Спасет ли нас отечественная медицина?

Одна из главных тем в неполитической повестке в последний месяц, а то и два — это коронавирус и способность страны противостоять этой угрозе. В новостях сообщают о новых случаях заражения россиян, хотя речь не идет об эпидемии, вопрос относительно качества нашей медицины волнует многих. Действительно за годы оптимизации и либеральных экспериментов по превращению здравоохранения из социального блага в коммерческую услугу наша система здравоохранения не только отстала от мира, но и порой стала опасна для своих граждан. Результатом упадка здравоохранения стал рост заболеваемости.

Ухудшение здоровья россиян — следствие проводимых в медицине и образовании реформ. Система, унаследованная от советского периода, жить без финансовых вливаний не могла, а крошечные бюджетные средства, которые выделяла страна, не смогли решить накопившиеся проблемы. Счетная палата, например, опубликовала отчет, в котором сказано, что в 41% российских медучреждений на 1 января 2019 года не было центрального отопления. Более чем в 30,5% отсутствует водопровод, 14% находятся в аварийном состоянии, требуют реконструкции или капремонта. Стоит отметить, что в 2017 году председатель Счетной палаты Татьяна Голикова называла примерно такие же цифры: в 31% медучреждений не было водопровода, у 40,5% — центрального отопления. То есть треть, а то и больше медицинских организаций не имеют самых необходимых социальных благ. Что уж тут говорить о качестве работы или состоянии больных. В 2018 году по сравнению с 2017-м сократилось число врачей — на 1,03%, а младшего медперсонала — сразу на 32,3%. Таковы итоги майских указов — повышения заработных плат медицинскому персоналу за счет сокращения численности и роста нагрузки.

Впрочем осознавать свои промахи министерство не стало, а поспешило заявить, что все дело в ошибочной методике Счетной палаты, которая, дескать, при подготовке данных об оснащении больниц и поликлиник использовала данные, включающие «информации о зданиях, в которых не оказывается медицинская помощь: гаражей, складов, компрессорных и трансформаторных подстанций, котельных и др». Ведомство предложило свою статистику: из 20 тысяч зданий, в которых расположены подразделения медорганизаций, оказывающие амбулаторную медпомощь, водопровод имелся в 19,3 тыс., центральное отопление — в 17,5 тыс., канализация — в 18,7 тыс. Из почти 11 тыс. зданий, в которых оказывалась стационарная медпомощь, водопровод имелся в 10,6 тыс., центральное отопление — в 10 тыс., канализация — в 10,5 тыс. Из пяти тысяч подразделений медорганизаций, оказывающих и амбулаторную и стационарную медпомощь, водопровод имелся в 4,9 тыс., центральное отопление — в 4,6 тыс, канализация — в 4,8 тыс., уточнили в ведомстве. То есть по данным профильного ведомства речь идет всего лишь о менее 15% проблемных учреждений, а в некоторых случаях о 2%.

Даже если это 2%, то представьте, что люди в них работают без отопления, без воды и элементарной возможности сходить в туалет. А это как никак учреждения, оказывающие помощь больным — лицам с ограниченной способностью передвигаться. Невольно вспоминаешь, что президент у нас рапортует о том, что почти все школы переведены на быстрый интернет, а на деле в ряде школ нет элементарного отопления и электричества, что уж говорить об интернете. Тут приблизительно также: организация есть, а самых элементарных бытовых условий в ней нет. И конечно крайне сомнительно, что такое ведомство как Счетная палата из года в год публикует данные на основе ошибочной методики и только новый состав министерства смог заметить ошибку. Конечно дело не в методике, а в запущенности самой системы здравоохранения. Счетная палата, например, уже ответила Минздраву, заявив, что форма № 30 «Сведения о медицинской организации» (на ней основывались данные из отчета Счетной палаты), утвержденная приказом Росстата, не предполагает учета гаражей, складов, компрессорных и трансформаторных подстанций, котельных и других зданий в качестве подразделений, где оказывается медицинская помощь.

Удивляться особо не приходится, когда на фоне рапортов министров о росте импортозамещения и переходе на отечественные лекарства вдруг появляется информация, что на первое полугодие прошлого года Китай обеспечивал 52% импортных закупок активных фармацевтических ингредиентов (АФИ), из которого производятся лекарства. Сейчас кризис в промышленности Китая сулит проблемы российским производителям лекарств, которые закупают в КНР львиную долю сырья, то есть миф об импортозамещении постепенно сам себя развенчивает. Продукции из Китая в 53 раза дешевле европейской: средняя стоимость 1 кг вещества, произведенного в КНР, — около 27 долларов, тогда как в Европе — около 1452 доллара. То есть качество наших медицинских препаратов не стоит даже рядом с европейскими.

