Увидеть социализм своими глазами

“I Wanted to See for Myself the First Land of Socialism”: Black American Women and the Russian Revolution

“Я бы хотела увидеть первую социалистическую страну мира своими глазами”: афроамериканки и Русская Революция.
Первая публикация в Science & Society (октябрь 2017, Vol.81 No.41, No. 4).

1917 год позволил афроамериканкам утвердить себя как часть глобального движения по уничтожению расизма, сексизма и империализма.
Как молодому марксисту и члену клуба писателей Science & Society (журнал), стыдно признаться, до недавних пор Русская Революция не представляла для меня особого интереса. Революция виделась чем-то далеким от основных моих исследований - работы афроамериканок в США. Событие из истории Европы, слабо касающееся африканской диаспоры США. А СССР был просто причиной ностальгии старших товарищей. Я знаю, насколько такое восприятие неправильно. Революция 1917 года неразрывно связано с историей деколонизации Африки и освобождения чернокожих в США.

Неисследованные архивы выступлений рабочих-афроамериканок показали мне, насколько была важна революция тогда, и насколько она важна для меня сейчас, век спустя. В архивах Эстера Купера и Джеймса Джексона я нашел документ, что открыл реальное значение СССР для меня, как дочери четырех поколений чернокожей прислуги. Главный тезис книги “Негритянская женская прислуга в отношениях с профсоюзами” Эстер Купер позиционировал Русскую Революцию как поворотный момент для прислуги в СССР и вполне достижимый идеальный вариант для прислуги в США. В течении двух десятилетий после 1917 года, сотни чернокожих женщин совершили “паломничество” в СССР, возвращаясь в США с новым взглядом на свободу для них самих как рабочих, женщин и афроамериканок.

В то время, пока революция 1917 бушевала в России, у Эстер Ирвинг Купер родилась дочь Эстер. Семья Куперов была квинтэссенцией чернокожих прогрессивистов. Они представляли людей, стоящих за повышение социальной мобильности, образованности среднего класса, и против расовой дискриминации (Haviland, 2015, 15; McDuffie, 2011, 100). Куперы вызывают определенное научное любопытство. В словах историка Эрика МакДаффи: Что двигает “юную девушку, воспитанную в семье из “талантливой десятки” (термин начала 20-го века, обозначающий лидеров афроамериканцев) в левую сторону?”. Ответ Куперов был - СССР в глазах домашней прислуги в США.


Выступление Эстер Купер Джексон посвященное дому Дю Буа в Грэйт Баррингтоне.
1969 год. Из коллекции Эстер Купер Джексон.


Провидческий взгляд на проблему прислуги пришел к Купер во время обучения в Университете Фиск, исторически черном институте в Нэшвилле, штат Теннесси (исторически чёрные высшие учебные заведения - особый тип вузов, специально созданный для обучения чернокожих студентов). Туда она поступила после окончания бакалавриата в 1938 году в Оберлине. Там она была приглашена профессором “в маленькую комнату Анны Франк” в задней части дома, где он, подняв шторы, показал ей стеллажи книг Маркса, Ленина и коммунистического интернационала. Работая над своей диссертацией, Купер активно занималась в марксистском кружке, состоящим, в основном, из профессоров. К тому моменту, как она закончила свое обучение в Фиске, Купер стала официальным членом Американской Коммунистической Партии (CPUSA) (Kelley, 1990, 205; McDuffie, 2011, 103)

Я полагаю, что Купер открыла для себя революцию где-то в этой скрытой комнате с книгами в Нэшвилле, и это открытие привело её к уверенности в новом взгляде СССР на проблемы прислуги. Вторая часть её диссертации озаглавлена “Граница американского профсоюзного движения”. В начале она кратко описала быт прислуги в России до и после 1917 года: “Изменения в положении прислуги в России очень впечатляющие”. Она продолжила: “Перед Русской Революцией, прислуга в городах вынуждена была работать от рассвета и до заката. Условия для жизни рабочих были просто ужасающие: подстилка в коридоре, кладовке или на кухне была единственным местом, где слуга мог спать. Хорошая еда, которую готовили слуги, была только для господ, тогда как слуга мог питаться только объедками и дешевой пищей. Оплата была минимальной и никто не слышал про отпуска.”

