Культурный шок, или что такое хорошо и что такое плохо?

Я, собственно, не предполагал продолжать тему русской бабули в борьбе за финский вид на жительство.
Но из комментариев, полученных на мой предыдущий пост, четко обозначилась довольно серьезная проблема для нашего общества. Это проблема столкновения культур и реакция на возникающие коллизии, что лично для меня представляет еще и интерес профессиональный.

Вот смотрите, что получается.
Даже те, кто умом понимает, что в драме русско-финской семьи власти Финляндии справедливо отстаивали принцип верховенства закона, разделения властей, защиту экономических интересов собственной страны, душой-то большинство из нас глубоко сочувствует этой семье. И не только потому, что это совершенно бесчеловечно депортировать из страны дряхлую тяжелобольную женщину, к тому же в кризисном состоянии (кстати, в день выхода предыдущего поста депортацию отложили).

Мы просто не можем понять, как это вообще возможно, чтобы лишить старую мать возможности провести последние годы, а может и месяцы жизни с единственно близким ей человеком, ее дочерью.
В нашей культуре сложилась четкая нравственная установка – когда родители становятся немощными, брать все заботы на себя. У нас считается безнравственным отдавать стариков в дома презрения, нравственно - брать их к себе в дом. Другое дело, что в реальной жизни часто происходит все совсем иначе. Но в душе-то мы твердо знаем, что такое хорошо и что такое плохо.

Может, для кого-то покажется шоком, но у финнов такой нравственный императив отсутствует.
Они могут горячо любить и безмерно уважать своих родителей, оказывать им различные знаки внимания, но только в чрезвычайных ситуациях в их отношениях возникнет вопрос о материальной помощи или переезде родителей в дом детей. Да и едва ли родители захотят принять эту помощь.

Похожим образом складываются отношения между детьми и родителями и в Соединенных Штатах.
Не для того люди сорок лет без устали трудились, чтобы в старости быть от кого-то зависимыми, пусть даже и от собственных детей. И если уж говорить о высоких ценностях, то и в США и в других западных странах к таким ценностям в первую очередь относят независимость, свободу выбора и действий. Так, очень часто престарелые родители, выйдя на пенсию, продают свой дом или квартиру, где прожили много лет, чтобы купить себе жилье в стариковских поселениях.

Но что значит стариковских?
Мне приходилось снимать в подобных местах, и каждый раз я возвращался оттуда с удивительным чувством – старость это совсем не страшно, это просто новая страница в жизни. А жизнь в этих поселениях, и в самом деле, бурлила. Старики избирали свое правление, разбивались на партии, устраивали публичные дебаты, интриговали, крутили романы, собирались компаниями, отправлялись в путешествия, занимались спортом – все, как в большом мире. Разве что рядом находились врачи, сиделки, а собранные за жизнь средства плюс соцобеспечение позволяли им жить именно той жизнью, которая их наиболее устраивала. Они с удовольствием встречались с детьми, но ничуть от них не зависели.

Да и в целом семейные связи в Америке не такие тесные, как у нас.
В возрасте 18-19 лет дети обычно навсегда покидают родительский дом, часто уезжая на учебу или работу в другой город. А если это далеко, то видятся с родителями два-три раза в год по большим праздникам, и так до конца жизни. И там это считается нормальным.

Нам же все это может не очень нравиться, но знать и понимать, что жизнь у них устроена именно так, полезно.
Я бы даже не стал привешивать к чужой жизни никаких нравственных ярлыков – это, мол, хорошо, а это плохо. Культурные различия надо воспринимать, как явление природы – не возмущает же нас, что в Африке непривычно жарко, а у китайцев глаза раскосые. Тем более, что нередко культурные различия имеют свое рациональное объяснение.

Причина различий в семейных связях, например, кроется, думаю, в разном уровне развития экономик и социальной защиты.
У нас молодым создать собственный дом часто не по силам, а в советское время так даже и с деньгами два поколения были обречены на совместное проживание. А разве можно выжить у нас на одну только пенсию - ни сбережений, ни других источников дохода у простых людей обычно же не бывает? О наших домах престарелых и говорить страшно. Отдать стариков в это царство нищеты и уныния – тут уж вовсе надо не иметь сердца.

Вот такой наш нравственный выбор.
А точнее сказать, вынужденные обстоятельства, порождающие традиции. Но пока это часть нашей культуры. И я сильно подозреваю, что, если нашему народу суждено будет зажить в материальном смысле по-человечески, семейные связи и у нас начнут – хорошо это или плохо – постепенно ослабевать.

Пока мы жили в советской изоляции, не видели мира, а мир не видел нас – вопрос о культурных различиях не был уж так актуален.
Но вот мы стали выезжать за пределы, что-то видеть, что-то узнавать и… давать всему оценку.

