«Не искать рукописи — преступление»

 

«Не искать рукописи — преступление»

http://www.novayagazeta.ru/arts/61895.html?print=1

Вышла книга воспоминаний вдовы Исаака Бабеля

Вышла книга воспоминаний вдовы Исаака Бабеля

 

Шестисотстраничная книга Антонины Пирожковой «Я пытаюсь восстановить черты» (М.: АСТ, 2013) сродни знаменитому ныне «Подстрочнику» Лилианны Лунгиной. Эти два сильных и благородных женских голоса — из одного хора. Обе свидетельствуют о «настоящем XX веке». Обе книги, обе судьбы позволяют понять: на чем, на ком все-таки устоял наш бедный мир.

Антонина Николаевна Пирожкова (1909—2010) была женой Исаака Эммануиловича Бабеля. В 1932 году, за обедом у друзей, ее представили писателю так: «Это инженер-строитель по прозванию Принцесса Турандот». 15 мая 1939 года Бабель был арестован на глазах у Антонины Николаевны. Она осталась с полуторалетней дочерью — и ждала мужа до 1954 года, не веря в его гибель.

Уводившие Бабеля обернулись к жене врага народа, инженеру-конструктору Пирожковой, со словами: «К вам у нас претензий нет». 30-летняя Антонина Николаевна уже была к 1939-му ведущим проектировщиком Московского метрополитена. Большой террор обошел ее.

«Я пытаюсь восстановить черты» — книга, длиною в век. Детство в Сибири, разодранной Гражданской войной. Студенчество в Томске 1920-х. Блестящая и трагическая Москва середины ХХ века: Эйзенштейн, Михоэлс, Эрдман, Олеша, Эренбург, Авель Енукидзе, Андре Мальро в СССР, инженеры и архитекторы «Метростроя», друг юности Николай Никитин — проектировщик Останкинской телебашни… Твердой рукой конструктора, жесткими штрихами отмечены страх, унижение, бедность на руинах утопии.

В 1950-х она добивалась реабилитации имени мужа. В 1990-х составила самое полное собрание сочинений и опубликовала дневник Бабеля 1920 года — почти черновик «Конармии».

Еще одна черта книги напоминает о строке Пастернака из «Доктора Живаго»: «Истинно дворянское равенство со всем живущим», чуть ли не универсальной формуле достойного человека. Так и смотрит Антонина Пирожкова на персонажей: будь то Е.П. Пешкова или дважды вдовая, босая даже зимой, абхазская крестьянка 1940-х с вечной присказкой: «Хорошо живет Такуш!» «Я — такая же Такуш», — пишет о себе вдова Бабеля.

Книгу «Я пытаюсь восстановить черты» в Москве представил внук А.Н. Пирожковой и И.Э. Бабеля — режиссер, театровед и педагог, профессор «Института искусства актера» при Университете штата Флорида — Андрей МАЛАЕВ-БАБЕЛЬ. Он рассказал «Новой газете» о бабушке, о поисках рукописей, изъятых при аресте, о пути по следам Бабеля — от памятника в Одессе до «Общей могилы № 1» в Донском.

— Андрей, как Антонина Николаевна писала эту книгу?

— Уже были написаны ее воспоминания о Бабеле, впервые опубликованные в начале 1970-х. В новой книге они существенно дополнены. При написании книги бабушке пришла на помощь ее математическая память. Ведь в течение всей своей жизни дневников Антонина Николаевна никогда не вела.

Книгу «Я пытаюсь восстановить черты» бабушка начала писать в 1996 году, когда я настоял на ее переезде в США, к семье, к нам. Ей было 87 лет, со здоровьем было довольно плохо. Она считала, что приехала умирать — и надо успеть. Американские врачи поставили ее на ноги, продлили ее жизнь лет на 14. Рукопись была завершена в 2007 году.

Антонина Николаевна прожила не только 101 год: она прожила несколько жизней. Была бы, возможно, выдающимся математиком, если бы — как сама она говорила — не пала жертвой моды: в 1920-х, когда она заканчивала школу, везде писали и говорили, что в стране не хватает инженеров. И она стала инженером-конструктором.