Набирающий обороты коронавирус также поднимает вопрос о том, а хватит ли мест в больницах, если заболевание станет массовым, как в Китае. У нас уж точно за пару дней не смогут возвести больницу по примеру Китая. При самом пессимистичном сценарии, когда инфицированными окажутся 5% жителей России, получить койку в больнице сможет лишь один из 124 заболевших. Конечно о таких масштабах и говорить не стоит, но данный пример затрагивает важную проблему — сколько осталось медицинских учреждений и коек после столь внушительного реформирования-оптимизации?

На рисунке 1 видно, что с 2000 года число медицинских организаций сократилось в два раза, притом это был постепенный, но устойчивый тренд. В 2018 году их осталось всего 5,3 тысячи. Снизилось и число станций скорой медицинской помощи на 30%, а значит для россиян доступность медицинских услуг стала меньше.

Рис. 1. Медицинские организации

На рисунке 2 видно, что наряду с сокращением медицинских организаций падало и число больничных коек как в абсолютном выражении, так и на 10 тысяч человек. Даже в лихие 90-е уменьшение коек не шло такими быстрыми темпами, как в тучные 2000-е. В 2018 году на 10 тысяч человек приходилось только 79,9 коек. То есть меньше 100 человек из 10 тысяч могли бы получить помощь в больнице в случае необходимости. А между тем, как будет показано ниже, уровень заболеваемости только вырос, то есть при таком росте заболеваемости нужно было бы увеличивать количество больничных коек. А у нас тренд обратный. Цифровизация стала новой панацеей, теперь дистанционные диагнозы без обследования пациента будут ставиться россиянам.

Рис. 2. Число больничных коек

Аналогичная картина и в отношении беременных и рожениц. Пока власти трубят о необходимости повышать демографию, вводят материнский капитал на первого ребенка, что абсолютно глупая идея, лишающая стимула заводить последующих детей, на деле происходит ухудшение условий для рождения. Младенческая смертность падает, но вот исходные условиях для рожениц ухудшаются: им приходится быстрее выписываться, искусственно ускоряют роды, в том числе за счет массового кесарево, которое не является естественным процессом рождения, они вынуждены ехать за сотни километров от дома, чтобы родить.

Вспоминается случай, что совсем недавно депутат Архангельской области разместил пост о своем посещении роддома в Каргополе, где лежала 91 роженица. Он вручил им подарки и не забыл написать пост об этом важном мероприятии. И казалось бы, такая байка так и могла остаться без внимания, если бы не факт закрытия роддом еще в 2018 году, в результате чего роженицы вынуждены ехать рожать в Архангельск за 435 км. Наши чиновники понятия не имеют, что роды — процесс стихийный и непредсказуемый. И лишь немногие могут спланировать так, что окажутся в роддоме либо вовремя, либо преждевременно. А это значит стимуляция, кесарево или прочие противоестественные методы.

Как видно на рисунке 3, в 1,5 раза сократилось количество коек для беременных и рожениц — с 90,7 тысяч до 62,1 тыс. Аналогичная тенденция и для коек для детей: падения с 80,3 на 10 тысяч детей в 2000 году до 52,1 в 2018 г. Официально выросло только число женских консультаций, детских поликлиник и отделений (кабинетов), да и то это произошло исключительно статистически: пока закрывалась одна женская консультация, открывалось два обычных кабинета и статистически мы видели рост, хотя на деле он крылся лишь в том, что в один показатель собрали несопоставимые по уровню данные. Как можно приравнять целую женскую консультацию, например, к обычному кабинету? В сельской местности политика оптимизации довела до сокращения фельдшерско-акушерских пунктов с 44,6 тысяч до 33,6 тысяч, то есть на 25%. А это значит, что роженицы из сельской местности неимоверными усилиями теперь получают помощь в областных и районных центрах.

