Куда плывет наша рыба: соло для «контрабаса»

Как известно, рыба и другие морские биоресурсы являются одним из главных природных богатств Дальнего Востока России, наряду с углеводородами и лесом.  Но, увы, мы постоянно сталкиваемся с тем, что основной объем добываемых в российских водах рыбы и краба уплывает неведомо куда, то есть, за границу, а на наш рынок поставляются остатки, причем по довольно высоким ценам.  И, что самое поразительное, значительная часть наших рыбных запасов уходит за рубеж нелегально, то есть контрабандой, или, как ее иногда называют в обиходе, «контрабасом». 

Контрабанда: бич дальневосточной экономики

На одном из совещаний в преддверии Саммита АТЭС министр Российской Федерации по развитию Дальнего Востока - полномочный представитель Президента РФ в Дальневосточном Федеральном Округе Виктор Ишаев заявил, что «с Дальнего Востока продолжаются нелегальные поставки морских биоресурсов. По-прежнему расходятся данные о вывозе рыбы из России с данными о поставках в страны-импортеры. Так, в 2011 году объем вывезенной из России в Японию продукции в 3,66 раза меньше, чем объем ввезенной в Японию продукции из России. По стоимости эти данные расходятся в 7,24 раза! В 2010 году данные таможенных служб России и Японии расходились в 2,5 раза, в 2009 году - в 2,56, а в 2008 году - в 5,06. В первом полугодии 2012 года данные расходятся в 4,72 раза, а в денежном выражении в 13,2 раза. Российские данные по экспорту и импорту расходятся и в сравнении с информацией таможенных служб Китая. По данным Федеральной таможенной службы РФ за 2011 год, в КНР из России поставляется в год водных ресурсов на 951 млн долларов. В то же время, по данным китайской стороны, российские суда поставили продукции на сумму порядка 1,65 млрд долларов. Неучтенный доход, фиксируемый в расхождении данных по физическому объему и стоимости рыбы и рыбопродукции, экспортируемой из регионов Дальневосточного федерального округа, и импорта составляет ежегодно от одного до 2,5 миллиардов долларов». 

Ему вторит заместитель генерального прокурора РФ Юрий Гулягин, который в интервью агентству «Интерфакс-Дальний Восток» 12 июля 2012 года отметил, что «правоохранительным органам ДФО пока не удалось переломить ситуацию с масштабным браконьерством и контрабандным вывозом морских биоресурсов.  По экспертным оценкам, сумма незаконно вывозимых в иностранные порты морских биоресурсов фактически не снижается, по итогам прошлого года она составила примерно $2 млрд. Ситуацию переломить нам пока не удалось».

Собственно, до сих пор проблема заключалась в том, что ранее нелегальный экспорт биоресурсов согласно Уголовному кодексу не считался контрабандой.  Но сейчас ситуация изменилась.    Так, премьер-министр Дмитрий Медведев 13 сентября 2012 года подписал постановление № 923 «Об утверждении перечня стратегически важных товаров и ресурсов для целей статьи 226.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» («Контрабанда сильнодействующих, ядовитых, отравляющих, взрывчатых, радиоактивных веществ, радиационных источников, ядерных материалов, огнестрельного оружия или его основных частей, взрывных устройств, боеприпасов, оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а также материалов и оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, средств его доставки, иного вооружения, иной военной техники, а равно стратегически важных товаров и ресурсов или культурных ценностей»). Таким образом, правительство, признав биоресурсы стратегическим важным объектом, приравняло нелегальный их экспорт к контрабанде. Теперь за незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза либо Государственную границу России водных биоресурсов нарушителям грозит до 12 лет лишения свободы.

Этот документ вступил в силу 29 сентября 2012 года и с этого момента правоохранительные органы должны начать его использовать в полном объеме.  Но все не так просто, как кажется.  За последние годы сложились устойчивые схемы отправки незаконно добытой российской морепродукции за границу, особенно в Японию, Южную Корею и Китай.  И изменить эту систему крайне сложно.