В середине 1930-х, не достигнув и 30 лет, она стала ведущим инженером «Метропроекта». Ей принадлежат инженерные проекты станции «Площадь Революции» и двух «Киевских» — кольцевой и радиальной, и станции «Павелецкая»-радиальная.

Она перепроектировала почти готовую «Маяковскую» по архитектурному замыслу А.Н. Душкина: ведь сначала станцию построили с низкими потолками, а эти стальные опорные дуги, высокие «купола» потолка появились по инженерному проекту Антонины Николаевны. Она была соавтором первого в СССР учебника по строительству метрополитенов — по нему учились студенты десятилетиями.

А в 1965 году, выйдя на пенсию, она полностью посвятила себя наследию Бабеля. Еще в середине 1950-х добилась реабилитации его имени. Собирала по крупицам бабелевский архив. Три десятилетия пыталась найти рукописи, изъятые НКВД в 1939-м, при аресте Исаака Эммануиловича. Несмотря на многократные заверения КГБ, что изъятое уничтожено…

— У Бабеля есть поздний рассказ «Нефть» — о молодой женщине-инженере, о «стране с новым кровообращением» трубопроводов и тоннелей. Рассказ идеалистически светлый, как живопись Дейнеки или мозаики «Маяковской». Прототип героини — Антонина Николаевна?

— Конечно! Скажу более: у Бабеля в текстах 1930-х годов появляется идеал. И он воплощен в женщинах: от героини пьесы «Мария» до женщин в «Ди Грассо» и в «Улице Данте». В «Конармии», в «Одесских рассказах» воплощенных идеалов не было. Я полагаю, перемена тональности, даже философии текстов — следствие появления в его жизни Антонины Николаевны.

И то, что Бабеля остановили, — преступление еще и потому, что писатель очень менялся, явно выходил на новый виток. «Период молчания» не был периодом молчания, а был периодом активной работы. Бабель в 1930-х годах писал ежедневно. По свидетельству бабушки — очень напряженно. Конфискованные при его аресте рукописи дали бы нам, вероятно, нового Бабеля.

…Новые сведения о судьбе изъятого, надежды найти тексты в иных «державных» архивах появились в 1995-м. Антонина Николаевна обратилась с просьбой о поисках уже к новым властям России. Но из канцелярии президента Ельцина 86-летней вдове Бабеля даже не ответили.

— Но сейчас, еще 18 лет спустя, поиск конфискованного архива ведете вы?

— В 2010 году, когда Антонины Николаевны не стало, я понял: кроме меня, продолжать это дело некому. О местонахождении рукописей можно только гадать. Нет никакой гарантии, что они выжили. Но нет и документации об их уничтожении. И не искать их — преступление.

В поисках рукописей, изъятых в 1939-м, сейчас помогают и Госархив, и Архив ФСБ. И их руководители — известные историки Сергей Мироненко и Василий Христофоров.

Кроме того, вместе с американским режиссером Дэвидом Новаком я снимаю документальный фильм «В поисках Бабеля». Сами съемки были наполнены мистическими событиями. Почти все, с кем мы хотели встретиться, чья помощь нам была нужна, — говорили: «Да».

Вы представляете, что такое — привести американскую съемочную группу в Архив ФСБ?

Но нам разрешили там снимать… А в Екатерининской пустыни, бывшей Сухановской пыточной тюрьме, — мне разрешили долго сидеть в одной из келий, бывших в 1930-х годах камерами.

В Донском монастыре, куда в конце 1930-х сотнями свозили тела, кремировали ночами, а потом ссыпали прах в Общую могилу № 1, — мы снимали на первом этаже бывшего крематория. И вдруг охранник сказал нам: «Ладно, ребята… Меня, наверно, уволят — но давайте я пущу вас в нижний этаж. Там стояли печи».

И мы спустились туда, где сотнями по ночам сжигали расстрелянных. А сейчас это церковь…

Мы входим в это подвальное помещение — а там готовятся к обряду крещения.

Такие вещи происходили постоянно. Куда бы мы ни шли — Жизнь и Смерть выстраивали нам бабелевские сюжеты…Потому что он писал о жизни и смерти. И о том, как человек стоит всю жизнь на грани жизни и смерти.

Автор: Елена Дьякова

Источник: http://www.novayagazeta.ru/arts/61895.html?print=1

1
145
4