Есть ли деньги ныне или зачем их заменили на симулякры?

Публикация российскими докторами наук, профессорами Б.Поповым, В.Мартыненко и другими статей о «философии денег», о том, что «деньги – это правовое понятие», возвращает образование и науку в эпоху до классической политэкономии. Это требует публичного рассмотрения вопроса о том, что такое деньги, в чем их сущность? Не симулякров денег, эмитируемых ФРС США, ЕЦБ, ЦБ РФ или НБ КНР, о которых пишут господа ученые слуги капитала – нет, не симулякров этих, а подлинных денег сущность в чем? Поскольку обращаться с таким вопросом следует к Критике политической экономии буржуазного общества, постольку обращаться следует к теории К.Маркса. А посему сначала необходимо сделать все необходимые выводы из теории Маркса о деньгах как об исторически развивающейся и преходящей категории экономической общественной формации, которые оставлены без внимания всеми так называемыми марксистами, как и всеми критиками Маркса. Без таких выводов и без их ясного понимания невозможно адекватное понимание того, чем был и чем стал современный капитализм и павший к его ногам весь мир, от чего к чему капитализм пришел и к чему неизбежно и необходимо ведет весь род человеческий.

Изложению основных выводов К.Маркса о сущности денег в классический период капитализма до отказа от подлинных денег посвящена первая часть этой статьи. После этого во второй части чрез призму изъятия подлинных денег из обращения капитала будет рассмотрен современный мир капитализма, к чему он пришел и к чему неизбежно и необходимо ведет весь род человеческий.

Часть 1. Деньги – материальный базис и превращенная форма власти

Резюме сущности подлинных денег

По теории К.Маркса, подлинные деньги – это не только представитель абстрактного общественного богатства, форма самостоятельного существования стоимости и единственный действительный товар или, иначе, единственный всеобщий товар, в обращение всех товаров выполняющий общественную функцию всеобщего эквивалента и измерителя цены всех других товаров. Подлинные деньги – это производственное отношение товарного производства вообще и капиталистического производства, в особенности. Это такое производственное отношение между людьми, посредством которого стихийно осуществляется саморегулирование всего процесса общественного производства и воспроизводства на основе Закона стоимости.

Как предпринимательская прибыль, рента, процент и т.п. суть превращенные формы прибавочной стоимости, так и подлинные деньги – это превращенная форма. Но превращенная форма чего суть подлинные деньги? Подлинные деньги – не только превращенная форма всей совокупности отношений производства, обмена, распределения и потребления, но одновременно также и одна из тех превращенных форм, которую приобрела отчужденная от человека и противостоящая людям как нечто чуждое и господствующее над ними их собственная – рода человеческого – власть. Это действительная, но ставшая чуждой и стоящей над ними, власть людей над условиями материального и духовного производства самих себя в качестве общественных индивидов, над самими собой и своим историческим развитием в качестве рода человеческого. Повторяющееся и непрерывно возобновляющееся общественное производство или, иначе, общественное воспроизводство человека и общества как таковое включает не только производство средств к жизни и средств производства, но и производство самого человека и общества. Общественное производство и воспроизводство и есть подлинная власть человека над своей органической (родовой) и неорганической (окружающей и кормящей человека) природой.

Подлинные деньги – это превращенная форма власти далеко не всякого общественного производства, но только такого производства, которое является товарным производством вообще и всеобщим товарным производством – производством капитала, в особенности. Ставшая самостоятельной самовозрастающая стоимость, то есть самовозрастающие деньги или капитал, сквозной красной нитью пронизывают и связывают в единую, подчиненную самовозрастанию денег, систему все производственные отношения капиталистического способа производства. Деньги поэтому суть материальное олицетворение, квинтэссенция материального базиса всякой власти и всех политических и идеологических отношений буржуазного общества. Подлинные деньги – это превращенная форма власти капитала над условиями производства и воспроизводства рода человеческого в исторических рамках высшей и последней эпохи прогрессивного развития экономической общественной формации. Деньги – это олицетворение, превращенная форма власти материального базиса буржуазного общества над всей его политической и идеологической надстройкой, над всем буржуазным обществом и, по мере установления господства ряда капиталистических государств над миром, также и над каждым членом рода человеческого.

Отнюдь не юридическое выражение денег, то есть не золотые монеты и тем более не символы денег, эмитируемых государством и защищаемых силой закона, является первичным в определении сущности денег. Первичным является самое производственное отношение ставшей самостоятельной стоимости, которым являются деньги, обусловливает необходимость правового оформления отношений обмена между товаровладельцами, включая и отношения обмена со всяким владельцем денег, ибо он также товаровладелец. Производственное отношение, которым являются деньги, первично и юридически выражается не только в праве частной собственности на тот или иной товар, но также и в символах или знаках, замещающих подлинные деньги в обращении товаров, эмитируемых как государственные банкноты или металлические монеты. Юридическое выражение не относится лишь к самому веществу золота или серебра, если оно выполняет общественную функцию денег, но к форме и номиналу монет из золота или серебра в таком случае это относится в полной мере.

