Присоединение Грузии к России: Георгиевский трактат

Эксперты-кавказоведы об истории присоединения Грузии к России, ключевым этапом которого явился Георгиевский трактат 1783 года.

Олег Кулинич: Сегодня мы обсуждаем очень интересную тему, которая фактически стала эпохальной для России и Грузии. Георгиевский трактат лег в основу долгих и плодотворных отношений наших стран. Что было тогда, что стало сегодня, какие вехи из прошлого мы запомнили, - об этом мы сегодня будем говорить с нашими гостями - экспертами-кавказоведами.

После падения Константинополя в 1453 году Грузия оказалась отрезана от всего христианского мира, а несколько позже фактически поделена между Турцией и Ираном, и выживала, лавируя между этими двумя государствами. Ей удавалось добиваться приемлемого, а иногда даже привилегированного положения в составе этих государств, но религиозный барьер был непреодолимым препятствием для окончательной интеграции. В это время постепенно сформировалась надежда на помощь России. Первые попытки сближения имели место ещё в XVII веке, но без серьёзных последствий. Тем не менее, с 1586 года русские цари титуловались «государем Иверской земли и грузинских царей». Первая реальная попытка долговременного союза с Россией произошла в эпоху Петра I. Вот с этой эпохи мы начнем наш разговор.

Итак, наши гости - Вадим Муханов - кавказовед, старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО МИД РФ, Михаил Волконский - кавказовед, старший научный сотрудник этого еж центра, и Владимир Новиков - старший научный сотрудник Института социально-политических исследований стран Каспийско-Черноморского региона.

На самом деле попытки сближения начались намного раньше, фактически за три столетия до подписания Георгиевского трактата. Давайте немножечко углубимся в историю, посмотрим предпосылки.

Итак, 1453 год, Грузия между Турцией и Ираном. Начинаются попытки посмотреть на Россию как на защитника. Так ли это?

Михаил Волконский: Совершенно верно. Самое интересное, что грузинские правители очень внимательно следили за тем, что происходило на Руси, в Московском государстве, поскольку первые дипломатические отношение относятся к 1491 году, когда посольство Кахетинского царя прибыло в Москву и установило дипломатические отношения с Иваном Третьим. Но это было первое знакомство. Никаких последствий оно не имело. Реально Россия появляется на Кавказе уже после завоевания Казанского и Астраханского ханств. Иван Грозный взял в 1556 году Астрахань, Россия укрепляется на Нижнем Поволжье и вперед выдвигается русский форпост город Терке. По просьбе кабардинских князей в 1588 году появляется русская крепость в Предкавказье. С этого времени можно говорить об установлении тесных отношений с грузинскими правителями.

Олег Кулинич: 1722 год. Царь Вахтанг Кахетинский очень рассчитывал на помощь Петра в войне с Персией, но Петр в самый последний момент решил этот поход не предпринимать, что послужило достаточно серьезным наказанием за опрометчивость такого решения со стороны Вахтанга.

Михаил Волконский: Это очень острая тема, поскольку в современной грузинской историографии прямо ставится в вину царю Петру, что он предал Вахтанга Шестого. На самом деле, не совсем так. Действительно, когда Петр Первый планировал свой каспийский поход, он установил контакты с Вахтангом. Петр договорился о совместном выступлении. Для Вахтанга это было трудное решение, поскольку он являлся официальным вассалом иранского шаха. Вахтанг выдвинул свои войска в район Гянджи и ждал около двух месяцев Петра. Но между Вахтангом и Петром была территория, на которой правители были враждебно настроены и к Вахтангу, и к Петру. Связь была нарушена. Из-за этого действия были плохо скоординированы. Вахтанг не дождался Петра.

В это время на арену выступили турки, которые планировали захватить Картли, им это удалось. Вахтанг Шестой пошел на соглашение с турками, но при этом он просил у Петра военной помощи. Петр отправил крупный отряд драгун. Но когда Петр получил сведения о том, что турки уже вошли в Тифлис, он отозвал отряд обратно. Ввязываться в войну с Турцией в планы Петра не входило. Вахтанг потерял свой престол, Картли была оккупирована турками.

Олег Кулинич: Каковы же были предпосылки Георгиевского трактата?

Михаил Волконский: С уходом Вахтанга Шестого в Россию Картлийское царство опустело. Через некоторое время возникла борьба между Ираном и Турцией, иранский шах выбивает турецкие войска из Картли и отдает царство под главенство кахетинской ветви Багратидов Теймуразу Второму. Теймураз становится Картлийским царем, его сын Ираклий - Кахетинским. Они сумели объединить эти два царства, наладить отношения с иранскими шахами и получить автономию, определенную степень независимости. Но при этом они понимали шаткость своего положения. Единственный союзник, который мог оказать помощь, с их точки зрения, это Россия. И поэтому в 1758 году Теймураз Второй отправляется в Петербург. Переговоры не дошли до конца, Теймураз в Петербурге скончался. Снова переговоры возобновляются во время Русско-Турецкой войны в 1768 году. Здесь русское правительство увидело возможность нанести удар в спину Турецкой империи через Грузию. С этого момента и начинается прямая история заключения Георгиевского трактата.

Вадим Муханов: Действительно, когда началась первая Русско-Турецкая война времен Екатерины, впервые на территорию Грузии вошел русский военный контингент, которым командовал генерал Тотлебен.

