Зачем Россия хочет заменить белорусский рубль российским?

В качестве одного из условий компенсации Беларуси потерь от налогового маневра в РФ, российской стороной предложена идея введения в РБ российского рубля. При этом власти России, похоже, преследуют не экономические, а имиджевые цели, отмечается belrynok.by.

В качестве одного из условий компенсации Беларуси потерь от налогового маневра в РФ, российской стороной предложена идея введения в РБ российского рубля. При этом власти России, похоже, преследуют не экономические, а имиджевые цели.

Проект введения российского рубля как единой валюты Союзного государства РБ и РФ, как еще совсем недавно казалось, был надежно похоронен лет десять назад. Но нет, премьер-министр РФ Дмитрий Медведев 13 декабря 2018 года на заседании Совета министров Союзного государства возродил покойника: «Хочу особо подчеркнуть: Россия готова и дальше продвигаться по пути строительства Союзного государства, включая создание единого эмиссионного центра, единой таможни, суда, счетной палаты в том порядке, который предусмотрен Договором о создании Союзного государства от 8 декабря 1999 года». После этого заявления российского премьера в белорусском Нацбанке сообщили, что существует немало мест, где обсуждаются интеграционные вопросы, но нигде не было разговора об едином эмиссионном центре.

Проект реанимирован президентом РФ

Казалось, что проект снова отправился на покой. Но нет. Президент Беларуси Александр Лукашенко в ходе состоявшейся 18 января текущего года встречи с бывшими министрами иностранных дел РБ сказал следующее: «Если кто-то мне начинает говорить про объединение, то опять же с крыши: давай валюту общую. Мы не против общей валюты, но это должна быть общая валюта, а не валюта Центробанка России. Должен быть эмиссионный центр, созданный на равных условиях».

Личность этого таинственного «кто-то» президент Беларуси не раскрыл, но стало ясно, что идея о введении российского рубля в союзном государстве действительно кем-то реанимирована. Не стал говорить, кто это сделал, и министр иностранных дел России Сергей Лавров, который 16 января на большой пресс-конференции по итогам 2018 года заявил, что в ходе состоявшихся недавно встреч президентов РБ и РФ обсуждались конкретные вещи типа действий «по формированию единой денежной единицы, единой денежно-кредитной политики, налоговой политики». Кем обсуждались эти вопросы, он не уточнил, но если учесть, что обсуждались они с президентом РБ Александром Лукашенко, как тот признался, то выходит, что этот таинственный незнакомец не иначе как президент России Владимир Путин.

Российская сторона никак не прояснила, зачем президенту РФ нужна единая валюта в Союзном государстве, если не считать общих рассуждений о необходимости более тесной интеграции экономик. Но, судя по действиям российских властей в последние месяцы, имеется вполне конкретная причина. В России чрезвычайно популярной стала идея о тотальной дедолларизации, причем как внутри страны, так и во внешней торговле. Возникла она не от хорошей жизни, а вследствие роста угрозы отключения России от мировой системы долларовых платежей, а также заморозки долларовых ее активов. В связи с этим Банк России в 2018 году сократил свои долларовые резервы в долларах чуть ли не до нуля.

Возникшую проблему, такой, как она видится российским чиновникам, на состоявшемся на прошедшей неделе Гайдаровском форуме описал премьер-министр РФ Дмитрий Медведев. Он заявил, что США своими действиями, такими как санкции и протекционизм, сами постоянно дают подпитку идее о дедолларизации. По мнению Дмитрия Медведева, в мире будет нарастать тенденция к снижению зависимости национальных экономик от доллара. Президент РФ незадолго до этого в ходе ежегодной пресс-конференции в декабре 2018 года говорил примерно то же самое.

Отчасти процесс дедолларизации в мире действительно идет, однако он затрагивает, в основном страны, против которых США сами ввели санкции. В частности, Индия и Иран в январе 2019 года договорились о проведении расчетов за иранскую нефть в индийских рупиях, но это произошло в связи с проблемами при осуществлении подобных расчетов в долларах.

Там, где таких проблем нет, никто от долларов не бежит. Даже Китай предпочитает российскому рублю доллар. В декабре 2018 года министр финансов РФ Антон Силуанов сообщил, что Китай вообще отказался от подготовки соглашения о расчетах РФ и КНР в национальных валютах. Более того, 88% российского экспорта в Китай оплачивается в долларах, и эта величина не снижается.

Российский рубль стал непривлекательным

Причина такого положения в том, что российский рубль никому не нужен. Председатель Счетной палаты РФ Алексей Кудрин в ноябре 2018 года охарактеризовал ситуацию следующим образом: «Рубль как валюта менее стабилен, чем любая другая. В мировых расчетах требуется более стабильная единица измерения. Поэтому переход на расчеты в рублях – это дополнительные валютные риски и это, по сути, затраты». То есть, переходить на российские рубли просто невыгодно.

Повышенная волатильность курса российского рубля делает его для Беларуси неинтересным и даже потенциально вредным для экономики. Ведь, например, в Европе единая валюта вводилась для того, чтобы снизить волатильность и валютные риски для небольших стран.

