Все угрозы детству

Приговор «доброжелательному миру» 



Среди многочисленных озадачивающих инициатив нашей власти, направленных на защиту детей, очень часто встречается словосочетание «создание доброжелательной к ребенку среды». Причем вижу я его чаще всего в наиболее паскудных законопроектах.
Само это словосочетание – обычная калька с американского «языка», по-русски так не говорят. Это что-то типа «живых волос» или «работающих денег» из рекламы. Для меня употребление подобных слов – как и слов «успешный», «креативный» и пр. – признак морального рабства и убожества говорящего.
Однако в данном случае меня могут спросить: Олег Николаевич, а что вы против этого-то имеете? Ну да, уродливая форма подачи, глупые чужие слова. Но смысл-то слов вам понятен? И в нем ведь нет ничего плохого – только хорошее! И это самое важное, разве нет?!
Ох, не торопитесь, граждане читатели. Дело в том, что смысл-то мне понятен. Вот только, что самое смешное и идиотское, даже смысл мы с чиновниками в одни и те же слова вкладываем разный! Да-да. Разный. Более того – диаметрально противоположный.
Довольно легко представить себе, что такое «доброжелательная к ребенку» среда в представлении этих душевнобольных. Точнее, и представлять ничего не надо, «доброжелательная среда» подробно описана у отцов-основателей этой идеи, на Западе – даже кое-где реализована во всей красе. Мы можем не гадать, что там они имели в виду, а просто взять и посмотреть.
Так вот. Это смесь теплицы с принудительным публичным домом. Это мир ножниц с шариками на концах и мебели с аккуратно-круглыми гранями. Мир плюшевых кубиков и обитых резиной пандусов вместо лестниц. Мир, в который запрещен вход рабочим инструментам, реальным вещам, реальным чувствам. Злость, ненависть, любовь, дружба, вера, пытливость – некомфортны. Они вредят детям. Они нарушают безмятежную гармоничность внутреннего мира детей. Они не нужны и опасны детям.
Это мир, где есть бассейны, аквапарки и аквалэнды, но нет речек и озер. В речках и озерах можно утонуть. Простыть. Порезать ногу. Разбить голову. Они вопиюще нарушают доброжелательность среды. Как, кстати, и лес, и горы, и городская улица. Они устарели и не являются креативными.
По их логике, в поход – можно. Но только в огороженный парк, взяв дрова с собой и разбив лагерь на специально отведенной площадке.
Вода из ручья опасна. Пить надо отфильтрованную и очищенную, доброжелательную к ребенку воду. Опасны свежее молоко, парное мясо с огня, жаренная на нерафинированном масле картошка. Ягоды с куста и помидоры с грядки смертоносны. А уж разрешить ребенку участвовать в процессе их выращивания – это принуждение, деформация, давление и рабовладение.
Зрелище смерти допустимо только в компьютерных играх и на экранах телевизоров с обязательными предупреждениями «12+», «16+»… Идущий на охоту мальчик – трагедия. Мальчик, играющий в войну, – катастрофа. Рогатка приравнивается к Подрыву Устоев Цивилизации и Покушению на Гуманизм.
Это мир, в котором мальчишки не умеют сжимать кулаки, но зато имеют полное право носить девчоночьи юбки, «если им этого хочется». Это мир, где конфликты детства разрешает психолог и только психолог.
Это мир, в котором нет семей, так как родители устарели, некомпетентны и портят детей своим непрофессиональным вмешательством в их жизнь.
Где-нибудь в этом мире – за углом, чтобы не шокировать детей, – есть комнатка с улыбчивой медсестрой, которая всегда может парой укольчиков (конечно, безболезненным шприцем, никаких иголок, как можно!) внушить отсталому ребенку, что лазить на деревья – некрасиво и некультурно и свидетельствует о нарушениях в психическом здоровье. Гиперактивность – это ведь недоброжелательно к ребенку, он может нанести себе вред!
Эта же самая медсестра с точно такой же улыбкой научит семилетних детей, как правильно надеть презерватив, а десятилетних – как «правильно онанировать».
И самое главное, повторяю, – никакие родители больше не посмеют вмешаться в сложный и трудный процесс воспитания ребенка со своими гендерными предрассудками, сексизмом и нетолерантностью к лучшим представителям Человечества – геям и лесбиянкам с примыкающими к ним всё активнее педо- и зоофилами…
 