Такое, чрезвычайно кратко изложенное, понимание денег – это тот органический момент и вывод всей теории Маркса об экономической общественной формации, общественном производстве, производственных отношениях, власти и деньгах, который оставлен без внимания всем так называемыми марксистами. Но без которого невозможно адекватное понимание того, чем стал современный капитализм и весь мир, к чему он пришел и к чему неизбежно и необходимо ведет весь род человеческий. А посему, прежде чем во второй части этой статьи рассмотреть современный мир капитализма, более детально рассмотрим теорию денег, созданную Марксом, в той части этой теории, без которой невозможно понять современный мир капитализма или, иными словами, современное нам общество.

Деньги как категория товарного производства и сознания

В течение почти двух с половиной тысячелетий, начиная с Аристотеля и вплоть до начала ХХ-го века, трудность состояла отнюдь не в том, чтобы понять, что деньги – это товар, но в том, чтобы выяснить и понять, как и почему товар становится деньгами. Выяснить и понять то, какие исторические формы приобретают отношения меду людьми вследствие исторического и логического завершения процесса развития товаров в деньги, а также к чему они неизбежно ведут и приведут. Судя по мировой экономической практике, а также по многим статьям современных философов, экономистов, юристов и политологов, похоже, теперь трудность состоит в том, чтобы понять: деньги – это товар. То есть, похоже, трудность состоит в том, чтобы понять именно то, что было очевидно на протяжении двух тысячелетий.

Следует обратить самое пристальное внимание на этот чрезвычайно показательный момент – трудность мышления теперь состоит в образовании мыслительной формы, которая была объективной мыслительной формой на протяжении практически всей экономической общественной формации, то есть была формой мышления всякого представителю этой общественной формации. Эта объективная мыслительная форма = категория мышления о бытии, выражающая соответствующую категорию самого общественного бытия, была чем-то очевидным, само собой разумеющимся и кажущимся естественным вплоть до окончания первой трети ХХ-го века. Эта категория мышления и бытия описывается очень кратко: деньги – это товар, но не обычный товар, а товар вообще, всеобщий и единственный товар, имея который в достаточном количестве, можно обменять на него и получить в результате обмена любой другой товар.

Прямым выводом из этого является, во-первых,  – не является деньгами то, что не является товаром, т.е. продуктом особенного труда, произведенным для обмена и в обмене доказавшим свою специфическую потребительную стоимость для других быть средством обмена на другие товары. И, во-вторых, не является деньгами все, что не является товаром, который в действительности посредством совокупности всех обменов и в обмене стал всеобщим товаром, выполняющим общественную функцию всеобщего эквивалента и меры стоимости всякого товара в отдельности и всех товаров во всей их совокупной товарной массе.

Деньги – это краеугольная объективная мыслительная форма для производственных отношений общественного способа производства – товарного производства, составляющего материальный базис экономической общественной формации. Если эта объективная мыслительная форма стала представлять серьезную трудность для понимания представителями высшей фазы развития экономической общественной формации, то это означает, что эта мыслительная форма, по меньшей мере, почти, если уже не совсем утратила объективность, данность мышлению людей независимо от их воли и сознания. Поскольку экономическая общественная формация не упразднена, но всеобща для всего рода человеческого и в настоящее время, постольку это свидетельствует лишь о существенных трансформациях идеологической и политической надстройки общества. Чтобы осмыслить это, надо еще раз вспомнить о том, что такое деньги, и понять, что в действительности произошло с надстроечным регулированием товарно-денежных отношений в современном мире.

Согласно теории К.Маркса, деньги – не только идеальная всеобщая абстрактная форма бытия общественно-необходимого труда, овеществленного в товарах, но и форма вполне конкретная, присущая всякому конкретному товару до тех пор, пока он является товаром. Ибо для того, чтобы быть купленным для потребления и потребленным, всякий товар в условиях развитого товарного производства неизбежно и необходимо должен получить новую определенность своей общественной формы товара, а именно форму денег. Это означает, что всякий товар, наряду со своей материальной формой средства, пригодного для удовлетворения какой-либо человеческой потребности других людей, т.е. наряду с формой потребительной стоимости, должен быть выражен также и в денежной форме. Почему? Потому что на поверхности общественной жизни – на рынке – товар без своей денежной формы не может быть превращен в действительные деньги, а действительные деньги не могут быть превращены в него (в этот товар), а без этого метаморфоза товаров никакой акт купли-продажи, никакой развитый систематический обмен и систематическое обращение товаров не возможны.

Денежная форма всякого товара есть либо его собственная всеобщая эквивалентная форма, которая выражает стоимость этого товара посредством исчерпывающей совокупности уравнений и пропорций, в которых данный товар обменивается на все другие товары, обращающиеся на рынке, если данный товар процессом обмена выделен в качестве всеобщего эквивалента всех товаров. Либо же денежная форма конкретного товара есть цена этого товара, представляющая собой исчерпывающую совокупность уравнений и пропорций, в которых этот товар обменивается на все другие товары, выраженная посредством той пропорции, в которой этот товар обменивается на всеобщий товар-эквивалент, то есть на деньги, если сам этот товар не является деньгами.