Концерты для российского «контрабаса» в Японии и Южной Корее

Япония. Страна Восходящего солнца является одним из постоянных потребителей контрабандной морепродукции из РФ.  Выступая в марте 2012 года в СМИ, заместитель полпреда Президента в ДВФО Владимир Сыркин отметил, что с Дальнего Востока продолжаются нелегальные поставки морских биоресурсов в Японию, о чем свидетельствует расхождение данных о вывозе рыбы из России с данными о ввозе биоресурсов в Японию.   Так, в 2011 году объем импорта рыбной продукции из РФ в Японию в 1,4 раза меньше, чем объем экспорта этой же продукции Японией из России, а по стоимости эти данные расходятся в 5 раз. 

Проблема эта существует уже много лет и только в 2012 году мы подошли к ее решению, подписав в ходе состоявшегося в сентябре во Владивостоке Саммита АТЭС российско-японское соглашение «О предотвращении незаконной торговли живыми ресурсами в северо-западной части Тихого океана».  Но подписать – еще не значит внедрить, сначала соглашение надо ратифицировать в парламенте.  Если в России с этим нет никаких проблем, то вот в Японии они существуют – в Токио не заинтересованы в быстрой ратификации.  «Рыбное лобби» в законодательных органах Японии затягивает одобрение данного соглашения, предпринимая для этого различные меры — от переключения внимания на другие вопросы до искусственного создания отсутствия кворума.

Наибольшую активность проявляют власти и рыботорговые компании Хоккайдо, заявляющие, что вступление в силу указанного соглашения приведет к резкому росту цен на морепродукты, банкротству мелких рыбоперерабатывающих компаний и заведений общественного питания, а также, как следствие, росту социальной напряженности в обществе. Значительная часть морепродукции, поступающей в Японию из РФ, является контрабандной, но власти традиционно «закрывают на это глаза», не обращая внимания на деятельность компаний, которые прямо в порту нелегально оформляют документы на ввезенный груз, тем самым легализуя его дальнейшую продажу. Эти фирмы работают практически совместно с таможней и УБМ, заранее договариваясь об осуществлении ими контроля после оформления необходимых документов. В ряде случаев представители таких компаний оформляют документы прямо в море, пересаживаясь на борт рыболовного судна с непосредственно с корабля УБМ.

В качестве «внутренней мотивировки» такого отношения к контрабанде используется тезис о том, что рыба или краб были добыты в районе Южных Курил, поэтому с точки зрения Японии не могут считаться незаконно добытыми, хотя в большинстве случаев речь идет о морепродукции, добытой российскими рыбаками и незаконно проданной японцам прямо в районах промысла или нейтральных водах.

Против ратификации вышеуказанного соглашения с РФ намерены активно выступить представители ультра-националистического крыла ЛДПЯ, позиции которых к партии существенно укрепились после недавних изменений в руководстве либерал-демократов.

 Кроме того, в настоящее время японцы активно изучают возможность обойти соглашение. Согласно данному документу, таможенные органы Японии при оформлении поставок российских морепродуктов будут требовать выданный российской стороной специальный экспортный сертификат, которые будет подтверждать законность вылова продукции. В этой связи, учитывая, что соглашение носит двусторонний характер, японские фирмы прорабатывают варианты задействования в качестве «посредника» флота под флагом третьих стран, который будет доставлять российскую морепродукцию в Японию - в этом случае никакой сертификат уже не потребуется. Параллельно с этим через какал связей японских и российских криминальных структур начата работа по выявлению в РФ лиц и организаций, которые за соответствующее вознаграждение могли бы заняться оформлением таких сертификатов и изготовлением поддельных (японская сторона при этом будет ссылаться на то, что не имеет возможности проверить подлинность, и обвинять РФ в том, что российские органы не могут навести порядок на своей территории).

Следует отметить, что подписание соглашения вызвало резкий рост поставок контрабандного биосырья из России. Базирующиеся на Хоккайдо японские фирмы, скупающие нелегально выловленный камчатский краб, продают его оптом по 1000 иен за килограмм, оптовые цены в других префектурах на 500 иен выше, хотя еще в августе цена составляла 2700 иен. Это отчасти обусловлено ужесточением требований к приемке российских морепродуктов в Южной Корее, где уже начали требовать российский экспортный сертификат. В результате, сейчас контрабандная продукция поступает в Японию, где на нее оформляются документы, после чего она реэкспортируется в РК как легально выловленная. Аналогичная ситуация наблюдается и с другими видами биоресурсов.

