Что случится или что сделаем?
Не нужно быть специалистом в области анализа медиа, чтобы увидеть тотальное преобладание одного дискурса над другим. Огромное количество прогнозов, предсказаний, рассуждений о том, что будет происходить, что, когда и как с нами случится. Это та тема, о которой мечтают с охотой и вдохновением. Упоенно мечтают, многие только этой мечтой и живут. Здесь проходит граница межда оптимистами и пессимистами: одни видят продолжение ужаса, другие – восходящее солнце.
Что касается второго дискурса – ЧТО ДЕЛАТЬ? – то здесь картина прямо обратная. Молчание гробовое. И в переносном, и в буквальном смысле слова. Об этом почти никто не говорит, об этом почти никто не думает и этого почти никто не хочет. Кому на Руси (или на Украине, или в других осколках отечества наше свободного) жить хорошо – этим люди да, интересуются. Вот даже специальный фонд создали – по борьбе с коррупцией: специально про тех, кому на Руси жить хорошо.
Еще более популярен герценский вопрос "Кто виноват?". Для большинства это, правда, вопрос риторический с самоочевидным ответом "не я". Ответ про Путина здесь конкурирует по популярности с ответом про жыдобендероскую абаму и прочую гейропу. Но неважно – ЧТО, важно, что отвечают охотно и не задумываясь. Без запинки.
А вот "Что делать?" не повезло. Это во второй половине 19-го века он сверлил души интеллигенции. С советских времен актуальность свою он подутратил и тоже превратился в риторический: что делать, что делать – да ничего не делать.
Это не теоретическое построение. Это состояние души.
Ну, не принимает душа деланья. Ну, то есть по дому – это еще туда-сюда. Ну – на работе иногда. Ну – в бизнесе, там только попробуй не поделай! А в делах гражданских – нет уж, слуга покорный, пусть лошадь работает. Ну, или там... да хоть... и далее имя какой-нибудь очередной надежды прогрессивного человечества. В смысле: на выборы сходить раз году – это еще куда ни шло. Но не более того. Ни-ни...
Можно ли здесь что-то изменить? Да, можно. Но не всем можно. Изменить здесь что-то может только время.
Когда, как это произойдет? Как? Интересно? Интересно. И в такой направленности интереса как раз и проявляется выбор между делать и случится в пользу последнего.
Ну, хорошо. А что тут можно сделать? Да, ничего нельзя. Когда нет энергии деланья, нет желания, ничего сделать нельзя. Так что вопрос здесь не в том, что можно сделать, а в том, что можно БЫЛО БЫ сделать? При наличии желания.
При наличии желания можно было бы сделать много. Можно было бы создать общественную структуру, моделирующую и отлаживающую механизмы будущего общественного устройства.
Целью этой структуры было бы личностное развитие, самореализация личностного потенциала всех ее участников. Профессиональный рост, нравственный рост, эстетический рост. Рост самосознания и вообще рост интеллектуальный. И, естественно, рост качества эмоциональной жизни.
Мечты? Сегодня, конечно, мечты. Сегодня есть только одна не мечта – очнуться от морока. В котором оказалась вся страна. Во всяком случае – вся ее лучшая часть.
А укропам просьба не суетиться -
места на БАМе всем хватит. И по гектару земли тоже!
http://www.proza.ru/2014/08/08/1512
Некоторые штатские скулят что нас спасёт "сменяемость власти".
А вот в ступор оне впадают при вопросе,- а колбаса после сменяемости станет вкусной и съедобной
или останется демократической которую не жрут даже бродячие собаки?
Или появятся ли в продаже куры такие же обалденно вкусные как в СССР?
Можно опять все в словесах утопить.
Но тогда надо ждать судей из гааги и миротворцев НАТО.
Если ума нет, бессильно и время.
«Можно было бы создать общественную структуру...».
Никакая структура не добавит ума.
Ум – категория личная.