. Если за изготовление какой-то детали платили, например, один рубль, то с 1 марта уже 85 копеек, а в следующем году 72 копейки и т.д». Неслучайно один из коллег Карцева как-то при очередном снижении расценок пошутил: «Я уже много лет работаю на заводе, нормы каждый год ужесточаются, теперь завод за танки должен еще доплачивать, а не получать деньги».

Чтобы завод работал с прибылью, шли двумя путями: снижали трудоемкость изготовления за счет внедрения нового, более производительного оборудования или внедряли в производство новые образцы, закладывая в нормы «жирок» для их дальнейшего ужесточения. Например, трудоемкость изготовления танков Т-55 и Т-62 была практически одинаковая, а «в связи с улучшением боевых характеристик» последнего цена на него была на 15% выше, чем на танк Т-55.

Так и работала военная промышленность до 1965 года, когда в рамках так называемой косыгинской реформы ежегодное директивное снижение трудоемкости отменили.