Республика Корея. Южнокорейские бизнесмены и официальные структуры так же, как и японцы, не заинтересованы в полном прекращении закупок российских контрабандных морских биоресурсов. В этой связи южнокорейцы пытаются выполнять заключенное 3 года назад с РФ соглашение об усилении контроля за поставками морепродуктов из России сугубо формально, не предпринимая конкретных мер по борьбе с контрабандой.

Официальные представители южнокорейских таможенных органов заявляют, что за последнее время объем ввозимой в РК российской морепродукции, добытой незаконным путем, снизился в несколько раз.  Вместе с тем, показатель общего количества поступающих на корейских рынок рыбы и краба не уменьшился.  При этом увеличился объем импорта южнокорейскими фирмами морепродуктов, имеющих официально японское и китайское происхождение.  Фактически, произошло лишь увеличение цепочки: японцы и китайцы закупают контрабандную российскую морепродукцию, оформляют на нее свои документы и затем перепродают в Южную Корею.  В частности, по неофициальным оценкам, с июля по сентябрь с.г. из Японии в РК таким образом было экспортировано не менее 1500 тонн российского краба. 

Кроме того, южнокорейские власти почти не обращают внимания на ввоз российской морепродукции судами под флатами Камбоджи и Панамы, утверждая, что в данном случае нет оснований говорить о контрабанде из РФ, хотя на этих судах в большинстве случаев работают российские экипажи.  Достижение договоренности между РФ и РК о том, что южнокорейская сторона будет информировать российскую сторону о фактах захода судов под флагом третьих стран, но с российскими экипажами, вряд ли сможет кардинально изменить ситуацию. Южнокорейские таможенные органы не заинтересованы в увеличении объема работы (дополнительно она не оплачивается) и при этом испытывают давление как со стороны крупных рыбных фирм, связанных с преступными группировками, так и со стороны местных властей, опасающихся, что снижение объемов ввоза морепродукции приведет к уменьшению поступлений в бюджет, закрытию мелких фирм и росту цен на морепродукты.

Следует отметить, что даже та информация, которая предоставляется южнокорейской стороной в соответствии с двусторонним соглашением, не позволяет исключить случаи контрабанды морских биоресурсов.  Так, данные о наличии на зашедшем в южнокорейский порт российском судне продукции берутся из официальных судовых документов, где все полностью соответствует сведениям судовых суточных донесений.  Однако фактическое количество морепродукции на борту и ее видовой состав во многих случаях значительно отличается от официальных данных. 

Наш «симметричный» ответ

Несмотря на кажущуюся многим безысходность, у нас все же есть механизмы воздействия.  Так, с 12 по 20 ноября в Москве прошла 22-я сессия российско-корейской комиссии по рыбному хозяйству, на которой представители РК рассчитывали добиться подписания соглашения о выделении квот южнокорейским рыбакам на вылов рыбы в водах РФ.  Для этого они предварительно уведомили российскую сторону, что с 15 ноября во всех портах Республики Корея будет введена практика оформления импортируемых российских морепродуктов только при наличии сертификата, подтверждающего законность улова.  Но вот незадача: о механизме контроля над исполнением этого решения южнокорейская сторона почему-то сообщить забыла и даже не смогла внятно обозначить его на переговорах в Москве.  В результате, южнокорейские моряки остались без квот. 

Южнокорейские власти, собственно, попытались успокоить потребителей и торговцев, заявив, что потеря квот не особо скажется на рынке, поскольку основная часть поступающей в РК морепродукции является либо импортной, либо вылавливается корейскими рыбаками вне российских вод.  Но национальные СМИ все же выразили серьезную обеспокоенность в связи с ожидаемым скачком цен на стоимость российского краба, который может быть ввезен в РК только при наличии у поставщика сертификата происхождения продукции. Сразу два ведущих телеканала Кореи «KBS» и «MBC» показали сюжеты, в которых предсказывается, что цены на российский краб, который пользуется большой популярностью среди корейских любителей морепродуктов, вырастут.  Так, по завершении неудачных для южнокорейской стороны московских переговоров, цена на 1 килограмм российского краба выросла с 45 до 55 тысяч вон (около 50 долларов).  В сюжетах отмечается, что новые меры могут привести к снижению поступления российского краба на корейский рынок РФ на 80 %.  

