Две с половиной жизни Пересвета

22 декабря 1916 года (4 января 1917 по новому стилю) погиб, подорвавшись на минах, броненосец русского флота «Пересвет».

«Пересвет» — головной корабль серии из трёх несколько отличающихся друг от друга броненосцев (помимо него, в серию входили «Ослябя» и «Победа»), построенных на рубеже XIX—XX веков на Балтике и предназначенных прежде всего для крейсерских действий в океане. Все три корабля потоплены в русско-японской войне, причём два из них — сам «Пересвет» и «Победа» — были подняты японцами и введены в состав их флота. Позже, в годы Первой мировой войны, «Пересвет» был выкуплен Россией.

Основные характеристики

Полное водоизмещение фактическое 14 790 т;

нормальное по проекту 12 674 т;

длина наибольшая 132,4 м,

ширина 21,8 м;

осадка по проекту 7,93 м, фактическая с нормальным запасом угля 8,43 м.

Скорость проектная 18 уз, средняя на испытаниях 18,64 уз (водоизмещение 12 224 т, естественная тяга);

мощность машин проектная 14 500 индикаторных л.с.;

дальность плавания расчётная 10-уз ходом 5610 миль.

Запас угля нормальный 1046 т, полный 2148 т.

Вооружение: четыре 254-мм, одиннадцать 152-мм, двадцать 75-мм, двадцать 47-мм и шесть 37-мм пушек, два 63,5-мм десантных орудия Барановского, пять 381-мм торпедных аппаратов.

Бронирование (гарвеевская сталь): главный пояс 229—178; верхний пояс 102; траверзы 178—102; палуба 82,6—50,8 мм; башни 229; барбеты 203; казематы 127 и 51 рубки 152 и 102 мм.

История проектирования

Разработка проекта началась во второй половине 1894 года по распоряжению управляющего Морским министерством адмирала Н.М. Чихачёва, потребовавшего создать эскизный проект «сильного современного броненосца, скорее охарактеризованного броненосным крейсером». Таким образом, с самого начала в проект закладывалось очень сильное крейсерское начало, то есть хорошая мореходность, значительная скорость и большая дальность плавания. Большое влияние на проектирование оказали оканчивающие строительство британские броненосцы 2 класса типа «Центурион»: «Центурион», «Барфлёр» и более крупный «Ринаун», отличавшиеся несколько меньшим водоизмещением и ослабленным вооружением, но большей скоростью, чем современные им британские корабли 1 класса. Дальность плавания планировалось увеличить за счёт установки третьей паровой машины, работавшей на центральный винт: при следовании экономическим ходом предполагалось две бортовые машины останавливать.

В ноябре составленный в Морском техническом комитете (МТК) эскизный проект «броненосца-крейсера», как его часто именовали, водоизмещением 10 500 т обсудили на расширенном собрании адмиралов и командиров кораблей. Облегчённый 254-мм калибр главной артиллерии, исходя из крейсерского назначения корабля, одобрили. Согласились и с конструкцией корпуса со спардеком (удлинённым полубаком), которая, в отличие от британского гладкопалубного прототипа, позволяла уменьшить заливаемость носовой башни в свежую погоду. В качестве среднего калибра выбрали 152-мм, а не 120-мм пушки. В то же время управляющий Морским министерством признал 17-узловую скорость, заложенную в проект, недостаточной, и после нескольких совещаний приказал составить новый проект.

В результате внесённых усовершенствований водоизмещение будущего корабля возросло до 11 232 т. Переработанный эскизный проект был разослан адмиралам и кораблестроителям, от которых поступили весьма противоречивые мнения. Вице-адмирал В.П. Верховский, исходя из крейсерского назначения корабля, предлагал увеличить дальность плавания и улучшить мореходность, а ход довести до 18 уз, для чего ещё более ослабить вооружение и бронирование, а также перейти с угольного отопления на нефтяное. Кроме того, он был противником трёхвинтовой схемы. Контр-адмирал А.А. Бирилёв, напротив, не придавал особого значения скорости, исходя из того, что броненосец должен сражаться в составе эскадры, ход которой определяется самым медленным кораблём и не будет превышать 15 уз. Кроме того, он считал, что необходимо принять запас водоизмещения не в 100, а в 600 т, поскольку «Не было ещё примера, чтобы мы строили суда с перегрузкой менее нескольких сот тонн… броня уходит в воду и теряет свой боевой смысл, когда в воде оказывается совсем не та фигура, на которую все расчёты и вычисления». Это мнение разделяли вице-адмиралы П.П. Тыртов и Н.И. Казнаков. Контр-адмирал Н.Н. Ломен соглашался с А.А. Бирилёвым относительно недостаточного запаса угля и считал, что водоизмещение корабля нужно поднять хотя бы размеров строящихся в Англии японских броненосцев. Тем не менее, все эти совершенно справедливые мнения были по большей части проигнорированы.

В середине января 1895 г. Н.М. Чихачёв дал распоряжение Балтийскому заводу разработать проект более быстроходного (18 уз) броненосца с большей дальностью плавания, чем было предусмотрено в проекте МТК, причём следовало «вес артиллерии и бронирования иметь в виду на третьем и четвёртом плане и в крайнем случае жертвовать частью их весов для достижения заданной скорости полного хода и увеличения запаса угля». Вскоре завод представил четыре различных варианта, из которых управляющий Морским министерством остановился на переработанном проекте МТК с водоизмещением 12 380 т и расположением орудий среднего калибра по образу французских броненосцев типа «Шарлемань». После необходимых корректировок и окончательного выбора трёхвальной энергетической установки (с которой рассчитывали добиться суточного расхода угля на 10-уз ходу 47 т против 86 т у английских двухвинтовых прототипов) чертежи представили Николаю II, который разрешил строительство двух кораблей — одного на Балтийском заводе, а другого в Новом Адмиралтействе. Проектное вооружение состояло из четырёх 254-мм, восьми 152-мм, пяти 120-мм, 14 47-мм и 10 37-мм пушек. При естественной тяге механизмы должны были развивать мощность 11 500 индикаторных л.с., что обеспечило бы кораблю ход в 16,5 уз, а при форсировке до 14 500 и.л.с. скорость должна была повышаться до 18 уз.

