Хлопок вместо льна?

России не хватает сырья для легкой промышленности.

Восстановление и дальнейшее развитие южнороссийского хлопководства было одной из ключевых тем недавнего общероссийского форума легкой промышленности. В предстоящие три года планируется минимум втрое увеличить промышленные плантации хлопка-сырца в Нижнем Поволжье и на Северном Кавказе, восстановив отрасль в этих регионах, а также существовавшую до конца 1950-х в Крыму и в южных районах Ростовской области.

Эти планы, естественно, требуют масштабного освоения не только новых, но и бывших ранее под хлопком сельхозземель, заросших по большей части сорняками.

В то же время в стране продолжают сокращаться – еще с конца 1980-х – площади подо льном, традиционной культурой русского земледелия. Сегодня они даже меньше, чем в Белоруссии, а уж в сравнении с европейской частью России – основной льноводческой территорией РФ, – и подавно. Удивительно, но на этом фоне растет экспорт льняного сырья в дальнее зарубежье, так как современные технологии возделывания льна и его комплексной переработки в РФ, что называется, в растущем дефиците еще с середины 1980-х.

Хлопок резко подорожал на мировом рынке, прежде всего, в странах Средней Азии, поставляющих «белое золото» за рубеж (за валюту) с 1991 г.

Вместе с тем этот регион остаётся главным поставщиком хлопка и его полуфабрикатов в Россию, занимая как минимум 70-процентную нишу в объеме нашего импорта. Но ввиду постоянного роста цен на эту продукцию российские текстильщики, как отмечалось на форуме, уже в ближайшие годы рискуют оказаться на голодном хлопковом пайке, а то и вовсе без сырья. Тем более что, по данным главы профильного департамента Минпромторга РФ Евгения Рыжова, Узбекистан и другие страны начиная с 2015–2016 гг. вводят ограничения на экспорт хлопкосырья и его производных.

Южнороссийское хлопководство было, напомним, директивно закрыто на рубеже 1950–1960 гг., так как всё более высокими становились урожаи хлопка-сырца в Средней Азии и Азербайджане, согласно данным официальной статистики. Правда, уже в первой половине 1980-х выяснилось, что реальные урожаи в тех регионах и поставки оттуда в РСФСР были долгое время на 15, а то и на 25 – 30% ниже заявленных. Потому не удивительно, что СССР уже со второй половины 1960-х наращивал импорт этой продукции из США, Индии, Китая, Египта, Пакистана, Турции. Благо это была преимущественно бартерная торговля и часто не по мировым ценам. С распадом СССР, а также удорожанием этой продукции на мировом рынке обеспечение хлопком российского легпрома не только резко сократилось, но и продолжает сокращаться.

Как следствие, в конце 1990-х – начале 2000-х в Астраханской области появились опытные посевы хлопка, конечный продукт с которых оказался вполне конкурентоспособным в сравнении со многими импортными аналогами. И процесс вскоре пошёл, что называется, вширь и вглубь. Точнее, опытное возделывание стало трансформироваться в промышленное в Астраханской, Волгоградской областях, Калмыкии, Дагестане, на Ставрополье; имеются проекты по восстановлению этой отрасли в Крыму (где хлопководство было среди главных сельхозотраслей в середине 1930-х – середине 1950-х). Уже выведены, прежде всего, в Волгоградской области, высокопродуктивные сорта сырца, адаптированные к южнороссийским природным факторам.

По оценкам форума легпрома, в ближайшие три года, что отмечалось выше, площади посевов хлопка в тех же регионах будут увеличены минимум втрое, а по максимальному сценарию – в 4,5–5 раза в сравнении с 2016–2017 гг.

Для этого предусмотрен ряд мер по прямой и косвенной господдержке хлопководства, утвержденных Минсельхозом РФ и администрациями упомянутых субъектов Федерации. Например, уже в будущем году ряд текстильных предприятий Ставрополья и Нижнего Поволжья планируют перейти в основном на южнороссийское хлопкосырье.

