Ад коммунальной квартиры в СССР

Описываемая в книгах жизнь в коммунальной квартире, не взирая на реалистичность с которой нам передают весь быт авторы, все-равно кажется лишь какой-то злой фантасмагорией. Вроде бы читаешь – так достоверно все описывается, так реалистично, что трудно усомниться в достоверности описываемого. А мозг все равно как-то отказывается принимать это реальностью. Все это кажется чем-то слишком несерьезным и глупым, тупым до невозможности материализации в реальном мир. Ну а как можно воспринимать всерьез истории о том, как соседи дерутся из-за лампочки в коридоре, так как не могут порешить, кто больше нажег на ней света? Но реальность бывает куда кошмарнее даже самого извращенного вымысла!

Коммунальная квартира – это страшный эксперимент придуманный человеком, который был движим целым набором извращенческих комплексов воистину имперского размаха. Синонимом для его имени отлично подошло бы слово «ЗЛО». За стеной чистилищ извергам удалось вывести целое поколение людей с искалеченным сознанием и атрофированными психическими процессами. Коммуналка не подвластна законам физиологии, биологии и всем остальным наукам с окончанием «логия». Судите сами: только в коммунальной квартире мужчина подглядывает за соседкой в ванне не для того, чтобы увидеть ее голое тело, а для того, чтобы посмотреть не моется ли она его мылом, да не растирает ли его мочалкой свои пролетарские, наливные сиськи. Это же действительно сущий маньяк и извращенец. Это человек не приспособленный к жизни в социуме. Это моральный инвалид! Эксперимент Доктора Зло увенчался успехом.

Если вам никогда не доводилось доказывать посторонним людям, что вы НЕ писали ни в ванну, ни в раковину; если к вам в дверь никогда не стучалась безумная старушка-соседка, и, показывая собранный в ванной пучок кучерявых волос не вводила в ступор вопросом «Это не вы за собой не убрали?»; если вам не доводилось с точностью математика Перельмана высчитывать сколько электроэнергии в течение суток потребляет лампочка висящая в коридоре у вашей двери; если вам не приходилось обосновывать посторонним людям ваши утренние походы в ванну, тем что мыться нужно каждый день – значит вы никогда не жили в коммуналке.

А я до двадцати лет жил и успешно там провел все детство. И большинство моих знакомых тех лет тоже жили в коммуналках, потому что в центральных районах Санкт-Петербурга отдельными квартирами редко кто может похвастать даже сегодня. Что уж говорить о 90-х? Таким образом, я повидал тьму коммуналок. Все они были похожи, как две капли воды. Даже люди в них были одинаковыми, что неудивительно. Одни и те же типажи кочуют от коммуналки к коммуналке, оставаясь девственно неизменными уже более чем полвека к ряду. И для тех, кто знает о коммуналках лишь понаслышке, я сегодня приоткрою дверь во мглу коммунального ада!

Непосредственно сама дверь ведущая во вместилище советских кошмаров обычно бывает двух типов: либо стальная, непрошибаемая двирища, за своей непреклонной статью способная укрыть от очередного конца света всех Свидетелей Иеговы вместе взятых, либо же с точностью наоборот выглядит так, будто бы какой-то бескультурный человек высморкался на дверной косяк, а это потом кто-то увидел и со словами «Что сопле пропадать? Нельзя в наши дни без дела и пользы висеть. Пусть дверь держит» прихуячил на нее какое-то хлипкое, полуфанерное говно, которое и стало отыгрывать роль адских врат в царство кино-героев Клайва Баркера.

Дверь в коммуналку всегда можно опознать по бесчисленному количеству звонков рядом. Звоночки вцепились в многострадальную стену с остервенелостью прыщей сжирающих лицо несчастного тинейджера. Под каждым звоночком скотчем приклеена бумажка с фамилией властелина этого девайса. И каждый из десятка звоночков звонит по разному. Все как в сигнальном мире животных – типовой житель коммуналки с легкостью способен различить тысячи оттенков каждого сигнала посылаемого в квартиру нажатием пальца на звонок, что позволяет ему понять, что вызывают именно его. Правда данный навык, выработанный многолетним опытом выживания в коммуналке, не имеет большого значения, так как больше половины звонков у двери, почему-то ВСЕГДА и на ВСЕХ квартирах не работают. Так что все звонят как попало и куда попало, что создает вечную суматоху непонимания кто к кому пришел.

Более чем в половине случаев и вовсе работает только один звонок. Жителей коммуналок это вынуждает совершенствовать систему распознавания сигнальных знаков: одни откликаются на один звонок, другие на два звонка, третьи на чередование коротких и длинных звонков и тд. Думаю, что знаменитый Морзе создал свой способ знакового кодирования находясь под впечатлением от жизни в Советских коммуналках.