Впрочем, у Сеула еще есть время доказать Москве, что РК действительно принимает все необходимые меры по борьбе с ввозом в страну незаконно добытой российской морепродукции.  Да и японцам есть над чем задуматься – они ведь тоже рискуют остаться без наших квот, если не примут решительные меры по борьбе с контрабандистами, о чем уже довольно ясно заявили российские власти.  Об этом довольно ясно и четко заявил в октябре руководитель Росрыболовства Андрей Крайний, обозначив позицию ведомства по вопросу иностранных квот: «Уважаемые господа, у нас вами подписаны соответствующие соглашения.

Если вы не будете выполнять эти соглашения, если вы будете потворствовать браконьерам, в таком случае Российская Федерация оставляет за собой право пересмотреть все соглашения таким образом, чтобы Республика Корея и Япония не получили ни одной тонны квоты ни по одному виду водных биоресурсов для вылова в российской экономической зоне».

И действительно, южнокорейская сторона все-таки задумалась: Сеул планирует в 1 квартале 2013 года ужесточить контроль над ввозом российской морепродукции, чтобы продемонстрировать РФ эффективность своей деятельности по пресечению контрабанды и добиться получения квот на вылов морепродуктов в российских водах.  Однако перед этим предполагается создать запас рыбы и краба, позволяющий компенсировать снижение поставок.  При этом после получения квот контроль над ввозом морепродукции будет вновь ослаблен (примерно с мая-июня следующего года).

Так, в настоящее время отмечается резкое увеличение числа заказов на поставку в РК российского краба с японскими документами.  По неофициальным данным, за последнюю неделю (с 19 ноября) объем заказов вырос на 14%, при этом цена на отправляемый в РК из Японии российский краб увеличилась на 10-12 процентов и имеет тенденцию к дальнейшему росту.  Пока японская сторона не ввела практику приемки морепродукции из РФ на основании сертификатов, действует схема, согласно которой незаконно добытая российская рыба и краб ввозятся в Японию, где на нее оформляют новые документы и отправляют в РК.  Краб обычно завозится в порты, где есть специально оборудованные бассейны для его хранения в живом виде (в частности, в портах Абашири, Вакканай, Монбецу).  Потом через порты Симоносеки и Фукуока краб отправляют в Пусан, где он принимается как легальная японская продукция. 

В последнее время эту схему стали использовать даже суда под флагом «третьих стран», в связи с тем, что РФ требует от РК предоставления данных о заходах любых судов с российскими экипажами, независимо от места регистрации судовладельца.  Однако подобное происходит далеко не всегда, поскольку южнокорейская сторона оставляет за собой право определять целесообразность информирования РФ.  Между тем, от 30 до 40% нелегально выловленной российской морепродукции доставляется в Японию и РК именно судами под флагом «третьих стран». 

Кроме того, как уже отмечалось выше, сохраняется и проблема выявления объема российской морепродукции, фактически ввезенной в РК и Японию.  В настоящее время таможенные органы РК, руководствуясь указаниями властей, предоставляют российской стороне информацию, отраженную в судовых документах, не сверяя ее данные ни с фактическим количеством, ни с разбивкой по видовому составу.  При этом на берег во многих случаях выгружается гораздо больший объем (разница может доходить до 30%).  Кроме того, часты случаи, когда заявленный видовой состав не соответствует реальному, то есть под видом более дешевого краба ввозится более дорогой (до 50% улова).  Как правило, импортер заранее знает, какой груз и в каком объеме он получит, переводя оплату за неучтенную часть на отдельные счета либо передавая наличными представителю экспортера.

Следует также отметить, что в ближайшее время возможно увеличение заказов на отправку подобным образом через Японию в РК и нелегально добытого в этом году российского минтая.  Это обусловлено стремлением южнокорейцев создать запас этой рыбы, что связано с опасением неполучения южнокорейцами квот на ее вылов в водах РФ на 2013 год, а также ожидаемым снижением объемов поставок со стороны китайской компании «Пасифик Андес» в связи с начавшимся расследованием ее связей с Ассоциацией добытчиков минтая.

В ближайшее время следует ожидать, что российская сторона при обсуждении вопроса о выделении квот Японии и Китаю также увяжет это с необходимостью принятия конкретных мер по борьбе с ввозом нелегально добытых биоресурсов из РФ.  Но и здесь никто не может гарантировать, что японские и китайские власти не ограничатся проведением разовой кампании, призванной продемонстрировать Москве, что ее партнеры эффективно противодействуют контрабанде.  А потом, после решения вопроса с квотами, все может вернуться на «круги своя».  

