Масштаб задачи

 

Любите мечтать? Ну, что ж – помечтаем. Вот трон освободился. И на него посадили лучшего человека на земле. Чистого-пречистого, умного-преумного, доброго-предоброго... Завтра ведь 19-е августа. Ну, представьте, что начинаем с чистого листа.

Итак, что прекрасный не царь – ангел имеет перед собой?

Сотни миллиардов или триллионы украденных долларов. И воры, которые их украли. Часть из них – люди с тюремным прошлым (и не жанвальжаны). Часть – люди с силовым прошлым. Часть – воры по жизни. Сколько их? Десятки тысяч? Сотни? Миллионы?

Идем дальше. Имеем миллионы людей, горящих ненавистью к другим людям за нанесенные обиды. Взять хоть ту же Чечню. Из них значительная часть – с опытом насилия, включая и убийства. И тоже – не раскольниковы.

Но насильники  у нас не только обиженные. Людей, считающих нужным убивать и готовых убивать, у нас полно и просто в высших эшелонах власти. Силовики. А сколько насильников-силовиков пониже – все эти национальные гвардейцы, полицейские, армейские, и прочая, и прочая... Здесь снова счет на миллионы. Добавьте работников "правопорядка". Все эти люди - насильники. По жизни и по душе. И все они так или иначе замазаны преступлениями власти. Работа у них такая.

Сколько из этих миллионов (или уже десятков миллионов?) в нормальном государстве подлежали бы изоляции от общества? Да, все бы и подлежали бы...

Но ладно – то бы в "нормальном". А нам-то что делать? Что делать чистейшему-добрейшему, заброшенному судьбой на трон?

Ну, большевики знали, что делать. Перестрелять всех на... Очистить, можно сказать, общество. А как иначе?

Мы, их внуки и правнуки, чтим заветы предков и засыпаем могилу главного большевика гвоздиками. Красная гвоздика – наш цветок. А почему красная? Не потому, что красивая. Потому, что кровавая... Николая Кровавого скинули, а сами?..

Ну, понятно, очистить можно и помягче – пересажать всех на... И пусть строят народное хозяйство. Если не слишком злостные.

Значит, лагеря нужны. На сколько посадочных мест? Ну так примерно на несколько десятков миллионов. Значит, надо создавать государственное управление. Лагерей. То есть ГУЛ. В смысле ГУЛаг...

Улыбается он нам с мавзолея: иначе вам, ребята, народ не сохранить... К слову, там где какой-нибудь небольшой народ весь испортился, тоже выход есть. Вывезти весь этот народ куда подальше. Сибирь, слава богу, большая...

Ладно, оставим. Это мы уже проходили, здесь мы уже умные. Стрелять нельзя, сажать нельзя... Депортировать – и подавно. А что можно? Ведь и оставлять так нельзя... Ну, что можно? Можно-то что?!

Ну, допустим, кое-что можно. Можно без расстрелов и посадок понижать социальный статус. Ограничение избирательных прав, ограничение прав имущественных... Это можно. А как иначе? Иначе никак...

Каким образом ограничивать? О, это большой вопрос... В деталях не отвечу. В деталях – невозможно сегодня рассказать, как это БУДЕТ нужно делать, КОГДА это станет возможным.

Но и без всяких деталей понятно, что, чтобы сделать хотя бы только это, нужна социальная сила примерно на порядок более сильная, чем сила бенефициаров имеющейся системы плюс сила замазанных преступлениями имеющейся системы.

Откуда брать такую социальную силу? Посмотрим, что у нас есть сегодня.

Есть уже не просто десятки, а многие десятки миллионов с головами, забитыми православием и исламом, причем, в самых примитивных их формах – не исихастов и не суфиев. Есть столько же или немного поменьше голов, забитых коммунизмом. И столько же – националистов. И тоже не с чистыми головами.

Эти любят Гитлера и Глазунова... Который одарил нас полотнами про распродажу русских детей на органы И на усыновление...

Это, к слову, уже разговор о нашей элите. Эстетической, интеллектуальной и прочей... Ну, популизаторы они, эти элиты, у нас генетически. От других коммунисты страну очистили. Не об этом речь. Но ведь и врут как! Как самозабвенно! Как путаются в простейшем! Как мешают грешное с праведным! А ведь они – властители наших дум. И это – командиры? Это они нас поведут в бой?

Ладно, пусть это советское наследие. А кто в очереди? Гнойный славамирон? А кроме гноя еще что-то есть? Не видно...

Такой вот пейзаж. Перед битвой. Ну, и что прикажете делать умнейшему и самому лучшему на его троне? Как прикажете ему свое царство налаживать?

Здесь надо было бы поставить горестную точку и пойти завтракать. В смысле – не жили красиво, нечего и привыкать. Но, на самом деле, разговор здесь только начинается. Осилите еще страничку? Впрочем, те, для кого  пишу, точно осилят.

Понятно, что быстрым и революционным наскоком по мальцевскому сценарию, так чтоб точно к столетию, тут ничего не сделать. Тут дело не быстрое.

Дело это состоит из двух частей.

Одна делается без нашего участия. Естественно. Люди умирают. Целыми поколениями. И поколения, идущие им на смену, оказываются лучше. В том смысле, что понимают больше. Грустный опыт отцов у них перед глазами.

Но это только одна часть дела. Другая – на бога надейся, а сам не плошай. Что это значит в нашей ситуации?

А значит это, что нужно создавать активную социальную силу. Которая сможет смыть всю нашу грязь. И при этом не зальет страну ни кровью, ни новой грязью.

Что это за сила? Какой она должна быть?

Это должна быть общественная организация, превращающаяся со временем в мощное общественное движение. И организация, и движение должны быть прообразом будущего общественного устройство – семенем, из которого будущее общество вырастет.

Главная идея, вокруг которой строится организация, – сознательное развитие каждого участника. Организация должна строиться по принципу школы, в которой каждый – чей-то ученик и чей-то учитель. Ну, или – почти каждый: кроме совсем низких, кто никого ничему научить не может, и уж таких заоблачно высоких, кого никто ничему не может научить, он уже ученный.

Статус, то есть социальные полномочия человека в такой организации определяется уровнем, хотя нет, уровень здесь не точное слово – состоянием его личностного развития: его готовностью к решению тех или иных задач: задачам законотворчества, государственного строительства, экономического развития, технологического развития, эстетического развития, нравственного и всякого иного развития общества.

Повседневная жизнь в такой организации – помощь друг другу. Помощь в тех вопросах, в которых друг нуждается в помощи. В этом смысле общество сознательного развития является обществом взаимной любви: общество-школа оказывается обществом-семьей.

Ну, вот примерно такой абрис. Возможно ли такое в масштабах государства?

Ну, сегодня такое оказывается невозможным не только в масштабах государства, но и в масштабах совсем маленькой группы.

Но "сегодня" не значит "никогда". Мы меняемся. Развиваемся. Становимся умнее. И то, что мы не можем сегодня, завтра оказывается для нас возможно. Ну, может не совсем "для нас" – для детей, для внуков. Но это же тоже "мы". Мы же все – люди.

Беда только, что мы редко об этом вспоминаем.

Сегодня – редко.    

19
1181
14