Согласно теории К.Маркса, товар, выполняющий общественную функцию всеобщего эквивалента – денег, вследствие выполнения этой общественной функции денег не получает никакой новой или дополнительной стоимости. Стоимость этого всеобщего товара – денег – остается его собственной стоимостью, определяемой отнюдь не обменом, но количеством общественно-необходимого труда, овеществленного в этом товаре, точно так же, как и у всякого иного товара. Но эта собственная стоимость товара, ставшего всеобщим эквивалентом всех других товаров, вследствие превращения этого особого товара во всеобщий эквивалент – в деньги – получает новую – специфическую – форму.

Эта новая специфическая форма стоимости товара, выполняющего общественную функцию денег, есть получившая самостоятельность общественная форма бытия необходимого труда, овеществленного во всяком товаре. Посредством этого salto mortale [головоломного прыжка] товара стоимость из плоти товаров переселилась в плоть денег. Посредством денег овеществленный в товарах общественный труд обрел самостоятельное общественное бытие, противостоящее не только всем товарам, но и всем товаровладельцам, и всем товаропроизводителям – тем, кто своим трудом произвел и производит товары, каждый из которых суть единство стоимости и полезности товара для потребителей (потребительной стоимости товара).

В силу этого, стоимость товара, являющегося деньгами, отнюдь не только и не столько есть исключительно воображаемая, абстрактная, мысленная, то есть идеальная форма или, иными словами, идеальный образ общественного бытия общественно-необходимого труда, овеществленного во всяком товаре. Стоимость товара есть действительное – материальное – воплощение в плоть товаров и одновременное переселение в плоть денег действительного общественно-необходимого труда. Этот общественно-необходимый труд в конкретной (особой, индивидуальной) форме овеществлен как в товаре, являющемся деньгами, то есть всеобщим эквивалентом всякого другого товара, так и во всяком ином товаре, в силу этого являющемся особенным эквивалентом денег.

Символы денег и подлинные деньги

Политико-юридическим выражением и дальнейшим политико-правовым развитием самостоятельного общественного бытия стоимости в качестве действительных денег являются так называемые банкноты и металлические монеты, изготовленные из любого другого металла, кроме металла (обычно – золото), выполняющего общественную функцию золота. Банкноты – это те общественные иероглифы или символы, образы или знаки необходимого общественного труда, в которые посредством государства и права перевоплощены действительные деньги.

Все такие доллары, фунты стерлинги, марки, рубли и прочие тугрики своим обращением в качестве заместителей (представителей) действительных денег воспроизводили обращение действительных денег – золота – в процессе производства и воспроизводства общества и человека. Но воспроизводили они обращение действительных денег только лишь в той самой мере, в какой эти доллары, фунты стерлинги и прочие тугрики являются не более чем заместителями (представителями) действительных денег – золота. Не более чем в этой мере символические заместители (представители) действительных денег своим обращением в форме обращения защищаемых законом символов, образов и знаков представляют обращение действительных денег. И не более чем в той мере, в какой символы денег в любое время могут быть конвертированы в реальные деньги – в золотые слитки соответствующей массы – по курсу этих символов, установленному в золоте, и не на йоту меньше или больше. Но и это только в том случае, если все товары обмениваются на золото в тех же самых пропорциях, что и символы, знаки золота на бумажных или любых иных носителях. То есть, если есть свободное обращение золота именно в качестве денег, а не в качестве обычного товара.

Символы денег на бумажных или электронных носителях могут представлять действительные, подлинные деньги лишь потому, что посредством охраняемого государством использования всеми продавцами и покупателями товаров этих символов, образов и знаков на практике вместо денег символически осуществляемым денежным обращением опосредствуется обращение действительных денег. Это реальное обращение денег посредством обращения символов вместо них в буквальном смысле слова мистифицирует денежное обращение не только для всего общества, но и для всех непосредственных участников процесса товарно-денежного обращения. Использование этих общественных иероглифов превращают товарное производство и товарно-денежное обращение в таинство пресуществления товаров, во-первых, в материальные символы, образы и знаки, замещающие действительные деньги. А, во-вторых, превращают товарное производство и товарно-денежное обращение в таинство пресуществления в действительные деньги этих материально отличных от действительных денег символов (знаков, образов), замещающих и представляющих действительные деньги в этом таинстве.

До тех пор и постольку, до каких пор и поскольку общественная форма действительных денег остается объективной мыслительной формой для подавляющего большинства представителей рода человеческого, общественные символы действительных денег осуществляют их (действительных денег) общественную функцию всеобщего эквивалента и меры стоимости товаров. В той мере и как только эти общественные символы действительных денег из подлинной иконы всеобщего общественно-необходимого труда превращаются в симулякры денег – в симуляцию общественной функции денег, в этой самой мере и тогда общественные символы, прежде замещавшие действительны деньги, становятся просто фантиками, не представляющими никакой частички всеобщего общественно-необходимого труда рода человеческого. Но так это было лишь до 30-х годов XX-го века и после, когда сначала весь мир, кроме США, а затем посредством США вывел золото из товарного обращения в качестве денег, не заместив его никаким другим, аналогичным золоту по своим свойствам, товаром. Однако об этом говорить преждевременно до того момента, как нами будет завершено рассмотрение сущности денег во всех тех аспектах, которые важны для понимания произошедшего после отказа от золота в качестве денег, а равно и от стихийного регулирования общественного воспроизводства Законом стоимости.

