Макрон и Навальный

Пришло время сорокалетних. А мы что – рыжие? Если у них Макрону можно, почему у нас Навальному нельзя? Вот как французы вмазали своему истеблишменту – вот и мы своему вдарим!

Такие вот проявления зависти. Впрочем, нам французам завидовать не впервой, мы им лет триста завидуем, всё не назавидуемся. И никак не поймем, что Франция – это прекрасно! Это замечательно! Но, что мы не Франция. Совсем не Франция.

Были времена, когда русская элита русского языка не знала – только французский. Но и это не сделало ее французами. Она оставалась по выражению "француза" Пушкина русскою душою. И попытки перетаскивать из Франции в Россию то одно, то другое всегда кончались одинаково: перевезенное на русскую почву становилось русским. Сущностно русским, даже при сохранении французской формы. И стремительно "русели" эмигранты. Чего, к слову, нельзя сказать о русских эмигрантах во Франции – они оставались русскими, и часто даже во втором поколении.

Тут есть о чем задуматься любителям параллелей и теории столбовой дороги истории. Но они не слишком любят думать.

Что же касается поколения Икс, один представитель которого, их Макрон уже победил у них, а другой, наш Навальный вот-вот победит у нас, нужно только покрепче вокруг него сплотиться, то здесь дело не в том, что это у них "поколение Икс", а у нас "поколения Х". Дело в том, что не только политические системы у нас разные – у них демократия, у нас самодержавие, но разные у нас политические культуры – обычаи, формы политического поведения. Они чуть что – на улицы. Мы – ждать что барин скажет. А уж если и мы выходим на улицы, то с единственной целью: всё – "до основания", не затрудняя себя рассуждениями, а что "затем". У них есть выборы, и на выборах можно победить. У нас выборов нет. Есть макет выборов – вроде макета Рейхстага. И, понятно, что нельзя победить на том, чего нет.

Но дело не только в этом. Дело в том, что, подобно тому как "русский Парни" оказался Пушкиным, а французский балет, перевезенный в Россию, стал русским балетом, точно так же и французское (и шире – западное) устройство общества в России (я говорю не о государстве РФ, а об историко-культурном пространстве "Россия") не может не только оставаться копией французского, или американского, или английского общественного устройства (об этом, скрипя зубами, наши социальные мыслители начинают догадываться), но не может быть и "вариацией на тему". Оно может быть только принципиально новой, неизвестной еще истории формой устройства общества.

Макрон будет президентом. Навального совсем горячие и совсем пустые головы хотели бы видеть нашим царем, понятное дело – добрым царем. Но в том-то и дело, что не только самодержавие изжило себя как социальная модель, но и президентская республика никаких наших проблем решить не может.

Хотя бы потому, что она у нас невозможна. Разделение властей при нашей политической культуре немедленно поведет к параличу власти с последующей диктатурой как единственным выходом из тупика.

За последние сто лет мы дважды видели, как это происходит. Пустые головы хотят увидеть это еще разок – проверить, не подобрели ли грабли.

Хорошо, это невозможно. А что возможно? А возможна кардинальая перестройка общества. Начинающаяся, как и любая кардинальная перестройка, с уборки и перестройки общественного сознания: с определения главных приоритетов. Сегодня такими главными приоритетами являются удобства, комфорт, богатство и всякого рода "удовольствия для живота". Всё это вещи, конечно, важные и необходимые. Но в роли ГЛАВНЫХ приоритетов совершенно несостоятельные. ГЛАВНЫЕ приоритеты должны быть другими. Какими?

Развитие, самосовершенствание, самореализация – реализация своего жизненного замысла, своей миссии. Это относится и к каждому отдельному человеку и к обществу в целом. Вот та печка, от которой нужно плясать.

Что означает такая смена приоритетов? То, что прежде всего необходимо каждому человеку создать жизненную среду, благоприятную для его развития – его жизненную клумбу. Среду, в которой он не должен крутиться шестеренкой в общественном механизме, будучи по природе своей отнюдь не шестеренкой, а в которой он сначала учится, потом творчески работает, и наконец имеет возможность осмыслить сделанное и поделиться нажитым опытом с теми, для кого его опыт ценен.

На практике это требует совершенно иных форм даже не распределения, а потребления совокупного общественного продукта. Форм, несовместимых с представлениями либерализма и особенно – неолиберализма. Принцип "каждому – сколько он сумел отхватить" здесь работать не может. Нужна разветвленная система фондов, пронизывающая и питающая все общество, как кровеносная система пронизывает и питает организм. Производители наполняют эту систему, но для себя берут из нее лишь то, что необходимо для развития их самих.

Для управления этой "кровеносной" системой нужна и соответствующая "нервная" система. Не "вертикаль" и не "горизонтальная" анархия, а совокупность сосуществующих многоуровневых систем, в которых объем и характер социальных полномочий определяется уровнем и состоянием личностного развития. Где люди низкого уровня нравственного развития отстранены от самостоятельного принятия сколько-нибудь важных решений. Где честные и добрые выступают в роли независимых контролеров профессионально умелых, но личностно мало развитых исполнителей. Где важнейшие решения принимают самые мудрые. И где постоянно скользят социальные лифты, поднимая и опуская людей в соответствии с динамикой их развития.

Как это всё сделать? На этот вопрос сегодня ответить не может никто. Это сложная система, которую еще только предстоит создать. Совершенствовать же ее придется постоянно, всегда.

Но первый шаг в этой работе вполне ясен. Чтобы начать ее делать, нужно прежде всего захотеть.               

8
685
4