Мальчики новой Вандеи

Но «придут времена, и исполнятся сроки»,
И потомки постигнут, что кровь не вода.
По делам своим каждый заплатит в итоге,
только нам ли бояться Господня Суда!

Кирилл Ривель. Господа офицеры

Необозримый окоём Северо-Запада России. Здесь в тверди земной в 1919-1920 годах упокоились сотни и сотни безвестных юношей, которые по «долгу совести» пошли спасать Россию от «красного пушного зверя» [2].
Как же страшились их коммунисты, если на протяжении десятилетий не только множили тонны бумажной лжи, но и стремились самую память уничтожить о НИХ, сровняв с землей ИХ могилы.
«Пришли времена и исполнились сроки» вернуть из небытия имена чистых помыслами и душой храбрых русских юношей.
11 февраля 1903 года в Свято-Николаевской церкви города Газенпот, что в Курляндской губернии крестили родители своего пятидневного[3] младшего сына[4], нареченного именем Николай. От героической гибели его отделяло шестнадцать лет. А тогда молодой, радостный 28-летний отец правовед Александр Александрович[5] и мать София Юрьевна[6] со счастливыми лицами принимали своего сына на руки от крестных родителей. Тогда ничего не предвещало наступления в России кровавой бури, и умиление сияло на лицах присутствующих…

По долгу службы А.А. Меркулов переезжает со своей семьёй из Курляндии в Петербург, где к 1916 году служит в должности члена Петроградской судебной палаты. Его младший сын Николай с ноября 1913 по 1916 год учится в Николаевской Царско-Сельской гимназии. К этому времени относится и его единственный обнаруженный в архиве фотопортрет. По всей видимости, по собственному желанию и настоянию перед родителями он был определён с осени 1916 года в Севастопольский морской кадетский корпус, после расформирования последнего летом 1917 года был переведен в Морское училище в Петрограде, где учился до роспуска училища 8 марта 1918 года.

После закрытия училища большевиками, Николай Меркулов пробрался через фронт к белым и принял участие в боях с красными. Служил на бронепоезде "Адмирал Колчак". Во время Осеннего наступления на красный Петроград бронепоезда Северо-Западной Армии (далее СЗА) из-за порчи моста не могли переправиться на другой берег реки Луги. Тогда из своего состава был сформирован десантный батальон, действовавший в боях под Гатчиной и Царским Селом[7]. «К своему возвращению на поезда (батальон – С.З.) потерял из 165 человек 152»[8].

11 октября 1919 года в составе Ударного Танкового батальона СЗА кадет Николай Меркулов отличился при захвате моста через Лугу и первым ворвался в Ямбург. За этот подвиг в 16 лет он был произведен в прапорщики по адмиралтейству[9].

Генерал Б.С. Пермикин вспоминал: «Мы еле поспевали за бегущими красноармейцами. Отстающие красноармейцы продолжали идти в наших цепях, и они угощали нас папиросами.
Приблизительно в двух километрах от металлической изгороди, стоящей на фундаменте у Царско-Сельского парка, в наши цепи вошли два больших английских танка.

Красные бронепоезда ушли в Царское Село и не могли больше стрелять. Перед парком у изгороди стояли большие цепи красных курсантов, они не стреляли, а старались задержать бегущих красноармейцев. В ворота из Царско-Сельского парка курсанты на руках подкатили и единственную трёхдюймовую пушку, которая стала стрелять прямо по шоссе. После двухсот-трёхсот метров идя в наших цепях, увидав единственную стреляющую из ворот Царскосельского (дворца – С.З.) пушку, один из двух танков почему-то пустил дымок и быстро ушёл в тыл бронепоезда. Другой, около него я был верхами, сразу повернул, чтобы удрать. Я ему преградил моей лошадью дорогу и услышал из танка крики: "У нас нет больше снарядов!". И он также быстро удрал. Это была вся "помощь" англичан в нашем наступлении на Петроград.

Это бегство воодушевило курсантов, они быстро удрали через ворота в парк и открыли меткий огонь по нашим цепям, находясь за гранитным фундаментом и чугунной изгородью. Мы потеряли много людей.
Пришлось лечь и ждать темноты. Среди многих был убит и мой второй адъютант граф Павел Шувалов. У него была нога с протезом, и потому я ему приказал ждать моего вызова в Царское Село с запасными пулемётами, но он их привёл к лежащим нашим цепям. Был убит и другой Шувалов – крестьянин, его большой друг.
Ночью мы были в Царском Селе.
Паника красных была так велика, что в темноте они брали поезда и лезли на паровозы, чтобы уйти в Петроград. Я видел на переполненном Царско-Сельском вокзале последнюю группу красноармейцев – она сдалась».[10]

23 октября 1919 года прапорщик Николай Меркулов был смертельно ранен в бою под Царским Селом. Командир батальона старший лейтенант Л.В. Камчатов вспоминал: «[Мне] пришлось со слезами на глазах выносить раненого юношу из стрелковой цепи и выслушивать последние слова умирающего героя: "Дай вам Бог победить большевиков!"»[11].

Адмирал В.К. Пилкин записал в своем дневнике: «28 октября. Убит молодой офицер Меркулов, который первым перебежал мост под Ямбургом. Жалко! Жалко!» <…> «1 ноября. Холодный день, ветер, крупа… Я на отпевании и похоронах Меркулова. Грустная картина: сегодня Родительская суббота, долгая, долгая служба <…> Меркулова в простом дощатом гробу вносили на руках. Юденич прислал эскорт, военно-морское управление наняло музыку. Кладбище недалеко, но мы все замерзли, пока до него добрались <…>. Оставался на кладбище, пока не засыпали могилу»[12].

Юного храброго офицера Николая Меркулова похоронили с воинскими почестями на Ивангородском (Нарвском[13]) Знаменском кладбище[14]. Могила его не сохранилась[15].

Все могилы родимые стерты.
Никого, никого не найти…
Белый витязь мой, братик мой мертвый,
Ты в моей похоронен груди.
Спи спокойно! В тоске без предела,
В полыхающей болью любви,
Я несу твое бедное тело,
Как Евангелие из крови[16].