Очевидно, что с точки зрения функционально-технической, символическое, знаково-замещающее воспроизведение процесса обращения действительных денег позволяет существенно упростить процесс осуществления товарно-денежного обращения, одновременно сократив издержки процесса обращения, что в совокупности, вне всякого сомнения, есть один из результатов, условий, моментов и факторов развития общественных производительных сил. Однако уже только из этого ясно, что с другой – общественной – стороны воспроизводства всеобщего эквивалента товаров, то есть со стороны процесса воспроизводства товара, способного эффективно выполнять и фактически выполняющего общественную функцию всеобщего эквивалента в этом символическом замещении денег кроются дополнительные факторы кризисов общественного производства.

Прежде всего, из этого  могут происходить вольные или невольные нарушения пропорциональности всех меновых соотношений между всеми потребительными стоимостями и денежными формами соответствующих товаров. Такие нарушения могут быть не только со стороны товарного производства и обмена как такового, но и со стороны государства и центрального эмиссионного центра. А, во-вторых, это нарушение пропорциональности всех меновых соотношений товаров, вытекающее из самого знаково-замещающего характера воспроизведения процесса обращения действительных денег, как минимум, заключает в себе также и возможность кризисов всего капиталистического производства как общественного способа производства, а не только обычных торговых кризисов или циклических кризисов капиталистического производства.

Как и посредством чего определяется величина стоимости

До сих пор речь шла о стоимости, форме существования и обращения особого товара, выполняющего общественную функцию денег, но отнюдь не о том, как определяется величина этой ставшей самостоятельной стоимости. Эквивалентная форма товара, ставшего всеобщим эквивалентом – деньгами, не заключает в себе никакого количественного определения стоимости. И хотя в действительности общественно-необходимое рабочее время, овеществленное в единице массы золота, выполняющего общественную функцию денег, определяется временем, требующимся для производства основной массы золота, обращающегося на рынке, однако отнюдь не в процессе производства золота фактически совершается общественное признание его стоимости. Общественно-необходимое рабочее время, овеществленное в единице массы золота, находит признание непосредственно в меновой торговле, то есть в прямом обмене золота на все другие товары – по факту и в пропорциях непосредственного обмена золота на все другие товары. Без этого действительно непосредственного обмена на все другие товары ни золото, ни какой-либо другой товар в действительности не является всеобщим эквивалентом, выполняющим общественную функцию денег.

Но хотя цена всякого товара есть выражение его стоимости в денежной форме – в количестве золота, однако не количество золота определяют стоимость каждого из товаров и, стало быть, не деньги как таковые регулируют пропорции, в которых один товар обменивается на другой товар. Маркс доказал, что не обмен регулирует величину стоимости товара, а наоборот, величина стоимости товара регулирует его меновые отношения. Величина стоимости товара выражает необходимое, имманентное самому процессу созидания товара отношение его к общественному рабочему времени. Стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства.

В то же самое время в общественной практике товарно-денежного обращения, согласно теории Маркса, как и в действительности, люди сопоставляют продукты своего труда как стоимости не потому, что эти вещи являются для них лишь вещными оболочками однородного человеческого труда. Наоборот. Приравнивая свои различные продукты при обмене один к другому как стоимости, люди приравнивают свои различные виды труда один к другому как всеобщий человеческий труд. Они не сознают этого, но они это делают. Таким образом, у стоимости не написано на лбу, что она такое. Более того, стоимость превращает каждый продукт труда в общественный иероглиф, в символ, в знак. Определение предметов потребления как стоимостей есть общественный продукт людей не в меньшей степени, чем язык. Но только для товарного производства, справедливо, что специфически общественный характер не зависимых друг от друга частных работ состоит в их равенстве как человеческого труда вообще и что он принимает форму стоимостного характера продуктов труда.

Рабочее время исчисляется рабочими часами, днями, неделями, месяцами, годами. Но отнюдь не общественно необходимой величиной рабочего времени, затраченной на производство товара в общественно нормальных условиях производства, то есть отнюдь не рабочими часами, днями и т.д. непосредственно измеряется цена товаров, а равно и пропорции обмена товаров друг на друга. Цены товаров и пропорции их обмена друг на друга определяются соотношением каждого данного товара с внешней для каждого из них мерой - деньгами. Мало того, стоимость вообще не может измеряться непосредственно рабочим временем, равно как и денежное соизмерение товаров не может быть заменено соизмерением товаров по количеству рабочего времени, затраченного на производство соответствующих товаров.

