Путин здесь не при чем

На модерации Отложенный

В интернете широко обсуждается инициатива Минюста о возможности изъятия единственного жилья за долги. Сейчас перечень имущества, на которое не может быть обращено взыскание, установлен статьей 446 ГПК РФ. В этот перечень наряду с предметами домашней обстановки и обихода (диванами, столами, стульями, ложками, вилками, кастрюлями и т.д.), вещами индивидуального пользования (носками, трусами, портками, сапогами), продуктами питания и деньгами в размере прожиточного минимума входит единственное жилье должника, а также земельный участок, на котором находится это жилье. Исключение — жилье и земля, обремененные ипотекой.

Минюст предлагает изменить эту норму. Изменения предусматривают также оговорку о том, что площадь единственного жилья должна быть вдвое больше норматива (14-18 кв. м. на человека) и стоимость также должна быть вдвое больше норматива, рассчитанного с учетом среднего удельного показателя кадастровой стоимости недвижимости. Также Минюст предлагает установить порядок обращения взыскания на единственное жилье.

Для обращения взыскания на единственное жилье требуется исполнительный документ на взыскание долга и дополнительное заявление в суд от кредитора. Если гражданин-должник проживает вместе с несовершеннолетними детьми, то в деле также участвует прокурор и органы опеки.

Долг может быть взыскан за счет единственного жилья, если должник в установленный срок не покрыл долг в соответствии с исполнительным документом. Однако нельзя обращать взыскание на единственное жилье, если долг явно несоразмерен стоимости жилья (составляет менее 5% от стоимости жилья).

Предложенный Минюстом порядок взыскания распространяется также на принадлежащую должнику долю в праве общей собственности на жилое помещение. Это объясняет, почему Минюст отказался от своей предыдущей инициативы подселять к должникам с большими квартирами посторонних людей, создавая коммуналки. Новый порядок также позволит создавать коммунальные квартиры.

Инициативу Минюста критикуют многие юристы, хотя некоторые и оправдывают. Даже Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова заявила, что такой законопроект защитит скорее богатых банкиров, чем детей от родителей, живущих во дворцах и не платящих алименты. Минюст же прикрывается исполнением решения Конституционного Суда РФ 2012 года, который призвал установить пределы иммунитета на жилье должника, нарушающего права кредиторов.

Критики законопроекта вспомнили о статье 40 Конституции РФ, гарантирующей право на жилище. Эта статья говорит о том, что никто не может быть произвольно лишен жилища. Но беда в том, что лишение жилища по судебной процедуре не является произвольным. Священная корова либералов — частная собственность — также охраняется Конституцией РФ (статья 35). Но даже там сказано: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда». По решению суда можно лишить собственности! Если действующий ГПК исключает всяческую возможность лишить человека (собственника) единственного жилья даже по решению суда, то Минюст хочет это исправить.

Когда изучаешь Конституцию РФ в институте, на лекциях по конституционному праву, вот это «решение суда» из статьи 35 кажется чем-то далеким и труднодостижимым. Но когда имеешь дело с практикой, понимаешь, что таких решений судов предостаточно.

Вспомним и о том, что иммунитет на единственное жилье есть только у собственника, у нанимателя, проживающего в квартире на праве социального найма, этого иммунитета нет. За неуплату коммунальных услуг должников-нанимателей уже давно успешно выселяют в общежития. А куда пойдет собственник, чье единственное жилье будет продано за долги, вообще непонятно.

Злую шутку может сыграть с гражданами-должниками и статья 55 Конституции РФ. Эта статья как будто издевается сама над собой: в части 2 статьи 55 запрещается издавать законы, отменяющие или умаляющие права человека, а в части 3 разрешается ограничивать эти права, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В чем разница между «умалением прав» и их «ограничением»? Да ни в чем. Смысл статьи 55 в том, что любое конституционное право можно ограничить федеральным законом практически в любом случае. И право на жилище — можно ограничить. И право собственности — можно ограничить (здесь достаточно вспомнить об эвакуации автомобилей без судебного решения, но зато по закону).

Кстати, право на жилище вовсе не означает, что каждый бездомный вправе требовать у государства предоставить ему жилище. Право на жилище означает право на то жилище, которое у гражданина уже есть. А если жилище изъято по решению суда, то нет и права на жилище. Если бы у права на жилище была страница в соцсетях, оно тоже могло бы поставить статус «Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть».

Статья 55 Конституции РФ, позволяющая ограничить любое право ради защиты «прав и законных интересов других лиц», вполне может быть использована для защиты прав кредиторов. Парадокс в том, что ею же можно было бы оправдать ограничение прав кредиторов. Но государство почему-то встает на защиту экономически сильного субъекта, а не экономически слабого. Почему так? Может, Минюст посчитал всех кредиторов, чьи права были нарушены невозможностью произвести взыскание за счет единственного жилья должника? Вряд ли это было возможно.

Права одних всегда будут входить в коллизии с правами других, это неизбежно. Задача права, государства со всеми его органами — установить правила решения этих коллизий и решать их.

Успешно решать подобные коллизии можно только когда есть ориентиры, указывающие, что важнее для общества и государства. Иными словами, когда определены ценности. Знатоки Конституции РФ скажут, что у нас с этим все в порядке — высшая ценность по Конституции это человек, его права и свободы. Но и должник человек, и кредитор человек, оба — высшая ценность, чьи же права в приоритете? Такого рода ценность сама по себе не может быть критерием. Если кредитор — не человек, а юридическая фикция, банк, то вроде бы вопрос о возможности лишения единственного жилья за долги перед банком можно было бы решить однозначно в пользу человека. Но не тут-то было: перед законом и человек, и юрлицо формально равны.

Перечень ценностей заложен и в статье 55 Конституции РФ (основы конституционного строя, безопасность государства и др.). При желании можно было бы толковать Конституцию в контексте права на единственное жилье примерно так.

Снижение доходов населения создает опасность роста задолженности граждан, в том числе перед банками; рост задолженности может спровоцировать значительное количество случаев отъема единственного жилья у должников, который станет возможным с принятием закона; куда пойдут все эти люди?

Вероятно, они пойдут протестовать. А рост протестных настроений создает угрозу безопасности государства. Так нужен ли государству такой закон? Или он нужен узкой прослойке «кредиторов», думающих только о своем благе? Чьи же интересы отстаивает Минюст?