Кабул пал, что из этого следует?

Подхлестнут ли афганские события к эскалации нового арабо-израильского конфликта.

Сейчас много пишут про Афганистан и огромное число политиков, военных, журналистов и просто неравнодушных к происходящему там людей следят за круговоротом событий в режиме реального времени.

О причинах случившегося и возможных вариантах дальнейшего развития событий в этой стране и вокруг неё, рассуждают многие. В нашей стране эти рассуждения ведутся, в основном, вокруг угроз, возникших в среднеазиатских регионах постсоветского пространства.

Но, как-то совсем упускается из виду то, что, казалось бы, лежит на поверхности в виде бикфордова шнура, периодически вспыхивающего или затухающего уже более полувека. События, пронёсшиеся, как снежная лавина, над Афганистаном, невольно привели к мысли о вполне вероятном обострении ситуации на средиземноморском побережье Ближнего Востока.

Как бы кто не относился к Израилю, но, объективности ради, надо сказать, что пока именно эта страна является единственным реальным форпостом развитой цивилизации в исламской части земного шара. Почему пока? Да потому, что захлестнувший европейские страны поток мусульманских беженцев, среди которых немало джихадистов, вполне реально грозит принести в Европу ту «пороховую бочку», на которой с самого начала своего существования находится Израиль. К слову сказать, к России, с её сегодняшней миграционной политикой, это тоже относится.

Сколько мусульманских, арабских и не только, радикалов мечтают стереть еврейское государство с лица земли, даже пересчитать сложно. Подтолкнёт ли их опыт Афганистана к эскалации решительных действий? Не исключено. Ведь, по сути, те, кто за мгновенье ока захватил власть в Афганистане, как это точно подметил американский политик и публицист Патрик Джозеф Бьюкенен, сказали всему мусульманскому миру: «Мы показали вам, как это делается. Мы боролись с Америкой, мировой сверхдержавой, в течение 20 лет, пока не заставили американцев, поджав хвосты, убраться с нашей земли, а затем поставили их марионеток к стенке».

Афганский режим, в построение которого из-за океана вложили почти триллион долларов и его армия, которую 20 лет пестовали, взращивали и обучали, рухнули в одночасье, как карточный домик. Они никак не смогли, да и, видимо, не очень то хотели, противостоять передвигающимся на «джихад-мобилях» и мотоциклах бородатым душманам, вооружённым стрелковым оружием, не обладающим ни авиацией, ни бронемашинами, ни радиоэлектронным оборудованием, да и много ещё чего из того, что необходимо для ведения полномасштабной современной войны, не имеющим…

Не это ли пример для всего исламского радикального фундаментализма?

Абсурдно это предположение или нет, время покажет. Но задуматься над этим стоит и в Израиле, да и в России тоже, и вот почему.

Война в Сирии, безусловно, является бесценным опытом для российских вооружённых сил в реальных боевых условиях, которого не дадут никакие учения. Но, даже при полнейшем превосходстве в воздухе, с ракетными ударами с подводных лодок и ракетных кораблей по базам террористов, в борьбе с нерегулярными и сравнительно плохо вооружёнными военными формированиями исламистов, наша армия умудряется нести статистически небольшие, но вполне ощутимые, особенно с моральной точки зрения, потери и в людях, и технике.

Вот и получается, что владение современными видами вооружения никак не гарантирует от поражения перед хорошо организованными партизанскими отрядами, фанатично преданными общей идее.

Военный историк, профессор Иерусалимского университета Мартин Ван Кревельд в 1991 году написал книгу «Трансформация войны», о которой те, кто поднимал её на смех, должно быть, сейчас с горечью вспомнят. Он писал: «На любой войне готовность терпеть страдания и умереть, наравне с готовностью убивать, является единственным фактором существования. Исключи его - и даже самая многочисленная, самая организованная, самая обученная и лучше всех в мире вооруженная армия превратится в хрупкий механизм. Это относится ко всем войнам независимо от времени, места и обстоятельств их ведения. Не играет роли и степень технической сложности экипировки и вооружения: неважно, что используется в бою, палки или танки...

Вооруженные конфликты будут вести люди на земле, а не роботы в космосе. У них будет больше общего с войнами примитивных племен, чем с крупномасштабной традиционной войной с использованием обычных видов оружия... Поскольку воюющие стороны сольются друг с другом и с мирным населением, стратегия в духе Клаузевица не будет применяться.

Оружие станет менее, а не более сложным. Война не будет вестись с расстояния одетыми в аккуратную униформу людьми, сидящими в кабинетах с кондиционерами за мониторами компьютеров, манипулирующими символами и нажимающих на кнопки: на деле у «войск» будет больше общего с полицейскими (или с пиратами), чем с военными аналитиками».

Римская империя пала под ударами варваров. Высокоразвитые для того времени страны были завоёваны полчищами кочевников. Готовы ли цивилизованные страны осознать и адекватно отреагировать на вызовы сегодняшнего дня? Большой вопрос…