Вам смешно? А между тем так (или почти так) уже живут – нет, существуют – миллионы детей в десятках стран мира. Во многие школы, спортивные кружки, клубы для детей – их родителям вход просто ЗАПРЕЩЕН. Кое-где построены «детские центры», «детские поселения», куда ребенок может уйти от родителей на неограниченный срок «под присмотр квалифицированных педагогов и специалистов». Значительная часть которых и не скрывает своей принадлежности к так называемому ЛГБТ-сообществу…
И у нас в России настойчиво пропихивается план «счастливого детства» под названием «Форсайт-проект «Детство-2030» (если кому интересно, найдите и прочитайте, хотя пока что этот проект заинтересовал по большей части врачей-психиатров). Проглотить его целиком наш народ не смог – поперхнулся дрянью, и теперь проект порезали на кусочки, облили сиропчиком и упорно скармливают нам в таком, «доброжелательном», виде.
Причина появления планов такого мира – моральное ничтожество, убожество его создателей. Еще полвека назад они были бы париями в среде детей и изгоями в мире взрослых. Их «неповторимые черты характера»: трусость, неумелость, занудство, мелочность, эгоизм, стукачество, зависть – делали их лишними в мире Человечества.
И тогда они решили, пользуясь тем, что Человечество временно заболело, его переделать. С детства и под себя.
Вовсе не под детей. Под себя. Под свои комплексы, болезни и дикие причуды.
Образно говоря, ребенок-инвалид, всё детство промучившийся осознанием своей никчемности, но не сделавший даже шажка к тому, чтобы подняться из инвалидной коляски, – вырос озлобленной тварью и, получив власть, стал издавать законы об обязательном превращении в инвалидов здоровых детей. В инвалидов духа. В трусов, не способных вытерпеть боль или просто неудобство, принять твердое решение, дать отпор злу, различить добро, ответить на любовь… А главной угрозой доброжелательной к ребенку среде объявлены раз и навсегда, твердо и неоспоримо – РОДИТЕЛИ. Они. Снова они. И только они.
От них, оказывается, все угрозы детству. Поняли?
 
Ну а как именно в представлении российских чиновников выглядит «доброжелательная к ребенку среда» в наших, не западных реалиях – мы можем увидеть на примере наших нынешних детских домов. Это высшая степень устранения некомпетентных и устарелых родителей и использования новейших технологий государственного воспитания детей.
Между прочим, современные детские дома совсем не то, что 10–15 лет назад. На них не жалеют денег, и до детей доходят даже при безудержном всеуровневом воровстве вполне приличные суммы. В каждом детском доме пасутся волонтеры и спонсоры. Компьютерные классы, многочисленный персонал на все случаи жизни, летние поездки на море… (кстати, графики таких поездок, как показала знаменитая Агата Кристи, часто вывешивают на своих сайтах педофилы).
И как результат, постоянные скандалы, связанные в первую очередь с жизнью, безопасностью и бытом детей. Ничуть не уменьшившееся количество побегов из этого рая (а вернее, уменьшившееся за счет того, что во многих детских домах даже с этажа на этаж можно пройти только по спецпропуску). И самое главное, полные тревоги голоса тех, кто на самом деле занимается этой темой: любой детский дом с наполняемостью более 20 человек опасен для психического здоровья ребенка! И это неизбежно и неустранимо в принципе. Понимаете? В принципе, что ни делай.
У меня, человека сельского и дикого, отношение к теме проще. Любой детский дом – это тюрьма.
Нет. Кое-чем детский дом от тюрьмы отличается, конечно. В худшую сторону. Так, в тюрьму – по крайней мере, так предполагается – попадают всё-таки за некую вину. В детский дом сплошь и рядом детей забирают, чтобы «сделать их счастливыми». И делают, и пусть только ребенок попробует сопротивляться! В тюрьму всё-таки не сажают тех, кому не исполнилось 14 лет. В детский дом сажают и четырехлетних. Из тюрьмы есть надежда выйти через 2, 3, 4 года. Из детского дома – не раньше 18.
Нравы же, взаимоотношения между заключенными, отношение к ним персонала, уровень свободы и отсутствия личной жизни в детском доме и тюрьме для малолетних преступников примерно одинаковы.
Да, и еще. В тюрьме заключенных принуждают работать. В детском доме любая – подчеркиваю это – любая физическая работа объявлена насилием над личностью ребенка, эксплуатацией детского труда, а главное – крайне травмоопасным занятием.
Работа травмоопасна. А животные – инфекционны. В детских домах разрешено держать лишь разную аквариумную живность. Это не мои выдумки – это официальная позиция сразу нескольких министерств, которые делят между собой «заботу о казенных детях» в нашем государстве.
Вы можете себе представить ребенка, которому ни разу в жизни не выпало счастья поиграть со щенком, погладить котенка?
Который – сам предельно одинокий и напуганный своей «защищенной свободой и безопасностью», в которых нет места единственно близким взрослым – родителям, свободой и безопасностью, больше похожими на издевательство, – однажды приносит в детский дом кутенка… чтобы зверька отобрали и на глазах ребенка – исключительно ради его инфекционной безопасности – выкинули обратно за ворота? В лучшем случае…
Если по уму – то за последние десять лет ничто так не навредило детям, как неуклонная и постоянная забота об их безопасности в исполнении чиновников. Особенно тяжко эта забота далась опять-таки полностью зависимым от властей детям из детского дома – прообраза чаемого многими «доброжелательного мира»… На их примере показано четко: современный чиновник способен любое дело и любые чувства сделать античеловеческими. Извратить всё что угодно.
Такой, вдохновенно «защищая права ребенка», обязательно превратит его в бездельника, труса, нытика, озлобленного эгоиста с сильнейшими проблемами в психике, невозможностью адаптироваться даже в несложных условиях, отсутствием привязанности к чему или кому бы то ни было и полным неумением решать какие бы то ни было проблемы. Именно такой контингент выпускают детские дома по отзывам крупнейших педагогов и психологов, не «завязанных» на систему и могущих себе позволить не петь с чужого голоса. Что самое ужасное, превращают в таких ничтожеств вполне нормальных детей.
Дело в том, что наполняются сейчас детские дома вовсе не сиротами. И даже не детьми, которых били, мучили и эксплуатировали родители, как нам пытаются это представить через СМИ. Таких там меньше четверти (если даже допустить, что их «дела» говорят правду). А прочие – жертвы неугомонной деятельности органов опеки, которые в каком-то умоисступлении разрушают семьи за игрушки, валяющиеся на полу и их отсутствие, за пустой и чересчур полный холодильник, за излишнюю активность и слабую коммуникабельность ребенка, за синяк на руке, за выпитый отцом в праздник стакан вина, за шлепок от матери…
Причин, по которым органы опеки считают для себя возможным вламываться в семью, – множество. И буквально вот-вот недавно удалось силами родительской общественности временно сорвать принятие законов, на которых с пеной на губах настаивали наши «детозащитники» вроде г-на Альтшуллера, с умилением косящиеся на «норвежский опыт» (почему они выбрали за пример страну, тотально пораженную педофилией и чуть менее – детской наркоманией, я не понимаю).
 
