стыд модератора и песни Макаревича

На модерации Отложенный

В среду позвонили мне в 9.20 из ректората и попросили в 10 прийти к ректору. Вот такой разговор у меня состоялся. Чувство попы подсказало диктофон включить. Далее - расшифровка записи (максимально подробная) [Захожу в приемную к ректору] (Я) – Добрый день. Помазуев Александр Евгеньевич подошел. (Секретарь ректора) - …неразбрчиво… проходите пожалуйста [Стучусь. Захожу. В кабинете ректор УрГЮУ Бублик Владимир Александрович (Р) и заведующий кафедрой Хазанов Сергей Дмитриевич (Х)]

(Р) – вы с занятия?

(Я) – да, у меня занятие было.

(Р) – присаживайтесь пожалуйста.

(Р) – Александр Евгеньевич, я вам сначала покажу фотографию… [показывает со своего телефона фотографию с моей страницы «ВКонтакте», где я сфотографирован с листом, на котором написано: «Дело против Навального – дело против меня»]

(Р) – Это вы?

(Я) – Да, это я.

(Р) – То есть это вы, да, это не компиляция…

(Я) – Нет.

(Р) - …это не… Ага, ясно. А почему вы здесь находитесь, почему вы не в зоне, почему не со своим патроном, если помогаете Навальному, если помогаете Навальному, если это ваше личное дело?

(Я) – это моя личная гражданская позиция.

(Р) – Гражданская позиция… Не доцента Помазуева, а гражданина Помазуева.

(Я) – да.

(Р) – [тяжело вздыхает] у вас, наверное, и по Крыму своя позиция есть. И по президенту своя позиция и по…[неразборчиво] своя позиция есть…

(Я) – да, есть.

(Р) – да, есть… Есть она. Видимо она отличается от общепринятой позиции.

(Я) – Мммм… Владимир Александрович…

(Р) – Макаревича… Можно я закончу?...

(Я) – да, пожалуйста

(Р) - …слушаете внимательно и с удовольствием, да? Так?

(Х) – что, что, что?

(Р) – он понял о чем я говорю. Вот когда Мадонна приезжала в нашу страну пос… крайний раз. Последний раз, надеюсь, не крайний. Там у неё тоже была позиция по Пуси Райот, да? Ей сказали: «ты или трусы надень или крест сними». Вот примерно то же самое хочу вам сказать, гражданин Помазуев. Вы уж определитесь с кем вы и где находитесь. Вы понимаете, где вы находитесь?

(Я) – Да, я нахожусь в гражданском ВУЗе.

(Р) – Вы находитесь в политическом ВУЗе, не в гражданском. Гражданским он является формально. А здесь готовят сами знаете кого. Вы работаете ведущим доцентом одной из ведущих кафедр. Если говорить о политике, то эта кафедра вторая после конституционного права. Я… надеюсь… что вы свою позицию г-р-а-ж-д-а-н-с-к-у-ю с позицией преподавателя и ученого не путаете, не подменяете эти позиции здесь, в лекционных аудиториях… Я в этом… я хочу в этом…надеяться. Пока у меня нет сведений, что вы проповедуете свои принципы с кафедры академической. Это так?

(Я) – Это так. Если у вас есть другие доказательства, то давайте их обсудим.

(Р) – У меня нет других доказательств и я надеюсь, что их не появится. Хотел бы в это надеяться.

(Я) – Мне кажется, Сергей Дмитриевич может подтвердить: я всегда четко разделяю гражданскую позицию и научную позицию, политические высказывания и научные высказывания. И они не пересекаются. И за этим я слежу в первую очередь.

(Р) – А может это вообще вот быть, вот реально, можно эти позиции разграничить, раздвоение личности не начнется у вас, если вы будете разграничивать эти позиции?

(Я) – нуу… у господина Сечина не начинается.

(Р) – вы…сейчас о вас речь идет, а не о Сечине. Ему президент сказал: «дак вы где настоящий: там или тут?» (Я) – ну вы можете тоже меня спросить, но это не покажут на камеру…

(Р) – Видимо, начинается у него раздвоение личности, если президент ему вопрос прямой задал: «где настоящий Сечин?». Вот, конечно, может быть комплимент вам, гражданин Помазуев, где вы настоящий… [пауза…]

(Р) – Навальный – преступник. Он находится… Под следствием или где он там уже… в зоне находится… Вы его адвокат… Вы себя не позиционируете себя как доцент вот там, но это могут сделать другие, так ведь, Александр Евгеньевич?

(Я) – Владимир Александрович, если вы обращаете этот вопрос ко мне, тогда у меня встречный вопрос: что вы от меня хотите? [звонит телефон]

(Р) – я хочу понять [отвечает на телефонный звонок]

(Р) – я хочу… вернее я уже понял, что это ваша позиция. Я думал, что это какая-то там случайность, шутка чья-то, фотожаба… Теперь, судя по вашему поднятому подбородку и такому… горящему взгляду я понимаю, что это ваша позиция. И теперь я хочу понять как эта позиция будет связана с вашим служебным положением. Как это… как совместить, не допустить раздвоения и обезопасить университет от комментариев, примерный вектор которых я вам обозначил: ведущий доцент, ведущая кафедра ведущего университета является личным адвокатом Навального, воспринимает его преступление как свое собственное. Ведь могут разные быть интерпретации, согласитесь со мной.

(Я) – Могут. И…?

(Р) – Я думаю как вот мне сейчас быть как ректору в этой ситуации?

(Я) – я думаю – руководствоваться локальными нормативными актами.

(Р) – какими? Об академической свободе?

(Я) – ну, которые определяют правила внутреннего распорядка.

(Р) – а если появится жалоба на вас, сигналы появятся, что доцент Помазуев проповедует свои принципы с кафедры? Как вы…

(Я) – руководствоваться локальными… актами ВУЗа. Я понимаю, что трудовое законодательство не предусматривает иных вариантов.

(Р) – Значит, Александр Евгеньевич, у меня к вам все пока. Разговор пока не заканчиваю, но к вам пока все.

(Я) – Хорошо. [выхожу из кабинета ректора]

Короче жить стало лучше, жить стало веселее.