Он думал, что это вербовка

В Санкт-Петербурге начался суд над 18-летним курсантом Военно-космической академии имени Можайского Вадимом Осиповым, которому предъявлены обвинения в терроризме из-за составленного им "плана по захвату казармы".

Курсант Военно-космической академии имени Можайского в Петербурге Вадим Осипов находится в СИЗО с 8 апреля, 25 декабря суд продлил ему содержание под стражей еще на полгода. Его обвиняют в подготовке терактов и вербовке сторонников, так что ему грозит большой тюремный срок, вплоть до пожизненного лишения свободы.

Вадим Осипов, с детства любивший книги и фильмы про шпионов, всегда мечтал ловить террористов. После взрыва в петербургском метро он нарисовал план казармы, уязвимость которой перед возможной атакой его очень беспокоила. Молодой человек так увлекся своими размышлениями, что даже на уроке продолжал думать о том, как в случае чего защитить казарму, – ему казалось, что захватить ее можно буквально голыми руками.

Такие размышления могут показаться странными только на первый взгляд – на самом деле на занятиях с курсантами постоянно отрабатывались ситуации, когда надо было "защищать" то или иное учебное здание, так что защита собственной казармы в этом контексте выглядит как продолжение таких учений. Тем не менее, преподавателю листочек Вадима показался подозрительным, он отобрал его и доложил о своих подозрениях в спецслужбы.

Когда Вадима арестовали, к нему в камеру явились сотрудники в ФСБ. Вадим обрадовался – ведь он сам мечтал работать именно там, ловить шпионов и диверсантов, и эти люди, в соответствии с любимыми книгами и фильмами, казались ему воплощением мужества и честности. У него даже не возникло мысли, что от них может исходить какая-то опасность – тем более что они дали ему слово, что их разговор не выйдет за пределы камеры. Вадим еще больше обрадовался – он решил, что его вербуют, и решил показать себя во всем блеске. Рассказал, что, по его мнению, действия террористов могли бы нанести гораздо больший урон, если бы они лучше готовились. Показал, какую литературу изучает, чтобы знать кухню террористов и лучше с ними бороться.

Закончилось это банально: сотрудники ФСБ обвинили в подготовке к терактам самого курсанта. Адвокат Осипова Виталий Черкасов считает обвинение абсурдным:

– Вадим – это жертва очередной государственной кампании, когда нам по телевидению рассказывают, что мы в кольце террористов и надо быть бдительными и проводить контртеррористические операции. История Осипова и началась как раз после взрыва в петербургском метро, тут-то он и попался на глаза бдительному преподавателю. Конечно, сам Вадим этому поспособствовал своими юношескими фантазиями и мечтами о карьере разведчика-диверсанта. Поступив в академию имени Можайского, он быстро понял, что попал не туда, что его ждет паркетная, тыловая должность. Его друзья по Оренбургскому кадетскому училищу оказались в более привилегированном положении, например, в Рязанском десантном училище, где есть спецподразделения ГРУ, он им очень завидовал.

И когда он попался на глаза оперативников ФСБ, он вообразил, что идет вербовка – он ведь знал, что по окончании военных заведений молодых офицеров иногда берут в ФСБ, – и решил, что "это его шанс". Они воспользовались его наивностью, святой верой в то, что в их рядах бывают только честные и порядочные люди. Он "повелся" – и они, выражаясь языком обывателя, его "развели". Его заверили, что они – его друзья и что их разговор останется между ними. Они его спрашивали – а что бы он сделал на месте террористов? А так как он с детства начитался соответствующих книжек, то он им с готовностью отвечал, что – да, террористы облажались, если бы они подготовились лучше, то жертв могло было быть больше.

– А разве не связан вот этот злосчастный план казармы с учениями, которые проводились в "Можайке"?

– Да, они получали "вводную" в классе – объясняли, кто какую позицию занимает, объясняли, что террористы могут выглядеть вполне мирно – например, как рабочие, делающие ремонт, потом они выходили на местность и там уже отрабатывали эту "вводную". Он объясняет, что сам занялся тем, что они отрабатывали на занятиях, но самостоятельные размышления ему как раз и поставили в вину. У него очень буйная фантазия. И его приписки к этому плану казармы можно рассматривать двояко – с одной стороны, как подготовку серьезной спецоперации, а с другой – возможно, детский психолог сразу увидел бы в этом реализацию детских фантазий. Но все повернули против него – как будто у него была широкомасштабная подготовка к теракту. Вплоть до вербовки сообщников из числа сокурсников.

У него очень буйная фантазия
Но опять же, в своих показаниях никто из курсантов ни слова не сказал о подозрениях, что они могли быть объектами вербовки. Они отмечали, что у него был черный юмор – но это были именно шутки, никто никуда не бежал, не сообщал об опасности. И только когда уже прошло несколько месяцев следствия, когда свидетелей три или четыре раза допрашивали в присутствии того оперативника, который все это и замутил, они вдруг задним числом стали говорить – теперь-то мы понимаем, что это были не шутки. Кто-то, видимо, их "просветил".

– То есть они изменили свои показания?

– Среди них остался один курсант, который твердо стоит на первоначальных позициях. В отличие от остальных, он пришел в училище после армии – я считаю, что только он не поддался. И он продолжает утверждать: "Мне Осипов ничего не предлагал". Тем не менее, органы предварительно следствия опираются даже на его показания! К делу приобщены скриншоты из общения Осипова в соцсетях – понятно, как там общаются молодые люди – на сленге, часто стараясь казаться гораздо более циничными, чем они есть на самом деле. Вот характерный пример: молодые курсанты, только-только надевшие военную форму, знакомятся с обстановкой, заходят в аудитории, поднимают брезентовый полог со стеллажа и винят несколько муляжей мин различной модификации. Естественно – они же мальчишки, – они хватают эти мины и начинают делать с ними селфи. Осипов рассказывает, что он поставил ногу на мину и сделал вид, что сейчас все взорвется. Но им доподлинно было известно от руководителя группы, что это учебные мины. Эти снимки разлетелись по соцсетям со всякими шуточками насчет взрывав – и теперь ему вменяется вину даже это. А я себя помню молодым курсантом – мы тоже снимались со штыками и бог знает что изображали, когда нам все было в новинку. Сотрудники ФСБ сначала даже попытались обвинить его в том, что он был в Рязани и там принял ислам – но это обвинение теперь снято, потому что доказано, что в Рязани он никогда не бывал. И к тому же он убежденный атеист.

​– Каковы перспективы этого дела?

– За военными судами закрепилась нехорошая слава – что эти суды стремятся рассматривать дела очень быстро, часто в ущерб объективности. В этой ситуации у нас надежда только на то, что ситуация неоднозначна, что на скамье подсудимых – курсант с отличной характеристикой, гражданин своей страны, сирота, оказавшийся за решеткой в результате стечения тяжелых обстоятельств. Мы очень надеемся привлечь к этому процессу внимание общества и СМИ, – говорит Виталий Черкасов.

На суде Вадим Осипов держится бодро. Он был весьма удивлен, когда прокуроры объясняли необходимость держать его в СИЗО тем, что он раньше часто ходил в самовольные отлучки. По словам Вадима, все курсанты периодически пролезали в дырку в заборе, чтобы добежать до ближайшего магазина, но теперь походы за сушками и чипсами трактуются как возможность побега и вербовки террористов. Следующее заседание назначено на 8 января.