Поэтому наиболее действенным было бы подписание на уровне АТЭС многостороннего соглашения о сотрудничестве в области предупреждения и сдерживания незаконного, несообщаемого и нерегулируемого промысла морских биоресурсов, которое предусматривало бы введение единого сертификата на рыбную продукцию.  Кроме того, необходимо добиваться ратификации странами – членами FAO (продовольственная и сельскохозяйственная структура в рамках ООН) соглашения о мерах по предупреждению, сдерживанию и ликвидации незаконного промысла.  Для того, чтобы этот документ стал обязательным для всех членов FAO, его должны подписать 25 стран, тогда как сейчас соглашение подписали только 23 государства, включая Россию.  Глава Центра общественных связей Росрыболовства Александр Савельев выразил «непонимание позиции» Южной Кореи и Японии, которые совсем недавно вместе с Аргентиной в очередной раз отказались подписать данный документ.  Собственно, российский чиновник выразился крайне дипломатично, поскольку позиция Сеула и Токио вполне понятна – им просто нужна дешевая рыба, которая обеспечит работой их предприятия и насытит рынок.  Вот только нам это никак не выгодно, ведь бюджет России теряет огромные суммы в виде неуплаченных налогов и таможенных платежей.

Вместо послесловия

Удивительно, но у контрабандистов находятся защитники, причем достаточно известные.  Так, недавно на портале РИА Fishnews.ru была размещена статья под названием «Для чего государству нужны мифы о браконьерстве».  В ней заведующий лабораторией глобальных проблем Института экономических исследований ДВО РАН – профессор кафедр экономики Дальневосточного федерального университета и Дальрыбвтуза Михаил Терский изложил свое мнение по вопросам контрабанды российских биоресурсов, заявив, в частности: «Я утверждаю, что те объемы браконьерства, о которых заявляется официально, - это мифы, которые имеют перед собой определенную цель... Миф о рыболовном браконьерстве примерно из той же системы информационного шума.

… У меня сложилось такое ощущение, что руководство государства не понимает значения этой отрасли для экономики России. Поясню: мы вылавливаем на Дальнем Востоке порядка 1 миллиона 700 тысяч тонн минтая. 300 тысяч тонн – это максимум, который может принять внутренний рынок, так что в принципе России эта рыба не нужна. И показатели, которые прописаны в той же Доктрине продовольственной безопасности – это тоже ритуальные «заклинания», а не реалии экономики. Если на российском рынке спроса на основной продукт, который производят дальневосточные рыбаки, сегодня нет, то причем тут на самом деле продовольственная безопасность?

Нет особой экономической выгоды государству и от того, сколько именно рыбаки выловят рыбы, больше или меньше, – на величине отчислений в бюджет это практически не сказывается. Так что в принципе для государства рыбная отрасль – это своеобразная микроэкономика самозанятости. Люди себя чем-то занимают, ловят рыбу, продают ее, при этом более половины того, что вылавливают, не попадает на внутренний рынок, поскольку эта рыба там просто не нужна».

Хорошие заявления, не правда ли?  Получается, контрабанда – это миф, придуманный властями.  На самом деле ее нет, а если она и есть, то ущерба государству не наносит.  Если нам не надо столько минтая, то чего ради государство «наезжает» на тех, кто продает за границу излишки?  Ведь этим самым обеспечивается занятость людей и их доход, а бюджет, по мнению Терского, все равно не ощутит, будет рыба продана официально или неофициально.  Просто поразительная точка зрения для профессора кафедры экономики.  То есть, он считает, что все, что выходит за рамки потребностей нашей страны, можно спокойно продавать за границу – нам ведь столько не надо.  И при этом не стоит забивать себе голову проблемами легальности этих продаж – рыбаки ведь люди, им семьи кормить надо.  Но вот с каких средств родители этих самых рыбаков (и других, не менее значимых для страны граждан) будут получать пенсии, пособия и т.д. и т.п.?  Эти выплаты производятся из бюджетных денег, а бюджет пополняется за счет налогов, таможенных сборов и т.п.  То есть, контрабандный вывоз любого товара за границу приводит к неполучению бюджетом средств.  А, значит, рассчитывать на повышение пенсий, зарплат бюджетникам и различных пособий будет сложнее.  Попросту говоря, те, кто вывозит контрабанду, воруют деньги не только их государственного кармана, но и из карманов тех, кого этого государство содержит, то есть наименее обеспеченных слоев населения.

