Люди-мухи и современное монашество

Сергей Комаров

Разочаровавшихся, расстриженных, ушедших в раскол, уклонившихся в ересь всегда было много. Но, действительно ли дело только в самой Церкви, – рассуждает Сергей Комаров.

Все чаще встречаются публикации о неудавшихся монашеских судьбах. Пишут их, как правило, бывшие монахи, или же те, кто пока остается в монастыре, но признал современное монашество делом бесполезным и даже вредным.

Возможно, какая-то часть подобных статей – фейки. Отследить это трудно. Тексты «бывших» тут же тиражируются всевозможными блогерами вроде диакона Андрея Кураева, и сопровождаются самыми едкими комментариями.

В целом эти материалы образуют некий таран против монашества наших дней. Неискушенного читателя старательно подводят к мысли, что нынешняя монашеская жизнь – лицемерие, безжизненная реконструкция, не имеющая никакого отношения к древнему иночеству.

О «гнилом монашестве»

Картинка, которая рисуется в такого рода опусах, мрачнее тьмы египетской. Там, что ни епископ – то гей, что ни монах – то сребролюбец, что ни старец – то в прелести. Все продается и покупается. В монастырь людей затаскивает монашеская мафия – сплошь лжедуховники и мужеложники. Духовной жизни там нет, есть только в лучшем случае имитация ее, а так вообще – лицемерие и ханжество. И так далее.

Например, вот один из недавних таких постов:

«Я иеромонах. С детства пономарил. Всегда ходил в храм. Очень верил в Бога и верю сейчас. В 16 лет я поступил в семинарию в Украине сразу после школы. Закончил семинарию. Хотел стать батюшкой. Я думал скорее всего жениться. Но мой духовник предложил мне задуматься над монашеством. И я все-таки решил принять монашество. В 18 лет я стал монахом в монастыре. Потом иеродиаконом. Сейчас я иеромонах. Я чувствую, что монашество это не мое. Я увидел епископов – голубых, которые не стесняются этим заниматься. Я увидел насколько гнилое монашество не только в моем монастыре, но и вообще в наше время. Оно только уводит от нормальной веры в Бога...»

Удивительно, но такого уровня сообщения копипастят профессора богословия, монахи, священники. Дескать, вот живое свидетельство о кромешном упадке института монашества.

Чтобы оценить вопиющую абсурдность таких текстов, проведем аналогию. Например, врач понял в середине своей медицинской карьеры, что лечить людей – это «не его». Бывает? Бывает. Но стоит ли после этого объявлять медицину и больницы ненужными?

Христиане не приравниваются к христианству, учитель не приравнивается к учению, и состояние монашества не может быть явлено в каком-то одном лице. Трагедия веры одного монаха не обязательно означает «гнилость» всего монашества. И если кто-то одним махом определяет все многотысячное иночество Русской Церкви как «гнилое», возникает вопрос о его духовном состоянии. Может, это просто… человек-муха?

Притчу о людях-мухах и людях-пчелах рассказывал преподобный Паисий Святогорец. Люди-мухи – это те, кто обращает внимание только на грязь. Как муха, летящая над благоуханным садом, непременно найдет какую-то нечистоту, так и данная категория людей во всем находит только негатив. Если муху спросить, где в саду розы, она скажет, что их там нет – хотя розы в саду есть. Муха точно представляет, где в саду отхожее место, помойная яма, навозная куча, и другие скопления грязи. Но розы она не замечает, ибо они ей неинтересны. Подобно и человек-муха видит в благоуханном саду Божьем – в Церкви – только человеческие грехи. И, кстати, в основном те, которые ему самому свойственны.

Но есть и другие люди, похожие на пчелу. Пчела садится только на красивое и сладкое. Например, если в углу грязной комнаты поставить лукум, пчела облетит всю комнату и сядет на него. И если б мы спросили пчелу, где тут нечистоты, она сказала бы, что их нет. Зато пчела могла бы сообщить нам, где в окрестностях цветы, сахар, мед, варенье. Пчела – специалист по добру. Точно так же и человек-пчела – у него добрые мысли. Он и думает, и видит только хорошее.

