Детский концлагерь Саласпилс: власти Латвии создают "образ санатория"
На модерации
Отложенный
Отношение латвийских властей к истории советского периода и особенно трактовка ими событий, происходящих в годы Великой Отечественной войны, приводит в ужас нормальных людей. Детский концлагерь Саласпилс, чьи выжившие узники еще остаются среди нас, не просто оскорблены, но морально уничтожаются каждый день отношением официальной Риги.
На территории детского концлагеря латвийские власти организовали новую экспозицию, создающую новый мир: новая картинка якобы счастливых минут с улыбающимися узниками в аккуратных и целых одеждах. Никаких зверств, пыток и убийств, выкачивания крови из советских детей на лечение немецких солдат. Просто дом отдыха или детский санаторий.
Немцы и латышские изуверы предстают как положительные герои. При этом в красках описаны зверства советского режима, не имеющего к Саласпилсу никакого отношения в принципе. В результате власти Латвии так обновили мемориальный комплекс в Саласпилсе, что от исторической правды там остались только стены да оставшиеся в живых ветераны, остальное – фальсификация. За воротами концлагеря и сейчас продолжает стонать земля… от обиды, горечи и несправедливости, что убийц в Латвии восхваляют, а их жертв морально уничтожают и оскорбляют.
Видео, 2015 год. Первая ложь – «Саласпилс» - лагерь труда».
Что осталось в Саласпилсе от правды? Документы, фотоснимки советского времени, воспоминания узников и слова живых свидетелей, «Саласпилская мадонна» - все это объявлено пропагандой и запрещено в Латвии. Теперь можно открыто лгать людям, объявлять надсмотрщиков лагеря ветеранами той войны, стирать воспоминания о перенесенных узниками Саласпилса страданиях. Но в России помнят, что «Саласпилс» был лагерем смерти, в котором погибли более сотни тысячи человек.
Рига пытается спрятать военные преступления, совершенные ее собственным народом. Скрывает и запрещает рассказывать о том, как советская армия освобождала узников концлагеря. При этом в Германии признали преступления в Саласпилсе, а попытка их отрицания преследуется по закону.
Фашистский лагерь с латышскими бандитами существует в параллельных вселенных? В реальности – это место пропитано кровью и болью детей, а в фантазиях латышских властей – превращено в оздоровительный лагерь для ребятишек. И все ради достижения одной цели – поддержать созданный миф о советской оккупации.
Задача заведомо невыполнимая. В России и Белоруссии не забудут о том, что большую часть узников Саласпилса составляли женщины и дети, насильно угнанные с родных мест в ходе антипартизанских карательных акций, в которых главная роль отводилась латышским полициям, т.н. команде Арайса. Они уничтожали все на своем пути, оставляя позади одно пепелище…
После войны некоторые узники остались жить и работать в Латвии. После распада Союза им присвоили статус оккупантов потомки тех латышских коллаборационистов, что лишили их семей и родного дома в детстве. Латышские историки фальсифицируют историю, жонглируя фактами на свое усмотрение и запрещая говорить людям правду о тех событиях.
Что делать, но выжившие узники не укладываются в новую идеологическую концепцию официальной Риги. Как им доказать, что нацизм лучше советского режима, когда в Саласпилсе было убито столько людей? Остается только работать на собственное население, убеждая их в том, что ложь Риги есть истина в последней инстанции. Вот так детский концлагерь Саласпилс превращается в курортное местечко, где узники тревог не знали…
Евгений Радугин
Комментарии
«Мамочный» лагерь. Из книги Энн Эппблаум "ГУЛАГ"
Нас было три мамы. Нам выделили небольшую комнатку в бараке. Клопы здесь сыпались с потолка и со стен как песок. Все ночи напролет мы их обирали с детей. А днем — на работу, поручив малышей какой-нибудь актированной старушке, которая съедала оставленную детям еду. Тем не менее, пишет Волович, целый год я ночами стояла у постельки ребенка, обирала клопов и молилась. Молилась, чтобы бог продлил мои муки хоть на сто лет, но не разлучал с дочкой. Чтобы, пусть нищей, пусть калекой, выпустил из заключения вместе с ней. Чтобы я могла, ползая в ногах у людей и выпрашивая подаяние, вырастить и воспитать ее. Но бог не откликнулся на мои молитвы. Едва только ребенок стал ходить, едва только я услышала от него первые, ласкающие слух, такие чудесные слова — «мама», «мамыця», как нас в зимнюю стужу, одетых в отрепья, посадили в теплушку и повезли в «мамочный» лагерь, где моя ангелоподобная толстушка с золотыми кудряшками вскоре превратилась в бледненькую тень с синими кругами под глазами и запекшимися губками.
Волович работала сначала на лесоповале, потом на лесопилке. Вечерами она приносила в лагерь вязанку дров и...
Элеонора начала чахнуть. При свиданиях я обнаруживала на ее тельце синяки. Никогда не забуду, как, цепляясь за мою шею, она исхудалой ручонкой показывала на дверь и стонала: «Мамыця, домой!» Она не забывала клоповника, в котором увидела свет и была все время с мамой. Маленькая Элеонора, которой был год и три месяца, вскоре почувствовала, что ее мольбы о «доме» — бесполезны. Она перестала тянуться ко мне при встречах, а молча отворачивалась. Только в последний день своей жизни, когда я взяла ее на руки (мне было позволено кормить ее грудью), она, глядя расширенными глазами куда-то в сторону, стала слабенькими кулачками колотить меня по лицу, щипать и кусать грудь. А затем показала рукой на кроватку.
Вечером, когда я пришла с охапкой...
Комментарий удален модератором
Потому что -- нет ни стыда ни Совести, к тому же часть высшего руководства Латвии -- открыто поддерживает нацистскую идеологию.
такой как у вас ныне?
Никакая мысль в вашем посту -- не просматривается.
штоли ане вас загенацидили юродивай?
шта, дани хотца? а - хрен