Рабочие условия в России до революции отражают условия жизни прислуги в США. Согласно Купер, после 1917 года, советская прислуга получила право создавать профсоюзы, что привело к улучшению условий труда и прав рабочих. Но самое главное для Купер было отсутствие клейма прислуги на работниках. “Социальное положение прислуги равное положению других рабочих.” (Cooper, 1940, 29–30)

Диссертация Купера остается одним из ее самых новаторских достижений и отличается от всего, что было написано до или после. Историк Эрик МакДаффи подтверждает это “самое тщательное социологическое и историческое исследование написанное про условия труда и статус чернокожих женщин, работающих прислугой, и их усилий по объединению во время Великой Депрессии.” (2008, 203) Но в Америке, клеймо закрепленное за прислугой было расовым. Обращение с чернокожей прислугой и их положение в социальной иерархии было пережитком от рабства. Несмотря на это ключевое различие, Купер не теряла надежды. По её словам “«Профсоюзы прислуги в Соединенных Штатах имеют перед собой опыт профсоюзов прислуги в европейских странах… Перспективы профсоюзов прислуги не выглядят настолько мрачными, если мы рассмотрим борьбу других профсоюзов.” (Cooper, 1940, 30)

Через десятилетия после публикации диссертации Купер, демографический состав прислуги изменился, но клеймо осталось. Африканские, карибские, азиатский и латиноамериканские женщины-иммигранты, что занимаются работой домашней прислуги, являются наиболее бесправной группой работников в Соединенных Штатах.
Они исключены из числа людей попадающих под законы о Справедливых Трудовых Нормах и законов о Социальном Обеспечении (Fair Labor Standards, Social Security Acts). Тем не менее, как и афроамериканки из диссертации Купер, эти женщины также часть активного движения сопротивления, стремящегося организовать и расширить права прислуги. Активисты движения чтят Купер как прародителя современного движения. Они переняли её взгляд на ситуацию, вдохновленные достижениями домашней прислуги Советского Союза.

Спустя шесть лет после завершения работы над диссертацией, она посетила Советский Союз первый раз вместе с женской делегацией, приезд которой организовал советский антифашистский молодежный комитет. (Haviland, 2015, 115) За время шестинедельной поездки, Купер сформировала длительные отношения с лидерами женщин-коммунистов со всего мира. Она была впечатлена трансформацией жизни советских женщин, привнесенной революцией. Коммунизм, как она верила, может “способствовать расовому равенству, деколонизации, правам женщин, и демократии”. Визит Купер в СССР только укрепил её веру в социализм, как идеальный путь для освобождения чернокожих женщин. (McDuffie, 2011, 156; 2012, 14–15)

Вопрос о том, как уничтожить расовое клеймо, связанное с работой прислуги, остался в работе Купер без ответа. Но для других афроамериканских активистов, побывавших в СССР сразу после революции, уничтожение капитализма в США было бы невозможным без анализа расовой иерархии. По факту, такие женщины как Вильяна Берроуз, Дороти Уэст, Мод Уайт, Луиза Томпсон Паттерсон, Гермина Дюмон Хуйсвуд и Тира Эдвардс внесли значительный вклад в включение расового анализа в развивающуюся идеологию американского коммунизма. На четвертом конгрессе Коммунистического Интернационала (Коминтерн), была сформирована “Негритянская комиссия” возглавляемая ямайским американским поэтом и активистом Клодом Маккей и соучредителем Суринама, соучредителем CPUSA Отто Хуйсвудом. Несколько годами позже, на шестом конгрессе, Комиссия приступила к разработке резолюции о так называемом “негритянском вопросе”, первая версия которой вышла в 1928, а вторая в 1930.

Первая резолюция выступала за самоопределение чернокожих рабочих на американском Юге, или «черном поясе». Она призывала к агрессивной вербовке чернокожих рабочих в коммунистическую партию и уничтожению шовинизма белых. Из 21 отдельных требований резолюции, только одно было об уникальном опыте работы чернокожих женщин рабочих.

