"Всероссийская ДНР с ядерным оружием — вот наше будущее, если..."

Дмитрий Гудков – единственный открыто оппозиционный депутат Госдумы. Других, как его отец Геннадий Гудков и друг Илья Пономарев, из российского парламента просто выдавили. Принципиальный противник антидемократических законов, которые принимают его «коллеги» по «взбесившемуся принтеру», активный блогер и борец с высокопоставленными коррупционерами, Дмитрий Гудков ответил на вопросы читателей и редакции Znak.com.     

- Поскольку наше интервью предновогоднее, логично спросить об итогах года для оппозиции. Как вы оцениваете результаты сентябрьского «единого дня голосования»? Тогда в Магаданской и Новосибирской областях списки «Демократической коалиции» сняли с выборов из-за большого количества недействительных подписей, а в Костроме «Демкоалиция», набрав меньше 3% голосов, признала поражение. Единственный яркий результат — второй тур на выборах губернатора Иркутской области, где коммунист Левченко обошел действовавшего губернатора единоросса Ерощенко. 

— В целом год вышел для оппозиции неудачным: внешнеполитическая повестка заменила собой внутреннюю, оппозиционные силы так и не смогли объединиться — это главные наши неуспехи. Теперь важно не повторить их в 2016 году, накануне выборов.  

Что касается сентябрьских выборов, то они для оппозиции оказались провальными ровно по той причине, что она на них практически не была допущена. Исключение — Костромская область, где, однако, «ПАРНАС» толком не успел провести кампанию. Кроме того, оппозиция набирает свои голоса в крупных городах, к которым Кострома, при всем к ней уважении, не относится. Так что не стоит огорчаться: в 2016 году картина будет другой. Про выборы в Магаданской и Новосибирской областях могу сказать, что я детально не изучал их проблемы, поэтому воздержусь от комментариев.  

Говоря про ситуацию в Иркутской области, отмечу, что, как я понимаю, там губернатор просто не смог консолидировать элиты. Из центра махнули рукой: ну, пускай у вас будут честные выборы. И победил сильный оппозиционный кандидат. Грубо говоря, повторилась ситуация с новосибирским мэром Локтем. КПРФ просто сделала ставку на известного в регионе человека, который был безальтернативным. Хотя, по сути, ничего не делала в регионах.    

— Поговорим о перспективах политического режима в России. 2016-й обещает быть годом бедности и социального протеста, 2017-й – символичный год 100-летия двух русских революций, период подготовки к президентским выборам. Когда, по-вашему, может произойти смена режима?   

— Власть может сохраниться еще лет на десять. Вопрос в одном: сколько из этих лет режим на самом деле продержится - два года или больше? Надежда пока на то, что сам Путин поймет: без реформ страна развиваться не сможет. Здесь можно иронизировать, но история знает примеры такого рода: от Чили до Испании времен Франко. И там, и там авторитарный лидер в конечном счете сам уступал дорогу новой власти. При этом я не против гарантий безопасности и тому подобного: развитие гораздо важнее мести, которой в политике вообще не должно быть. Главный вопрос сейчас - когда начнутся реформы? Чем позже — тем они будут болезненнее и тем больше вероятность того, что смена режима не обойдется без крови.   Хотим ли мы второго варианта? Я – нет. ДНР российского масштаба (или много маленьких ДНР вместо России) с ядерным оружием — вот наше вполне вероятное будущее, если ничего не изменится.  

— Тогда традиционный русский вопрос: «Что делать?».

На предновогодней пресс-конференции Владимира Путина наш корреспондент Екатерина Винокурова задала ставший знаменитым вопрос о народившейся «элитке» — сыночках правящей номенклатуры. Путин ответил, что Главное контрольное управление президента занимается сюжетом Чаек. Это единственно стоящее внимания из того, что он сказал, остальное отговорки про «совершеннолетних детей», за которых отец, дескать, не в ответе. Как, на ваш взгляд, должны поступить и генпрокурор, и его работодатель президент?  

— Как они должны поступить? А как поступают в демократических и развитых странах? Там политики и чиновники, уличённые в куда меньших грехах, уходят в отставку. Классический пример — немецкий министр обороны с прекрасным именем Карл-Теодор Мария Николаус Иоганн Якоб Филипп Франц Йозеф Сильвестр, барон фон унд цу Гуттенберг. У него всего-то нашли в диссертации некорректное цитирование. То самое, на чем «Диссернет» не устает ловить всевозможных кандидатов и докторов в России. И все — нет министра обороны.     — Но мы видим, что, даже если предъявляются веские доказательства коррумпированности первых лиц государства, они все равно не уходят. В чем тогда эффективный способ избавления от «элитки»?  

