Атака Таранто, или что было предтечей Пёрл Харбора

 

ПЛАН АТАКИ

 

Порт Таранто, расположенный в голове одноименного залива, находится на самом каблуке итальянского сапога, в 520 милях от Мальты. Он был основной базой итальянского флота и имел портовые возможности, которые позволяли обслуживать корабли любых классов. Порт состоял из внутренней гавани, названной Map Пикколо, полностью окруженной сушей. Узкий проход, названный Канал, связывал ее с большим внешним бассейном, названным Map Гранде. Он был прикрыт брекватером, идущим от мыса Рондинелла на юго-запад до острова Сан-Пьетро, потом к Изолотто Сан-Паоло. Здесь находилась северная точка прохода шириной 1187 метров. На юге брекватер (ау, переводчик! По русски это - мол! – прим. Модеста К.), названный Дига ди Сан-Вито, шел на северо-восток на расстояние 1609 метров от точки, находящейся в 1206 метрах от одноименного мыса. Итальянское Верховное Командование превосходно знало об опасности воздушной атаки и приняло серьезные меры для защиты кораблей. Имелась 21 зенитная батарея калибром 102 мм. Из них 13 находились на суше, а 8 были установлены на специальных плотах. Кроме того, имелись 84 тяжелых и 109 легких пулеметов, прикрывавших весь район порта. Внушительные по числу стволов, эти батареи были устарелыми. Они оказались совершенно не способны ставить огневую завесу ночью. 22 прожектора были вполне современными, но только 2 из них были связаны с акустическими постами. Лишь 13 прожекторов были расставлены вокруг гавани. Но к ним могли присоединиться по 2 прожектора с каждого корабля. Для прикрытия кораблей в Map Гранде требовалось 12800 метров противоторпедных сетей, но были установлены только 4200 метров. Еще 2900 метров валялись на берегу. Их не устанавливали потому, что кое-кто из адмиралов утверждал, что они мешают кораблям входить в гавань и покидать ее. Дополняли систему обороны 90 аэростатов. Однако плохая погода в начале ноября уничтожила 60 из них, и в ночь атаки были подняты только 27. 10 из них были расположены на плотах западнее внутреннего брекватера (чёртов бездельник, этот переводчик! – прим. Модеста К.), названного Дига ди Тарантола, который вдавался в Map Гранде на 2400 метров примерно на таком же расстоянии к северо-востоку от Дига ди Сан-Вито. Еще 10 находились на берегу, образуя линию, идущую на северо-восток от начала Дига ди Тарантола. Оставшиеся 7 располагались на плотах посреди северной половины Map Гранде. Однако ПВО гавани имела серьезнейший недостаток — полностью отсутствовала аппаратура постановки дымзавес.

 

11 ноября в гавани Таранто стояло множество кораблей. В Map Гранде находились 2 новых линкора — «Витторио Венето» и «Литторио» — и 4 старых — «Конте ди Кавур», «Джулио Чезаре» (с марта 1949 – «Новороссийск» - прим. Модеста К.), «Кайо Дуилио», «Андреа Дориа». Кроме них, в Map Гранде стояли тяжелые крейсера «Зара», «Фиуме», «Гориция» и эсминцы «Фольгоре», «Валено», «Лампо», «Альфиери», «Джиоберти», «Кардуччи», «Ориани». В Map Пикколо на буях стояли тяжелые крейсера «Триесте» и «Больцано» и эсминцы «Гранатиере», «Альпино», «Берсальере», «Фусильере». Пришвартованные кормой к молу стояли тяжелые крейсера «Пола» и «Тренто». Кроме них там были легкие крейсера «Гарибальди» и «Абруции» и эсминцы «Фреччиа», «Страле», «Дардо», «Саэтта», «Маэстрале», «Либеччио», «Грекале», «Сирокко», «Камичиа Нера», «Джениере», «Ланчаере», «Карабиниере», «Корацциере», «Аскари», «Да Рекко», «Усодимаре», «Песаньо». Кроме того, в Map Пикколо находились: 5 миноносцев, 16 подводных лодок, 4 тральщика, 1 минный заградитель, 9 танкеров, суда снабжения, госпитальные суда, буксиры и торговые суда.

 

Корабли были расположены так, чтобы обеспечить им наилучшую защиту от ожидаемых атак. Постоянные визиты британских разведывательных самолетов не остались незамеченными. Итальянцы сочли это признаком готовящегося воздушного налета. В результате после наступления ночи корабли приводились в состояние боевой готовности. У орудий главного калибра дежурили половинные расчеты, зенитчики дежурили в полном составе. В случае объявления тревоги вахтенные должны были временно исполнять обязанности полного экипажа, пока остальные не займут свои места.

 

Командовал базой адмирал Артуро Риккарди, который очень серьезно относился к своим обязанностям. Он полностью осознавал угрозу атаки самолетов-торпедоносцев против кораблей в Map Гранде, однако считал достаточной мерой своевременное извещение о приближении самолетов противника. Он считал, что авианосец, который будет выходить на дистанцию атаки, почти наверняка будет обнаружен самолетами-разведчиками еще до подъема собственных торпедоносцев. Итальянская армия, которая отвечала за состояние зенитных батарей, была не столь уверена в безопасности базы и хотела бы видеть флот базирующимся севернее, например, в Неаполе. Однако адмирал Кампиони не хотел отказываться от стратегических преимуществ базирования на Таранто. Он все-таки надеялся перерезать британские линии снабжения Мальты.

 

Первоначальный план атаки Таранто, созданный контр-адмиралом Листером, пришлось значительно изменить из-за наличия аэростатов заграждения и противоторпедных сетей. Кроме того, после аварии «Игла» серьезно уменьшились силы авиации, да вдобавок были потеряны еще 3 «Суордфиша»... В своем окончательном виде план выглядел так. «Илластриес» в сопровождении крейсеров и эсминцев выходит в точку «X» — 4 мили от мыса Каббо, Кефалония, по пеленгу 270° — 11 ноября в 20.00. Столь ранее время было выбрано, чтобы свести к минимуму риск атаки вражеских кораблей, который считался более серьезным, чем риск обнаружения самолетом-разведчиком. Ведь этим, как показали дальнейшие события, бдительные истребители ВСФ просто не позволяли приближаться к эскадре. Так как в наличии имелся всего 21 «Суордфиш» вместо предполагаемых 30, были организованы 2 волны — 12 самолетов и 9. В каждой из них 6 самолетов имели торпеды, остальные несли бомбы. Первую волну из 12 «Суордфишей» следовало поднять в точке «X», выбранной с таким расчетом, чтобы самолетам не пришлось пролететь более 400 миль. Так как аэростаты и сети ограничивали количество точек сброса торпед, бомбардировщики несли осветительные ракеты. Вторую волну из 9 самолетов следовало поднять через 1 час после первой, то есть в 21.00. Планировалось принять самолеты первой волны в 1.00 в 20 милях от мыса Каббо по пеленгу 270°. Луна всходила в 15.43, а в 23.00 в Таранто она стояла по пеленгу 197° при возвышении 52°. Первая волна должна была лететь через центр залива и выходить в атаку на порт с юго-запада. 6 бомбардировщиков должны были осветить цели ракетами, сброшенными вдоль восточного берега бухты, прежде чем отбомбиться по крейсерам и эсминцам в Map Пикколо.

 

 

Именно так, в общих чертах, план был доведен до пилотов и наблюдателей на борту «Илластриеса». После этого командиры эскадрилий должны были проработать детали и методы атаки, которые они будут использовать.