7 августа 1895 года (здесь и далее даты даны по старому стилю) МТК утвердил представленную Балтийским заводом спецификацию. Уже после утверждения проекта и спецификации в них продолжали вноситься изменения. Так, 16 октября управляющий Балтийским заводом С.К. Ратник извещал МТК о полученном им предписании управляющего морским министерством заменить общий каземат 152-мм орудий индивидуальными казематиками, а спустя некоторое время было решено дополнительно установить в носу под полубаком погонную 152-мм пушку. Все эти изменения быстро «съели» незначительный запас водоизмещения, заложенный в проект.

Когда головной корабль уже был близок к спуску на воду, генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович приказал изучить вопрос о замене 254-мм орудий на 305-мм. 8 апреля 1898 года состоялось совещание, на котором решили начать разработку новых кораблей под такие пушки, но оставить на строящихся броненосцах прежние орудия. Кроме того, третий корабль серии, строительство которого было незадолго до этого утверждено в рамках программы «для нужд Дальнего Востока»), было решено создавать тоже с 254-мм орудиями, но по несколько улучшенному проекту.

Строительство и испытания

Головной корабль, получивший 3 октября 1895 г. имя «Пересвет» в честь полулегендарного инока Троице-Сергиевой лавры, которого Сергий Радонежский отправил на Куликовскую битву, официально заложили 9 ноября 1895 года (наряд на строительство был выдан ещё 7 апреля) в старом деревянном эллинге Балтийского завода. Его строительством руководил корабельный инженер В.Х. Оффенберг. В тот же день на Новом Адмиралтействе заложили однотипный броненосец, названный «Ослябей» в честь другого инока-воина, участвовавшего в Куликовской битве. Механизмы для обоих кораблей строил Балтийский завод, их заказали соответственно 19 и 22 декабря 1895 года.

Несмотря на уже ведущееся строительство, в МТК не сразу смогли определиться с типом брони (в конце концов остановились на более прогрессивной гарвеевской, а не на обычно использовавшейся ранее сталеникелевой). Из-за проблем с производством новой «экстрамягкой никелевой стали», предназначавшейся для броневой палубы, на «Пересвете» решили использовать обычную судостроительную сталь, заказав её на Путиловском заводе (необходимую форму изготовленным листам придавали на Ижорском заводе).

28 октября 1897 года МТК решил усилить малокалиберную артиллерию, из-за чего пришлось переделывать уже готовые патронные погреба, что обошлось в почти 4 тыс. рублей. Однако количество малокалиберных пушек на марсах сократили для повышения остойчивости. 7 мая 1898 года корабль спустили на воду (на церемонии присутствовал Николай II), 20 октября испытали на швартовах механизмы, а 3 ноября броненосец ушёл для достройки в Кронштадт. Работы, однако, затянулись: как обычно, были сорваны сроки поставки брони и артиллерии. В начале апреля 1900 года для ускорения работ решили передать на «Пересвет» артиллерию, предназначавшуюся для крейсера «Паллада».

Спуск «Пересвета» на воду.

Первые ходовые испытания были проведены 23 октября 1899 года. Корабль был серьёзно недогружен, поэтому были затоплены междудонные отсеки и нижние кормовые угольные ямы.

17 апреля 1900 года главный командир Кронштадтского порта вице-адмирал С.О. Макаров обратил внимание начальника Главного управления кораблестроения и снабжения (ГУКиС) В.П. Верховского на чрезмерный расход угля на стоянке. Как оказалось впоследствии, это общий недостаток всех трёх кораблей типа «Пересвет», прозванных в Порт-Артуре «углепожирателями».

В июле в сухом доке завершили установку деревянной обшивки и замену смятых и порванных при регулярных касаниях грунта на кронштадтском мелководье медных листов. Тогда же началась сборка башенных установок, законченная лишь в 1901 г.

19 сентября состоялись повторные испытания на полный ход, водоизмещение корабля при этом составляло 12 224 т. Несмотря на недобор контрактной мощности (машины выдали всего 13 775 и.л.с. при естественной тяге), средняя скорость за шесть часов составила 18,64 узла, а в первые четыре — 19,08 уз. После вывода из действия одного из котлов ход упал до 18 уз. Управляющий Морским министерством приказал больше испытаний не проводить, поскольку контрактная скорость даже при недоборе мощности была превышена. Было отмечено, что из-за сильного дыма находиться на грот-марсе невозможно.

Испытания 5–7 сентября 1901 г. башенных установок, как и вообще артиллерии, серьёзных проблем не выявили, однако проводились они в «щадящем» режиме (в основном на малых углах возвышения и неполными зарядами). Дело в том, что при полигонных испытаниях 254-мм пушек выявилась их недостаточная прочность, что заставило уменьшить массу боевого заряда с 65,5 до 56 кг, при этом начальная скорость 225-кг снаряда уменьшилась с 778–792 до 695 м/с. Кроме того, орудия укрепили более толстыми цилиндрами (масса одной пушки «Пересвета» возросла с 22 до 30,7 т, «Осляби» — до 24 т, «Победы» — до 27 т). 17 августа 1901 года корабль «освидетельствовал» император Николай II, распорядившийся переделать мостик, чтобы с него можно было видеть корму. Работу выполнили в срочном порядке. 6 и 7 сентября испытали стрельбой носовую и кормовую башни, причём в носовой возникли неисправности, а в кормовой проблем не было.

Казне «Пересвет» обошёлся в 10,54 млн рублей.

История службы

Предвоенные годы

11 октября 1901 года «Пересвет» под командованием капитана 1 ранга Н.С. Королёва вышел из Кронштадта и отправился на Дальний Восток, но уже через неделю в проливе Большой Бельт сел на мель около Ньюборга и был снят с неё только через 32 часа с помощью датских буксиров. Осмотр водолазами подводной части показал, что медная обшивка местами сорвана, а в районе 66—67-го, 73—75-го и 86—87-го шпангоутов имеются три вмятины со стрелкой прогиба до 50 мм. Течи, однако, не было, и поход продолжили.