Помните эти законопроекты? «О социальном патронате», «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», «О «министерстве детства» и «Об ответственности родителей за оставление детей без присмотра»? Да-да, те самые, обсуждать которые с родительской общественностью прибыл лично президент и победу над которыми люди так радостно праздновали недавно?
Так вот. С 1 мая 2013 года Москва будет поделена на почти двести участков. На каждом участке группа социальных работников будет выявлять семейное неблагополучие детей. И знаете как? В семьи они даже соваться не станут. Они будут ходить по школам и детским садам (!) и беседовать с детьми о ситуации в их семьях. И на основе сказанного детьми – «принимать решения».
Что ребенок способен рассказывать откровенные фантазии и искренне выдавать их за реальность, знают все, кто работает с детьми. И что правильно поставленными вопросами от ребенка можно добиться любых ответов, тоже известно всем.
Кстати. Никакой дискуссии, никакого обсуждения, никакой критики этого новшества не было в принципе, и никто «внезапно» не прибывал на диспуты. Его просто ввели в Москве. Понимаете? Просто ввели – и всё.
Единственное, что могу сказать утешительного родителям, – подобные действия недвусмысленно попадают под статью Уголовного кодекса о незаконном сборе информации. Таким сбором могут заниматься лишь работники МВД. А на сбор информации о ребенке даже им нужно разрешение и присутствие родителей «или лиц, их замещающих». Поэтому любой соцработник, участвующий в данном проекте, – априори уголовный преступник. Какие бы бумаги и удостоверения у него ни имелись на руках.
Впрочем, их действия и раньше попадали сразу под несколько статей УК РФ. Что не помешало им только за 2012 год и только в Москве пополнить детские дома почти пятью тысячами детей. Документы об официальном «отобрании» были составлены на три десятка. Остальных похитили с улиц, из школ либо отняли у родителей прямо в домах. Бумаги либо не составлялись вообще, либо были написаны задним числом, а подписи родителей вынуждены шантажом.
 