 

Выполнить торпедную атаку среди бела дня в открытом море уже достаточно трудно, как не раз подтверждалось во время войны. А корабли в гавани, хотя и стоят на месте, хорошо защищены. Темнота увеличивала трудности во много раз. Такая атака требовала не только холодной головы и железных нервов, но и отличного глазомера, так как приходилось полагаться на зрение, а не на приборы. Прежде всего следовало опознать цель и выбрать способ подхода. Несмотря на любые планы и инструктажи, все приходится решать пилоту и в считанные мгновения. Пикирование до уровня моря может вывести самолет в нужное место на большом расстоянии. Если имеются аэростаты заграждения, следует или перескочить их, или пролететь между ними, не обращая внимания на зенитный огонь. Нельзя полагаться на альтиметр, выбирая момент сброса торпеды, так как он может привирать. Только личный опыт может подсказать правильный момент. Самолет следует направить прямо на цель и точно удерживать курс по высоте и направлению до сброса торпеды, иначе она пойдет неверно. Наконец, дистанция сброса торпеды не должны быть менее 300 ярдов, иначе взрыватель не успеет встать на боевой взводя, и боеголовка не взорвется, несмотря на прямое попадание. Перед сбросом торпеды и после него во время набора высоты самолет особенно уязвим. Так как современные корабли способны вести сокрушительный зенитный огонь, шансы пережить атаку у торпедоносца невелики. Днем на Мальту был отправлен «Суордфиш», чтобы забрать последние снимки гавани Таранто, сделанные бесценными разведчиками «Мэриленд». Ведущие обеих волн, капитан-лейтенанты К.У. Уильямсон и Дж.У. Хэйл, принялись их тщательно изучать. Гавань была заснята отличными фотографами с высоты 8000 футов. Можно было легко различить 5 итальянских линкоров и зловещие белые капли аэростатов. Опасения, что вражеские корабли могут выйти в море до атаки, рассеялись к вечеру. Патрульный «Сандерленд» сообщил, что все корабли стоят на месте и нет никаких признаков подготовки к выходу. Более того, пришел и шестой линкор. Это было действительно хорошей новостью. Уильямсон решил выходить к гавани на высоте 8000 — 10000 футов. Потом он планировал пологое пике 2 головных торпедоносцев первого звена с запада через Дига ди Тарантола. Остальные самолеты должны были заходить с северо-запада. Атакой с 2 направлений он надеялся запутать зенитчиков. Но в любом случае каждый пилот был волен действовать так, как потребует ситуация, особенно если зенитный огонь будет более сильным, чем предполагалось, или будут мешать аэростаты. Хэйл собирался выходить на цель одной колонной с северо-запада. Он решил, что так его самолеты получат больше шансов поразить цели, так как с этого направления корпуса линкоров перекрывали друг друга. Невыгоды подхода с этого направления состояли в том, что самолетам пришлось бы пролететь в неприятной близости от зенитных батарей по обоим берегам Канала, связывающего внешнюю и внутреннюю гавани. Кроме того, приходилось пересекать линию аэростатов на дрифтерах к северо-западу от линкоров. Однако Хэйл решил, что такой риск приемлем. Линия аэростатов имела промежутки в 300 ярдов, а размах крыльев «Суордфиша» составлял всего 48 футов. Поэтому шансы проскочить между аэростатами равнялись 10 : 1.

 

Средняя глубина акватории в том месте, где стояли линкоры, была 49 футов. «Суордфиши» были вооружены стандартными 18" торпедами Mark XII с установкой скорости 27 узлов и глубины хода 33 фута. Торпеды были оснащены взрывателями «Дуплекс», созданными буквально перед самой войной. «Илластриес» привез их из Англии. Они отличались от обычных контактных взрывателей тем, что приводились в действие магнитным полем корабля, когда торпеда проходила у него под днищем. Так как днище было более уязвимо, чем хорошо защищенные борта, англичане надеялись, что использование таких взрывателей увеличит эффективность атак. Однако взрыватели имели ряд «детских болезней», которые не были устранены до принятия их на вооружение. Например, они имели склонность к преждевременному срабатыванию при волнении. К счастью, при атаке Таранто можно было не бояться сильной волны. Однако оставались еще 2 проблемы. Торпеду нельзя было сбрасывать под слишком большим углом, иначе она могла глубоко нырнуть и врезаться в дно раньше, чем выйдет на заданную глубину. Это означало, что самолет должен лететь горизонтально или с очень небольшим снижением на высоте 150 футов в момент сброса торпеды. Глубина воды в точке сброса должна быть не менее 6 фатомов (11 метров), а расстояние до цели — более 300 ярдов. Взрыватель снимался с предохранителя только после прохождения этого расстояния. Первую проблему могло разрешить лишь мастерство пилотов. Вторую попытались упростить, провернув вертушку взрывателя на несколько оборотов при подвеске торпед к самолетам. Хотя это было рискованно, экипажи торпедоносцев пошли на такой риск.

 

Бомбовая нагрузка остальных самолетов состояла из 6 — 250-фн полубронебойных бомб. Но самолеты, выделенные для освещения целей, несли только по 4 бомбы и 16 ракет.

 

Размах операции МВ.8 и количество привлеченных британских кораблей, похоже, запутали противника. Как пишет капитан 2 ранга Брагадин, служивший в это время в Супермарине (я бы перевёл – морская авиация – прим. Модеста К.), было известно, что Александрийская и Гибралтарская эскадры в море. По донесениям, первая состояла из 3 линкоров (на самом деле из 4) и авианосца. Как предполагалось, они покинули базы 7 ноября. В результате флот в Таранто стоял в готовности поднять пары. Но полеты самолетов-разведчиков на следующее утро (8 ноября) ничего не дали. Лишь во второй половине дня был замечен конвой, идущий на Мальту, который перехватить уже не удавалось. Немного позднее к югу от конвоя были обнаружены прикрывающие его линкоры адмирала Каннингхэма, направляющиеся на юг. В море были отправлены еще 9 подводных лодок, вдобавок к уже развернутым. В Мальтийский пролив были выведены торпедные катера. 25 бомбардировщиков взлетели с сицилийских аэродромов, но не смогли найти британский флот.

 

Донесения от 9 ноября указывали, что Гибралтарское соединение пошло на запад. Донесения о действиях Каннингхэма были крайне противоречивы, и командование сделало вывод, что он возвращается в Александрию. Утром 10 ноября совершенно неожиданно пришло сообщение с наблюдательных постов на островах Пантеллерия и Линоза, что замечена группа кораблей. Очевидно, она отделилась от Гибралтарской эскадры и ночью могла пройти Сицилийским проливом. Этими кораблями были линкор «Барэм», крейсера «Бервик» и «Глазго» и 3 эсминца, которые в 10.15 в этот день встретились с эскадрой Каннингхэма. Во второй половине дня пришло донесение, что неизвестное число неопознанных кораблей идет на восток с Мальты. Это был конвой в составе 4 торговых судов под прикрытием линкора «Рэмиллис», крейсера ПВО «Ковентри» и 2 эсминцев, который в 13.30 вышел с Мальты в Александрию. Для атаки конвоя была отправлена группа бомбардировщиков, которая тоже не нашла цели. Немного жалобно Брагадин замечает: «Если бы англичане после войны не объяснили, что происходило в те дни, итальянцы так и не узнали бы, что означают эти передвижения».

 

 

 

АТАКА

 

«Отделившись от эскадры, «Илластриесу» держать курс и скорость так, чтобы пройти через точку «X» в 20.00", — таков был приказ контр-адмирала Листера командиру авианосца. — «После взлета первой волны повернуть на 180° вправо, скорость держать 17 узлов. Второй поворот на 180° вправо совершить так, чтобы пройти через точку «X» в 21.00. После этого курс и скорость держать как ранее».

 

Форштевень авианосца вспарывал гладь Средиземного моря. По бокам шли крейсера «Глостер», «Бервик», «Глазго», «Йорк» и 4 эсминца. А внизу, в ангаре, техники в последний раз проверяли 21 «Суордфиш», от которых зависел успех операции. Все самолеты имели бортовые номера. Авиагруппа «Илластриеса» несла букву L, самолеты «Игла» — Е. Со сложенными крыльями самолеты выглядели смешно, однако это было необходимо, чтобы запихнуть их в ограниченное пространство ангара и поместить на лифт, который поднимает их на полетную палубу. Прежде чем это произойдет, каждый пилот должен осмотреть свой самолет, проверить управление, устройство сброса торпеды, шасси и удостовериться, что все оборудование работает нормально. Он должен убедиться, что аварийные рационы на борту, так как они

 

должны помочь спастись сбитому экипажу. Наблюдатели отправлялись к офицеру авиаразведки, который проводил последний инструктаж и раздавал свежие снимки крепости, которую им предстояло атаковать. На них, штурманов, ложилась важная задача направлять самолет в течение 4 часов полета к цели и назад, вывести его точно к авианосцу — крошечной точке в темном море. К счастью, имелась огромная черная масса острова Кефалония, возле которой должен был находиться авианосец, что помогало им. Подойдя на 50 миль к авианосцу, летчики уже могли надеяться на помощь приводного маяка. Конечно, имелись различные возможности, которые нельзя было допустить. Например, авианосец могли перехватить вражеские силы, и он не сможет выйти в назначенную точку рандеву. Однако это был скалькулированный риск, который принимали так же как, опасность быть сбитым зенитным огнем. Это стараются выкинуть из головы и об этом не говорят.

 

Биплан "Фэйри Суордфиш" казался устаревшим, но с поставленными задачами справлялся достаточно хорошо.