На не очень продолжительном переходе до Тулона определили режим экономического хода: при 10 работающих котлах и двух бортовых машинах скорость составляла 10—10,5 узлов при расходе угля около 100 т в сутки. Прибыв в Тулон, стали в док на ремонт, который занял месяц.

15 января «Пересвет» пришёл в Порт-Саид, имея в угольных ямах всего 150 т топлива, при этом осадка носом составляла 7,63 м, а кормой — 8 м. Для прохода Суэцким каналом осадка в то время не должна была превосходить 7,8 м, поэтому пришлось ставить корабль на ровный киль путём перемещения грузов. При проходе канала опять обратили внимание на замеченную ещё на Балтике неприятную особенность: обычно очень послушный и поворотливый, броненосец на малых глубинах почти переставал слушаться руля.

5 апреля, посетив по пути Аден, Коломбо, Батавию и Гонконг, «Пересвет» прибыл в Порт-Артур. При плавании в жарком климате выявилась слабость вентиляции и малая площадь лазарета на жилой палубе. При усиленной вентиляции в помещении кормовых динамо-машин температура поднималась до 39°, носовых — 42°, в хлебопекарне — 48°, в машинных отделениях внизу до 28°, а вверху — до 41,5°. При переходе через Индийский океан пришлось питать котлы отчасти солёной водой: опреснители не давали необходимого для этого количества пресной воды, а в Суэце и Адене её взяли мало.

Во время длительного плавания боевой подготовкой почти не занимались. Как отмечал в своём рапорте начальник порт-артурской эскадры вице-адмирал Н.И. Скрыдлов, «на „Пересвете" полное отсутствие какой-либо подготовки и порядок службы на нём оставляет желать многого… сложное артиллерийское вооружение было вовсе не опробовано во время присоединения к эскадре». Впрочем, это вряд ли относилось к машинной команде: корабль пришёл в полной исправности.

Новый броненосец стал кораблём младшего флагмана эскадры.

В августе 1902 года корабль перешёл во Владивосток и встал в док. Специальная комиссия освидетельствовала стальные болты, прикрепляющие бронзовый ахтерштевень со стальным килем, и нашла, что они сильно изъедены из-за электрохимической коррозии. Было решено закрывать головки болтов медными пластинами, крепившимися к ахтерштевню небольшими бронзовыми болтами, а для герметизации использовать резиновый клей.

В январе — феврале 1903 года корабль посетил Иокогаму и Нагасаки, пройдя в последнем порту докование. К сентябрю, сходив также во Владивосток, где его, как и прочие корабли, перекрасили в боевой зеленовато-оливковый цвет, он вернулся в Порт-Артур. 19 октября на эскадре провели «примерно-боевую» стрельбу — как оказалось, последнюю перед войной. Из пушек главного калибра разрешалось сделать лишь по три выстрела (один практическим и два боевыми, но неснаряженными чугунными снарядами), из 152-мм — по четыре; ещё шесть патронов было использовано для пристрелки. 31 октября «Пересвет», как и большая часть других кораблей, вступил в вооружённый резерв.

18 января 1904 года эскадра была выведена из резерва. 21 января «Пересвет» под флагом младшего флагмана контр-адмирала князя П.П. Ухтомского вместе с другими кораблями совершил короткий выход к мысу Шантунг, вернувшись на следующий день. Последующие четыре дня корабли простояли на внешнем рейде Порт-Артура.

Начальный период войны

В ночь на 27 января русская эскадра подверглась внезапной атаке японских миноносцев, повредивших броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан», а также крейсер «Паллада». Младший флагман контр-адмирал князь П.П. Ухтомский поверил в начало войны лишь после того, как лично сходил на вельботе к повреждённому «Ретвизану». Возвратившись на «Пересвет», он распорядился направить на помощь торпедированным кораблям катера и шлюпки.

Утром произошёл первый бой между русской эскадрой и японским флотом, длившийся 40 минут. «Пересвет» замыкал колонну русских броненосцев и выпустил по врагу 17 254-мм, 86 152-мм и 205 75-мм снарядов. Попаданий и повреждений он не имел.

Следующую ночь корабли провели на внешнем рейде, а днём 28-го стали входить на внутренний рейд. «Пересвету» не повезло, и он сел на мель. Правда, с помощью буксиров его быстро сняли, но окончание прилива сделало невозможным пройти по мелководному проходу, и он ещё на одну ночь остался на внешнем рейде.

13 марта во время выхода эскадры к островам Мяотао «Пересвет» ударил форштевнем в корму броненосец «Севастополь». Оба корабля были повреждены, и эскадра вернулась в гавань. На следующий день эскадра выходила в море навстречу вражескому флоту, но «Пересвет» оставался в гавани, занимаясь ремонтом.

31 марта очередной выход эскадры кончился гибелью на мине флагманского броненосца «Петропавловск». «Пересвет» при выходе из гавани опять сел на мель и присоединился к эскадре совсем незадолго до этой трагедии. Вступивший в командование эскадрой контр-адмирал князь П.П. Ухтомский приказал построиться в колонну за «Пересветом», но в это время произошёл второй взрыв — подорвался броненосец «Победа», к счастью, оставшийся на плаву и вернувшийся в гавань своим ходом.

2 апреля японские броненосные крейсера «Ниссин» и «Касуга» открыли перекидной огонь по гавани; им отвечали пушки «Пересвета», при этом выяснилась ненадёжная работа электрических приводов подачи боеприпасов на больших углах возвышения (до 30°) из-за возникавших при такой стрельбе сильнейших сотрясений. Во время этого обстрела в подводную часть бронепояса «Пересвета» попал вражеский снаряд. Разрыва, однако, не случилось, и корабль повреждений не получил.

Бой в Жёлтом море

10 июня эскадра попыталась прорваться из осаждённого Порт-Артура во Владивосток, но, встретив вскоре после выхода японский флот, повернула обратно. Командующий эскадрой контр-адмирал В.К. Витгефт мотивировал это отсутствием значительной части артиллерии среднего калибра, снятой для усиления береговой обороны (на «Пересвете» отсутствовали три шестидюймовки). При возвращении броненосец «Севастополь» подорвался на мине; кроме того, эскадре пришлось отражать атаки японских миноносцев, при этом «Пересвет» выпустил семь 254-мм, 61 152-мм, 150 75-мм и 426 47-мм снаряда.