— Полноценная антикоррупционная борьба возможна только при работающих институтах. Для этого необходимо, прежде всего, разделение властей и присутствие в парламенте оппозиции.   «Оппозиция способна провести в Думу 25 человек, это уже фракция»

— Она там появится? Смогут ли что-то изменить выборы Госдумы в сентябре 2016 года? Даже если вы будете не один, а вместе с вами еще 10-20 человек, неужели считанные проценты депутатов смогут переломить решения большинства?  

— Об этом я уже неоднократно говорил: оппозиция вполне способна провести в Думу хотя бы 25 человек (не забывайте, что есть не только партийные списки, но и одномандатники). Двадцать пять человек — это уже фракция. Это сейчас мне, одному депутату, могут просто не дать слово, различными техническими приемами помешать выступить. У фракции совсем другие возможности. Она имеет право на выступление, всегда может выносить на обсуждение различные вопросы и попросту меняет атмосферу в парламенте. Гораздо легче быть «из большинства», когда вокруг одно только это большинство и есть. Тут я могу напомнить и нашу «итальянскую» забастовку, проведенную куда меньшими силами (в 2012 году при принятии законопроекта об ужесточении наказаний и увеличении штрафов за проведение несанкционированных митингов Дмитрий Гудков с депутатами-единомышленниками в течение 11 часов зачитывал предлагаемые поправки – ред.). Так что, поверьте, два десятка депутатов, особенно на фоне кризиса, могут изменить очень многое.  

— А если все-таки не выйдет? Как вам вариант примириться с нынешней ситуацией и не пытаться идти против ветра? Может быть, проще стать «единороссом» и переизбраться по их партийным спискам? Что для вас приоритетнее: политическая карьера или оппозиционность?  

— Готов ли я однажды «покаяться» и встроиться в «вертикаль власти»? Нет, я этого делать не собираюсь. Свой выбор я сделал 10 декабря 2011 года, когда в России прошли массовые акции протеста против фальсификации выборов в Госдуму. И да, по этому же поводу у меня интересуются, хочу ли я стать президентом. Политик обманывает вас, если говорит, что не думает об этом. Ну, или он просто не политик.     "Нужно прекратить все военные авантюры. Один эффектный пуск ракет с Каспия – это, как заметил Владимир Рыжков, годовой бюджет Барнаула"  

— В таком случае, какие лозунги вы выдвигаете, что предлагаете народу?  

— Лозунги – это тактика, а вот реформы – стратегия. Поэтому нужно не лозунгами заниматься, а предлагать реальные реформы на перспективу. Итак, что я, как оппозиционер, предлагаю?   Во-первых, конституционная реформа — реальное разделение властей. Нужно ограничить полномочия президента, поделившись ими с парламентом и судом, так как сейчас обе эти ветви власти независимы только на бумаге. Увы, но эффективный суд невозможен при прочих неработающих институтах.  

Во-вторых, нужно прекратить все военные авантюры. Достаточно сказать, что один-единственный эффектный пуск ракет с Каспия – это, как заметил Владимир Рыжков, годовой бюджет Барнаула. Прекращение военных авантюр помогло бы, прежде всего, экономике, а затем способствовало бы восстановлению отношений с Западом, а значит, приблизило снятие санкций. Что опять-таки поможет экономике, так как главная наша проблема из-за санкций — невозможность получить инвестиции Запада.  

В-третьих, я бы полностью изменил бюджет страны, сократив военные расходы и траты на правоохранительные органы. Эти деньги должны пойти на медицину и образование.  

В-четвертых, нам необходима реформа СМИ. За государством стоит оставить максимум один телеканал, одну газету и одно радио, все остальные СМИ должны стать независимыми. При этом, естественно, необходимо отменить цензуру, в том числе и в интернете.  

Наконец, в-пятых, я бы провел налоговую реформу, заменив косвенные налоги прямыми. После этого граждане получали бы зарплату со всеми налогами на руки и сами бы платили, имея выбор, на что они должны пойти, в какую сферу. А государство бы отчитывалось о налоговых тратах, что в итоге позволило бы сформировать поколение граждан, ощущающих себя налогоплательщиками, а не подданными Его Величества.     "За государством стоит оставить, максимум, один телеканал, одну газету и одно радио, все остальные СМИ должны стать независимыми"  

— Вы сказали про отмену цензуры в интернете. А как относитесь к другим законам, которые, на мой взгляд, нарушают свободу слова и распространения информации? Это, например, 280-я и 282-я статьи Уголовного кодекса о «противодействии экстремистской деятельности» и 148-я статья Уголовного кодекса об «оскорблении чувств верующих», по которой недавно тоже стали заводить дела?  