Но в настоящее время источник волатильности и валютных рисков – это Россия, а не Беларусь.

В те годы, когда возникла идея введения российского рубля как валюты Союзного государства, ситуация была совсем другой. Соглашение о введении единой денежной единицы и формировании единого эмиссионного центра Союзного государства было подписано в ноябре 2000 года. Предполагалось, что уже в 2005 году роль единой денежной единицы Союзного государства будет выполнять российский рубль. Тогда тот был привлекателен: его курс был стабильным, а покупательная способность высокой. Этим он выгодно отличался от белорусского рубля. Поэтому введение российского рубля в Беларуси в те годы имело смысл, так как наша страна решила бы проблемы с валютными резервами и стабильностью белорусского рубля.

Для России этот проект большого значения не имел, он носил, скорее, защитный характер от непредсказуемых действий партнера с печатным станком. Поэтому в РФ и не хотели допускать РБ к эмиссионному центру, опасаясь, что белорусские власти начнут активно печатать российские рубли, как они ранее делали это с белорусскими. Стороны так и не договорились по этому поводу, и проект был забыт.

С тех пор многое изменилось. Беларусь уже несколько лет проводит жесткую денежно-кредитную политику, созданы и валютные резервы, хотя и за счет внешнего долга. Особой потребности в обеспечении устойчивости белорусского рубля нет.

Что касается российского рубля, то он стал совсем другим. В 2013 году Банк России возглавила Эльвира Набиуллина, сменив Сергея Игнатьева. Политика ЦБ кардинально изменилась, и всего за несколько лет он на пару с Минфином превратили российский рубль из одной из самых надежных в одну из самых волатильных и непривлекательных валют в мире. Поэтому для Беларуси сейчас и нет смысла вводить у себя российский рубль.

Имидж плюс патриотизм

С другой стороны, России единая валюта в союзном государстве, даже если это будет российский рубль, с точки зрения экономики тоже не нужна. Теоретически в будущем РФ может получить некоторые преференции от увеличения объема эмиссии рублей, кроме того, приобретет какие-то рычаги давления на власти РБ. Но это в будущем, к тому же ясно, что за это придется платить, причем много, так как Беларуси надо дополнительно компенсировать риски, связанные с переходом на нестабильный и непривлекательный российский рубль. Тут компенсации нефтяного маневра может оказаться недостаточно. Надо считать.

А вот имиджевые приобретения для России налицо: президент и премьер-министр РФ смогут сказать о значительном шаге вперед в деле дедолларизации, подтвердив тем самым свои предположения о снижении роли доллара в мировой экономике.

Есть и другой аспект у данного проекта. Все же российский рубль, даже в его нынешнем плачевном состоянии, это бренд, и его поддержка вписывается в рамки волны патриотизма, которая охватила Россию в последние годы. Поэтому отказываться от рубля просто глупо. В то же время над ним нависла вполне конкретная угроза, причем со стороны союзников РФ – стран, входящих в ЕАЭС. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев несколько лет назад, еще до создания ЕАЭС, предложил ввести единую валюту стран – участниц Таможенного союза. Для нее даже название было придумано – алтын. Теперь эта идея обсуждается в рамках ЕАЭС. Естественно, что России какой-то там алтын совершенно не нужен, как по экономическим, так и по патриотическим соображениям. В таких условиях введение российского рубля в Беларуси в рамках интеграции с Россией стало бы хорошим примером для осуществления подобной операции и в рамках ЕАЭС.

Таким образом, идея возрождения проекта введения российского рубля в качестве единой валюты союзном государстве принадлежит, по-видимому, патриотическому блоку в руководстве РФ, то есть Владимиру Путину, Сергею Лаврову, и, возможно, каким-то советникам президентам. И преследует она имиджевые и патриотические цели. В случае успеха можно будет порадоваться достижениям в деле дедолларизации и похвастаться ростом роли рубля в мире.

Что касается финансовых ведомств РФ, то они не принадлежат к патриотическому блоку, поэтому указанные выше цели, как, впрочем, и Союзное государство РБ и РФ, их в принципе не интересуют. Это объясняет сообщение белорусского Нацбанка о том, что идея введения российского рубля в качестве единой валюты Союзного государства нигде не обсуждается. Для российских чиновников от финансов эта идея, похоже, оказалась таким же сюрпризом, как и для белорусских.

То есть, об экономической стороне вопроса пока, похоже, никто не думал. Но Владимир Путин дал указание, создана комиссия по интеграции РБ и РФ, которой и предстоит этим заняться. Можно ожидать, что вердикт комиссии по поводу идеи окажется отрицательным, так как экономический эффект от ее реализации в текущих условиях будет скорее негативным, чем позитивным, причем для обеих стран. В перспективе ситуация может измениться в чью-то пользу, но белорусские и российские чиновники об этом договориться явно не смогут, потому что обе стороны этот проект не интересует. Поэтому он, по-видимому, вскоре будет похоронена вторично.