27 июля в «Пересвет» попало два японских 120-мм снаряда, которыми они начали обстреливать город и порт. Тем не менее, на корабль удалось возвратить почти все пушки: не хватало лишь одного 152-мм орудия. Правда, авральная работа сильно утомила экипаж.

На рассвете 28 июля эскадра вновь вышла в море; «Пересвет» под командованием капитана 1 ранга В.А. Бойсмана шёл в колонне броненосцев четвёртым. Вскоре после выхода опять показались японцы, и началось сражение, известное под названием боя в Жёлтом море. После выхода из строя флагманского «Цесаревича» П.П. Ухтомский попытался повести эскадру за собой, но «Пересвет» к тому времени лишился стеньг, а сигналы, поднятые на ограждении мостика, никто не видел, поэтому в конце концов русские корабли вернулись в Порт-Артур (по крайней мере, так звучит официальная версия).

Из-за израсходования части угля и боеприпасов, затоплений и большой свободной поверхности воды в полузатопленных отсеках корабль стал плохо слушаться руля, медленно кренясь при его перекладке на борт, противоположный повороту, причём из-за перетекания воды по жилой палубе крен доходил до 8°. Командир приказал затопить отсеки междудонного пространства, за исключением носовых. По словам очевидца, «эффект был поразительный: броненосец вновь приобрёл свои прежние мореходные качества».

За время боя (включая отражение атак миноносцев при возвращении в Порт-Артур) «Пересвет» израсходовал 109 254-мм (девять бронебойных и 100 фугасных), 60 (по другим данным, 69) бронебойных, 660 фугасных и 80 сегментных 152-мм, 315 (или 484) стальных 75-мм и 755 (или 834) 47-мм снарядов. По показаниям П.П. Ухтомского, подтверждённым старшим артиллерийским офицером «Пересвета» В.Н. Черкасовым, корабль добился ряда удачных попаданий, в том числе вывел из строя кормовую башню броненосца «Сикисима».

Сам «Пересвет» получил около 40 попаданий, в том числе 13 305-мм и 15 203- и 152-мм. Через пробоину впереди носовой переборки было затоплено носовое помещение, через другую пробоину, уже за этой переборкой, вода поступала в подбашенное отделение, погреба, отделения подводных минных аппаратов и динамо-машин. Последние пришлось остановить, а команду вывести наверх. Из-за отсутствия энергии носовая башня перешла на ручное наведение и заряжание. Поступление воды в подбашенное отделение прекратилось, когда задраили все люки; остававшиеся там люди (около 25 человек) продолжали свою работу, будучи отрезанными затопленными помещениями (заделать пробоину на ходу было невозможно). Ещё один снаряд попал в этом же районе в бронепояс ниже ватерлинии, но пробить его не смог, деформировав лишь пять шпангоутов и переборку. В бронеплиту под носовым казематом правого борта попал 305-мм снаряд, вдавивший плиту на 0,6 м. Через образовавшиеся щели внутрь проникло до 160 т воды, вызвавшей крен на правый борт, который спрямили контрзатоплением. Два крупных снаряда попали в носовую башню, повредив привод горизонтального наведения. Осколки снаряда, взорвавшегося при ударе о кормовую боевую рубку, проникли в отделение средней машины, из-за чего её пришлось на полчаса остановить. Средняя и кормовая дымовые трубы были серьёзно повреждены, что вызвало падение тяги в котлах и перерасход угля; вышло из строя также два котла. Наконец, ночью, во время атак миноносцев, в ствол одной из пушек главного калибра попал 57-мм снаряд, сделавший выбоину глубиной 45 мм — пушка вышла из строя, и заменить её было нечем. Помимо неё, были уничтожены также одно 75-мм и два 47-мм орудия. Два 254-мм, три 152-мм, пять 75-мм и три 47-мм пушки вышли из строя, но были отремонтированы. Исправными оставались три 254-мм, восемь 152-мм, 13 75-мм и 17 47-мм орудий.

От вражеского огня бою погибли командир носовой башни лейтенант А.В. Салтанов и 12 матросов, ещё 69 человек команды было ранено. Получил осколочные ранения в плечо, живот и ногу и командир корабля В.А. Бойсман, вернувшийся после перевязки в рубку и продолжавший командовать кораблём до возвращения в порт (впоследствии от полученных ран он умер в японском плену); после того, как он был отправлен на госпитальное судно «Монголия», в командование кораблём вступил лейтенант Дмитриев 5-й (позже произведён в капитаны 2 ранга).

В осаждённом Порт-Артуре

После возвращения в Порт-Артур приступили к ремонту полученных повреждений; основные работы были завершены уже через неделю, хотя повреждённая 254-мм пушка нуждалась в замене, а запасных стволов не было.Японцы продолжали обстреливать город и порт — сначала только из 120-мм пушек (в «Пересвет» в начале сентября попало 17 таких снарядов), а с 19 сентября — из 280-мм орудий, причём броненосец получил в этот день подряд 9 попаданий. 28 сентября японцы добились ещё 11 попаданий, 30-го — четырёх. В ночь на 1 октября «Пересвет» перешёл ближе к берегу у Перепелиной горы, чтобы японские наблюдатели, просматривавшие часть внутреннего рейда, не могли и далее корректировать огонь.

«Пересвет» под огнем осадных орудий

Однако укрыться надолго не удалось: во второй половине ноября японцы завладели горой Высокой, с которой просматривался весь рейд, и приступили к планомерному уничтожению русских кораблей. 23 ноября «Пересвет» получил пять попаданий 280-мм снарядами, хотя главной целью для японцев пока являлся «Ретвизан». Покончив с ним, на следующий день противник принялся за «Пересвет», добившись 20 попаданий 280-мм снарядами. После десяти попаданий начался сильный пожар, и командовавший им капитан 2 ранга Дмитриев, опасаясь взрыва погребов, приказал открыть кингстоны. Корабль сел на грунт; вода в кормовой части доходила почти до верхней палубы.