 

Первая волна

 

В 19.45 «Илластриес» увеличил скорость до 28 узлов. Огромный корабль содрогнулся, когда в недрах машинного отделения механики открыли клапана, пропуская пар к турбинам. В котельных отделениях зажгли дополнительные топки, чтобы увеличить выход пара. Командир летной боевой части занял свое место на специальном спонсоне прямо под мостиком, откуда он мог видеть всю полетную палубу и неясные фигуры, движущиеся по ней. По корабельной трансляции приглушенно пробили 8 склянок. Последний из 12 «Суордфишей» был поднят носовым элеватором и занял свое место на полетной палубе рядом с остальными. Предупреждающе рявкнули сирены, и были запущены моторы. Пилоты и наблюдатели, облаченные в громоздкие летные комбинезоны и спасательные жилеты, вскарабкались в самолеты и с помощью техников застегнули ремни парашютных ранцев. Завертелись пропеллеры. Было проверено давление масла, и опытный взор быстро пробежал по множеству циферблатов в кабине. Наблюдатели нацепили наушники своих радиостанций и подняли штурманские столики с навигационным оборудованием. Пилоты проверили внутрисамолетные переговорные устройства. Мигание зеленого огня на головном самолете подсказало Робертсону, что тот готов к взлету. Он передал это капитану 1 ранга Бойду. Командир авианосца, тщательно скрывая свои чувства, совершенно спокойным голосом приказал взлетать. Зеленый огонь замигал на посту управления полетами. Техники, распластавшись на палубе, убрали тормозные колодки. Один за другим пилоты давали полный газ, заставляя самолеты с ускорением мчаться по полетной палубе. Теперь ее очерчивали ярко горящие огни, резко выделяющиеся в ночном мраке.

 

Первые признаки тревоги той тихой ноябрьской ночью в Таранто возникли в 19.55 на шумопеленгаторном посту. Он засек звук моторов самолетов, приближающихся к гавани с юга. Информация прошла в штаб базы, но не вызвала там большого интереса. Это вполне мог быть очередной разведчик. Однако через 10 минут и остальные шумопеленгаторы начали сообщать о подозрительных шумах. Комендант крепости, узнав об этом, объявил тревогу. Расчеты побежали к орудиям, а гражданское население поспешило в бомбоубежища. Зенитные батареи открыли было огонь, но тут же смолкли. Пеленгаторные станции сообщили, что шум моторов стихает. Налетчик, похоже, отвернул, и после короткой паузы был объявлен отбой. Снова воцарился покой, однако ненадолго.

 

Через 45 минут пришло сообщение от шумопеленгаторной станции на восточном берегу залива, что слышны подозрительные шумы. Снова объявили тревогу. Причиной всей этой суматохи был «Сандерленд» 228-й эскадрильи Ближневосточного Командования, выполнявший важную задачу патрулирования над заливом. Он должен был обнаружить выходящие из гавани корабли. Опять тревожные звуки пропали, и тишина опустилась на город и затемненные корабли в гавани.

 

В 22.35 телефоны в штабе снова зазвонили. Через 25 минут заспанных итальянцев подняла третья тревога. Так как шум самолетов, приближающихся с юго-востока, усиливался, напряженность возросла. Внезапно зенитные батареи района Сан Вито выплюнули разноцветные струи пламени. Оранжевые и красные трассы прорезали небо. Занавес поднялся, и началось то, что итальянцы запомнили как «Ночь в Таранто».

 

Летя со скоростью 75 узлов на высоте 7500 футов, 8 из 12 «Суордфишей» 815-й эскадрильи выскочили из облаков. Они шли строем клина 4 звеньев по 3 самолета. Это облегчало капитан-лейтенанту Уильямсону управление атакой. 4 пропавших самолета, похоже, оторвались во время набора высоты. Это были 3 бомбардировщика и 1 торпедоносец. Уильямсона мало заботили бомбардировщики, имевшие совершенно отдельную задачу, однако он очень надеялся, что исчезнувший торпедоносец найдется. Время — 21.15. Его наблюдатель, лейтенант Норман Скарлетт, сообщил, что осталось еще 1,5 часа полета. Около 22.50 Уильямсон увидел, что небо впереди озарили вспышки разрывов. Батареи, прикрывавшие Таранто, поставили огневую завесу на пути невидимых им вражеских самолетов. Но этим они лишь подтвердили точность штурманских расчетов Скарлетта. Еще несколько экипажей заметили этот фейерверк, которым приветствовал их неприятель. Отсюда можно было сделать вывод, что захватить итальянцев врасплох не удалось.

 

Головное звено состояло из самолетов L4A (Уильямсон и Скарлетт), L4R (суб-лейтенанты Маколей и Рэй), L4C (суб-лейтенанты Спарк и Нил). Оно пошло поперек залива Таранто. Погода была прекрасной, дул легкий низовой ветер, но на высоте 8000 футов он имел силу 10 узлов. Небо было на 8/10 покрыто облаками, луна полнотой 3/4 светила с направления 190°. Когда звено приблизилось к цели, показался пропавший торпедоносец L4M лейтенанта Суэйна (пилот) и суб-лейтенанта Бакселла (наблюдатель). Оторвавшись от остальных, этот самолет пошел прямо к цели и прилетел полчаса назад. Он провел время, кружась в небе. Такое поведение сильно озадачило итальянцев, которые не могли понять, что же именно происходит. Теперь настало время действовать самолетам-осветителям. Это были L4P лейтенанта Л.Дж. Кигелла (пилот) и лейтенанта Г.Р.Б. Джанврина (наблюдатель) и L5B лейтенанта К.Б. Лэмба (пилот) и лейтенанта К.Г. Грива (наблюдатель). Еще над мысом Сан Вито они отвернули в сторону моря. С мыса в небо летели фонтаны снарядов и тянулись разноцветные трассы. Оба самолета набрали высоту 7500 футов, и в 23.02 L4P начал выпускать осветительные ракеты с интервалом 0,5 мили в направлении NO — SW вдоль цепи аэростатов заграждения, которая прикрывала якорные стоянки со стороны суши. Ракеты вспыхнули на высоте 4500 футов. Успешно выполнив свою задачу, Кигелл повернул вправо, минут 15 покружил в воздухе, а потом отбомбился с пикирования по нефтехранилищу, которое находилось в 1 миле от берега. Но результатов он не видел. После этого L4P направился назад на авианосец. L5B — запасной осветитель, обнаружив, что ракеты L4P сработали нормально, последовал за своим лидером и тоже отбомбился по нефтехранилищу.

 

Уильямсон на L4A вместе с L4C и L4R пролетел над центром Map Гранде. Зенитный огонь был плотным и, казалось, был сосредоточен над центром гавани. Уильямсон ввел самолет в пологое пике, нырнув прямо в пекло под собой. До линкоров, стоящих в восточной части гавани, оставалось еще 3,5 мили. Уильямсон проскочил между 2 аэростатами, поднятыми западнее Дига ди Тарантола, едва разминувшись с одним из них. Потом он перескочил брекватер с пришвартованными эсминцами «Лампо» и «Фульмине», которые обстреляли его в упор. Внезапно впереди возник массивный корпус линкора «Конте ди Кавур». Уильямсон нажал кнопку сброса торпеды. Самолет, освободившись от груза, подпрыгнул вверх. Пилот заложил правый вираж, но тут очередь зенитного автомата прошила самолет, который рухнул в море. Однако торпеда попала в цель, и огромный линкор весь вздрогнул от страшного взрыва под килем между башней В и боевой рубкой. Остальные 2 самолета звена пересекли брекватер на высоте всего 30 футов под шквалом огня. Они надеялись атаковать «Витторио Венето», но тот оказался слишком далеко к югу. Поэтому, заметив «Конте ди Кавур», самолеты сбросили торпеды по нему с расстояния 700 ярдов. К несчастью, обе прошли мимо и взорвались около линкора «Андреа Дориа», не причинив ему повреждений. После сброса торпеды L4C круто повернул влево, и оба самолета направились на авианосец.

 

Лидер второго звена лейтенант Н. МакИ. Кемп на L4K (наблюдатель — суб-лейтенант Р.Э. Бейли) прошел севернее острова Сан-Пьетро на высоте 4000 футов. Батареи острова и мыса Рондинелла обстреляли его, но каким-то чудом самолет не получил ни царапины. Вражеские линкоры, прижавшиеся к берегу, ясно выделялись на фоне медленно опускающихся осветительных ракет. С легким снижением Кемп обошел северный край аэростатного заграждения. Ему повезло, как раз в этот момент зенитный огонь стоящих поблизости крейсеров ослабел. Летя низко над водой, Кемп направил свой самолет прямо на линкор «Литторио». Когда до него оставалась 1000 ярдов, Кемп сбросил торпеду. Его задача была выполнена. Пилот еще успел заметить серебристый след торпеды на воде, когда снаряд устремился прямо к цели. После этого он круто пошел вверх, провожаемый светящимися трассами. Ловко обойдя южную группу аэростатов, Кемп направился в открытое море. Его торпеда попала в носовую часть «Литторио» с правого борта.