Кстати, если кто-то думает, что на Западе детских домов нет или они там безопасней, то он ошибается. Детские дома там есть, и их там множество, особенно учитывая, в каких масштабах там государство отчуждает детей у родителей – десятки тысяч в год в таких странах, как Финляндия и Норвегия, сотни тысяч – в США. Просто у них там другие, гладкие и обтекаемые названия. И статистика показывает то же самое: детский дом = подростковая тюрьма + бордель + сумасшедший дом.
Таков доброжелательный мир, где все желают ребенку исключительно добра…
…У немецкого писателя Эриха Кёстнера есть замечательная, добрая и мудрая повесть «Летающий класс». Среди ее героев – мальчик Ули, тяжело переживающий свою трусость и физическую слабость. И вот однажды, чтобы победить свой страх, Ули на глазах у созванных им одноклассников спрыгнул с зонтиком с большой высоты.
И получил перелом ноги. А заодно – твердое ощущение того, что он – может. И умный, опытный учитель, директор школы, придя к нему в больничную палату, сказал мальчику очень странные, непедагогичные слова: «Сломанная нога – очень маленькая плата за обретенное самоуважение!»
Вот истинно доброжелательный к ребенку мир! А точнее – оставим это слюнявое словечко – мир мудрый, честный, веселый, добрый и строгий. Мир, где не пресловутая «доброжелательность» правит бал, а храбрость, достоинство, решительность, дружба. И если всё это достается нелегко, то что ж? Тем выше будет ценить эти вещи обретший их маленький человек.
Но где он – этот мир? Им был Советский Союз, как ни крути. По крайней мере, там старались приблизиться к идеалу. Не очень умело, криво во многом. Но всё-таки лучше и честней, чем на Западе.
В англоязычных странах бестрепетно отправляют в тюрьмы на умопомрачительные сроки детей, не способных в силу возраста (7, 11 лет) даже осознать смысл зачитываемого им приговора. В Германии и странах Скандинавии дети до 14, 16, 18 лет, напротив, могут совершать любые преступления. Они фактически выведены из-под действия закона в поле сюсюкающей и страшной ювенальной юстиции, которая рассматривает разведенный на веранде дома ребенком костер – как «шалость», воровство в магазинах и педикулез – как «возрастные проходящие составляющие социализации личности», а окрик родителя – как преступление.
И это тот самый германо-скандинавский хрен, который не слаще англосаксонской редьки…
…И знаете еще что очень удивительно? Поражает, насколько быстро прекращаются разговоры о доброжелательном к детям мире, если кто-то заводит речь о защите детей от реальных угроз. О настоящей к ним доброжелательности. Поразительно, что в таком случае те же самые «детозащитники», которые секунду назад, закатив глазки, пели ангельский хорал о «борьбе с насилием в семье» и «безопасной для ребенка среде», моментально ощетиниваются и начинают говорить о детях ужасные вещи. Происходит это как по волшебству, как по взмаху колдовской палочки Гарри Поттера. И причина тут разные, однако, сводящиеся к общему знаменателю: ребенок осмелился противопоставить себя Системе Счастья!
Американская девочка, заявившая о своем твердом христианстве, – это, видите ли, ненормально для ребенка, твердая вера. Немецкий мальчик, не пожелавший расставаться с бутербродами с копченой свининой, оказывается, оскорбляет веру своих соучеников. Английская девочка, в ссоре в столовой сказавшая своей темнокожей однокласснице, что у нее «всё лицо в шоколаде» в ответ на издевку той о «перепачканном рте», – оказалась «расисткой» и была доставлена в суд. Норвежский мальчик, отобранный у родителей и твердо, с невероятным для ребенка мужеством, продолжающий снова и снова говорить о них только хорошее, – да он явно зомбирован, вопят детозащитники, у него «стокгольмский синдром»!
«Доброжелательный к детям» мир набрасывается на таких «маленьких нетолерантных негодяев» со свирепостью бешеного пса. И грызет, рвет, терзает, потрошит, пока не убьет…
Таких историй у меня записаны десятки. На самом деле их десятки тысяч. И в нашей с вами России пока – пока! – с этим еще относительно благополучно. Учтите это. И когда услышите разговоры о «доброжелательном мире», которым предлагают заменить родительскую любовь, семью, свой дом, свой выбор, в сущности, всю жизнь ребенка – а вы их услышите непременно! – вспомните эту статью. И поймите: однажды этот доброжелательный мир может явиться и за вашим ребенком – хотя бы за то, что вы поручили ему покрасить крыльцо дома. Или потому, что он рассказал тете в детском садике, как вчера его обидела мама – не купила бананов, которые он просил.
После чего казенные бананы ему будут обеспечены до 18 лет.
А что? Причина вполне достаточная.
 
Олег Верещагин
 

Источник: http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=593353

5
500
6