Затопленный «Пересвет»

После захвата Порт-Артура на «Пересвете» побывал английский журналист Г. Сеппинг-Райт. Он вспоминал: «Палуба представляла картину разгрома и разрушения… Носовая башня была полуразрушена, орудия и станки — разбиты вдребезги… Снаряд сбил верхнюю часть башни, и на палубе лежала её крыша.

Остальная часть башни вся расшаталась и представляла сходство с лопнувшим гранатовым яблоком. Мостик был уничтожен, а попавший в боевую рубку снаряд привёл её в полную негодность. Всё закоптело и искорёжилось от действия пожара. Огонь докончил разрушение всего уцелевшего от действия японских снарядов. Сильно пострадали дымовые трубы: одна из них имела вид безобразной груды изогнутого железа. Задний мостик находился в таком же состоянии разрушения, как и передний, хотя бушевавший на броненосце пожар сгладил много следов повреждений, нанесённых японскими снарядами».

Под японским флагом

Под чужим флагом

29 июня 1905 года (нового стиля) «Пересвет» был поднят японцами, переименован в «Сагами» и торжественно включён в состав японского флота. Переход в Сасебо он совершил своим ходом. Ремонт в доке продолжался до 17 августа, после чего корабль направился в Токийский залив для участия в параде, посвящённом победоносному окончанию войны. После парада корабль вновь отправился в ремонт, на этот раз капитальный, совмещённый с модернизацией. Работы продолжались до 1909 года, после чего «Сагами» был переклассифицирован в броненосец береговой обороны 1 класса. Славы японскому флоту «новый корабль» не принес, в боях начавшейся первой мировой войны не участвовал. Использовался для учебных целей.

Снова в российском флоте

В связи с потребностью в кораблях для создаваемой флотилии Северного Ледовитого океана, а также для участия, хотя бы символического, в операциях союзников на Средиземном море Россия в 1916 году обратилась к Японии с просьбой продать ей бывшие русские корабли, доставшиеся японцам как военные трофеи. Японцы согласились уступить лишь три старых корабля: линкоры «Танго» (бывшая «Полтава») и «Сагами» и крейсер «Соя» (бывший «Варяг»). Выкуп «Сагами» обошёлся России в 7 млн иен. 21 марта 1916 года (старого стиля) все три корабля прибыли во Владивосток; на переходе на «Сагами» держал свой флаг контр-адмирал Яманака.

Секретным приказом по флоту и морскому ведомству от 24 марта 1916 г. «Варягу» и «Пересвету» с 22 марта возвращались их прежние наименования. В представлении МГШ об этом говорилось, что историческое имя корабля составляет его самую ценную реликвию. Наименование «Полтава» уже передали дредноуту Балтийского флота, поэтому для «Танго», учитывая его предстоящие действия в Средиземном море, избрали имя «Чесма». «Пересвет» и «Варяг» зачислили в состав Балтийского флота. «Чесму» — в линейные корабли Черноморского флота. Из личного состава этих флотов комплектовались и экипажи, причём «Варяг» — исключительно из чинов гвардейского экипажа.

Осмотр корабля назначенной комиссией выявил многочисленные неисправности, а также общую сильную изношенность как корпусных конструкций, так и механизмов, вооружения и др. Например, до трети котлов были полностью непригодны для использования, не работали и электроприводы обеих башен главного калибра (как отмечалось в акте комиссии от 2 апреля, на корабле «ни один механизм от своего коммутатора не работает»), сами пушки были теми же самыми, с какими «Пересвет» вступил в строй, а значит, крайне изношенными; лишь у повреждённого в бою орудия японцы заменили лейнер. Старыми были и шестидюймовки; правда, их взяли с разных кораблей (по крайней мере половина пушек «Пересвета» раньше стояло на «Ретвизане» и «Орле»). Лишь противоминный калибр был сравнительно новым: японцы сняли русские 75-мм и поставили принятые в их флоте английские 76-мм орудия.

После проведения неотложных работ 10 мая под флагом командующего отрядом кораблей контр-адмирала А.И. Бестужева-Рюмина «Пересвет», которым командовал капитан 1 ранга Д. Д. Заботкин, вышел на испытания. В ходе испытаний были выявлены многочисленные дефекты. При возвращении во Владивосток корабль в тумане выскочил на мель и получил пробоину. Водолазным обследованием было установлено, что нос до 10-го шпангоута сидит на каменной плите; днище повреждено на протяжении 22,8 м, а вертикальный киль — 34,8 м. Сойти с мели не удалось ни своим ходом, ни с помощью линкора «Чесма» и портовых буксиров. В итоге пришлось просить помощи у японцев. Корабль существенно разгрузили (сняли боевую рубку, броню носовой башни и частично броню казематов, часть артиллерии), пробоины залили цементом, подвели баржи-понтоны и откачали воду. После всплытия корабля (это случилось 25 июня) его отбуксировали во Владивосток и произвели в доке аварийный ремонт. В это время был сменён командир — вместо Д. Д. Заботкина им был назначен К.П. Иванов 13-й, участвовавший в бою 1 августа 1904 г. на крейсере «Рюрик». Были заменены также старший офицер и старший штурман корабля. В июле после минимального устранения повреждений «Пересвет» перешёл в Майдзуру, где был отремонтирован более основательно. Однако качество проведённых работ было не слишком высоким; вдобавок, корпус был деформирован из-за плохой пригонки кильблоков, на которые корабль установили в доке. Спасательные работы и ремонт обошлись в 740 тыс. рублей, но, несмотря на эти затраты, «Пересвет» по-прежнему нуждался в основательном ремонте — по всей видимости, его собирались провести в Англии.

В очередной раз на мели

19 октября корабль вышел из Майдзуру и направился в европейские воды. Посетив по дороге Гонконг, Сингапур, Аден и Суэц, 6 декабря он прибыл в Порт-Саид. 22 декабря «Пересвет» в сопровождении английского эсминца вышел из Порт-Саида в Средиземное море.