Отдельно упомянул Терский и о крабовой контрабанде: «Да, все мы наслышаны про крабовое браконьерство – есть такой отдельный вид, когда суда заходят в наши терводы, бросают ловушки и через сутки возвращаются за уловом... Да, оно наносит определенный ущерб государству, но не в таких объемах, о которых заявляют, о которым мы с вами говорим. Для того чтобы оценить реальную величину браконьерства, нужно следить за ситуацией на рынке: если цена на какой-то вид продукции растет или происходят какие-то скачки – это указывает на дефицит, если цена падает – это означает, что на рынке появилась избыточная продукция. Но у нас за последние три года, которые я отслеживаю, нет таких колебаний – цена не падает. То есть сказать, что на мировой рынок поступают какие-то крупные партии краба из России, нельзя, пока никаких экономически доказательств этому нет. Если бы мне предъявили, например, статистику по внутреннему рынку Южной Кореи, Японии или Китая, где отразилось бы падение цены на краба на 10-20%, то я мог бы предположить, что появился избыточный объем незаконно добытого краба и это сказалось на ценах. Но таких данных нет – цена держится стабильно, а на японском рынке она растет».

По-видимому, у господина Терского какие-то исключительные источники информации, отличные от других.  Цена на контрабандный краб в Японии во второй половине 3-го квартала упала в связи с переизбытком предложения – контрабандисты, напуганные предстоящим усилением мер по борьбе с нелегальным ввозом этой продукции вследствие подписанных на Саммите АТЭС соглашений, резко увеличили объемы поставок.  Потом, однако, цены опять стали восстанавливаться, но лишь потому, что Россия пригрозила отказать Японии, Южной Корее и Китаю в квотах на вылов любых видов биоресурсов, если эти страны не продемонстрируют реальные результаты в борьбе с ввозом незаконно добытой российской морепродукции.  Как уже указывалось выше, Южная Корея, столкнувшись с отказом в выделении квот, планирует предпринять такие меры (хоть и временно), в связи с чем сейчас стремится наращивать объем закупки контрабандных морепродуктов, чтобы создать запас.  Учитывая, что вскоре нас ожидают переговоры по квотам с Японией и Китаем, причем мы будем добиваться от Токио ратификации соглашения о противодействии контрабанде морепродукции, подобный резерв сейчас начинают создавать также торговцы этой страны.  Все эти факторы как раз и являются причиной наблюдаемого в последний месяц роста цен на российскую контрабандную морепродукцию.

Резюмирует же свои рассуждения профессор Терский, сравнивающий при этом контрабанду с морским пиратством, довольно удивительным образом: «Международное пиратство – это слабость государства, которое не может защитить свои ресурсы. Но если начать обвинять, к примеру, китайцев в том, что они вырубают и вывозят лес, то это будет значить, что вы экономически не можете обеспечить безопасность страны. Вот мой вывод. И для того, чтобы снять разговоры о том, что государство не в состоянии эффективно охранять свои биологические ресурсы, начинаем обвинять рыбаков, которые вкалывают в поте лица, добывают эту рыбу, зарабатывают себе на жизнь, обеспечивают свои семьи».

То есть, виноваты не браконьеры (им просто семьи кормить надо), а государство, которое не может эффективно защитить свои ресурсы от разграбления.  Если следовать этой логике, то в случае ограбления прохожего на улице каким-нибудь подонком, виноват будет не грабитель (ему семью кормить надо), а сам пострадавший, который не смог защитить свою собственность, и правоохранительные органы, которые тоже не смогли обеспечить ему эту защиту.  

Показательно завершение – подводя итоги, профессор Терский заявляет: «… все разговоры о браконьерстве, на мой взгляд, в большей степени носят характер политического заказа…».  Вот только само это выступление Терского на сайте, поддерживаемом Ассоциацией добытчиков минтая (в отношении которой сейчас проводится расследование ФАС по подозрению в картельном сговоре и аффилированности ее членов с известной китайской компанией «Пасифик Андес») выглядит исключительно заказным. 

(Продолжение читайте во второй части статьи)