Кроме указанного, необходимо отдавать себе отчет в том, что в условиях капитализма как высшей и последней прогрессивной эпохи экономической общественной формации, во-первых, основная и определяющая масса всех средств к жизни производится как товары, то есть как продукты особых видов частного, обособленного труда. Именно поэтому эти продукты (товары) особых видов частного или обособленного, что то же самое, труда, во-вторых, должны еще доказать общественную необходимость овеществленного в каждом из них особого вида частного труда посредством пресуществления каждого из этих товаров в определенное количество денег. Количество которых (денег), в-третьих, выступает здесь той общественной мерой, посредством которой количество этого особого рабочего времени, овеществленного в товаре, пресуществляемом в количество денег, признается соответствующим количеством всеобщего рабочего времени. Ибо только в меру такого признания количество особого труда в той или иной пропорции приравнивается к определенному количеству всеобщего рабочего времени. Однако, в-четвертых, в этих условиях общественного производства количество особого рабочего времени измеряется не непосредственно как всеобщее рабочее время, а опосредствованно – как определенное количество золота, поскольку золото выполняет общественную функцию денег.

Фактическое превращение продукта особого частного труда, то есть превращение особенного товара в деньги есть продажа этого продукта как товара. Это тождественно пресуществлению произведенного для других продукта (потребительной стоимости) в адекватное бытие меновой стоимости – в деньги. Это тождественно также и пресуществлению овеществленного в этом продукте рабочего времени обособленного, то есть частного, производителя в определенное количество всеобщего рабочего времени. И все это вместе взятое есть необходимое, обязательное условие товарного производства вообще и капиталистического производства, в особенности, ибо товарное производство только при капитализме есть всеобщее, господствующее производство. Иначе говоря, необходимым обязательным условием пресуществления товара в деньги является сведение товара к общему для всех товаров качеству, которое безразлично к потребительным качествам любого товара. То есть для этого общественно необходимо абстрагирование от всех особенных, частных, конкретных характеристик, отличающих воплощенный в данном товаре конкретный труд от труда, воплощенного во всех других товарах, во-первых, и пресуществление таким способом определенного количества конкретного частного труда в определенное количество всеобщего (абстрактного) труда, во-вторых.

Однако в условиях товарного производства не существует ни одного конкретного труда, который был бы непосредственной формой всеобщего труда. Непосредственно всеобщий труд в условиях товарного производства не существует как факт, но существует лишь в абстракции и как абстракция. Следовательно, в условиях товарного производства для различных особенных видов частного труда нет и быть не может единой меры, которая обеспечивала бы непосредственное сведение всех и каждого особенного частного вида труда к одному и тому же всеобщему качеству. Стало быть, в условиях товарного производства нет и быть не может одного и того же по своему качеству рабочего времени, тождественного для всех видов частного труда.

Стоимость и деньги – исторические категории рода человеческого, а не отдельной группы передовых наций

И вот здесь мы подходим к тому, для чего у Маркса есть только наброски и наметки, но что им самим в полном объеме не было разработано. Конкретное рабочее время обособленного, то есть частного, производителя имеет свою особую – конкретную – общественную «плотность», что выражается не только в различиях простого и сложного труда, но и в различиях формально одного и того же труда, признаваемого в данном обществе простым на различных ступенях исторического развития этого общества. В каждом обществе каждая астрономическая единица рабочего времени всякого конкретного сложного труда равна некоему множеству единиц простого труда. Это различие выражается в различной производительной силе конкретных видов труда, в различии их производительности. Но и простой труд для конкретной – государственно-обособленной – части рода человеческого на достаточно высокой ступени ее развития с точки зрения самого рода человеческого есть труд сложный, он есть продукт исторического развития вообще, исторического развития сущности человека, в особенности, и исторического развития специализации частных видов труда, его содержания и форм, в частности. Разные обособленные части рода человеческого находятся на разных уровнях развития своих производительных сил, во-первых, и в единице рабочего времени простого труда, каков он есть для передовых народов, содержится некое множество единиц рабочего времени простого труда, совершаемого в процессе производства наименее развитых народов, во-вторых. То же верно и по отношению к простому труду в данном обществе на данной ступени его развития, ибо на предшествующих ступенях развития этого общества ныне простой труд был трудом сложным.

Поэтому различные нации, то есть различные буржуазные общества-государства, как и данная нация на разных ступенях развития производительной силы труда, имеют разную общественную плотность единицы рабочего времени своего совокупного рабочего. Конкретная общественная плотность рабочего времени, точнее говоря, есть социальная плотность рабочего времени. Она есть результат воплощения, точнее говоря, воипостасирования (ипостась = личность) в работника и, стало быть, в его рабочую силу всей предшествующей истории развития данной обособленной части рода человеческого, к которой органически принадлежит данная личность, вообще и этой особенной культуры (материальной и духовной), в особенности. Это воипостасирование осуществляется, прежде всего, посредством образования, воспитания и здравоохранения. Оно есть воипостасирование науки, технологий и всей культуры в рабочую силу человека, а равно и формирование способов деятельности индивидов. Результат этого процесса выражается, прежде всего, в сложности труда – в его организованности, специализированности и кооперированности, технологичности и дисциплинированности, умелости, а затем также и в напряженности труда. Все это выражается в потребительских свойствах производимых работниками продуктов и выполняемых ими работ (услуг).