— Я голосовал против всех этих законов и считаю их вредными для развития страны.  

 

— Развивая тему реформы политической системы: президент вернул выборы губернаторов, одномандатные округа на выборах Госдумы, упростил регистрацию партий. Чего вам еще? Отменить единый день голосования?  

— Политические реформы, якобы прошедшие несколько лет назад, остались на бумаге: реальных выборов губернаторов как не было, так и нет, независимым кандидатам по-прежнему невозможно зарегистрироваться на выборах, заградительные фильтры «в соавторстве» с избиркомами делают выборы полностью управляемыми.   «Как только деньги кончаются, «общий язык» у власти с народом пропадает»

— Шаги, предлагаемые вами, верны. Но вопрос: «Как?» Как оппозиция планирует вернуться в Думу хотя бы в количестве 20-25 человек на 450 депутатов? Может быть, вы планируете создать свою партию?  

— Создавать собственную партию пока рано. Как минимум, ее вряд ли можно успеть зарегистрировать к выборам, а если такое и случится, то сбор подписей для выдвижения кандидатов от нее станет малореальной задачей. В этом мы убедились минувшим сентябрем в регионах на примере того же «ПАРНАСа» и «Гражданской инициативы».   Впрочем, это не отменяет сотрудничества с различными силами, хотя их круг ограничен. Критерии ясны: это, прежде всего, уважение общечеловеческих ценностей и ориентация на западный путь развития, отрицание любых форм изоляции страны.  

— А с националистами сотрудничать готовы? Как в свое время Алексей Навальный? Даже Артемий Троицкий недавно выступил с критикой разгона этнополитического союза «Русские» Дмитрия Демушкина. Лидеры националистов, например Белов-Поткин, сидят в тюрьме, создавая себе имидж «узников совести» и «политзеков», тем самым претендуя на большее политическое право называться оппозицией режиму.

Разве не так?  

— Я уже обозначил критерии, по которым готов сотрудничать с теми или иными политическими силами. Думаю, по ним и пролегают наши расхождения с националистами.     "Если вы больны, бесполезно включать телевизор, нужно звать врача"  

— Хорошо, тогда вопрос о приверженцах общечеловеческих ценностей. Колоссальные антипатии вызывает неспособность лидеров либеральной оппозиции договориться друг с другом, их «малахольность», немасштабность, замкнутость на самих себе — в сравнении с Путиным, который умеет подобрать правильные слова и интонации, обращаясь к пенсионерам, «мужикам-трудягам», военным и так далее — к «народу». Не пора ли либеральным оппозиционерам сменить своих лидеров? Кого лично вы видите наилучшим лидером?  

— Вы знаете, тут я не согласен. Путин не говорит с «мужиками-трудягами» на одном языке, если не иметь в виду язык денег. Как только они кончаются, а сейчас мы это и наблюдаем, «общий язык» у власти с народом пропадает. Не случайно в Европе в кризис к власти приходят не левые партии - «я дам вам все», а правые, обещающие непопулярные реформы. Люди прекрасно понимают, что популизм хорош, только когда есть деньги, а когда их нет, то нужно совсем другое. Если вы больны, бесполезно включать телевизор, нужно звать врача.  

При этом не стоит считать врача «вождем». Лидером — да, сколько угодно, центром объединения, но вождей с нас за минувший век уже хватило. А «выступать от имени народа», так для этого и существуют выборы. Эти лидеры, я надеюсь, смогут объединиться перед ними. Во всяком случае, я веду сейчас переговоры об этом, так как сохраняю хорошие отношения и с членами «Яблока», и с членами «ПАРНАСа». Если же формального объединения не произойдет, то будет уже достаточно не соперничать, а помогать друг другу в одномандатных округах, поддерживая одного, а не двух конкурирующих кандидатов.  

— Кстати, как вы относитесь к новому малоизвестному лидеру «Яблока», которая по результатам голосования на съезде партии обошла Льва Шлосберга?   

— Я не знаю лично нового лидера «Яблока», Эльвиру Слабунову, но слышал, что в Карелии она считается сильным региональным политиком.    

