Быть вором патриотично

В истории с крымнашем – а ее нельзя забывать – есть один поворот, о котором почему-то не любят говорить. Почему? Об этом чуть позже.

Чем была украинская революция? Протестом против подлости. Но какой именно? А очень простой – протестом против воровства. Люди съехались в Киев со всей Украины и погнали вора. Правда, ограничились одним, других решили сохранить.

Именно это и встревожило воров в братском государстве. Не всех, конечно. Но главных. Верховных воров. Ведь ненависть к ворам – штука заразная. А вдруг к нам перекинется?

И тогда они придумали эту штуку. Про Крым. А давайте украдем его все вместе. Всей страной.

Собственно, придумали они ее, наверное, гораздо раньше – много идей гуляет по АП... Но запустить сеанс мегаворовства решили именно тогда.

Понять их нетрудно. Одно дело говорить, что все воруют. И кто прихватил десяток миллиардов из бюджета, и кто унес десяток кирпичей со стройки. Так, конечно, воровство тоже легитимизируется, но всё же как-то не очень. Слабые на голову граждане, конечно, кивают: да такой вот мы народ, вороватый, все – коррупционеры: и паспартистка, взявшая коробку конфет, и министр взявший откат в сто миллионов. Но это – уж совсем дремучие. Более-менее сохранные понимают, кто вор настоящий, а кто и не воришка даже.

И совсем другое дело – украсть всей страной штуку, рыночную стоимость которой даже оценить затруднительно – не продаются на рынке крымы и кавказы. Ну, предположим, стоит она сто миллиардов. Нерублей. Дорогая же, понятно, штука. И вот мы ее крадем. Но в чем прелесть? Не один человек крадет, не группа даже, а весь народ. Вся наша сотня миллионов. И в одночасье превращаемся мы, вся сотня миллионов из мелких воришек в крупных воров. Всем миром. Под радостные песни и колокольный звон.

Вообще-то прием этот они уже пользовали. На заре путинизма. Тогда в одночасье весь народ сделали убийцами, крестили весь народ кровью чеченцев. И тот же был всплеск патриотизма и энтузиазма. Когда Чечню стали ровнять с землей. Припоминаю, как родственница, очень, между прочим, демократических взглядов дама, с восторогом пересказывала телевизионную картинку с демонстрацией нашей военной мощи. И так же войну представляли оборонительной. Только тогда мы оборонялись от коалиции исламских фундаменталистов с западными империалистами.

Тогда-то нам не то, что совсем перерубили, но сильно повредили совестивод – канал, по которому мы получаем знание о должном и не должном. Мы перестали слышать голос, твердивший "Мерзость!", и стали мерзости аплодировать. Все мы. Включая элиту. В том числе – и элиту нравственную. Она, правда, стала приходить в себя быстрее других, но всё равно безнадежно поздно: народ уже был замазан кровью.

Сейчас же точно так же народ замазали воровством. Ворами стали все, и быть вором стало патриотичным. Если ты вор, значит патриот. Если кричишь, что воровать плохо, – предатель, пятая колонна.

Почему это было им так важно, объяснять не надо. Если воры – хорошие, то и беспокоиться ворам не о чем. Их никто не тронет. Сколько угодно можно вскрывать виолончели и снимать уточкины домики. Публика к этому отнесется спокойно. Ну да – воры. Так ведь все же – воры. Если украсть Крым хорошо, то чем плохо украсть нефтяное месторождение или металлургический комбинат? А хоть бы и всю бывшую РСФСР?

Это была подвижка в сознании народа тектоническая. Воровство из дела осуждаемого стало делом прекрасным.

И ложь – тоже. Ведь мы обещали: Крым – украинский. А потом "передумали". И это нормально. И даже хорошо.

И так ведь думают не только какие-нибудь домохозяйки.  К этому хору присоединились и достойнейшие из наших поэтов. Мы на их песнях выросли. Их песни нас людьми делали. А теперь у них язык к нёбу прилипает, когда нужно сказать самое простое: ребята, врать и воровать – это плохо. Бяка это! И говорить тут не о чем. Бяка!     

А знаете, как трудно сказать себе "Я – вор, я – лгун"? Так что обречены мы жить в одобрении лжи и воровства долго. Большинство такими и умрёт.

Почему у нас так неохотно об этом говорят? Ну, про "патриотов" – понятно. Но почему приличные люди так неохотно об этом говорят?

А потому что приличные, сами не ворующие, тоже затрудняются здесь с оценкой. Плохо-то оно, конечно, плохо. Но как быть со свободой экономической деятельности? Она ведь часто балансирует на грани воровства. А как быть с прагматичностью. Она ведь часто за эту грань просто сваливается.

Нехорошо оказалось приличным быть моральными ригористами. И потому что собственная жизнь, если ее с этой точки рассматривать, не радующими глаз красками начинает играть.  А главное – потому что начинают по нитке разъезжаться жизненные теории.

Жизнь в плену у совести оказывается лишенной массы очень приятных свобод. Оказывается насилием над личностью. Которая соткана в том числе и из множества нехороших желаний, уж не стану утомлять вас перечислением.

В общем, мы не очень стремимся жить хорошо. Нехорошо – приятней. Вот эту-то приятность цепные псы режима и эксплуатируют. Не всякую правду приятно говорить. Есть правды неприятные. Вот и давайте лучше помалкивать.

Приятно бывает найти на дороге кошелек и не слишком заморачиваться его возвращением, даже и когда в нем есть телефон владельца. А особенно приятно становится, когда присвоение кошелька оправдывается любовью к родине.