Приключения немцев в Рязани. История неудачной репатриации

Крымско-казахский немец Эдуард Кёниг с матерью и сестрой решили вернуться из Германии в Россию по программе переселения соотечественников. Остались без имущества, автомобиля и пенсии, ругают неработающую программу, не знают, как вернуться в Германию, и не советуют никому ехать в Рязань.

Предки 40-летнего Эдуарда Кёнига из крымских немцев. Его деда с семьёй депортировали в 1941 году из Севастополя в Казахстан, где родились родители Эдуарда, а потом он сам и его сестра. В 1984-м Кёниги переехали в Псковскую область, а в 1987-м – в Германию. В Германии семья распалась, дети остались с матерью. Эдуард выучился на автослесаря, его сестра преподаёт английский и немецкий языки. Жениться Эдуард не успел, занимался работой, потом здоровьем матери, купил дом, где жил с мамой (сестра вышла замуж и родила сына).

Дедушка Эдуарда Кёнига. Севастополь, 1930 гг.

Аннексия Крыма зародила новые надежды: "Крымнаш" – меня это сразу заинтересовало, теперь будут наконец-то тихие времена в Крыму, потому что здесь теперь стоит русская армия, все под русским крылом, – говорит Эдуард. – К тому же в Германии потихонечку деградация начинается, она уже в 90-е началась". Что такое деградация? "Когда пришли 90-е, настал новый порядок мира, не нужны религии, семья разваливается, вводят третий пол, 25-й пол… Очень сильны там гомосексуалисты и педофилы, эти люди даже во власти. Ты не можешь судиться с ними, права всё время будут на их стороне, – поясняет Эдуард. – Учиться тебе тоже не надо. Ты работаешь на компьютере, умеешь эти две кнопки нажать и всё, влево, вправо не смотри, ты будешь работать, как робот, как автомат. Сейчас уже дошли до того, что говорят: зачем нам нужны люди, если мы можем робота поставить". На жизнь Эдуарда и его матери эти новые порядки не особо влияли, но Эдуард не видел жизни в Германии для своих будущих детей, поэтому решил вернуться на землю предков.

В 2006 году в России стартовала программа по оказанию содействия переселению соотечественников. Государство обещало гражданство по ускоренной схеме, работу, компенсацию расходов на переезд и аренду жилья и даже подъёмные, размер которых зависел от региона. Переехать можно было только в утверждённые регионы, в которые, в частности, не входили Москва, Московская область, а также аннексированные Крым и Севастополь. Из-за сложной бюрократии, а также изначального требования отказываться от второго гражданства люди ехали неохотно: с 2006 года по конец 2020-го программой воспользовались меньше миллиона человек. Программа должна была закончиться в 2012 году, но в 2013-м её объявили бессрочной, а в 2016-м Эдуард Кёниг обратился в российское консульство в Бонне – и познакомился с Россией. "В консульстве сидят люди, которые не интересуются твоими проблемами. Там нужно всё выбивать. Раньше даже талоны на очередь они продавали, но потом это отменили. Мне люди рассказывали, что они приезжают вечером и спят там, чтобы быть первым. Я думал, позвонишь, они скажут: "У нас календарь, приезжайте через три недели, отдавайте ваши документы, и мы сразу отправляем это в Москву". Такого нет. Сначала приезжаешь, они говорят: "Ты сегодня уже 25-й, можешь назад ехать". Потом ты звонишь, спрашиваешь, когда можно, это тебе не скажут. Приезжай опять. Приезжаешь опять, теперь ты только 16-й, извини, тоже сегодня не пройдешь. Я так три раза ездил", – вспоминает Эдуард.

Документы в итоге приняли, но почти пять месяцев не было никаких вестей. Эдуард рассказывает, что начал скандалить, грозился пожаловаться самому президенту Путину, тогда ему выдали разрешение на въезд.

В 2018-м Кёниги перевезли вещи и переехали сами – в Рязань, где сняли дом у местного жителя Алексея Мухина. Дом в Германии продали, перевезённую мебель и прочие вещи сложили у Мухина в гараже.

Сперва талончик

Дальше началась российская бюрократия. Во-первых, переселенцы должны оформить временную регистрацию, но владельцы арендованной недвижимости оформлять её обычно не хотят, как не хотят и платить налоги с аренды, поэтому регистрацию пришлось купить. Российский паспорт тоже оказалось получить не просто: "Приходишь в ФМС, говоришь: "Я по программе". Они там никакую программу не знают, и там все – таджики, беженцы с Украины, с Донбасса. Они говорят тебе так: "Сперва талончик". Талончики тоже продаются, но неофициально. Кто-нибудь выходит [в начале рабочего дня], пять талончиков даст, а остальные должны домой идти, потом ещё ждать. Таджики смиряются с этим, по полгода ждут, по году ждут. Там начинается такой чёрный бизнес, где можно покупать гражданство. Или, например, моя мать была там, когда приехала из Москвы проверка. Они всех выгнали, чисто, никого нет. Моя мать заблудилась, осталась одна. Прибегают вдруг три-четыре человека, которые там работают, говорят: "Как мы можем вам помочь?" И журналист с какого-то канала, с камерой, подошёл к моей матери и говорит: "А вы довольны? Всё тихо, всё нормально в Рязани?" Моя мать смотрит на него и говорит: "Вам нужно чаще сюда приезжать", – смеётся Эдуард. В Германии такое представить сложно. "Мы [всего] месяц ждали, чтобы подать заявление на паспорт, потому что они напугались. Когда говоришь, что будешь связываться с Москвой, чтобы побыстрее шло, тогда начинается: давайте, мы всё быстро сделаем".