Совершенную степень распознавания сигнальных знаков в коммунальных квартирах отмечал сам Бродский описывая свой опыт, как полную потерю иллюзий о человеческой природе: «По тому, кто как пернул, ты можешь опознать засевшего в клозете, тебе известно, что у него было на ужин, завтрак и обед. Ты знаешь звуки, которые они издают в постели, и когда у женщин менструация»

Коммунальные квартиры – это фантомные тени Сталинского прошлого. Они, как призраки скрыты от посторонних глаз в замках Питерских дворов-колодцев. И правда – когда идешь по главной улице города, по смазливо-причесанному Невскому проспекту едва ли кому-то в голову может прийти мысль о том, что 70% жилья в этих квартирах – коммуналки, которые открываются взору бесчисленным множеством звоночков только при проникновении в подъезд.

Стоит потянуть на себя такую дверь, как сразу попадаешь в наваристый бульон парных запахов кухни.
С кухни к тебе мчит запах чьей-то жаренной куриной ножки, бросающийся на тебя с задором лучшего друга человека. Но вот его догоняет запах чьего-то отсыревшего коромысла, после чего все это мешается с запахом обмочившейся старухи, вышедшей из своей комнатушки и бредущей куда-то вдаль коридорного мрака.



Вдоль коридора располагаются непонятные, многовековые шкафы, которые скорее всего уже давно пустили корни в потолок ниже-живущих соседей. Зачем нужны эти шкафы и что в них хранится – не известно даже жильцам. В них никто никогда даже не заглядывает, видимо опасаясь пробудить от многовековой спячки какое-то страшное, древнее зло. Между шкафами абсолютно всегда распиханы велосипеды, на которых непонятно кто ездит, ведь все дети в коммуналке умерли еще зимой от холеры.

Каждый из половозрелых жильцов квартиры считает себя полноправным владельцем всей общей площади. Особенно если кто-то из жильцов сбежал съехал и на его место подселился другой – новичок может навсегда распрощаться с положенной ему частью общего коридора, так как она молниеносно будет засрана всяким никому не нужным соседским хламом и барахлом. Завалена она будет только с одной единственной целью: чтобы не досталась новичку. Непосредственно ваши вещи выставленные в коридоре, наоборот – обнаружат в себе загадочную способность тайком перемещаться, а иногда даже исчезать.

На другом конце коридора вас поджидает венец социалистического быта – туалет. Вот где окопалась наиболее суровая квинтэссенция зла. По замыслу садистов НКВД, туалет абсолютно всегда находится в самом конце коридора, чтобы страдали решительно все! В обществе ходят леденящие кровь слухи о страшных походах в туалет посреди ночи в темном коридоре, где аккурат расположенные по краям шкафы, велосипеды и коробки так и норовят схватить тебя и утащить в неизвестном направлении. Немало людей, таким образом, вышли в ночи в туалет и не вернулись. На этом основании, полагаю, что слово коридор произошло от испанского «коррида».

Каждый раз – такая же битва за выживание. Соответственно самым важным человеком в коммуналке считается тот, кто ближе всех живет к туалету.

В туалете пол стены увешано сиденьями для унитаза, видимо эта манера была перенята у американцев, которые вешают над дверью подковы на счастье. Только придя в Россию эта красивая давняя традиция приобрела несколько специфический колорит. Количество седел, как правило, равняется количеству жоп проживающих в квартире – на семью по седлу. Самое адское седло по традиции принадлежит древней бабушке, которая в этой квартире проживает еще с тех времен, когда в непроходимых степях Сибири погибал от холода последний живущий на свете мамонтенок.

Бабушкам присущ какой-то ничем необъяснимый фетиш к чулкам. Это при том, что последние чулки ей дарил еще лично Товарищ Сталин за перевыполнение плана по уборке свеклы в совхозе «Сахарная Большевичка». С тех пор она эти чулки и не меняет. Как правило в этих чулках она спасает свои морщинистые, старушечьи ножки от суровой Питерской непогоды. А по выходным, когда в больницы ехать не надо, она зачем-то кладет в чулки луки да чесноки и вывешивает это в окно. Видимо пытается от своей комнаты таким образом отогнать вампиров. И все бы ничего, но я видел, как в одной коммуналке бабушка использовала чулки в качестве средства гигиены: она в них засовывала то самое, свое седло, чтобы теплее было садиться. Ну и против грязи. Дезинфекция по старушачьи! К сожалению возраст берет свое, и старушка своей струей с каждым днем все чаще попадает не в унитаз, а на седло обитое этим самым чулком, после чего вешает его на стену для просушки. Сам унитаз почти всегда под тобой шатается, как будто маятник тревожный, что манит в ночи корабль.

А рядом с туалетом располагается ванна. Вода в ванне обычно работает только в двух температурных режимах: горячая вода, и холодная. Третий вариант даже не рассматривается. Причем, если включить горячую воду, то она постепенно сменяется на холодную. Из-за чего средняя процедура принятия душа в коммуналке выглядит следующим образом: несчастный включает горячую воду. Она постепенно становится все холоднее и холоднее. К моменту, когда вода приблизилась к нормальной температурной норме, жилец стремительно прыгает в ванну под душ – у него есть 30 секунд на мытье, пока вода не станет нестерпимо холодной. Залез, намылился, выпрыгнул. Снова включил горячую воду. Дождался нормальной температуры, запрыгнул, смыл мыло, выпрыгнул. Я никогда в жизни не слышал, чтобы кто-нибудь полноценно мылся в коммунальных ваннах. Только душ. Подозреваю, что связанно это с тем, что ванна там выглядит потрепанно, будто Саша Грей после съемок с ротой пьяных солдат.


