Поубивал бы!..

Интересными получаются у нас разговоры о том, что будет мы будем делать, случись нам получить власть. С большим увлечением говорим мы о люстрации. О Нюрнберге. О Гааге... С таким удовольствием говорим, что невольно думаешь, что обсуждение публичных казней виновников наших бед придало бы нашей беседе еще больше смака.

Но стоит кому-то заговорить о чем-то более-менее созидательном, как увлеченность и живой интерес сменяются растерянностью. А то и скукой. Ну, в лучшем случае, кто-нибудь прожует что-нибудь про разделение властей, сменяемость и учредительное собрание...

Скучно! Неинтересно! Не к тому душа лежит. Не того просит. "Справа наган, да слева шашка". Вопрос "Что делать?" на душу ложится одним-единственным образом: ну, что же, что же нам делать с тем, кто виноват? Люстрировать? Или просто изрезать на мелкие кусочки?

Не замечали? А вы понаблюдайте. Самые разумные, самые мягкие, самые некровожадные из нас отвечают на унижение своего нравственного чувства (а мы в состоянии его униженности пребываем чуть ли не двадцать лет) вспышками агрессивности.

Ну, и что здесь плохого – спросите вы. Разве они не заслуживают? Заслуживают, конечно. И они. И мы. Но... Но "мне отмщение, и аз воздам".

Эти слова часто интерпретируют наивно, как непротивление злу. На самом деле, они, конечно, о другом. Не о непротивлении, а о правильном противлении.

Когда все наши мысли о наказании преступника, об отмщении, у нас не остается внутреннего ресурса для творчества. Отдаваясь всецело делу ненависти (неважно – праведной или не чересчур праведной), мы не оставляем себе ни сил, ни времени для дела любви: для созидания. А часто не оставляем ресурса и для неискаженного восприятия реальности: мы начинаем видеть мир через прицел. Такое виденье хорошо для "пехотинцев Путина" (или любого другого пехотного командира). Но для творцов нового оно бесполезно: они если и используют оптические приборы, то другие: микроскопы, теодолиты, ну, и так далее.

Агрессией, злобой напитано сегодня всё общество. И агрессия эта, конечно, не беспричинна. Мы чувствуем, что живем не так. И не только в отношении лично себя, хотя у многих есть и это.

Вот человек, который хотел быть большим ученым. Но за "науку" не платят, и он занимается тем, что рыскает в поисках грантов. Вот прирожденный писатель, который вынужден писать пошлости, чтобы нравиться разбогатевшим хамам. Вот изобретатель, которому нечего изобретать, так как изобретения его никому не нужны, и он должен перебиваться случайными заработками. А сколько случаев еще более трагических! Например, когда у талантливого ребенка просто нет достаточно богатых родителей, способных дать ему необходимое образование.

Конечно, иногда жизнь (назовем Это так) сама выправляет нашу социальную неустроенность. Но ведь – далеко не всегда.

Но еще острее мы чувствуем, что живем не так в отношении не личного нашего Я, а в отношении Я коллективного, в отношении коллективного МЫ. Ужасающая пошлость по телевизору, привычная грязь которой в ушедшем году усугубилась ядом такой дикой лжи, какой телевидение не знало и в советское время. Бездарность, правящая бал в искусстве, где уже не может творить и большой талант: один за одни люди, бывшие гордостью советского искусства, становятся безголосыми и беспомощными. Я уж не буду называть имен. (Да, и назвать бы их пришлось десятки.) Вороватость бизнеса, который просто-напросто не может в наших условиях быть не вороватым – он просто-напросто умрет. Вороватым его делают не столько порок личности бизнесменов, сколько сама организация общества. Правящее бал хамство. И здесь дело не в особенностях личности нашей элиты. У нас жизнь организована так, что графы по рождению становятся подзаборниками по состоянию души. И это тоже новация – такого не было ни до без царя, ни после.

В общем, хвастаться нам нечем. И наша совесть – она же не ОРТ – не может не сообщать нам об этом. И даже, когда мы не хотим ее включать, деваться-то нам некуда – у нас нет пульта, чтобы ее выключить. И, конечно, мы заходимся – рога книзу, и ба-бах! Пусть даже и только в собственном воображении. В общем – "Ннэ-навыддыт!..".

Что делать? Да, ничего не делать. В таком состоянии души всё равно ничего путного не сделаешь.

Просто это надо заметить. Понять самому. И помочь понять ближнему.