В целях собственно экономических можно обойтись и категорией сложного труда, но в целях общественных, цивилизационных и культурологических одной категории сложного труда уже недостаточно, требуется уже все то цивилизационное, культурное и общественное содержание, которое воипостасировано в каждом работнике, выполняющем сложный труд, и в производительных силах соответствующей нации в целом. Из понимания социального уплотнения рабочего времени становится ясным уже около столетия набирающий силу исторический процесс опережающего роста стоимости рабочей силы совокупного рабочего в сравнении с ростом стоимости всей массы применяемых совокупным рабочим средств производства. В этом резюмируется набирающий все большую силу процесс перераспределения затрат совокупного труда рода человеческого в процессе воспроизводства старой (перенесения прежде созданной стоимости) и создания новой стоимости между стоимостью рабочей силы совокупного рабочего и стоимостью средств производства в пользу совокупного рабочего. Изменение характера и содержания труда, освобождение от физического труда, интеллектуализация трудовых операций, выход человека из непосредственного процесса производства и становление рядом с ним в качестве оператора рабочих машин и технологических операций есть результат, момент и предпосылка этого процесса, равно как и многое другое, но сейчас не об этом речь.

Однако неизбежным результатом развития производительных сил в условиях отчуждения труда и обособления производителей является то, что человек развивается не всесторонне, универсально и гармонично в качестве свободно и в полном объеме присваивающего свою родовую сущность человека. Напротив, в условиях экономической общественной формации всякий человек развивается лишь в качестве частичного, односторонне специализированного как флюс, неполно и негармонично развитого, обособленного и противостоящего другим людям и всему роду человеческому в качестве частного и потому несвободного индивида.

Развитие производителей есть ведь также и развитие потребителей, а также и создание новых, прежде не бывших, потребностей, как и создание новых способов удовлетворения прежде созданных потребностей. Поэтому в действительности речь идет не только о социальной плотности рабочего времени в рамках материального производства, но и о социальной плотности всего общественного времени. Дело в том, что за одну единицу астрономического времени в современных государствах-нациях совершается то, на что в древних государствах, не говоря уже о первобытных коллективах, уходило тысячи и миллионы единиц астрономического времени, если только нечто подобное тому, что совершается в современном обществе, вообще совершалось в древнем обществе. Категориальный, терминологический аппарат – пример способа социального уплотнения языка в процессе и в результате общественного развития. Но определение стоимости предметов потребления (предметов производительного потребления и потребительного производства) есть  общественный продукт в не меньшей степени, чем язык.

Не только количество рабочего времени, содержащегося в каждом продукте обособленного вида частного труда, измеряется опосредствованно как определенное количество золота (поскольку золото выполняет общественную функцию денег). Но и величина всеобщего или абстрактного рабочего времени  измеряется опосредствованно – не как рабочее время, но как определенное количество денежных единиц (определенный вес золота). Но где рабочее время признается всеобщим или абстрактным рабочим временем? Неужто в какой-либо передовой, отсталой или средне-развитой капиталистической страны в отдельности? Нет, всеобщее рабочее время или, иными словами, общественно-необходимое рабочее время, которое есть абстрактное рабочее время, определяется рынком. И не каким-либо частным или обособленным рынком, но всеобщим, то есть мировым, рынком и только мировым рынком. То есть, в конечном итоге, общественно-необходимое, абстрактное и всеобщее рабочее время есть общественно-необходимое рабочее время всего рода человеческого как целого.

Стало быть, единицы различных национальных валют, если таковые являются функциональными заместителями-представителями золота как всеобщего эквивалента товаров, выполняющего общественную функцию денег, выражают и представляют не только различное по своей астрономической продолжительности, но и различное по своей социальной плотности (всеобщей общественной величине) рабочее время. Выражают и представляют то самое рабочее время, которое овеществлено в тождественных по своим потребительским свойствам (по своей потребительной стоимости) товарах, произведенных в разных общественных условиях государственно-обособленных частей рода человеческого. Тождественные потребительные стоимости, на производство которых затрачено разное национально-необходимое рабочее время, не могут быть сведены к одному качеству иначе, кроме как посредством их пресуществления в различные количества (массы) золота как действительно всеобщего эквивалента, выполняющего функцию мировых денег.

В принципе, будет ли мировыми деньгами золото, либо любой другой товар, – не существенно. Существенно и абсолютно необходимо, чтобы пресуществление особенного рабочего времени разных наций в объективно существующее материальное вещество не просто имело возможность происходить на мировом рынке в любое время, но чтобы это пресуществление фактически совершалось на мировом рынке регулярно и систематически. Это – во-первых. А, во-вторых, каждая национальная валюта таковой не является, если она свободно не тезаврируется (от греч. thesauros — сокровище), то есть не превращается в действительные мировые деньги – золото. И, в-третьих, национальная валюта не есть валюта, если даже посредством нее можно купить золото, но если золото которое в действительности свободно и систематически не выполняет все общественные функции денег: меры стоимости; средства обращения; средства платежа; средства сбережения и мировых денег.