“Негритянские женщины на производстве и на фермах являются мощной потенциальной силой в борьбе против угнетения негров. По причине неорганизованности даже большей, чем мужчины-работники, они являются наиболее эксплуатируемой частью рабочих. Бюрократы Американской федерации труда, естественно, проявляют к ним двойную враждебность, по причине их цвета кожи и пола. Поэтому важная задача партии организовать негритянских женщин в экономическую и политическую борьбу.”

Вторая резолюция уже не имела упоминания о чернокожих женщин рабочих. В то время как мужчины работали как фабричные рабочие и дольщики, большинство чернокожих женщин работало прислугой. В целях устранения прислуги из этих рамок, и объявления их “вне” экономической и политической борьбы, резолюции косвенно намекали, что черный пролетариат это мужчины. Для таких женщин, как Вильяна Берроуз, школьного учителя в Нью-Йорке и лидера общины Гарлема, присутствовавшей на шестом конгрессе в Москве, маргинализация чернокожих женщин было грубой ошибкой. Она критически отзывалась о Рабочей партии за «недооценку работы женщин, особенно чернокожих женщин», иллюстрируя, как чернокожие коммунистки резко отреагировали на работу чиновников Коммунистической партии США в Москве, потребовав от них исправления». (McDuffie, 2011, 26) Таким образом, черные коммунистки не сдерживались белым шовинизмом. Их опыт в Москве усилил веру в то, что “расовая проблема” (в партии и в обществе) может быть решена через коммунизм.

Более того, Коминтерн признавал и уважал руководство чернокожих женщин, вдохновляя большое число афроамериканских активистов на переезд в Россию по рекомендации партии. Берроуз так и поступила в 1937 году, и стала работать как диктор и редактор англоязычной трансляции радио Москвы. Хотя некоторым может показаться невообразимым, что афроамериканка может стать “голосом Москвы”, для Берроуз трансформация советского общества открыла дверь для трансформации личной. (Harris, 2009, 24–25, 35)

Подобное можно сказать и про Моду Уайт, ставшей первой афроамериканкой поступившей в Коммунисти́ческий университе́т трудя́щихся Восто́ка (КУТВ). Она получила стипендию в университете, первоначально созданную для поддержки коммунистических организаций в колониальном мире и прожила три года в стране. Во многом отношениях, Советский Союза стал местом сбора афроамериканских антирасистов и антиколониалистов. Что позволило членам африканской диаспоры теоретизировать связь между чернокожими активистами со всего мира. Для чернокожих женщин, таких как Уайт, живущих в СССР, возникло понимание того, что женщины «составляют авангард трансформационных изменений”. (McDuffie, 2011, 53–55)

Луиз Томпсон впервые посетила Советский Союз в 1932. Она провела в нем три месяца, пропутешествовав 10 тысяч миль по 6 советским республикам. Размышляя над своим путешествием, Томпсон написала: “То, чему я была свидетелем.. убеждает меня, что только новый социальный строй может исправить расовые проблемы в Америке, которые я так хорошо знаю. (McDuffie, 2011, 59) Как и Эстер Купер, Томпсон верила, что чернокожие женщины-рабочие находятся на переднем крае революционного авангарда. Прислуга стала центром её эссе “Навстречу яркому рассвету”, опубликованному в 1936-ом в журнале Женщина сегодня (Woman Today) Коммунистической Партии США.

«Мы здесь, - писала она, - живем однодневной работой. Возьми наш труд. Заплати нам сколько хочешь». Томпсон пишет, что Нью-Йоркские угловые магазины, где каждое утро собирались афроамериканки, в поиске работы прислугой, стали “горьким памятником эксплуатируемой части американского рабочего населения - негритянских женщин”. Она хвалила план Национального негритянского конгресса (организация борющаяся за освобождение чернокожих) «развивать профсоюзы для домашней прислуги». План привел к формированию профсоюзов в таких городах как Чикаго, Вашингтон и Нью-Йорк. Потом эти ранние профсоюзы станут темой диссертации Эстер Купер. Переводя опыт в Советском Союзе и сформировав, благодаря ему, новый взгляд для чернокожих женщин у себя дома, Томпсон, Берроуз, Уайт и Купер смогли бороться с маргинализацией угнетения афроамериканок в американской коммунистической идеологии, одновременно продвигая освободительные движения и продолжая призывать к более радикальному подходу по решению проблемы расового терроризма.