 

Суэйн на L4M, как мы помним, прибыл раньше других. Поэтому ему пришлось ожидать появления основной группы. Тогда он пристроился за своим командиром звена Кемпом к северу от Сан-Пьетро. Однако он летел на высоте всего 1000 ярдов и направился к северному концу брекватера. Пока он пересекал гавань, теряя высоту, его провожал интенсивный зенитный огонь с кораблей и батарей. Достигнув конца мола, пилот круто повернул влево и сбросил торпеду в 400 ярдах от «Литторио». Она попала в левую раковину линкора через несколько секунд после взрыва торпеды L4K. Однако у Суэйна не было времени проследить за результатами. Он рванул самолет вверх, проскочил над мачтами линкора и покинул порт. Суэйн покидал сцену, подгоняемый фонтанами зенитных снарядов.

 

Последним торпедоносцем первой волны был E4F лейтенанта М.Р. Маунда (пилот) и суб-лейтенанта У.Э. Булла (наблюдатель). Пилот (он погиб 11.1.43 на Мальте) оставил нам драматическое описание своего участия в операции.

 

«6000 футов. Боже мой, как здесь холодно! Холод такого сорта, который заполняет вас целиком, высасывая все. Остаются только страх и одиночество. Затерянные между небом и землей, там, где человеку нет места — будьте уверены, никто не пожелает попасть сюда! — в бездне, с которой древние люди боялись встречаться, если они пускались к краю земли. Разве удивительно, что мои колени стукались друг о друга? Мы теперь проходили под пологом облаков, которые скрыли луну, позволив только нескольким серебряным лучикам прорваться сквозь дыры. Проклятье, Уильямсон собирается подняться сквозь тучи! Каким-то шестым чувством я ощутил подрагивание моего левого крыла и обнаружил, что Кемп приблизился ко мне вплотную в струе командира звена. Я круто взял ручку вправо, чтобы увеличить интервал, но внезапно самолеты попали в воздушную яму. Наш самолет клюнул носом, и мы посыпались вниз! Я позволил ему выровняться и увидел силуэт другого самолета с мерцающим огоньком прямо над головой. Повернувшись, я увидел огоньки впереди и выше и начал подниматься спелом за ними, проскочив через один из редких разрывов в облачной массе. Там наперника были 2 самолета. Когда я подлетел поближе, лунный свет обрисовал цифры 5А — это Олли! Остальные должны быть впереди. После нескольких тревожных минут несколько тусклых огней мелькнули среди вздымающихся вверх облачных клубов. Я прибавил газ и оторвался от Олли следом за ними. Бедный старый мотор — он не переживет этого полета.

 

Итальянские линкоры "Littorio" и "Vittorio" на учебных маневрах. Оба были целями авиации ВМС Великобритании в Таранто, в следствие чего "Littorio" был сильно поврежден.

 

Теперь наше звено собралось на высоте 8000 футов. Мы подошли к краю облака. Регулярные световые вспышки справа внизу привлекли наше внимание. «Проблесковый огонь справа. Булл. Ты можешь опознать его?» «О, да», — единственное, что я услышал в ответ. Бедняга, должно быть, совершенно окаменел от холода.

 

Потом появился берег, напоминающий кучу скомканных черных тряпок. Булл чуть приподнялся с сиденья, чтобы сказать мне, что осталось еще примерно 40 минут полета. Я на всякий случай напомнил ему, что надо закрыть клапан подвесного бака, прежде чем мы начнем. Но мы не повернули в сторону моря. Вместо этого мы полетели параллельно берегу на расстоянии 5 миль от него, сразу отбросив все шансы на достижение внезапности, на которую раньше могли надеяться.

 

Несколько приятно окрашенных мерцающих огней, подобно огненным нитям, появились в небе справа по борту. Прошло какое-то время, прежде чем я осознал значение этого. Мы приближаемся к гавани. Вспышки — это фугасные снаряды огневой завесы над районом цели. Мы поворачиваем к берегу и выстраиваемся в колонну. Дросселем убавлен газ. Казалось, мы парим целую вечность, не двигаясь с места. Потом красные, белые и зеленые шарики устремились к нам. Разрывы фугасных снарядов подбирались все ближе. Посмотрев вниз вправо, я увидел неясный костер, который теперь знал так же хорошо, как собственную ладонь. Мы в позиции для атаки. Ведущий исчезает, пока я выбираю линию подхода, поэтому у нас небольшая пауза, пока мы скользим к северо-западному углу гавани. Кто-то касается выключателя, касание или два, и мои страхи улетучиваются. Голова чистая и раскованная, как никогда в жизни. Фонтан трассеров на высоте 6000 футов остался позади. Больше не от чего уворачиваться. Потом я увидел, что не прав, не все осталось позади. Они просто сменили цель. Теперь справа град красных, белых и зеленых шаров укрыл гавань на высоте 2000 футов. Это совсем не шутка.

 

Пронзительная вспышка на северо-восточном берегу. Потом еще и еще, так как осветители пускают ракеты, пока свет не заливает всю гавань. Не слишком ярко, чтобы затенить разноцветную радугу в той части гавани, где летают трассеры. Мне кажется, что нет места, чтобы удрать невредимым.

 

Теперь мы на высоте 1000 футов над жилыми районами города. Сады кажутся черными квадратами на задворках домов, образующих четко видимые улицы. Здесь проходит главная дорога, связывающая базу с городом. Мы летим над ней, и когда я прибавляю газ, чтобы растянуть скольжение, с берега начинает палить зенитка «Бреда», посылая в нас струю красных шаров. Это начало. Потом еще 2 орудия чуть дальше к северу начинают стрельбу, эти белыми шарами, поэтому я снова убавляю газ и поворачиваю к черной массе на берегу, которая похожа на фабричное здание, где меньше вероятность встретить аэростаты. Высокая фабричная труба вырастает перед нами на фоне воды. Наша высота, похоже, около 100 футов, и скоро нам предстоит пролететь над проклятой водой. Когда мы огибаем трубу, я даю полный газ и направляюсь к горлу  Map Пикколо. Хотя я его не вижу, но могу судить о его месте по очертаниям берега. И теперь на нас обрушивается весь ад — возможно, это стреляют крейсера и батареи по берегам Канала. В моей голове остались только 2 мысли: курс подхода к точке сброса и дикое желание удрать от этого смертоносного шквала.

 

Пока мы крутимся и вертимся, моими ногами и правой рукой руководит инстинкт самосохранения. Два больших четких силуэта справа кажутся чудовищными на фоне спета (всполохи? – прим. Модеста К.) ракет. Мы поворачиваем, пока правый линкор не возникает на перекрестии торпедного прицела, и спускаемся как можно ниже. Вода близко к нашим колесам, поэтому я не понимаю, что случилось раньше — сброшена торпеда или мы коснулись воды. Потом мы выравниваемся, почти не помня, что кнопка нажата, и толчок говорит мне, что «рыбка» пошла.

 

Мы снова ближе к берегу, откуда начинали, и бросаемся в гущу торговых судов, пытаясь найти спасение. Но паши волнения еще не кончились. Пытаясь удрать, мы сослепу налетели прямо на эсминец типа «Артильере». Мы уже пролетали над его полубаком, когда я понял, что он не стреляет. Хотя я ждал стрельбы от автоматов правого борта, она началась, когда мы уже были на расстоянии 50 — 100 ярдов. Пылающие белые шары пролетели сзади, пока мы крутились над гаванью. Крейсера снова начали обстреливать нас. Снаряды пролетали так близко, что я чувствовал едкий запах трассеров. Это был конец — мы не могли вырваться из бушующего вокруг нас водоворота. Как пойманное животное, мы яростно дрались за свою жизнь, мы удвоили свои усилия уклониться. Я думал: «Либо я угроблю сам себя, либо они прикончат меня». Мы бросили машину вниз, едва не задевая воду концами крыльев при каждом вираже, дали полный газ и помчались назад.

 

Внезапно мне ударило в голову, что все самое худшее позади. Впереди нас находился остров, который делит выход из Внешней Гавани надвое. Низкая черная масса мчится на нас со скоростью 120 узлов. Мы радостно огибаем ее с запада, забыв, что там может таиться. Внезапно резкий грохот выстрелов, и красные шары вылетают на нас из точки менее чем в 100 ярдах, проносясь прямо перед нами. Мы снова поворачиваем вправо, фонтан растет, потом влево и зигзагом устремляемся в открытое море... Наконец мы можем набрать высоту. На высоте 3000 футов холодно и тихо.