Рис. 3. Медицинская помощь женщинам и детям

Итогом этой пресловутой оптимизации стал рост заболеваемости населения. На это оказало влияние и общее ухудшение экологии, о которой наш крупный бизнес совершенно не думает, а государство лишь показательно в рамках международных инициатив изображает заботу об экологии; падение качества продуктов питания, когда в погоне за наживой со стороны производителей и ослабления контроля со стороны государства, на рынок поступают продукты с вредными компонентами и большим количеством консервантов. Да и повальная нищета диктует людям условия выбирать дешевые товары. О каком здоровье может идти речь, когда человек на 10 тысяч рублей должен оплатить ЖКХ, купить продукты питания и элементарные средства гигиены и одежду? На рисунке 4 видно, что с 2000 года заболеваемость на 1000 человек выросла с 730,5 до 782,1.

Рис. 4. Все болезни на 1000 человек населения

По динамике самый быстрый рост (рис. 5) был среди болезней системы кровообращения (91%), болезней эндокринной системы (54%), новообразований (38%), врожденных аномалий (33%).

Рис. 5. Прирост заболеваемости с 2000 по 2018 г.

Резко выросло число ВИЧ-инфицированных. С 2000 года их общее количество увеличилось в 9 раз (рис. 6)! В 2019 году речь шла уже о 960 тысяч зараженных, и это только по официальным данным, а сколько еще случаев скрыто! По другим данным, пораженность ВИЧ-инфекцией на 01 ноября 2019 г. составила 722,5 на 100 тыс. населения России (на 01.07.19 — 709,2). Случаи ВИЧ-инфекции зарегистрированы во всех субъектах Российской Федерации. Регистрируется рост числа регионов с высокой пораженностью ВИЧ-инфекцией (более 0,5% от численности населения): с 22-х в 2014 г. до 36 в 2019 г. В этих неблагополучных регионах проживает более половины всего населения страны (59,6% — на 01.07.19) и подавляющее большинство (83,5%) всех инфицированных ВИЧ.

Россия занимает первое место в Европе по уровню ВИЧ-инфицированных. В 2018 г. по данным Росстата ВИЧ-инфекция была причиной более половины от всех смертей от инфекционных болезней (59,5% — 20597). Умирают инфицированные ВИЧ в молодом возрасте (в среднем 38 лет в 2018 г.). Коэффициент смертности от ВИЧ составляет 65,1 случая на 100 тыс. жителей региона — это больше, чем от всех отравлений алкоголем, самоубийств, убийств, утоплений и ДТП вместе взятых. Для страны это миллион выпавших людей из экономики, из демографической картины. Главная причина распространения инфекции — это резкий рост наркомании (о чем как-то принято умалчивать) и падение нравов.

Рис. 6. ВИЧ-инфекция

Другой бич современного общества в сфере здравоохранения — это рост заболеваемости злокачественными новообразованиями. На рис. 7. видно, что показатель «зарегистрировано заболеваний у пациентов с впервые в жизни установленным диагнозом: всего, тыс.» вырос с 448 до 625, на 100 тыс. человек населения — с 308 до 426. Численность пациентов, состоящих на учете в лечебно-профилактических организациях увеличилась на 79%. Сейчас треть всех случаев инвалидности — по причине злокачественных образования, в 2000 году на них приходилось только 13%. Сократилось число всех больничных коек по всем видам заболеваемости, за исключением именно новообразований. Эти данные говорят о том, что в России существует серьезная проблема, справиться с которой наша медицина не в состоянии. А между тем это заболевание будет расти, увеличивая смертность и подрывая любые попытки вывести страну из демографической ямы.

Рис. 7. Заболеваемость злокачественными новообразованиями

Наряду с общим ростом заболеваемости растет заболеваемость среди детей. На рисунке 8 представлена динамика. Среди детей от 0 до 14 лет на 58% выросли врожденные аномалии, в 2 раза новообразования. И наша система здравоохранения с ее крошечным финансированием беспомощна на фоне этих двух страшных диагнозов: страна, занимающая четвертое место в мире по числу долларовых миллиардеров и их совокупному благосостоянию, вынуждена собирать на лечение этих детишек народную копейку. Самыми милосердными оказываются наименее имущие, в то время как самые благосостоятельные давно уже укрепились в мысли, что вкладывать надо в яхты, зарубежные футбольные клубы и предметы роскоши.

Рис. 8. Заболеваемость детей, общий показатель, на 100 тыс.

Отечественная медицина за годы политического реформирования, на деле сокращения финансирования и уничтожения инфраструктуры в этой сфере, не только отстала от мировой, но и показала, что неспособна справиться даже с проблема своего собственного населения. Заболеваемость растет, но власть не делает выводов из происходящего.