В ФМС тебя будут шантажировать: здесь нет точки, здесь запятой, приходите через полгода. А потом скажут: всё, уже просрочили

По словам Эдуарда, самостоятельно подать документы в ФМС сложно, даже если в совершенстве говоришь и читаешь по-русски, чего нельзя сказать об Эдуарде: в Германию его перевезли, когда ему было семь лет.

"В ФМС тебя будут шантажировать: здесь нет точки, здесь запятой, приходите через полгода. А потом скажут: всё, уже просрочили. Они там говорят: "Вы идите через дорогу, заплатите там деньги или можете сами попробовать, но посмотрим, что у вас получится. Ты выходишь из ФМС, переходишь через дорогу, там бюро, где сидит одна хорошая женщина, она всё наизусть знает, что нужно, какие переводы, куда идти. Если бы не эта женщина, я бы сегодня в России, наверное, не был. И там на первом этаже сидит она, а на втором, как она мне сказала, сидят бывшие эмвэдэшники, которые деньги получают от таджиков, киргизов".

ФМС после проверки передаёт документы в МВД, где переселенцы должны получать паспорта. "В паспортном столе они смотрят и говорят: "Вам нужно шесть недель ждать, потому что [ближайшая] запись через шесть недель, но через шесть недель ваша программа закончится". Эдуард не собирался возвращаться в Германию, снова стал угрожать судом, паспорт ему всё-таки выдали.

Суда нет

Одновременно с паспортными проблемами начались сложности с владельцем дома. В договоре, который Эдуард Кёниг прислал в редакцию, указана сумма в 10 тыс. рублей в месяц, коммунальные платежи включены в стоимость аренды. Владелец дома Алексей Мухин же потребовал оплачивать и коммуналку. В разговоре с РС он утверждал, что существует второй договор, где оговорено это условие, впрочем, прислать его отказался. Эдуард Кёниг уверяет, что другого договора нет. Так или иначе, но Алексей Мухин выставил счёт семье Кёниг на 83 тыс. рублей: коммунальные услуги за несколько месяцев и аренда гаража, где хранилось их имущество. Кёниги отказались платить, Мухин отказался возвращать вещи. По словам Эдуарда, владельцы дома пугали их тем, что знают всех в Рязани, их родственники работают в МВД, бороться с ними бессмысленно.

По совету знакомых Кёниги переехали в Калужскую область, где снова сняли дом, снова не нашли общего языка с хозяином, который, по их словам, также начал воровать их вещи и неожиданно в два раза поднял арендную плату. Оттуда Кёниги переехали в Крым, где живут и сейчас.

Одно из писем Владимиру Путину

Эдуард уверен, что его обворовали: он написал несколько заявлений в полицию, писал и даже ездил на приём в Администрацию президента, писал депутату Госдумы Петру Толстому, но ничего не добился. МВД отказало в возбуждении уголовного дела, потому что гражданско-правовые вопросы должны решаться через суд. Администрация президента переслала обращение Кёнига в рязанское МВД. Депутат Толстой написал запрос в рязанскую прокуратуру, но толку от этого также не было. Кёниги не успели подать заявление на компенсацию за переезд (по словам Эдуарда, он занимался тяжбами с Мухиным и вообще ему никто не сказал, что сроки ограничены), Кёниги не успели растаможить привезённую из Германии машину (Эдуард говорит, что его никто не предупредил о том, что растаможить автомобиль необходимо в течение 18 месяцев); мать Эдуарда не смогла получить пенсию из-за имени, которое по-разному написано в разных документах. Наконец, владелец дома в Рязани Мухин сам подал в суд на Кёнигов, требуя оплатить задолженность по квартплате. Суд его иск удовлетворил частично, теперь Кёниги должны ему около 100 тыс. рублей, а также должны освободить его гараж от своей мебели. Обжаловать решение Эдуард не стал, да и на суд не поехал, хотя по его словам, секретарь суда звонила ему и приглашала на заседание.

Где тот человек, который нам всё объяснил, везде провёл, во всём помог? Нет такого человека!

"Эта программа не работает, я всем расскажу, что она не работает, – возмущается Эдуард. – Кто за неё отвечает? Где тот человек, который нам всё объяснил, везде провёл, во всём помог? Нет такого человека! В Германии вы как-то защищены законом, понятно всё, как всё происходит, вот бумаги, вот приходите в государственные органы. А здесь получается, что полиция вас не защищает, консульство вам не помогает". Надежду на решение проблемы Эдуард видит в международных инстанциях или у президента Путина: "Я не думаю, что это до Путина дошло. У него вот столько обязанностей. Я не знаю его лично. Мне нужно, чтобы система работала. Если система не работает, мы будем писать, пока мы не добьёмся. Если это должен международный суд сделать, мы будем подавать в международный суд". При этом Эдуард по-прежнему верил в русскую душу, говорил, что в России немало хороших людей, надо просто наказать плохих и вернуть ему его имущество.

Одна проблема: решение суда по иску Мухина вступило в силу, если оно попадёт в Службу судебных приставов, Эдуарду Кёнигу, его сестре и матери может быть отказано в выезде из Российской Федерации. Эдуард про это узнал от корреспондента Радио Свобода: "Надо нам убираться обратно в Германию, – размышляет он. – Ваша страна – одна сплошная ОПГ. У меня [в Германии] была работа, дом, было будущее какое-никакое, а теперь четыре года прошло и я бегаю по всей России и ищу моё имущество! Как мои прадеды жили в Крыму, и в 1941 году им сказали: "Давайте, всё, что вы накопили за 150 лет, оставляйте здесь и пи***йте в Казахстан". Так же и с нами получилось".