В условиях капиталистического способа производства исторически изначально тезаврация сводилась к обмену монет из металлов, кроме золота и серебра, и бумажных банкнот (ассигнаций) на золотые и (или) серебряные монеты, слитки и изделия из золота (серебра). Частная, включая государственную, цель такого обмена как таковая не существенна. Однако для общественного процесса производства и обращения товаров не только в масштабе национального, но и в масштабе мирового рынка существенно, во-первых, может ли быть произведен такой обмен свободно или же не может. Во-вторых, существенно то, в каких фактических пропорциях совершается такой обмен – по номинальному курсу бумажных, металлических, электронных символов действительных денег или же по иному – отличающемуся в большую или меньшую  сторону от номинального – курсу, если он вообще совершается. И, в-третьих, существенно также и то, вся или не вся масса символов (знаков) действительных денег может быть тезаврирована в действительности по номинальному или несущественно отклоняющемся от него курсу.

Речь идет именно о том, представляются или нет в действительности деньги теми символами (знаками), которые эмитированы государством или его ЦБ и используются в качестве средств обращения, средств платежа, средств сбережения и мировых денег, во-первых.  И если эти символы (знаки) действительно представляют собственно деньги, то в какой мере они их представляют – какому количеству действительных – мировых – денег они равны, во-вторых. Речь идет, в-третьих, о том, в каком действительном соотношении находится производительная сила и совокупное богатство данной нации с производительной силой и национальным богатством всех других наций. А равно и какая действительная величина стоимости совокупного общественного продукта данной нации, выраженной в ее национальной валюте, в действительности прибавляется или отнимается другими нациями от национального общественного продукта и национального богатства посредством мирового рынка, в-четвертых.

Деньги как материальный базис и превращенная форма власти

Деньги, писал Маркс, есть исходный пункт и первая форма проявления капитала. Та власть, которой обладает товаровладелец по отношению к другому товаровладельцу, есть власть их товаров. Ибо «деньги – сами товар, внешняя вещь, которая может стать частной собственностью всякого человека. Общественная сила становится таким образом частной силой частного лица». Но «на основе капиталистического производства… большая часть материальных товаров…  производится под властью капитала наемными рабочими». На всех товарах и общественных отношениях в этих условиях «лежит печать принадлежности к такой общественной формации, где процесс производства господствует над людьми, а не человек над процессом производства». То есть в условиях товарного производства вообще и капиталистического производства, в особенности, товары, товарный мир в целом обладает властью над всеми агентами товарного производства вообще и над всеми агентами капиталистического способа производства и всеми представителями буржуазного общества, в особенности.

Однако деньги – не просто товар, но товар всеобщий – образ всех товаров, всего товарного мира, ставший самостоятельным, отделившимся от товаров самостоятельным бытием их меновой стоимости. Стало быть, деньги есть отделившееся от товаров и ставшее самостоятельным бытие власти товаров над всеми агентами товарного производства. Но не только, ибо деньги есть самостоятельное бытие власти товаров над всем процессом производства и воспроизводства буржуазного общества и человека. И в то же время деньги есть форма капитала, они суть самовозрастающие деньги. Стало быть, капитал есть отделившаяся от товаров и от производителей, ставшая самостоятельной власть, господство товарного производства в его капиталистической форме над всеми отношениями человека к природе и над самим человеком и обществом.

Итак, деньги есть такая форма власти человека как над своими производственными отношениями к природе (над своими производительными силами), так и над производственными отношениями между собой, которая как чуждая и противостоящая человеку сила господствует, властвует над человеком, повелевает им и определяет самое его жизнь. Ибо эта общественная сила (деньги и их власть над людьми) есть отчужденная и противостоящая человеку его собственная общественная производительная сила (производственные отношения есть также и производительные силы, а деньги, как это подчеркивал и доказал Маркс, есть производственное отношение и общественная производительная сила). Эта власть денег есть результат самоотчуждения человека от своей родовой сущности и от присущей роду человеческому общественной производительной силы, а равно и результат отчуждения результатов труда человека.

Вообще всякая власть человека над человеком, прежде всего, есть общественная сила самих людей, отчужденная от них, ибо самоотчужденная ими, и противостоящая им в качестве господствующих над ними как естественная сила. Но почему как естественная сила? Во-первых, потому, что эта общественная сила людей господствует над ними в качестве такой силы, которая, став чуждой им, владеет и повелевает ими, управляет их жизнью и регулирует основные, если вообще не все, проявления их общественной и частной жизни.  Но самая эта сила воспринимается людьми в качестве само собой разумеющейся и независимой от самих этих людей естественной, то есть нечеловеческой, силы. Собственно речь идет о власти как об объективной мыслительной форме буржуазного сознания и буржуазного общества или, иначе, как о категории буржуазного сознания и буржуазного общества. А все категории буржуазного общества имеют свойство восприниматься буржуазным сознанием в качестве естественных, само собой разумеющихся, существующих по природе категорий, не подвластных человеку.