«Пересвет» в 1916 году

Несчастье произошло 22 декабря 1916 г. в 10 милях к северу от Порт-Саида. Корабль шёл в сопровождении английских и французских дозорных кораблей. Готовые к отражению атак подводных лодок, стояли у орудий комендоры. Штормовая погода, казалось, позволяла избежать этих атак, но минную опасность союзники просмотрели. Незаметно проникший в эти воды германский подводный минный заградитель U-73 сумел поставить несколько минных банок на подходе к каналу. На одной из них и подорвался «Пересвет». Вслед за двойным подводным взрывом с левого борта, против носовой башни, последовал сильнейший взрыв погребов боезапаса, после чего у левого борта против грот-мачты вновь произошёл двойной взрыв. Часть палубы и крыша носовой башни были снесены, подбашенные отсеки разрушены и мгновенно затоплены водой, личный состав, находившийся в них, погиб. Хлынувшие в носовые отсеки огромные массы воды уже нельзя было компенсировать никаким аварийным контрзатоплением. Корабль, быстро оседая носом, неудержимо кренился. Посчитав, что крейсер атакован подводной лодкой, прислуга орудий открыла огонь по кажущимся среди гребней перископам, из-за чего конвоиры не сразу смогли приблизиться к гибнущему кораблю. Рассчитывать на прочность изношенных переборок — треск их разрушения слышали многие — не приходилось, и командир К.П.Иванов-тринадцатый, превозмогая сильную контузию, вынужден был отдать приказание покинуть корабль. Спасение экипажа происходило в полном порядке, был даже использован спущенный на воду и ещё остававшийся под парами катер. В 17.47 «Пересвет» опрокинулся и затонул в 10 милях на норд-ост 24° от Порт-Саида на глубине около 45 м. До полной темноты, в продолжение четырёх часов, союзные конвоиры и паровой катер «Пересвета» подбирали людей среди бушующих волн. Удалось спасти 18 офицеров, 9 кондукторов, 5 гардемарин и 705 матросов. Многие были ранены, обожжены, отравлены газами. Шестеро матросов уже в английском госпитале умерло от ран. Погибли старший артиллерийский офицер лейтенант И.И.Рентшке, инженер-механик лейтенант П.А.Куровский, лейтенанты Кузнецов, Ивановский, мичман Перре, доктор Рокицкий и 82 матроса.

По другим источникам английский эсминец и подошедшие французские траулеры в течение четырёх часов подняли из воды 557 человек из состава русского экипажа, однако девять из них скончались от ран и переохлаждения. С кораблём погибли 252 человека.

Подводный минный заградитель типа UE, к которому относилась U-73

Подлодка U-73 вообще знаменита своими минными постановками. Кроме «Пересвета», на ее минах погиб английский броненосец «Руссел» и лайнер «Британник», систер-шип знаменитого «Титаника», а также ряд других кораблей и судов.

28 марта 1917 года «Пересвет» был официально исключён из списков флота. В 1955 году в Порт-Саиде на могиле моряков с «Пересвета» на средства министерства обороны СССР был установлен памятник.

Мемориальная плита с именами моряков с «Пересвета», установленная на могиле на кладбище в Порт-Саиде, около 80 фамилий.

Во флоте РФ имя «Пересвет» носит большой десантный корабль Тихоокеанского флота. Но это совсем другая история...

Основные сточники информации:

• В.Я. Крестьянинов, С.В. Молодцов. Броненосцы типа «Пересвет» («Морская коллекция» № 1 за 1998 г.)
• Р.М. Мельников. Броненосцы типа «Пересвет»

Выводы и размышления.

Рассматривая судьбу как проекта, так и самого корабля, у меня лично создается впечатление несусветного количества нелепиц, нагроможденных вокруг идеи корабля и его ужасную, фатальную, невезучесть.

«Пересветы» создавались как «суперкрейсера», предназначенные для рейдерства в океане на коммуникациях вероятного противника, превосходящие по боевой мощи любой вражеский крейсер и способные уйти за счёт превосходства в скорости от любого более мощного корабля. В жертву крейсерским качествам — мореходности и дальности плавания, а также скорости — были принесены и огневая мощь, и защита. Ради уменьшения расхода угля на экономическом ходу была применена не привычная двухвальная, а трёхвальная энергетическая установка (аналогичным образом поступили и на другом океанском рейдере — броненосном крейсере «Россия»). Однако, одновременно преследовались еще две цели. Как видно, уже на стадии разработки постоянно делались «реверансы» в сторону «эскадренного» применения броненосцев этого типа. Например, зачем «истребителю торговли» башенные установки ГК, позволяющие концентрировать огонь всех орудий на борт? Та же «Россия» строилась без них. Бой рейдера должен происходить на курсах преследования (со слабым противником), или отхода (с сильным). Третьей задачей была «демонстрация флага» в качестве стационера, что для столь дорогого корабля вообще смешно. А канонерку послать «не комильфо»?

Возврат «Пересвета» (как и «Варяга» с «Полтавой») также вызывает законные сомнения в целесообразности этого шага, точнее траты денег на него. Война морская для России шла на Балтийском и Черноморском театрах. Вероятность попасть туда для кораблей была равна нулю. На Дальнем Востоке воевать было не с кем, японцы в этой войне были союзниками. Оставалось делать вид, что эти корабли необходимы для создания Северной флотилии. Делать вид, т.к. России с севера никто не угрожал, британский флот надежно удерживал немецкий в непосредственной близости к побережью Германии. Телодвижения типа «Щаз, мы вам поможем!» затраченных на них денег явно не стоили. Примерно столь же полезной была «демонстрация русского флага» в Средиземном море. Не говоря уже о «боевой ценности» кораблей, побывавших (ну, почти побывавших) на дне и восстановленных японцами, скорее, в декоративных и престижных целях. Неужели в 1916 году России некуда было девать деньги? Этакая история с «Мистралями» столетней давности…

Самым существенным конструктивным недостатком кораблей типа «Пересвет» было слабое бронирование. В принципе, главный пояс гарвеевской стали, траверзы и бронепалуба обеспечивали достаточно надёжную защиту машинно-котельных отделений и погребов боезапаса от поражения неприятельскими снарядами. Однако незащищенные оконечности обрекали корабль на гибель при эскадренном бою. Что и доказал «Ослябя» в Цусимском сражении. «Пересвету» в Желтом море повезло, он не был главной целью и сосредоточенному расстрелу не подвергался.