Несколько сияющих облаков бросают на море черные тени. Теплый оранжевый свет в кокпите показывает приборы, которые говорят мне, что все в порядке. Все, что нам теперь остается - долететь и сесть. Это меня не слишком беспокоит».

 

 

 

После блестяще проведенной атаки грустно признавать, что торпеда Маунда, увы, прошла мимо цели и примерно в 23.15 взорвалась, ударившись о грунт на правой раковине «Литторио».

 

Тем временем 4 вооруженных бомбами «Суордфиша» приступили к выполнению своей задачи. Е5А капитана морской пехоты Пэтча (пилот) и лейтенанта Д. Г. Гудвина (наблюдатель) прибыл к острову Сан-Пьетро в 23.06 на высоте 8500 футов. Он направился к Map Пикколо, где стояли его цели. Вражеские крейсера и эсминцы были пришвартованы кормой к молу. Среди клубов дыма и вспышек огня зенитных орудий их было очень трудно различить, но все-таки пилот нашел их и начал пике. Снизившись до высоты мачт, Пэтч выровнял самолет, сбросил 6 бомб и повернул на восток. К несчастью, он не добился попаданий, однако благополучно ушел целым и невредимым. Уже пролетая над городом, он заметил огромный пожар в 1,5 милях к востоку от места стоянки кораблей.

 

Самолет L4L суб-лейтенанта У. К. Сарра (пилот) и мичмана Дж. Боукера (наблюдатель) пересек линию вражеского берега западнее Таранто на высоте 8000 футов и снизился до 1500 футов над Map Пикколо. Он не смог найти свою цель, прошел над доками и внезапно заметил внизу ангары и слипы базы гидросамолетов. Решив, что это великолепная запасная цель, Сарра снизился до 500 футов и сбросил бомбы. Грохнул сильный взрыв, и ангары исчезли в огне. Немедленно орудия и пулеметы, находившиеся поблизости, открыли огонь. Однако они не смогли помешать L4L благополучно уйти на юг.

 

Самолет L4H суб-лейтенанта Э.Дж. Форда (пилот) и суб-лейтенанта Э. Мардел-Феррейры (наблюдатель) потерял контакт с основной группой и прибыл в район к востоку от мыса Сан Вито, как раз когда Киггел начал пускать осветительные ракеты. Форд, как и Сарра, пролетел на Map Пикколо, пока L4L кружил, разбираясь в обстановке. Он заметил корабли, стоящие кормой к стенке, «как сардинки в банке» и сбросил бомбы с высоты 1500 футов. Попаданий Форд не заметил. Не уверенный, отделились бомбы или нет, пилот описал круг и повторил атаку, после этого он повернул на северо-запад и улетел. Береговую черту он пересек в 5 милях от гавани. Несмотря на интенсивный огонь с вражеских кораблей, самолет попаданий не получил.

 

Последним из бомбардировщиков был E5Q лейтенанта Дж.Б. Мюррея (пилот) и суб-лейтенанта С.М. Пейна (наблюдатель). Он проследовал за L4H к востоку от Сан Вито в Map Пикколо и отбомбился по кораблям, стоящим там. Самолет прошел над ними с востока на запад на высоте 3000 футов. Одна бомба попала в эсминец «Либеччио», но не взорвалась. Потом Мюррей повернул на 180° и улетел прежним курсом. К 23.35 последний самолет первой волны скрылся, однако растревоженное осиное гнездо продолжало плеваться снарядами. Огневая завеса по всем румбам держалась еще долго после того, как шум моторов последнего самолета растаял вдали.

 

Вторая волна

 

В 21.20 «Илластриес» снова развернулся против ветра, и начала взлетать вторая волна. Ее возглавлял командир 819-й эскадрильи капитан-лейтенант Дж.У. Хэйл. На сей раз дела пошли не так гладко, как при взлете первой волны. 7 из 9 самолетов стартовали успешно, восьмой — L5F — начал выруливать к осевой линии полетной палубы, когда девятый и последний самолет — L5Q — тоже начал движение с противоположного борта. Два самолета столкнулись и сцепились крыльями. Они успели выключить моторы, пока палубная команда распутывала «авоськи». Плоскости L5F потеряли несколько кусков обшивки, лопнули некоторые растяжки. Однако L5Q остался цел. После совещания между капитаном 1 ранга Бойдом и капитаном 2 ранга Робертсоном L5Q получил разрешение на взлет. L5F было решено спустить в ангар для ремонта. К этому времени Хэйл уже начал удивляться, что случилось с двумя пропавшими самолетами. Потом он увидел, что в воздухе находятся 8 «Суордфишей», и сигнальный прожектор передал приказ «Выполнять!» Тогда Хэйл понял, что с L5F что-то не в порядке. Время было 21.45.

 

8 самолетов клином летели на восток уже 20 минут, когда отказала подвеска дополнительного бака на L5Q. В варианте бомбардировщика бак подвешивается снаружи, а не в кабине наблюдателя, как на торпедоносце. Поэтому он сразу полетел вниз, мотор заглох, и самолет начал терять высоту. Однако его пилот сумел выправить машину, снопа запустить мотор, но ему пришлось повернуть назад. Авианосец встретил его зенитным огнем, который прекратился после сигнальной ракеты. «Суордфиш» сел благополучно.

 

В 22.50 небо очистилось, и Хэйл поднял свою группу на высоту 8000 футов. Через 20 минут он заметил разноцветную пирамиду зенитных снарядов, которые выплевывали батареи Таранто. Его наблюдатель, лейтенант Г.Э. Карлайн, определил положение по лучу маяка Сайта Мария ди Леука на восточном берегу залива. Самолеты находились в 15 милях от берега. Итальянские шумопеленгаторные посты засекли шум их моторов. Зенитные батареи принялись палить с удвоенной энергией, но снаряды бесцельно рвались в воздухе. В 23.50 Хэйл повернул на северо-восток, а через 5 минут отделил 2 самолета-осветителя — L5B лейтенанта Р.У.И. Гамильтона (наблюдатель суб-лейтенант Дж.Р. Уикс) и L4F лейтенанта Р. Г. Скелтона (наблюдатель суб-лейтенант Э.Э. Перкинс). Пальба итальянских зениток ненадолго затихла,

 

но когда эти 2 самолета подошли к восточному берегу бухты, возобновилась. Гамильтон выпустил 16 осветительных ракет с интервалом 15 секунд, Скелтон добавил к ним еще 8 ракет. Потом эти самолеты атаковали с разных направлений нефтехранилище. Бомбы вызвали небольшой пожар, и самолеты легли на обратный курс к авианосцу.

 

5 торпедоносцев теперь находились у северного берега бухты. На них обрушилась вся ярость огня береговых батарей, к которым присоединились корабли. Самолет L5A (Хэйл) прошел над мысом Рондинелла на высоте 5000 футов, скользя из стороны в сторону, чтобы уклониться от огня, направленного на него. Воздух наполняли клубы дыма от взорвавшихся во время первой атаки боеприпасов. Дым щипал горло и нос. Хладнокровно Хэйл выбрал в качестве цели «Литторио». Снизившись до высоты 30 футов над водой, он пошел прямо на линкор. Торпеда была сброшена с расстояния 700 ярдов. Хэйл круто положил на правое крыло, едва не врезался в аэростат, но благополучно выскочил.

 

Самолет Е4Н лейтенанта Г.Н. Бейли (пилот) и лейтенанта Г.Дж. Слотера (наблюдатель) проследовал за командиром над мысом Рондинелла, но больше о нем ничего не известно. Итальянские донесения говорят, что 1 самолет был сбит западнее крейсера «Гориция». Возможно, это и был пропавший «Суордфиш».

 

Самолет L5H лейтенанта К.С.К. Ли (пилот) и суб-лейтенанта П.Д. Джонса (наблюдатель) последовал за командиром, но натолкнулся на плотный зенитный огонь. Он описал полный круг вправо, потерял на этом хитром маневре высоту и проскочил под разрывами. Спустившись к воде, Ли заметил у северного берега бухты линкор типа «Кавур» и сбросил торпеду с расстояния 800 ярдов. Она попала в правый борт «Кайо Дуилио» напротив башни В на глубине 9 метров. Едва не врезавшись в мачту рыбацкой лодки, Ли провел самолет между крей­серами «Зара» и «Фиуме», орудия которых упрямо стреляли по нему. А потом он благополучно ушел над северной оконечностью острова Сан-Пьетро.