— Наша читательница спрашивает: «Как вы оцениваете деятельность ФБК Навального и «ПАРНАСа»? Являются ли они реальной политической силой? Что вы предлагаете для их «популяризации» среди народа?»  

— Честно говоря, по-моему, у них и так получается отлично: эффективней многих наших спецслужб. Если бы дать им еще властные полномочия, жить бы в стране стало легче. И да, конечно, мы сотрудничаем: так, по их просьбе от меня регулярно уходят запросы в различные ведомства.   

— Вы немного коснулись экономической тематики. Со стороны кажется, что оппозиция сосредоточена только на политике. Поэтому один из наших читателей, обращаясь к вам, рассуждает: «Политика — надстройка, фундамент (как бы ни хотелось политическим романтикам) — экономика. Отчего же оппозиции не хватает сообразительности взять на вооружение экономические, а не политические лозунги? Почему дальнобойщики и протестующие против платных парковок в Москве опережают ее?»  

— Тут согласиться не смогу, извините. У дальнобойщиков требования не экономические, а социальные. При этом в последнее время я занимаюсь тем, что защищаю экономические интересы страны: внес закон об отмене контрсанкций, голосовал против всех законов, вредящих бизнесу, вношу пакет законопроектов о развитии частной космонавтики. Я же выступал за программу альтернативной пенсионной реформы, пытаюсь налаживать контакты с Западом для снятия санкций. Вот это и есть экономика, о которой оппозиция (и я, в частности) говорит постоянно.  

— Поясните, пожалуйста, что даст экономике и обществу пакет законопроектов о развитии частной космонавтики? Это своевременно?  

— Нужно понимать, что в топе мировых компаний нефтегазовые давно уступили место другим: занимающимся информационными технологиями, той же частной космонавтикой и так далее. У нас же в стране их развитие крайне затруднено, а «Газпром» стремительно теряет капитализацию. Помогать нужно будущему, а не прошлому.     "Заначки хватит на полтора— два с половиной года сравнительно сытой жизни. А что будет потом?"   

— Наши читатели беспокоятся: «Есть ли у России фактически золотовалютные резервы в тех размерах, которые заявляются президентом, 365 млрд долларов? Складывается впечатление, что путинский режим банкрот и у него нет валюты для поддержания курса рубля».  

— Резервы, конечно, есть, но в значительной части они уже расписаны, обещаны и, безусловно, будут истрачены. При нынешней цене на нефть — это совсем не новость — заначки хватит на полтора (максимум — два с половиной) года сравнительно сытой жизни. Что будет потом? Главное, чего потом не будет. Не будет выхода из кризиса по модели, которую мы видели в 1998 и 2008 годах, когда экономика сравнительно быстро «отскочила» от «хрупкого дна». Нынешний кризис — и это его главная особенность — затяжной. Так что да, я легко могу представить дефицит товаров, массовые невыплаты зарплат и резкое падение качества жизни, особенно в регионах, уровень долга которых зачастую даже сегодня составляет более 100% от собственных доходов.  

— «Как вы считаете, - спрашивает другой читатель, - насколько масштабно власть прибегает к эмиссии рубля? Смущает наличие в последний год свеженапечатанных крупных купюр».  

— Здесь бы я отметил, что стоит отделять реальные проблемы от мнимых. Так, декабрьская эмиссия, о которой меня спрашивают, — явление традиционное и сезонное, достаточно посмотреть на статистику прошлых лет. Но экономика, безусловно, становится главным дестабилизирующим фактором: раньше, в «тучные годы», общество довольно легко мирилось со скандалами во власти, теперь же они обходятся ей куда чувствительнее. Нужно понять главное: без реформ — не только экономических, но и политических — мы крепко увязнем в кризисе.

— Дмитрий Геннадьевич, несколько «личных» вопросов. Вопрос от читателя: «Чем и как вы, противник путинизма, докажете, что ваши доходы всегда были честными? И вы, ваш отец, ваша семья никогда не шли против закона?» Другой, хамоватый, совсем не стесняется в выражениях: «На кого работаешь, гаденыш?»   — Доказывать, что ты не верблюд и не воруешь, довольно трудно, но, к счастью, в этом мне помогла наша власть. Какие только вещи мне ни приписывали — вплоть до отеля в Болгарии, элитного жилья в США и гражданства Великобритании. Если бы там что-то было, то, поверьте, за последние годы уж точно бы воспользовались случаем испортить репутацию. Не смогли. Все доходы отражены в декларации, с которой может ознакомиться любой желающий. В Болгарии есть небольшие апартаменты, а в Великобритании я, к сожалению, и вовсе не был ни разу в жизни. Ну а к тому, что власти пристально следят за каждым шагом и словом, в том числе и в телефоне, уже привык. Ищут малейший повод для лишения меня мандата, но ничего не нашли. Мне кажется, это лучшее доказательство того, что депутат Гудков не обманывает избирателей.   Что касается последнего вопроса, то, я так понял, человек просто представился. Спасибо, приятно познакомиться, идем дальше.  