Руководство Минпромторга и Минсельхоза РФ с 2016 г. всё чаще заявляет о предстоящем расширении отечественной сырьевой базы легпрома страны с помощью, в том числе хлопко- и льноводства.

Но реальный объем совокупной финансовой господдержки хлопководства наверняка окажется в 1,5 – 2 раза больше в сравнении с льноводством. Владимир Коновалов, директор ФГБУ «Агентство “Лён”», в ходе форума заявил, что спрос на льняные ткани из российского сырья по-прежнему падает. Связано это, прежде всего, с низким качеством российского льноволокна. Поэтому высококачественное волокно ввозится как из дальнего зарубежья, так и из Белоруссии. То есть оттуда, где господдержка комплекса по производству льна несопоставимо выше, чем в РФ. При этом реальная господдержка российского льняного комплекса за последние два года сократилась почти вдвое. Но импорт, как отмечалось, обходится всё дороже, потому дефицит качественного волокна у переработчиков, если и сокращается, то в минимальных объемах.

По оценке В. Коновалова и ряда других участников форума, если промышленное льноводство ныне характерно для 18 субъектов Федерации, то пока лишь в пяти из них имеются льнопрядильные мощности. К тому же большинство из них давно превысило нормативные сроки износа или уже достигло таких сроков. Причем реальный объем господдержки льнокомплекса в РФ сократился за последние два года почти вдвое. К концу 2017-го – это не более 11 тыс. руб./га, – минимум в восемь раз ниже (в валютном перерасчёте), чем в странах-экспортерах льноволокна и продуктов его переработки.

Что же касается российского хлопководства, то, как отметил эксперт Волгоградского аграрного университета Игорь Подковыров, многие восстановленные и новые сорта сырца вполне конкурентоспособны по отношению к большинству зарубежных аналогов.

Комплексное же развитие этой отрасли, способной на 10, а то и на 20% заместить импортируемые объемы, зависит от уровня её господдержки и, соответственно, от технологического обеспечения. Тем более что, наряду со многими другими составляющими, требуются в этом секторе и современные системы мелиорации, защиты от непогоды, тщательной подготовки почвы. Это, в свою очередь, повышает себестоимость и, значит, отпускную цену сырца. Потому она, как полагают И. Подковыров, В. Коновалов и многие другие эксперты, вполне может стать проблемной для переработчиков в сравнении с большинством видов импортного хлопкосырья.

Нелишне также напомнить, что сверхплановое в начале 1950-х распространение посевов хлопка на юго-востоке и юго-западе Ростовской области, во многих районах Саратовского Заволжья и на севере Ставрополья, в Херсонской области Украины, в ряде западных районов Астраханской области (до 1956 г. включительно ее западным регионом была Калмыкия) привело не только к низким и некачественным урожаям сырца, но и к деградации почв, поскольку эти земли, согласно прежним исследованиям, были в лучшем случае малопригодны для хлопководства. Гонка же за рекордной урожайностью сопровождалась игнорированием апробированных агротехнологий, что приводило к аналогичным результатам и в ряде традиционных хлопковых районов Северного Кавказа и Нижнего Поволжья.

Видимо, надо вначале семь раз отмерить, прежде чем начать расширять хлопковые площади. В этой связи заслуживает внимания точка зрения президента Союзлегпрома Андрея Разбродина: «Восстановление и развитие хлопководства на Юге страны имеет очевидные преимущества. В том числе для предотвращения дальнейшей деградации неиспользуемых сельхозпочв, освоения новых сельхозугодий. Повышение уровня занятости – тоже среди преимуществ этой отрасли. Но нужно тщательно просчитать, в частности, и такие компоненты: где и какие сорта наиболее рентабельны для возделывания, где целесообразнее перерабатывать товарный сырец, каковы оптимальные балансы между хлопководством, льноводством и импортозамещением в этих секторах в конкретных регионах для конкретных предприятиях-переработчиков. Ибо губительным для восстановления и развития этой отрасли и в целом для задействованных в ней регионов будет кампания гонки за рекордами. Что мы уже проходили». Думаю, против такого подхода к проблеме ни у кого возражений не будет.