 

Самолет L5K лейтенанта Ф.М.Э. Торренс-Спенса (пилот) и лейтенанта Э.У.Ф. Саттона (наблюдатель) тоже прошел над мысом Рондинелла. Он спикировал сквозь настоящее пекло разрывов и вышел в точку в 5 кабельтовых от южного входа в Канал. Едва не столкнувшись с несчастным Е4Н, Торренс-Спенс обнаружил, что оказался посреди целой армады кораблей. Все их орудия, казалось, палили по его несчастной «авоське». Хладнокровно выбрав в качестве цели «Литторио», пилот пошел к нему и сбросил свой смертоносный груз с расстояния 700 ярдов. Уходя прочь, самолет колесами шасси задел воду, но пилот выровнял его, умело проскочил между двумя аэростатами и полетел назад. Но его испытания не закончились. Внезапно прямо из воды перед ним выросли 2 плавучие зенитные батареи. Расстояние было слишком мало, уклониться он никак не успевал. Торренс-Спенс рванул на себя ручку управления, самолет прыгнул вверх и перескочил батареи, когда те открыли огонь. Стволы орудий были так близко, что летчики ощущали жар выстрелов. Но каким-то чудом самолет спасся, отделавшись 1 пулевой пробоиной в фюзеляже.

 

Самолет Е5Н лейтенанта Дж.У.Г. Уэлхэма (пилот) и лейтенанта П. Хамфри (наблюдатель) выбрал маршрут дальше к северо-востоку от мыса Рондинелла. Пройдя над Map Пикколо и городом Таранто, Уэлхэм повернул вправо, огибая аэростаты на восточном берегу бухты. До этого момента его не обнаружили, но внезапно на его самолет обрушился пулеметный огонь. Верхний элерон был поврежден, и «Суордфиш» временно потерял управление. Восстановив управление, пилот обнаружил, что находится в центре квадрата, образованного 4 линкорами, но в такой позиции, что не может атаковать ни один из них. Решать требовалось как можно быстрее, и Уэлхэм выбрал в качестве цели один из 2 новых линкоров. Он сбросил торпеду в 500 ярдах от левой раковины «Витторио Венето», круто повернул вправо и умчался прочь под сильным обстрелом. 40 мм снаряд попал в левое крыло и взорвался, перебив несколько растяжек и сделав большую дыру в обшивке. Но Уэлхэм благополучно удрал и посадил самолет на авианосец.

 

Самолет L5F после столкновения на взлете был спущен в ангар. Благодаря сверхчеловеческим усилиям механиков, его привели в порядок в невероятно короткий срок — за 20 минут. В результате настойчивых просьб пилота, лейтенанта Э.У. Клиффорда, и наблюдателя, лейтенанта Г.Р.М. Гоинга, капитан 1 ранга Бонд разрешил им взлететь. Они стартовали на 24 минуты позднее основной группы и вышли к берегу в 5 милях восточнее входа в гавань. Там они увидели замечательный пиротехнический спектакль в честь их товарищей, который исполняли итальянские зенитчики. Пилот повел свою машину на северо-запад к городу и верфи. Летчики видели нефть, растекающуюся по воде, и несколько пожаров. Это указывало, что неприятель получил сильный удар. Огневая завеса исчезла, и Клиффорд мог спокойно кружить, выбирая цель для своих бомб. Снизившись до 2500 футов, он прошел над стоящими в ряд кораблями и был встречен новой вспышкой пальбы. На высоте 500 футов Клиффорд выровнял самолет и сбросил 6 бомб на 2 крейсера. Однако разрывов он не увидел и решил, что промахнулся. На самом деле полубронебойные бомбы пробили тонкую обшивку крейсера «Тренто», не взорвавшись. Потом Клиффорд повернул на юг и ушел в сторону моря.

 

Для адмирала Листера и капитана 1 ранга Бойда долгое ожидание возвращения ударной волны было настоящей пыткой. Этот смелый налет, конечно же, был крайне опасным, и цена могла оказаться высокой. Примерно в 1.00 «Илластриес» вышел в точку приема самолетов Y, развернулся против ветра и дал ход 21 узел. Можно было ожидать, что первым о приближении самолетов предупредит радар. И действительно, в 1.12 оператор начал замечать одну вспышку на экране за другой. Он передал информацию на мостик, и в тот же момент на полетной палубе началась бурная деятельность техников. Были приведены в готовность пожарная и аварийная партии.

 

Первым опознал себя самолет L4C (Спарк и Нил), который сел в 1.20. Остальные самолеты первой волны, за исключением командира, последовали за ним с короткими интервалами. Робертсон тщательно считал их. Последним прилетел Е5А (Пэтч и Гудвин), у которого отказали полетные огни. Однако самолет благополучно сел в 1.55. Это выглядело невероятным, но погиб только 1 самолет из 12. Никто не знал, что случилось с L4A (Уильямсон и Скарлетт), но все надеялись, что их удастся подобрать. Палубу быстро очистили для посадки второй волны. Она вылетела на 1 час позже первой. Однако как только сели Пэтч и Гудвин, тут же Хэйл и Карлин (Е5А) заметили авианосец. Они сели 5 минут спустя. За ними последовали Скелтон и Перкиис на L4F. Через 50 минут сел последний самолет второй волны — L5F Клиффорда и Гоинга. Снова недосчитались только 1 самолета — Е4Н Бэйли и Слотера. Учитывая мощь обороны, потери оказались просто ничтожными. Такого никто не осмеливался ждать. По рапортам экипажей пока было трудно оценить результаты атаки, однако уже было ясно, что она завершилась успехом.

  

 

 

НОЧЬ В ТАРАНТО И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

 

 Капитан 2 ранга Брагадин дежурил в Оперативном Центре Супермарины и навсегда запомнил эту ночь. Когда произошли эти драматические события, «из Таранто по телефону начали поступать новости, совершенно неожиданные, и одна тяжелее другой». Тогда адмирал Каваньяри по тревоге прибыл в Оперативный Центр, чтобы лично следить за происходящим. Хлынул поток донесений, и быстро стало ясно, что это не беспокоящий укол, а решительная попытка разгромить весь флот. Сначала размеры катастрофы были не видны. Стало известно, что 3 линкора торпедированы, ряд мелких кораблей и сооружения базы получили повреждения. И все это было сделано, несмотря на противоторпедные сети, аэростаты заграждения и зенитный огонь.

 

В самом Таранто удар вызвал шок. Пока аварийные партии пытались справиться с затоплением торпедированных кораблей, пожарные боролись с огнем. Адмирал Риккарди и его штаб старались мобилизовать все ресурсы верфи, они отправили буксиры и ремонтные партии на помощь аварийным кораблям. Несмотря на настоятельные требования Супермарины сообщить детали повреждений, это не было сделано до утра. А когда выяснились детали, картина предстала удручающая. Линкор «Литторио» получил попадания 3 торпедами, 2 из них добилась первая волна. Одна торпеда попала в носовую часть правого борта и сделала пробоину размером 49x32 фт в булях напротив 6" башни № 1. Второе попадание пришлось в левую раковину против румпельного отделения и сделало пробоину 23x5 фт. Во время второй атаки еще 1 торпеда попала в правый борт глубоко под ватерлинией, пробив дыру 40x30 фт в обшивке днища. Вмятину на правой раковине, как предполагали, могла сделать еще одна торпеда, которая не взорвалась и была найдена в иле под днищем линкора. Линкор сильно сел носом, часть палубы полубака ушла под воду. Он вышел из строя на долгое время.

 

Линкор «Кайо Дуилио» получил 1 торпедное попадание в правый борт глубоко под ватерлинией против 5.31" башни № 1. Взрыв пробил дыру 36x23 фт между погребами № 1 и № 2, которые были затоплены. Линкор пришлось посадить на дно. Самые серьезные повреждения были у линкора «Конте ди Кавур». Он получил попадание во время первой атаки в носовую часть с левого борта напротив первой башни. Торпеда сделала пробоину в борту 40x27 фт. В результате были затоплены нефтяные цистерны № 1 и № 2, а также соседние отсеки. Ночью линкор отбуксировали к берегу. 12 ноября в 5.45 команда покинула корабль, после этого он тихо сел на дно. К 8.00 почти все его надстройки скрылись под водой, включая кормовую башню. Потери итальянцев были относительно невелики. 23 человека погибли на борту «Литторио», 16 — на «Конте ди Кавуре», 1 — на «Кайо Дуилио».

 

Когда наступил день, Map Гранде представляла собой грустное зрелище. Вся гавань была залита слоем нефти. «Литторио» был окружен спасательными судами, которые прилагали отчаянные усилия, чтобы удержать его на плаву. К борту линкора подогнали подводную лодку, которая подавала электроэнергию. Танкер на его левом крамболе поспешно откачивал нефть из цистерн линкора, чтобы компенсировать затопления.