— Дмитрий Геннадьевич, ваш товарищ Илья Пономарев — в США. Задумываетесь ли вы о политической эмиграции, не боитесь преследований в случае вашей политической активности?  

— Не опасаться было бы глупо, хотя больше не за себя, а за семью. А про эмиграцию расскажу две истории.   Во-первых, у меня была такая возможность еще в 1996 году, когда я играл за молодежную сборную России по баскетболу, мне как перспективному игроку после одного из чемпионатов в США предложили там остаться и продолжить карьеру. Не остался. С тех пор для меня этот вопрос решен.   Был и еще повод: после того как у Геннадия Гудкова отняли думский мандат, один из депутатов-доброжелателей передал ему совет Кремля «взять билет в один конец» в любую европейскую страну, иначе — посадят. Тогда на семейном совете мы решили, что и он, и я останемся в России. Кремль, видимо, передумал, но решение я все равно не меняю. Собственно, свидетельством этому служит и то, что я иду на следующие выборы в 2016 году.    

 — Наконец, последний вопрос от читателя, вернее, просьба: «В стране масса неорганизованных людей, недовольных режимом. Как организовываться? С чего начинать?»  

— Ответ здесь прост: помогать оппозиции сейчас, на выборах. Если вы журналист — распространять информацию; дизайнер, верстальщик, программист — помогать с наглядной агитацией; юрист — сопровождать выборы; водитель — для установки уличных кубов нужны машины. И так далее. Наконец, можно поддерживать просто своим временем: прийти на выборы. Более сложно — стать наблюдателем. Наконец, можно просто разносить листовки и газеты, агитировать. Кроме времени, есть еще и деньги, которые необходимы для любой избирательной кампании. Увы, но финансы — это самая большая проблема оппозиции. Имей я сейчас пару лишних миллионов рублей, можно было бы напечатать три газеты, из которых каждый бы узнал, кто такой Гудков и что предлагает. Кампания в одномандатном округе стоит десятки миллионов рублей. Несколько десятков бизнесменов, для которых миллион не является критичной суммой, могут помочь победить одному оппозиционному кандидату.  

Справка  

Дмитрий Гудков родился в 1980 году. Окончил факультет журналистики МГУ, затем – факультет мировой экономики Дипломатической академии МИД РФ. С 2007 года – руководитель пресс-службы партии «Справедливая Россия», позже – лидер молодежной партийной организации, советник председателя партии Сергея Миронова. С декабря 2011-го – депутат Государственной Думы, член комитета по конституционному законодательству и государственному строительству, участник межправительственной комиссии России и США. Воздержался от голосования за присоединение Крыма к России, голосовал против «закона Димы Яковлева», выступал за возвращение в избирательные бюллетени графы «против всех» и за прямые выборы мэров, против ужесточения наказаний за проведение несанкционированных митингов и введения Россией продуктовых контрсанкций. Входил в Координационный совет оппозиции, принимал активное участие в оппозиционных акциях протеста. В 2013 году, после проведения одной из таких акций, «Марша против подлецов» (в связи с принятием «закона Димы Яковлева»), вместе со своим отцом, Геннадием Гудковым, был исключен из рядов «Справедливой России». Ранее, в 2012 году, Геннадий Гудков был лишен мандата депутата ГД, впоследствии такая же угроза нависала и над Гудковым-младшим. На сегодняшний день он является независимым депутатом Госдумы. Как парламентарий и популярный блогер инициировал расследования, связанные с вырубкой Химкинского леса, хищениями бюджетных средств в Челябинской области, участием российских военнослужащих в вооруженном конфликте на юго-востоке Украины. Опубликовал в своем блоге более 30 антикоррупционных разоблачений чиновников и депутатов различных уровней, по сведениям Гудкова, незаконного владеющих зарубежной недвижимостью и активами, предоставляющих недостоверные сведения в декларациях о доходах.

Источник: http://znak.com/moscow/articles/24-12-19-06/104911.html

16
1768
0