Схема бронирования "Пересвета"

Это усугублялось перегрузкой кораблей. В большинстве источников указывается, что «Пересвет» имел конструктивную перегрузку в 1136 т, «Ослябя» — 1734 т, «Победа» — 646 т. Перегрузка не только ухудшала скоростные качества кораблей (высокие скорости на испытаниях были получены при отсутствии многих запасов и в реальной эксплуатации были абсолютно недостижимы), но и вызывала существенное погружение главного бронепояса в воду, что снижало и без того недостаточно высокую живучесть кораблей. Так, у «Пересвета» фактическая осадка с нормальным (!) запасом угля составила 8,43 м вместо 7,93 м по проекту, в результате чего главный бронепояс возвышался над водой всего на 40 см вместо 91 см. С полным запасом угля осадка достигала 9,1 м, и главный бронепояс уходил под воду на 30 см. Корабль переходил в класс очень больших, но неброненосных крейсеров!

Казалось бы аргументация здесь понятна (и часто приводится). Это же рейдер! Его противником будет не эскадра броненосцев противника (от нее он удерет), а один-два крейсера! Тут его броня его спасет, а калибр ГК не оставит врагу шансов?! Но вспомним опять о бое на догоне-уходе! Куда будут попадать вражеские снаряды, в борт? Как бы не так – именно в незащищенные оконечности! Да, снарядами 152-203 мм утопить корабль такого водоизмещения очень непросто. Но, поступление большого количества воды через полученные пробоины приводит к увеличению осадки, потере скорости и ухудшению остойчивости. Зарываясь носом, уже никого не догонишь… Полученные пробоины в небронированных оконечностях крайне отрицательно скажутся на скорости и мореходности корабля, а устранить их своими силами в открытом море и даже в бухте на каком-нибудь островке будет крайне сложно, а скорее всего, и вовсе невозможно. Таким образом, даже успешно отбившись от противника, придется прервать рейдерство и возвращаться домой, что само по себе является сложной задачей из-за отсутствия у России заморских баз и безусловного господства на море противника. В такой ситуации возможен розыгрыш «гамбита Бисмарка» лет на 45 раньше. Подтянут силы, перехватят и утопят.

Идея «бей маленьких, чтобы большие боялись» упирается в еще одну нелепость. Скорость! 18-узловая скорость, на два узла превосходящая таковую у предшественников «пересветов» — броненосцев типа «Полтава» — к моменту вступления в строй уже не была редкостью среди полноценных броненосцев и оказалась существенно ниже, чем у современных крейсеров. Таким образом, «пересветы» не могли эффективно бороться с вражескими крейсерами, поскольку были не в состоянии их догнать, и не имели возможности легко оторваться от вражеских броненосцев, не обладая сколько-нибудь существенным превосходством в скорости — всё это ограничивало их ценность как рейдеров. В линии же с другими русскими броненосцами их скорость оказалась избыточной. Нет, сама скорость не является минусом, но получена-то она за счет брони и калибра ГК!

Не оправдались надежды на экономичность силовой установки «пересветов», прозванных в Порт-Артуре «углепожирателями». На стоянке они потребляли до 26 т угля в сутки, на 12-уз ходу — до 114 т (для сравнения: значительно более мощный и практически такой же быстроходный броненосец «Цесаревич» на стоянке расходовал 8, а на 12-уз ходу — 76 т угля). По проекту под топливо выделено 1200 тонн водоизмещения, в перегруз – 2120 тонн. Итого имеем автономность в 10-18 суток (исключительно экономичным ходом). Как-то маловато для «океанского рейдера-одиночки», не так ли?

Вооружение «пересветов» было, в общем-то, вполне достаточным для выполнения тех задач, которые перед ними ставились. Правда, 254-мм орудия и их станки оказались переоблегчёнными, из-за чего пришлось ограничить и начальную скорость снаряда (уменьшив пороховой заряд), и максимальный угол возвышения; в результате дальность стрельбы «пересветов» фактически сравнялась с таковой у других русских броненосцев конца XIX — начала XX века. В литературе встречается дальность стрельбы орудий ГК «Пересвета» около 95 кбт. Скорее всего, это «теоретическая» дальность, полным зарядом на предельном угле возвышения. В реале, как мы уже видели и заряд, и угол возвышения уменьшались, чтобы не вывести орудия из строя. В эскадренном бою 254-мм снаряды «пересветов», конечно, уступали по мощи 305-мм снарядам «нормальных» броненосцев, но эта разница была не фатальна (во всяком случае, русские фугасные 254-мм снаряды были почти такими же мощными, как 305-мм, хотя это объяснялось в первую крупными недостатками последних, ну а бронебойные обоих калибров на реальных дистанциях боя были неспособны пробить толстую броню, защищавшую жизненно важные части кораблей противника). Другое дело, что по фугасному действию эти снаряду уступали, кажется, даже 203мм орудиям японских крейсеров. С англичанами дело было бы наверняка не лучше…

При рассмотрении же истории калибра 254мм в русском флоте, создается впечатление, что его «пихали» куда попало, когда нужно было сэкономить. Пушки такого калибра оказались на «Пересвете» и систер-шипах (для крейсера – много, для эскадренного броненосца – мало), на черноморском «Ростиславе», в результате он оказался «сиротинушкой» в эскадре, мешая другим вести пристрелку своим нестандартным калибром. Ну и, наконец, такими же пушками оснастили броненосцы береговой обороны «ушаковской» серии (впрочем, с броненосцами береговой обороны в России всегда был беспредел, достаточно «поповки» вспомнить!). Интересно, от кого должны были защитить маленькие кораблики с такими пушками столицу государства российского? От пары легких крейсеров? Или от полновесной английской эскадры? Конец всех трех БРБО закономерен – «гении» из «морских штратегов» засунули их в эскадру Рожественского, где один из них погиб, а остальные сдались. Отдавая дань уважения русским МОРЯКАМ (они сражались и умирали на том, что было), должен все же заметить, что «Ушаков» как раз и не смог сопротивляться двум броненосным крейсерам японцев, заодно ответив на вопрос, смогут ли орудия 254мм одержать верх над калибром 203 мм.