 

Map Пикколо тоже была покрыта нефтью, которая текла из поврежденных цистерн крейсера «Тренто». Хотя попавшая в него бомба не взорвалась, она пробила большую дыру в главной палубе. Переборки и вентиляционные шахты были повреждены ударной волной. Нос эсминца «Либеччио» был изрешечен в результате близкого разрыва, корпус эсминца «Пессаньо» тоже был поврежден. Пожарные все еще пытались залить дымящиеся обломки ангара гидросамолетов. В своем штабе адмирал Риккарди проводил совещание, пытаясь восстановить события ночи, и составлял рапорт, которого с такой тревогой ожидала Супермарина.

 

На рассвете эсминцу «Фульмине» было приказано перейти из Map Гранде в Map  Пикколо вместе с остальными кораблями. У него на борту находились капитан-лейтенант Уильямсон и лейтенант Скарлетт. Их самолет L4A был подбит и разбился в гавани во время атаки первой волны. Они сумели выбраться из тонущего «Суордфиша» и доплыли до плавучего дока, который находился в 150 ярдах от места падения самолета. Там их подобрали рабочие верфи, которые задали англичанам хорошую трепку. Потом пленные были переведены на эсминец «Фульмине», где встретили хороший прием. После того, как эсминец сменил место стоянки, их перевели на берег. Потом летчиков отправили в лагерь для военнопленных в Сульмоне, но после капитуляции Италии в 1943 году их перевели в Германию, где они и провели остаток войны. Экипаж другого «Суордфиша», Е4Н, который был сбит во время атаки, погиб. Тело пилота, лейтенанта Бэйли, было найдено и похоронено с воинскими почестями на кладбище Таранто, но потом его перенесли на воинское кладбище в Бари. Тело лейтенанта Слотера найдено не было.

 

Однако, кроме материального ущерба, еще одна вещь заставила задуматься итальянское Верховное Командование. Как британский авианосец сумел подойти на дистанцию атаки к главной военно-морской базе не обнаруженным воздушной разведкой? Капитан 2 ранга Брагадин пишет: «В Супермарине было принято как аксиома, что, если британские корабли подойдут на 180 миль к Таранто (радиус действия их торпедоносцев), то итальянские ВВС нанесут удар и помешают англичанам поднять самолеты для атаки гавани». Но это не объясняет, как англичане подобрались незамеченными. Чтобы понять причины, нужно внимательнее рассмотреть события, предшествовавшие операции «Джаджмент». Почти в каждом случае, когда итальянский самолет-разведчик пытался следить за флотом адмирала Каннингхэма, его либо сбивали, либо отгоняли авианосные истребители «Фулмар». 8 ноября был сбит самолет-разведчик, а 7 бомбардировщиков Sm-79, пытавшихся выйти в атаку, повернули в 35 милях от кораблей. 1 из них был сбит, еще 1 поврежден. На следующий день был уничтожен еще 1 разведчик, 10 ноября — еще 1, а соединение бомбардировщиков было отогнано. Было достигнуто локальное воздушное превосходство над кораблями флота, что стало ключевым фактором в обеспечении успеха операции. Описывая эти события, адмирал Каннингхэм замечает: «Фулмары» снова были очень заняты, отгоняя и сбивая преследователей, и делали это очень успешно. Одним из самых важных требований плана был скрытный подход к точке взлета».

 

Провал воздушной разведки был отмечен итальянским Верховным Командованием. Капитан 2 ранга Брагадин пишет: «События ночи 12 ноября помимо всего прочего в очередной раз продемонстрировали беспомощность итальянской авиаразведки. Оказалось, что большая группа вражеских кораблей весь день крейсировала в центре Средиземного моря, на закате пересекла Ионическое и Адриатическое моря, но так и не была замечена итальянскими разведывательными самолетами. Более того, авиаразведка смогла обнаружить англичан только 13 ноября — два дня спустя после боя».

 

Как писал адмирал Бернотти: «Успех воздушной атаки против кораблей на внешнем рейде Таранто был первым примером огромных возможностей самолетов-торпедоносцев против кораблей в сильно защищенной базе. Он также подтвердил общие возможности авианосца». Он счел нужным подчеркнуть, что оборона базы частично оказалась слабой из-за плохой ПВО, но в основном из-за того, что противоторпедные сети были установлены на глубину 8 метров, а торпеды шли на глубине 10 метров. Это было возможно благодаря использованию магнитных взрывателей, что оказалось полным сюрпризом для итальянцев.

 

Кроме атаки Таранто, той же ночью итальянцы получили еще один удар. Его нанесло Соединение X под командой вице-адмирала Придхэм-Уиппела, состоящее из крейсеров «Орион» (флагман), «Сидней», «Аякс» и эсминцев «Нубиэн» и «Мохаук». Как мы помним, во второй половине дня 11 ноября эти корабли отделились от главных сил флота и пошли на большой скорости к Отрантскому (Тарантскому – логичней, учитывая тему статьи? – прим. Модеста К.) проливу. Их целью был перехват итальянских конвоев, которые, как было известно, по ночам пересекают Адриатику из Отранто, Бриндизи и Бари. Пройдя юго-западнее острова Корфу в 10.30, Соединение X повернуло на север и развило скорость 25 узлов. В 22.30 скорость была снижена до 20 узлов. Море было спокойным, дул ветер силой 1 балл, облачность составляла 7/10, луна полнотой 3/4 стояла на юго-востоке. Учитывая яркий лунный свет, адмирал держал свое соединение сосредоточенным, и оно не было обнаружено. Англичане вышли на линию Бриндизи — Валона, но не успели дойти до линии Бари — Дураццо. Планом отводилось всего 30 минут на поиск и уничтожение противника. После этого соединение должно было отходить, чтобы утром оказаться вне досягаемости вражеских самолетов.

 

12 ноября в 1.00 Соединение X достигло крайней северной точки маршрута и повернуло назад. Но в 1.15 эсминец «Мохаук», шедший слева по носу у «Ориона», заметил несколько затемненных кораблей по пеленгу 120° на расстоянии около 8 миль. Это был итальянский конвой из 4 торговых судов под охраной миноносца «Никола Фабрицци» (650 тонн, 4 — 4" орудия) и вспомогательного судна «Рамб III» (3667 тонн), который направлялся в Бриндизи. «Мохаук» известил «Нубиэн» и пошел на противника со скоростью 25 узлов. Выбрав в качестве цели эсминец, в 1.25 он открыл огонь с дистанции 4000 ярдов, попав четвертым залпом. Вражеский корабль отвернул прочь и поставил дымзавесу.

 

«Орион» также увидел корабли противника и повернул, пересекая курс конвоя. В 1.28 крейсер открыл огонь по третьему судну из своих 6" орудий. Одновременно он обстрелял миноносец из 4" орудий с дистанции 6400 ярдов. Торговое судно быстро загорелось. Одна из 2 торпед, выпущенных по нему, попала в цель, и судно затонуло. Англичане выпустили несколько осветительных снарядов, и «Орион» перенес огонь на четвертое судно, которое получило несколько попаданий и загорелось. После того как экипаж покинул его, судно было торпедировано и затонуло кормой вперед.

 

Крейсер «Аякс», который заметил конвой в 1.25, обстрелял миноносец через 5 минут. Но тот ушел под корму крейсера, и огонь перенесли на одно из торговых судов, которое загорелось. Потом «Аякс» обстрелял еще одно судно, накрыл его 2 залпами. Противник начал тонуть, хотя выпущенные по нему торпеды прошли мимо.

 

Крейсер «Сидней», последний в колонне, заметил конвой уже в 1.21. Он открыл огонь по головному торговому судну. После того, как оно загорелось, «Сидней» перенес огонь на второе, которое пыталось удрать, окруженное столбами воды от разрывов. Затем под руку попался несчастный миноносец, ставящий дымзавесу, однако он быстро умчался вперед, поэтому огонь снова перенесли на скучившиеся суда конвоя. «Сиднею» крупно повезло в 1.40, когда под ним прошла торпеда. В этот момент он обстреливал стоящее на месте судно, которое горело. Крейсер выпустил одну за другой 2 торпеды. «Мохаук» и «Нубиэн» тоже были заняты. Первый, после короткой стычки с миноносцем, занялся вторым судном слева. Второй эсминец тоже обстреливал торговые суда.

