Гевалт творцов.

На модерации Отложенный

Задержание модного режиссера Кирилла Серебренникова по подозрению в организации мошенничества в особо крупном размере — штука по нынешним временам, с процессуальной точки зрения, весьма банальная и даже скучная. И не таких задерживают.

Некоторым так даже на пользу идет: бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, к примеру, приобрел под домашним арестом неплохую спортивную форму, сбросил лишние килограммы и, судя по интервью, усиленно читает классику. А если учесть тот факт, что Алексей Валентинович у нас и сам человек творческий, в свободное от вспахивания поля российской экономики время писавший стихи и даже издавший целых три стихотворных сборника, то Кириллу Семеновичу есть с кого брать творческий и человеческий, в смысле стоицизма, пример.

Дело-то понятное, имеющее славные творческие традиции: украл, выпил, в тюрьму. При этом доказательства, хотя цену им сможет определить только суд, тут должны быть собраны воистину железобетонные. Ибо реакцию свободолюбивой общественности можно и не предугадывать.

Впрочем, с тем, что у следствия «есть какие-то доказательства», вышеупомянутая общественность не очень-то и спорит, кроме самых оголтелых. Вопит и плачет она о другом.

Нет, не о Серебренникове. Этот режиссер, при всем уважении, на роль «борца с кровавым режимом» не тянул. Он был предельно обласкан властью, ему позволялось буквально все. Он, по сути, руководил государственным (ах, да — муниципальным скорее) предприятием. И являлся, по факту, государственным служащим.

То есть, Кирилл Семенович был человеком абсолютно «системным», это вам, простите, не Удальцов. Даже в эстетическом смысле: нельзя бороться с чем-то, являясь его витриной. Многим, включая вашего покорного слугу, такая витрина откровенно не нравилась, но мы сейчас не об этом.

Так откуда же тогда эдакий, простите, эль скандаль? Да все просто.

Сядут все

Предоставляем слово одному из самых ярких защитников Серебренникова, кинокритику Роману Волобуеву, который нам все честно, с пролетарской бесхитростной прямотой, и скажет:

«Я не знаю ни одного большого проекта — про театр я знаю меньше, про кино немного больше, — на который не мог бы прийти ревизор в какой-то момент и всем все потом предъявить. И это усиливает, безусловно, эффект от ареста Серебренникова, потому что любой человек, занимающийся театром, кино, издательским делом — чем угодно, — прекрасно понимает, что то же самое в любой момент может произойти с ним. Потому что экономика этих индустрий устроена таким образом, что всегда кто-то что-то нарушает».

Что называется — приз в студию! Раньше на сухом языке протокола это именовалось «явкой с повинной»: все действительно так.

Они действительно, в большинстве своем, именно так и живут — не «от зрителя», а на государственные деньги: субсидии, субвенции, гранты. Проблема в том, что государственные деньги тебе могут быть выделены исключительно целевым образом. И ты по ним должен отчитываться постатейно: столько-то потрачено, допустим, на гонорары артистам, столько-то — на декорации, столько-то — на костюмы. Ну, и какой же творческий человек может потерпеть эдакое безобразие?! Какие еще тендера и госзакупки, когда речь идет о культуре и духовности?!

Вот тут-то через некоторое время и происходит страшное: вся эта элитарно-творческая тусовка «самокапсулируется». Зрители, читатели, потребители ей в принципе не нужны, она живет исключительно по своим внутренним законам. «Культурные чиновники», распределяющие «бюджеты» согласно своим представлениям о прекрасном. «Деятели культуры», эти бюджеты осваивающие. И прочий «обслуживающий персонал».

Речь не о том, плохие они или хорошие, талантливые или бездарные: там есть всякие. Просто это — исключительно «свой круг». Живущий по своим внутренним законам, тонким слоем благовоний растекающийся по «модным площадкам». Круг сравнительно узкий, где «все всех знают». И даже если кого-то не любят, то все равно «все свои».

А чужие — чужие там не ходят. Просто не допускаются. Как пел бард Окуджава, «пряников сладких всегда не хватает на всех».

Цирк закрывается, зрителей тошнит

И за всей этой замечательной красотой в тяжком недоумении наблюдает великий народ гигантской страны. У которого есть свои герои и свои негодяи, свои идеалы и свои насущные проблемы. Собственные цели и задачи. Свои, и весьма отличные «от узкого креативного круга», ценности. Тоже — не плохие и не хорошие. Просто — свои.

И, поскольку для этого самого народа, в отличие от креативно-чиновничьей тусовки, режиссер Серебренников вот вообще ни разу не кумир, народ в данном случае волнует не эстетика творца, а один-единственный вопрос: крал или не крал?

А еще больший интерес представляет не факт мошенничества отдельно взятого режиссера, а общая система распределения государственного финансирования в области культуры, этот ад породившая.

Чтобы понять это, не нужно быть сантехником из анекдота, которого посадили за фразу «Тут ремонтом не отделаешься, тут всю систему менять надо». Ее, эту чертову «отрыжку благословенных 90-х», как ни крути, действительно пора коренным образом менять. Иначе вместо режиссера Серебренникова придет «режиссер Золотников» — и надоевшее всем шапито будет продолжено.