Погонное 152-мм орудие «пересветов» оказалось абсолютно бесполезным: стрелять из него на значительной скорости было проблематично даже при отсутствии волнения, а сектор обстрела был слишком мал. Японцы, в чей флот попали два корабля этой серии, погонные орудия демонтировали. Из десяти оставшихся орудий четыре располагались близко к воде, и их использование на волнении также было затруднено, особенно для носовой пары орудий. Впрочем, подобными недостатками обладали почти все другие корабли того времени с казематным расположением артиллерии. Более существенным недостатком была слабость подъёмных механизмов, которые нередко ломались в бою, особенно при стрельбе на большие дистанции. В результате, «Пересвет» вряд ли мог справиться с одиночным броненосным крейсером Японии или Англии. Также, как и «Рюрик» или «Россия». Тогда, как говорится в известной рекламе, «зачем покупать дороже»?

Невысокая эффективность русских 75-мм орудий Канэ объяснялась не столько их конструктивными недостатками, сколько отсутствием в их боекомплекте нормальных фугасных снарядов. Японские (английского производства) орудия аналогичного калибра против миноносцев того времени использовались достаточно успешно. Заметим, что наиболее заметное снижение боеспособности «Пересвета» получилось в результате повреждения орудия ГК снарядом 57 мм с японского миноносца! Починить орудие так и не смогли, заменить ствол было нечем. А вот почти три десятка малокалиберных пушек Гочкиса были к тому времени уже явно лишними: толку от них при отражении атак миноносцев почти не было. С артиллерией малого калибра связано еще две странности.

Во-первых, во всех боях РЯВ русский флот отличался просто безудержным, но бесполезным, использованием мелких орудий. Типичный пример. В уже упомянутом первом бою 27.01.1904, за 40 минут, «Пересвет» выпустил всего 17 снарядов ГК и 205 снарядов 75мм пушек. С учетом того, что бой начался с дистанции 6 км (более 30 кбт), а на 3 км  к противнику подошел только крейсер «Новик» (впрочем, успевший с такого расстояния вполне бесполезно отстреляться торпедами!), «пальба» (иначе не назовешь) по врагу из мелких орудий была не эффективней киданию камнями. Вести корректировку огня сразу трех калибров главарт броненосца явно не мог, следовательно, комендоры «противоминной артиллерии», причем явно с позволения командира, просто активно «жгли» боезапас, садя снаряд за снарядом в белый свет, как в копеечку. Т.к. то же делали и другие корабли, вести разговор об «индивидуальной наводке орудий» наивно, какая там наводка, когда не можешь опознать «свой» всплеск в общей куче?

Во-вторых, мелкие орудия кораблей упорно передавали на оснащение батарей сухопутного фронта. С «Пересвета» было передано не менее 7 орудий «противоминного» калибра, с «Победы» - 11. Однако ценность их на сухопутном фронте явно невелика. Дело в том, что в боекомплект таких орудий входили стальные бронебойные снаряды и чугунные, весьма условно осколочно-фугасные. Танков в то время не было и бронебойные снаряды не имели достойных целей, фугасное же действие чугунных было незначительным. Нестандартность (по сухопутным меркам) калибра не позволяла использовать шрапнель и картечь сухопутных пушек – основное средство борьбы с пехотой противника. Мобильность орудий на морских станках – сами понимаете… Понятно, что на безрыбье и рак – рыба, но в море корабли были бы полезней!

Единственным несомненным достоинством кораблей типа «Пересвет» являются хорошая мореходность и высокий надводный борт, позволяющие сохранять значительную скорость и пользоваться артиллерией даже на сильном волнении (правда, большая высота борта имела и отрицательную сторону: его возросшая площадь увеличивала вероятность вражеских попаданий в бою). А вот медная обшивка на двух первых кораблях серии играла скорей отрицательную, чем положительную роль. Конечно, их подводная часть обрастала существенно меньше, однако малейшее повреждение вызвало электрохимическую коррозию стальной основной обшивки корпуса и поэтому требовало проведения безотлагательного ремонта. Сейчас об этом эффекте знает любой электрик, производящий монтаж или ремонт домовой проводки. Ну, нельзя соединять медь и железо или алюминий! Кроме того, медная обшивка и её деревянная подкладка имели немалую массу. На последнем корабле серии — «Победе» — от этого анахронизма времён парусного флота наконец-то отказались.

За всю войну, ни один из «пересветов» не нанес врагу серьезного ущерба, к «Пересвету» же еще и судьба была явно не благосклонна. Он, «рожденный для океана», все время садился на мель, а однажды протаранил свой броненосец – «Севастополь». В бою в Желтом море у него был шанс изменить ход сражения, но он (не он, конечно, кораблями управляют люди) не смог этого сделать из-за того, что на нем были сбиты стеньги(!!!). Невезучим оказался и «Ослябя». И погиб в самом начале боя, открыв счет разгрома. И шанс изменить ход войны мог. Судьба, недели за две до начала войны, свела его «по дороге» на Дальний Восток с двумя крейсерами, закупленными Японией (будущими «Ниссином» и «Касугой»). Какое искушение для любителей «альтернативки» - «посчитать», что было бы, не отверни «Ослябя» назад, а продолжай путь на восток и, при объявлении войны, утопи или захвати (!!!) невооруженные корабли. Это был бы апофеоз крейсерской войны на всю ее историю!

В целом, необходимо с сожалением отметить, что проект броненосца типа «Пересвет» оказался, пожалуй, самым неудачным в русском флоте. Недостатки проекта отразили как неразбериху в концепции строительства русского флота (корабли, разработанные на ВСЕ СЛУЧАИ ЖИЗНИ, обычно не способны эффективно выполнить ни одну из поставленных задач), так и слабость русской промышленности и базы кораблестроения.