Если кто-то в монастырях наблюдает только непорядочных людей, беззакония и несправедливость, то возникает вопрос, какими глазами он смотрит на мир вообще. Угол зрения субъекта прежде всего свидетельствует о нем самом.

Характерно, что в подобных публикациях полностью отсутствуют вопросы к себе. Может быть, я чего-то не понял в монашестве? Может, это именно моя ошибка, в которой больше всех я и виноват? А вдруг я сделал что-то неверное, и теперь страдаю из-за этого?

Нет уж, виноваты все, кроме меня. Все причины в «гнилом монашестве».

Серьезный симптом

Свой рассказ об уходе из монастыря очередной блогер заканчивает следующим образом:

«Монашество – это юридическая каноническая фикция, и именно таковой она воспринимается церковным руководством. Я думаю, именно для этого оно было включено в каноническую систему. (Антония Великого никто не постригал и никаких обетов он не давал. Он просто взял и стал монахом. Без формальных процедур и пафоса.) Еще монашество используется недобросовестным духовенством в качестве страшилки для мнительных и всех тех, кто принимает всю эту теорию ангельских чинов за чистую монету.

Главное получить профессию или открыть свое дело, чтобы обрести экономическую независимость, а из монашества можно уйти в любой момент. Нужно для этого только созреть. Да и женщину лучше найти заблаговременно. Главное не обманывать себя».

Цинизм этих строк превышает все допустимые пределы. Особенно слова: «женщину лучше найти заблаговременно».

Какое же внутреннее устроение нужно иметь, чтобы свой неудачный опыт монастырской жизни перенести вообще на все монашество в целом и с умным видом публиковать такие тексты как некую «диагностику» современной монашеской жизни?

Приходит на ум такое сравнение. Соискателям на новое место работы часто задают вопросы о причине ухода с прежней должности. Если человек начинает всячески поносить предыдущее начальство или коллектив, то любому работодателю становится очевидным, что перед ним человек сомнительный. Красочные рассказы о том, как на предыдущей работе все были неправы, кроме него – серьезный симптом, свидетельствующий больше о самом человеке, чем о коллективе и начальстве.

К пустому источнику люди не идут

Я не монах и не берусь глобально рассуждать о состоянии монашества.

Но некоторые очевидные вещи все же осмелюсь озвучить.

Понятно, что общемировой кризис христианства коснулся и института монашества в том числе. Понятно, что русская иноческая традиция прервалась, и восстанавливается сегодня как бы наощупь. Не секрет, что среди монахов есть и гомосексуалисты, и лже-старцы, и неопытные духовники-младостарцы, и просто карьеристы.

Эти проблемы существуют и их масса. Но, они ни коим образом не дискредитируют сам институт монашества. Как существование неверных супругов не отменяет богоустановленности брака как такового, так и наличие несостоявшихся или согрешающих монахов не может отменить богоугодность иноческого жития в целом.

Я знаю множество монахов, рядом с которыми становится тепло и радостно, укрепляется вера, отступает уныние. Монахами стали многие мои церковные друзья, ушедшие в монастырь по зову сердца. Они приняли постриг, желая служить Богу. И служат Ему, продираясь, с помощью Божией, через разного рода трудности.

Те, кто искали в монашестве Христа – находят Его. Как правило, через терпение больших скорбей, очищающих сердце. И если бы в наших обителях только грабили и развращали прихожан и послушников, давно прекратился бы людской поток к монастырям. К пустому источнику люди не идут.

Бог есть. И когда люди по-честному посвящают Ему всю свою жизнь, уходя в монахи, они действительно становятся близки Господу. Монашество, несмотря на все его сегодняшние проблемы, живо. Доказательство тому – такие наши современники, как отец Иоанн (Крестьянкин), отец Николай (Гурьянов), отец Кирилл (Павлов), отец Илий (Ноздрин). А с ними и другие старцы и подвижники, менее известные, но не менее святые.

Если наша монашеская традиция дает такие плоды, значит, в ней действует Дух Святой.