 

В 1.53 адмирал Придхэм-Уиппел прервал бой и приказал соединению лечь на курс 166° и иметь скорость 28 узлов. В ходе боя он получил радиограмму, в которой говорилось, что, по сведениям британского морского атташе в Стамбуле, итальянский флот намерен обстрелять остров Корфу. В результате английская эскадра могла быть отрезана превосходящими силами. Так как конвой и его сопровождение, очевидно, были уничтожены, не было никаких причин задерживаться здесь. Тогда англичане еще не знали, что все 4 торговых судна — «Каталани» (2429 тонн), «Капо Вадо» (4391 тонна), «Премуда» (4427 тонн), «Антонио Локателли» (5691 тонна) — были потоплены. Тяжело поврежденный «Никола Фабрицци» сумел добраться до порта. «Рамб III» не получил ни царапины. В своем официальном донесении адмирал Каннингхэм позднее писал: «Рейд был отважно выполненной операцией в узком проливе, где вполне можно было ожидать встречи с превосходящими силами противника. Мы сумели нанести противнику значительные потери и несомненно добились большого морального эффекта». В полдень 12 ноября Соединение X присоединилось к флоту, который крейсировал между Грецией и Сицилией примерно в 250 милях от итальянского побережья.

 

На борту «Илластриеса», идущего на большой скорости на соединение с флотом, царил бурный восторг. Однако следовало подождать, пока снимки фоторазведчиков подтвердят результаты атаки. Экипажи торпедоносцев в суматохе, царившей над якорной стоянкой, не имели возможности точно оценить итоги своих усилий. Однако и то, что удалось различить, ясно говорило: операция закончилась полным успехом. 12 ноября в 7.00, когда авианосец появился в пределах видимости, на мачте флагманского линкора под позывными «Илластриеса» взвился сигнал: «Маневр хорошо выполнен». Именно так выражали свое одобрение адмиралы британского флота.

 

Флот пока оставался в пределах досягаемости итальянских самолетов-разведчиков, поэтому «Фулмары» авианосца снова приступили к работе. Они сбивали тихоходные летающие лодки  Cant.501, которые попытались приблизиться к кораблям. По словам адмирала Каннингхэма: «Однако им (итальянцам) не повезло, так как 3 летающие лодки «Кант» были сбиты истребителями «Илластриеса». Последняя стычка произошла прямо у нас над головой, и мы увидели массивный фюзеляж «Канта», вываливающийся из туч, тогда как 3 «Фулмара» висели у него на хвосте. Конец мог быть только один, и вскоре небо прочертил пылающий метеор, волочащий за собой длинный хвост черного дыма. Мы могли только пожалеть бедных итальянских летчиков, которые пытались выполнить безнадежную задачу на неуклюжих самолетах».

 

Тем временем на борту «Илластриеса» шла подготовка к повторной атаке вечером. Главнокомандующий разрешил ее, получив радиограмму Листера, который рекомендовал сделать это, пока противник не усилил оборону базы. Однако к 16.00 Каннингхэм начал сомневаться, стоит ли требовать от летчиков такого напряжения. Однако он оставил окончательное решение за Листером. Все вопросы были сняты после того, как ближе к вечеру начала ухудшаться погода. Это заставило адмирала Каннингхэма отменить повторный удар и повести свой флот обратно в Александрию, куда он и прибыл 14 ноября.

 

Первую информацию, полученную с фотографий, сделанных неизменными «Мэрилендами», сообщил командующий Мальтийской военно-морской базой. Он также добавил: «Сердечно поздравляю с большим успехом». Капитан 1 ранга Бойд в своем рапорте отдал должное «великолепно работающей фоторазведке КВВС», которая была важным фактором, обеспечившим успех операции. Решение использовать в торпедах взрыватели «Дуплекс» оправдалось результатами. Он упомянул сложности, возникшие у экипажей самолетов «Игла», которым пришлось действовать с совершенно незнакомого корабля. Также он упомянул проблему загрязненного бензина, который был отслежен до танкера «Тоунлайн», ведь это привело к гибели 3 «Суордфишей». Бойд высоко оценил «рвение и энтузиазм всех, кто был занят в этом великом предприятии». Он отметил умение пилотов, «которые на относительно тихоходных машинах совершили умелую и точную атаку, несмотря на интенсивный зенитный огонь». Адмирал Листер глубоко сожалел о непредвиденном отсутствии авианосца «Игл». В частном письме он выразил мнение, что его присутствие «значительно увеличило бы силу атаки, которая, я уверен, стала бы сокрушительной». Адмирал Каннингхэм описывал атаку в своем рапорте как «отлично спланированную. А решительность, с которой она была проведена, отражает высочайшие заслуги всех, кто в ней участвовал». Комментируя операцию МВ.8 в целом, он отмечал: «Помимо великолепных результатов, полученных в ее наступательной части, возможно, самым удивительным оказалось то, что конвои следовали, как по расписанию. Корабли выгружали орудия и припасы, все рандеву широко разбросанных сил происходили точно в назначенное время». Сначала Адмиралтейство не слишком верило поступающим донесениям, которые из-за трудностей передачи оказались не совсем точно расшифрованы. Но когда стали известны детали, гордость за тех, кто совершил это, нельзя описать. Премьер-министр, мистер Черчилль, с понятной долей преувеличения сообщил палате общин: «Результат решительно изменит весь баланс морской мощи на Средиземном море. Он также окажет воздействие на общую ситуацию на морях по всему земному шару». Первый Лорд Адмиралтейства Э.В. Александер (позднее виконт) высказал горячую признательность ВСФ. «Поздравления и благодарность нации в полной мере заслужены Воздушными Силами Флота, которые одержали великую победу в крупнейшей операции, когда либо предпринятой ими против вражеских кораблей. А также поздравления сэру Эндрю Каннингхэму, первому адмиралу, использовавшему новое оружие в таких масштабах и столь триумфально».

 

 

 

18 ноября Его Величество король Георг VI прислал адмиралу Каннингхэму поздравления. «Последняя успешная операция флота под вашим командованием является источником гордости и благодарности всей страны. Позвольте мне передать самые теплые поздравления ВСФ, за их блестящие действия против итальянских кораблей в Таранто».

 

Неожиданно для своего министра иностранных дел и племянника графа Чиано Муссолини спокойно принял известие о катастрофе, постигшей его флот. «Черный день. Англичане без предупреждения атаковали итальянский флот, стоящий на якорях в Таранто, потопили дредноут «Кавур» и серьезно повредили линкоры «Литторио» и «Дуилио». Эти корабли на много месяцев вышли из строя. Я думал, что найду дуче разочарованным. Вместо этого он спокойно принял удар, ни на секунду не показав, что полностью осознает его тяжесть», — писал Чиано.

 

Неясно, что привело к переменам в командовании итальянским флотом. Был ли это удар по Таранто, или неспособность адмирала Кампиони навязать бой значительно уступающим силам адмирала Сомервилла 2 недели назад у мыса Спартивенто — можно только гадать. В состав британской эскадры входил авианосец «Арк Ройял», и несомненно, этот факт повлиял на решение итальянского адмирала уклониться от боя. Но, как бы то ни было, 8 декабря адмирал Артуро Риккарди, бывший командир военно-морской базы Таранто, несмотря на нехватку морского опыта, сменил адмирала Доменико Каваньяри на посту начальника Морского Генерального штаба. Адмирал Анджело Иакино, бывший командир дивизии тяжелых крейсеров, сменил адмирала Иниго Кампиони на посту главнокомандующего флотом. Кампиони был назначен заместителем Риккарди.

 

Хотя в ту ночь 3 из 6 итальянских линкоров были выведены из строя, ни один не получил роковых повреждений. «Литторио» вернулся в строй к концу марта 1941 года, хотя оказалось совсем непросто увести его на ремонт, так как под килем линкора лежала невзорвавшаяся торпеда. Ремонт «Дуилио» завершился к середине мая. Но «Кавур», после временного ремонта на месте, был поднят только в июле 1941 года. Потом его отбуксировали в Триест, но работы не были завершены к моменту подписания Италией перемирия в 1943 году. 2 неповрежденных линкора — «Витторио Венето» и «Джулио Чезаре» — на следующий день ушли в Неаполь, а позднее — в Специю. Там в конце января к ним присоединился завершивший модернизацию «Андреа Дориа». Дивизия тяжелых крейсеров была переведена в Мессину, но, как отмечал адмирал Бернотти, такая передислокация флота была неприемлема как постоянная мера. Он писал: «Ударом с воздуха противник добился результатов, которые вынудили ядро наших морских сил уйти из южных вод. Но ведь именно в этой зоне вероятность их использования была особенно высока, так как мы должны были пытаться помешать передвижению британских сил между двумя бассейнами Средиземного моря». Он с сожалением отметил отсутствие авиационных частей, выделенных для постоянного сотрудничества с флотом. Вынужденное рассредоточение флота в северной части Тирренского моря показало ему, что противник будет свободно действовать в тех районах, где хотел действовать итальянский линейный флот.

 


____________

Источник: http://wunderwaffe.narod.ru/HistoryBook/Battle_Sred_Win/Part_2_3.htm

47
3550
9