Казахи

Прекрасные улыбающиеся люди. Чуть ли не каждый человек, с которым я здоровался, первый протягивал ко мне руку и улыбался, глядя мне прямо в глаза.

У казахов характерный, немного шипящий в окончаниях слов, выговор. Их русский язык мягок, улыбки откровенны, глаза будто созданы для смеха.

Они говорят так, будто уже с самых первых слов хотят показать вам свое расположение. Часто здороваются двумя руками, протягивая их так, что правой рукой сжимают вашу ладонь, а левой берут за локоть. При этом ни одного раза я не почувствовал претензии на мое личное пространство. Казахи умеют быть добрыми и, если так можно сказать, теплыми.

Национальной кухни у них почти нет, если не считать, конечно же, бешбармак и конину в разных способах ее готовки, но вот конину они готовят бесподобно. Сегодня один казах, таксист, рассказывал мне, что он не понимает, как можно есть мясо свиньи, например, или коровы. Он прямо таки упрашивал меня зайти в один ресторанчик, в котором подают «самую вкусную в Казахстане конину», и очень просил меня прийти туда голодным. Он «знает толк» и уверен в том, что конину, как и пиво, необходимо употреблять только на голодный желудок, и только в этом случае можно почувствовать весь ее вкус.

И тогда, как утверждал мой таксист, я больше никогда не буду есть никакого другого мяса, а затем и вовсе переду жить в Казахстан. При этом он тепло и заразительно смеялся.

Хороший парень.

После двух суток, проведенных в Астане, когда на меня вот так просто обрушился совсем другой мир, мир, который каждой своей секундой напоминал мне об утраченных украинских возможностях, я задумался над тем, откуда у нас – у украинцев – такое завышенное самомнение о себе? На чем оно зиждется? Что мы сделали, кроме того, как разрушили свое государство. Государство, которое нам так просто, так даром досталось от коммунистов? Досталось от Советского Союза?

Может быть, мы построили новые заводы? Нет. Мы разворовали и разрушили то, что было построено не нами и до нас.

Может быть, мы построили новые города? Нет. Наши города, которые были построены не нами, пришли в запустение.

Может быть, мы развили науку и образование? Нет. Мы почти полностью разогнали нашу Академию Наук. Мы одним махом уволили три тысячи ученых.

Что мы сделали такого, чем бы мы могли гордиться? Ничего.