Разочаровавшихся, расстриженных, ушедших в раскол, вышедших из Церкви, уклонившихся в ересь всегда было и будет много. И, кстати, вряд ли можно думать, что сегодня из монастырей уходят больше людей, чем раньше. Просто в наше время интернет дает более широкие возможности дешевой саморекламы на данной теме. Теперь «бывшие» стараются обставить свой уход из Церкви так, чтобы их запомнили. Пишут разные «послания человечеству» – статьи, книги, публикации в Facebook, Instagram и проч.

Что ж, пусть пишут, это их выбор.

Те, кто по-настоящему обрел Христа в монашестве, скорее всего молчат о своем опыте. Свидетельство таких людей – молчаливое, и не всегда заметное. Настоящий монах вовсе не обязательно должен быть в соцсетях, и скорее всего не напишет красочный пост о «внутреннем делании». Он просто пребывает со своим Христом. В то время, когда кто-то в интернете вопит о «гнилом монашестве».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Как о христианстве, так и о монашестве должно судить по истинным христианам и монахам. Это нелегко: благочестие и добродетель, как целомудренные девы, всегда под покровами и кельи, и неизвестности, как бы под покровами тканей; напротив того, блудницы стараются полуобнаженными являться на позор. Часто высокая жизнь монаха открывается только при кончине его или после кончины. Часто монаха, причастника благодати Божией, осыпает мир злоречием и клеветами по ненависти мира к Духу Божию (см.: Ин.15:18,19)».[i]

Монахи – это лучшие из нас

Интересно, что есть и запрос на чтение постов «обиженных на монашество». Общественное сознание, воспитанное желтой прессой, вообще любит всякие разоблачения. Людям нравится, когда «хороший» оказывается «плохим». Ведь чем больше вокруг «плохих», тем я становлюсь лучше на их фоне. Ну, и будет о чем посплетничать в ФБ.

Если же разоблачения касаются Церкви, то здесь диванные комментаторы часто обнаруживают какой-то хищный восторг. Нецерковному народу нравится, когда святое оказывается грешным, когда какой-нибудь монах или священник переходит в их лагерь. И чем грязнее белье, которое при этом выворачивается, тем интереснее им об этом говорить.

А ведь неустройства наших монастырей, действительно имеющие место – наша общая беда. Преподобный Иоанн Лествичник писал: «Свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков – монашеское житие» (Слово 26). Не злорадствовать надо над тем или иным иноческим падением и очередным извращением монашеской жизни, а плакать о самих себе, потому что монахи – это лучшие из нас.

Святитель Игнатий так писал о монашестве своего времени и отношении к нему: «…соблазн насильно и неистово вторгается в монастырь, производит нравственные опустошения и злодеяния. Дух ненависти к монашеству признает торжеством для себя введение соблазна в монастырь. Успехом возбуждаются громкий хохот, рукоплескания, как бы от одержания знаменитой победы, между тем как грех и бедствие – общие».

Дьявол ненавидит монашество

Самое святое и красивое в мире – это монашество. Дьявол ненавидит монашество. Поэтому самые большие искушения всегда встречались именно на этом пути. И самая большая порция ненависти от мира сего приходится на долю монахов – детей Божиих.

Атаки на Церковь идут по всем фронтам, и прежде всего на монашество. Так было всегда, и тут нечему удивляться. Важно просто понимать, что, если ты выпал из строя, то это не только потому, что строй, возможно, был не ровный. Конструктивная критика церковных проблем и их обсуждение нужны – но! Есть грань, выходя за которую, ты уже льешь воду на чужую мельницу. И эта грань порой бывает очень тонкой.

Иночество – фундамент и основа Церкви. Этот тезис проверен более чем полутора тысячелетней историей монашества. И всякие манипуляции, якобы убеждающие в обратном, крайне опасны и в чем-то даже более разрушительны, чем, например, явные гонения на Церковь.

Закончу словами все того же святителя Игнатия (Брянчанинова), сказанными о монашестве. Пожалуй, лучше него на эту тему никто и не писал.

«Прежде было гораздо более святых между монахами и спасающихся между христианами, нежели ныне. Причина этому – общее ослабление в вере и нравственности. Но и ныне есть истинные монахи и истинные христиане. Повторяю вам: имеются иноки, недостойные своего имени и призвания, но это – злоупотребление установлением Божиим. Установление Божие не перестает быть установлением Божиим, несмотря на злоупотребления им человеками».