Хотя американские коммунисты редко рассматривали опыт чернокожих женщин, но Русская Революция продемонстрировала изменения афроамериканкам и те взяли на себя обязательство положить конец капитализму.

Чернокожие женщины продолжали совершать “паломничество” в Россию и дальше, в поисках нового советского общества. В начале 1960-ых главный теоретик КП США по вопросам женщин, Клаудия Джонс, исполнила свою мечту о путешествии по СССР. Размышляя о своем визите в 1962, она написала: “Я хотела увидеть своими глазами первую страну социализма… Мне было любопытно увидеть страну где, как я уже знала, расовая дискриминация стала преступлением, и где равенство всех людей являлось аксиомой.” (Davies, 2008, 125) Хотя события 1917 не сразу изменили жизни советских женщин, перспективы изменений 17-го позволили афроамериканкам стать частью глобального движения против расизма, сексизма и империализма. Увидеть Советский Союз означало увидеть конец своей эксплуатации как чернокожих, как женщин и как рабочих.

Первый раз я встретилась с Эстер Купер в 2014 на конференции проспонсированной National Domestic Workers’ Alliance (NDWA) (союз прислуги в США). Там она была награждена за пожизненную приверженность принципам справедливости, уважения и достоинства домашней прислуги. Директор NDWA, Ai Jen Poo, назвала работу Купер основополагающей для движения сопротивления домашней прислуги. Женщины, собравшиеся в колледже Барнард на конференцию, признали, что их бедственное положение - результат глобального империализма. Они выступили за организацию и единство всех рас, возрастов, языков, культуры и национальностей.

В то время как NDWA не собирается праздновать столетие Русской Революции, хотя мои товарищи, безусловно, будут, само основание их идеологии, работы Купер, стали возможно только благодаря советским рабочим. Поэтому революция важна и для меня тоже. Не просто как для марксиста, но и как для дочери четырех поколений домашней прислуги и активистов борьбы за права.




Шана А. Рассел занимается изучением труда чернокожих женщин, и дочь четырех поколений домашней прислуги. В настоящее время она является руководителем проекта States of Incarceration, национальной общественной гуманитарной программы, посвященной массовым тюремным заключениям в Соединенных Штатах, в Humanities Action Lab. Её работы можно найти в книге "From Uncle Tom's Cabin to the Help: Critical Perspectives on White-Authored Narratives of Black Life" и марксистком журнале "Наука и Общество" (Science and Society).

Ссылки:
Boyce Davies, Carole. 2008. Left of Karl Marx: The Political Life of Black Communist Claudia Jones. Durham, North Carolina: Duke University Press.
Harris, Lashawn. 2009. “Running with the Reds: African American Women and the Communist Party During the Great Depression.” Journal of African American History, 94:1, 21–43.
Haviland, Sara Rzeszutek. 2015. James and Esther Cooper Jackson: Love and Courage in the Black Freedom Movement. Lexington, Kentucky: University Press of Kentucky.
Jackson, Esther Cooper. 1940. “The Negro Domestic Worker in Relation to Trade Unionism.” James and Esther Cooper Jackson Papers, Tamiment Library/Robert F. Wagner Labor Archives, Elmer Holmes Bobst Library, New York University.
Kelley, Robin D. G. 1990. Hammer and Hoe: Alabama Communists During the Great Depression. Chapel Hill, North Carolina: University of North Carolina Press.
McDuffie, Erik S. 2011. Sojourning for Freedom: Black Women, American Communism, and the Making of Black Left Feminism. Durham North Carolina: Duke University Press.
McDuffie, Erik S. 2012. “‘For Full Freedom of . . . Colored Women in Africa, Asia, and in These United States . . .’: Black Women Radicals and the Practice of a Black Women’s International.” Palimpsest: A Journal on Women, Gender, and the Black International, 1:1, 1–
30.

Перевод Романова Александра