Россия не просто пришла на Кавказ, она пришла и в качестве своеобразного объединителя, потому что она предлагала объединиться различным грузинским царям, и на период войны это удалось. В.1774 году был заключен Кучук Кайнарджийский договор, по которому закреплено присутствие России на Кавказе. После чего и начались активные переговоры Тифлиса с Петербургом.

Олег Кулинич: В чем была суть Георгиевского трактата? Что получила Грузия, что получила Россия?

Вадим Муханов: Подошли обе стороны в различных весовых категориях. Это была общая политика России против Турции - присоединение Крыма, Кубани стоят в этом же ряду.

СПРАВКА: Гео́ргиевский трактат 1783 года -договор о покровительстве и верховной власти Российской империи с объединённым грузинским царством Картли-Кахети (иначе Картлийско-Кахетинским царством, Восточная Грузия) о переходе Грузии под протекторат России. Заключён 24 июля (4 августа) 1783 года в крепости Георгиевск (Северный Кавказ).

Михаил Волконский: Стоит сказать, что хотела российская сторона от этого трактата. Вопрос этот, на мой взгляд, не достаточно изучен. Россия хотела создать в лице не только Грузии, но и других государственных образований Закавказья некий барьер, который бы оградил ее от Ирана и Турции. Согласно трактату, Россия обязалась ввести в Закавказье два батальона егерей, пехоты с определенным количеством артиллерии. Для Ираклия договор был полезен именно военной помощью. Все другие артикулы, конечно же, важны, они определяли правовые рамки, в качестве кого входила Картли-Кахети под протекторат России, то есть охрану прежде всего от внешних врагов. Россия хотела получить безопасность своей южной границы, Ираклий хотел получить помощь военную и финансовую для возврата грузинских территорий. Конечно, Георгиевский трактат являлся очень важной вехой, но он не совсем был рабочим. Стороны просчитались. Введение русских войск в Грузию поставило Ираклия в очень неловкое положение. Он оказался неожиданно перед лицом закавказских правителей и лезгинов. Они увидели опасность в том, что Ираклий усиливается. На момент начала Русско-Турецкой войны и ее окончания в 1791 году договор перестал работать.

Олег Кулинич: Еще были какие-то плюсы от этого трактата и для грузинской элиты, для российских купеческих сословий? Давайте о мирной составляющей.

Владимир Новиков: Ираклий Второй смотрел на Россию очень холодно и прагматично. Он хотел вернуть некие потерянные Грузией территории и развить свою экспансию как на территорию нынешнего Северного Кавказа, так и на юг. Ираклий через систему мамлюков он имел связи на территории Османской империи, и это было неким ресурсом, который он мог бы передать в распоряжение Российской империи. Говорить о том, что Георгиевский трактат был выгоден только России, нельзя. Более того, грузинская элита очень специфически на это смотрела. И союз с Российской империей для нее был не окончательным.

Олег Кулинич: Какие были последствия трактата?

Вадим Муханов: Значительная часть элиты все же была заинтересована в сближении с Россией. Самый яркий пример - это руководители Грузинского посольства князь Чавчавадзе. Если мы посмотрим на последующие поколения.

Владимир Новиков: А заговор 1832 года, где Чавчавадзе сыграли...

Вадим Муханов: Там участвовали много представителей грузинской элиты, это не говорит о том, что они все были жестко настроены против России. Что касается 18-го века, Петербург был для них одним из наиболее интересных путей выхода из сложившейся ситуации. Потому что все смотрели на перспективу, где будут жить их дети и внуки. Среди посттрактатных событий самое важное - Вторая Русско-Турецкая война 1787-1791 годов.

Олег Кулинич: Хотелось бы подвести некоторые итоги и поговорить об историческом значении трактата. Сейчас грузинские историки переписывают заново историю и пытаются ее трактовать в силу своих политических амбиций. Но история - точная наука. Некий ответ историков-кавказоведов политикам.

Владимир Новиков: Я хотел бы процитировать грузинского писателя Константина Гамсахурдиа, который в открытом письме Ленину в 1921 году сказал о присоединении Картли-Кахетинского царства: «И прогнившая феодальная система грузинского государства пала под воздействием полуевропейской, опрусаченной машины Российской империи».

Вадим Муханов: Очень трудно историкам дискутировать на равных с политиками. В современной Грузии ряд историков сделали новые интерпретации событий 200-летней давности, и это, конечно же, мешает нормализации двусторонних отношений. Когда вы живете в Грузии и вам каждый твердят, что за хребтом находится злой северный сосед, который он воевал с вами и 100, и 200 лет назад, то, конечно, это влияет. На мой взгляд, улучшение двусторонних отношений, о котором говорит сейчас новая политическая элита в Грузии, необходимо начинать с вычищения исторического прошлого.

Михаил Волконский: Мне хотелось бы немножко выступить в защиту грузинских историков в плане понимания, почему так произошло. Мне кажется, что в советской историографии преподносилось в слишком мажорных тонах, что все было хорошо, замалчивались тени этих отношений. Современная грузинская историография просто попыталась ответить. Это как маятник, он качнулся в одну сторону, в другую сторону, а нужно искать некую золотую середину. Для этого нужен диалог.