Увидев дружелюбно улыбающихся американцев, мы оценили их улыбку, говоря языком ди-джеев, в полный «ништяк», назвали ее неискренней и целлулоидной. В общем, осудили мы за это американцев.

Ну что на это сказать?
За этой улыбкой и в самом деле не так уж и много стоит. Это не выражение эмоций, а чисто поведенческая мимика, выражение вежливости. В американской культуре это примерно тоже, что у нас для мужчины встать, когда к нему подходит женщина. Так стоит ли их за это осуждать? К слову, кто-то из американских культурологов объяснял мне, что, скорее всего, эта мимика появилась в период становления Америки из первоначального хаоса ее освоения и была своего рода сигналом другим, что я, мол, не опасен, мои намерения вполне мирные и хватать из-за пояса пистолет совсем не обязательно.

Или вот другой пример.
С легкой руки нашего веселого гуманиста Задорнова мы с готовностью и даже с большим удовольствием поверили, что американцы «тупые, ну просто очень тупые». Естественно, это предполагает, что мы не в пример им, смекалистые и сообразительные. Тут уж, конечно, хочется задать вопрос: раз мы такие умные, почему мы такие бедные? Впрочем, кое-что в процессе мышления и, в самом деле, часто происходит у нас по-разному. Мы, например, вечно стараемся докопаться до сути вещей, сомневаемся, рефлексируем, теряем много времени. У американцев этот процесс идет по-другому и заметно быстрее. Многие понятия они предельно упрощают, снабжают их удобной, легко читаемой этикеткой – мол, вот это «хорошие парни», а это – «плохие» и кладут эти понятия с наклеенной этикеткой каждое в свою ячейку, чтобы в нужный момент быстро найти, вынуть, и, не особенно разглядывая, использовать, а затем аккуратно положить обратно.

В принципе, упрощения – вещь нормальная.
Другое дело, что в Америке из этого сделали удобную методологию, которой может пользоваться человек с минимальным образованием. Наверное, от этого у нас и создается впечатление о примитивном устройстве американцев. Возможно, к появлению такой методологии мышления подталкивало многое в жизни этой страны, и, прежде всего, сама её история. История освоения Дикого Запада, история борьбы за выживание, борьбы со стихией, с индейцами – все это требовало поиска самых простых и самых быстрых решений. И таких культурных различий множество, если моим читателям это интересно, я могу посвятить этому свой следующий пост. Пока же хочу только отметить, что наш веселый острослов сыграл немалую роль в разъединении народов, взращивании антиамериканизма. Сознательно или нет, Задорнов удачно подыграл политиканам и популистам, создавшим народную забаву «Превратим Америку в исчадие ада», за что, конечно, орден «Дружбы народов» по нему уже давно плачет.

Непонимание, а тем более нетерпимость к чужой культуре часто вредят и в бизнесе, и в быту и в политике.
А порой просто приводят к непоправимым последствиям. Вспомним хотя бы наш «Афган». Об эту проблему спотыкаются и даже такие, казалось бы, разнокультурные страны как США. Самый яркий пример тому – попытка привить идеалы демократии, которые представляются американцам высшей ценностью, на совершенно не готовой к тому почве Ирака. Чем это закончилось, известно.

Но именно в США я получил свой самый первый урок культурной терпимости, когда еще молодым человеком впервые попал в эту страну в составе международной журналистской группы.
На первом же семинаре, его руководитель, американец предложил каждому из нас представиться и заодно в качестве знакомства рассказать о национальных блюдах и традициях поведения за столом. И вот выяснилось, что одни в нашей группе на обед едят кузнечиков, другие – червей, третьи – еще что-то для нас немыслимое и, кстати, совсем не обязательно вилкой, зачастую просто руками. А те, что используют нож и вилку, делать это могут совсем не так, как мы.

К большому для себя удивлению, я узнал тогда, как, например, американцы поступают с горячим блюдом.
Они сначала нарезают всё на мелкие кусочки, затем откладывают нож в сторону, берут вилку в правую руку, а левая рука в течение всего обеда должна лежать на левом колене. Женщины обычно расстилают на коленке платок, а уж на него кладут ладонь. В Америке это называется правилом хорошего тона.

…Когда все высказались, а кто-то даже изобразил правила поведения за столом, руководитель семинара сказал:
– Вот видите, как по-разному в наших странах складывались привычки и всякие условности. Но это не значит, что кто-то из нас делает что-то правильно или неправильно, хуже или лучше. Просто мы разные.

И именно поэтому в глазах финских чиновников отказ в выдаче вида на жительство матери русской женщины, проживающей в Финляндии – оставим в стороне вопрос о депортации больного человека – выглядел не так уж бесчеловечно.

Источник: http://www.echo.msk.ru/blog/taratuta/688238-echo/

0
198
0