И ванна и туалет всегда находятся в состоянии крайней разрухи. Связанно это с тем, что соседи, сколько бы их там не было, паталогически не способны договориться между собой, хоть как-то скооперироваться да скинуться на ремонт в ванной, в туалете, да на кухне. Вы будете смеяться, но причина этого явления кроется только в том, что каждый боится скинуться больше другого. Например, как только речь заходит о вложении в ремонт, все соседи собираются и начинают рассчитывать, как бы вынудить ближнего своего заплатить больше чем ты. Наиболее частыми аргументами в этом споре можно услышать:
«У вас в семье людей в два раза больше, чем у нас, а потому вы и платить должны в два раза больше»,
«А я вообще живу один»,
«Какой один, к тебе каждый день бляди какие-то ходят, так что плати как за двоих»,
«А ты моешься в день по пять раз, а я последний раз мылся на позопрошлой неделе, почему я должен платить столько же сколько и ты?»,
«А у вас жилплощадь больше»,
«Кто ссыт в раковину, тот пусть и платит больше»,
«А этот больше всех грязи разводит».

Собственно на этом все и заканчивается. Это и есть основная причина страшнейшей разрухи в большинстве коммуналок.
Причем я даже был свидетелем, как в коммунальной квартире люди так и не смогли сойтись во мнении о том, кто и сколько должен был платить за починку одного из двух унитазов. В итоге стали все ходить в один туалет. Со временем в единственном оставшемся туалете в 12-комнатной квартире сломался слив. Договориться они опять не смогли, и поступили куда проще: поставили рядом с унитазом ведро. Захотел срать – набрал воды из под-крана и смыл за собой. Одно слово: белые негры. Простите, два слова.

Расход электроэнергии и прочих благ, подлежащих оплате – одна из самых трагических тем коммунального быта. В больших квартирах у каждой семьи обычно стоит свой счетчик, считающий расход электричества в комнате. При этом остается открытым вопрос об оплате электроэнергии, расходующейся в общественных местах – кухне, коридоре, туалете. Тут все решает скандал и находчивость. Иногда доходит до того, что не в меру экономные жильцы ходят в ночной туалет со своей лампочкой: вышел в коридор – вкрутил лампочку - зажег свет – сходил поссать – вернулся – выключил свет – выкрутил лампочку – предался объятьям Морфея. Делается это для того, чтобы никто из соседей не смог нажечь твоей лампочкой электроэнергию на твой счетчик.



Так что, как мы видим, основным развлечением жителей коммуналок являются споры. А спорят они постоянно: кто за что и сколько должен платить, очередность уборки общей площади, готовки, замены лампочек, громкость музыки, посещения гостей, длительность сидения в ванной и прочие прелести вам обеспечены.

История коммуналки – это история страны последнего века. Индустриализация, война, революция, следующая индустриализация и следующая война – падения и взлеты великой державы отразились в коммуналке, как в зеркале, кривом, но вполне репрезентативном. Позорная клетка в коммуналке, это как и армия –универсальный термометр безошибочно определяющий градус взаимной ненависти власти и народа, и даже народа и народа.
На самом деле коммунами в России жили еще задолго до Сталина: в 19 веке у крестьян так же не было опыта жизни отдельными семьями, так как большинство из них жили огромными избами, на вроде казарм: классические, стремящиеся в безысходность коридоры, общая кухня и прочие прелести советско-социалистической жизни. Так что коммуналка – закономерное развитие процессов начатых еще при царской власти. После революции стали теснить буржуев, подселяя к ним рабочих, что для последних, таки, было улучшением.



Большевики, разумеется, очень быстро поняли все преимущества такой формы существования: квартиры превратились не только в мрачную энциклопедию городской жизни советского периода, но и в мощнейший механизм контроля за населением. В частности именно благодаря коммуналкам в СССР была так широко развита система поклепов и доносительства.
С другой стороны коммуналки были инструментом социализации деревенских жителей: до этого все жили с теми, с кем работали. А тут в одной коммуналке оказались служащие, рабочие, военные. Среда усложнилась. И если бы этого не произошло, вероятно быдла было бы сегодня еще больше. Ведь коммуналки – это своего рода СОЦИАЛЬНЫЙ ОПЫТ. Оптимальный способ заставить горожанина поделиться навыком. Дети крестьян, оказавшихся в такой квартире учились срать в человеческие унитазы и даже смывать за собой; при встрече не сразу бить в морду, а сперва интересоваться «Как ваше здоровье?»…
Продолжение дико следует…