Во-вторых, эта отчужденная от человека, противостоящая ему и стоящая над ним его собственная общественная сила – власть предстает людям также и как власть человека над человеком, что есть лишь производная от первого – превращенная форма первого. Власть человека над человеком проявляется и реализуется как практически осуществляемая могущность и способность неких индивидов или большой социальной группы индивидов представить и навязать всем остальным свою частную волю в качестве воли общей и всеобщей. Мало того, также и как могущность и способность не только представить и навязать, но и осуществить свою частную волю в качестве всеобщей воли посредством применения общественных сил, в том числе и посредством прямого или опосредствованного насилия. Речь идет не только и не столько о государстве как об орудии классового господства, сколько о власти фактических владельцев средств производства, с которыми в производственные отношения вынуждены вступать все те, кто он лишен иного способа жить, кроме как прилагать свой труд к этим средствам производства.

Власть человека над человеком есть могущность и способность частного лица, группы лиц, вплоть до общественного класса, превратить и осуществить свою волю в качестве воли, действительно управляющей жизнью общества, и направляющей его общественные силы на достижение целей и решение задач, определяемых этой частной волей господствующего лица, группы лиц, общественного класса. Стало быть, речь идет о лицах, группе лиц, общественном классе, который владеет, распоряжается и пользуется общественными производительными силами в своих частных интересах. Поэтому юридическим выражением власти человека над человеком в сфере производства, обмена, распределения и потребления в действительности является фактическое право частной собственности и общественная организация труда, основанная на фактическом праве частной собственности, независимо от того, закреплено это право частной собственности в законах данного государства, или не закреплено, или запрещено.

Если есть власть любого отдельного человека, группы лиц или общественного класса над производством, обменом, распределением и потреблением, то тогда неизбежно и необходимо есть и отчуждение, и частная собственность на те или иные общественные производительные силы независимо от того, провозглашено ли законодательно и формализовано ли право частной собственности. Собственно власть человека над человеком в процессе производства, обмена, распределения и потребления, с одной стороны, а равно и отчуждение, эксплуатация, с другой – это одно и то же, только взятое в разных отношениях или с разных сторон.

Государство же есть часть политической и идеологической надстройки над совокупностью всех производственных отношений, то есть над базисом данного общества. И государство всегда есть орудие классового господства того или иного общественного класса, которому принадлежит власть над производством, обменом, распределением и потреблением в силу того, что его члены в своей совокупности и в своих частных интересах фактически распоряжаются средствами производства и (или) средствами к жизни, произведенными с применением этих средств производства. Специфическое отличие государственной власти в этом отношении от всех иных превращенных форм власти над обществом и человеком заключается лишь в том, что государство обладает монополией, или частной собственностью, на обеспечение защиты и на защиту интересов господствующего класса политическими, в том числе военными, средствами.

А в чем заключается монополия государства на применение политических средств защиты интересов господствующего класса? В том, что только государство обладает монополией на признание и защиту частных (индивидуальных, групповых или классовых – неважно) интересов в качестве общих и всеобщих интересов, которые надлежит защищать и осуществлять за счет всего общества. Только государство обладает монополией защищать частные интересы с применением вооруженного насилия как внутри государства, так и за его пределами. И только государство обладает монопольным правом создания, владения, распоряжения, потребления или применения специальных средств и орудий, созданных за счет обложения всего населения, проживающего на его территории, и всех или части лиц, ведущих ту или иную деятельность. Речь идет обо всех атрибутах государственной власти, регулирования государством политических и других общественных процессов: законодательство, налоги, чиновничество, полиция, суды, армия и т.д. В последнее время эта монополия государства поколеблена созданием частных вооруженных сил транснациональными корпорациями, но это свидетельство глобального процесса разрушения всего существующего устройства мира.

Итак, мы установили, что деньги – это производственное отношение между людьми, которое осуществляет стихийное регулирование всего процесса общественного производства и воспроизводства на основе Закона стоимости. Подлинные деньги – не только превращенная форма всей совокупности отношений производства, обмена, распределения и потребления. Деньги одновременно – также и одна из тех превращенных форм, которую приобрела отчужденная от человека и противостоящая людям как нечто чуждое и господствующее над ними их собственная – рода человеческого – власть над самими собой. Это действительная, но ставшая чуждой и стоящей над ними, власть людей над условиями материального и духовного производства самих себя в качестве общественных индивидов, над самими собой и своим историческим развитием в качестве рода человеческого. Повторяющееся и непрерывно возобновляющееся общественное производство или, иначе, общественное воспроизводство человека и общества как таковое включает не только производство средств к жизни и средств производства, но и производство самого человека и общества. Общественное производство и воспроизводство и есть подлинная власть человека над своей органической (родовой) и неорганической (окружающей и кормящей человека) природой.

Однако подлинные деньги – это превращенная форма власти далеко не всякого общественного производства, но только такого производства, которое является товарным производством вообще и всеобщим товарным производством – производством капитала, в особенности. Ставшая самостоятельной самовозрастающая стоимость, то есть самовозрастающие деньги или капитал, сквозной красной нитью пронизывают и связывают в единую, подчиненную самовозрастанию денег, систему все производственные отношения капиталистического способа производства. Поэтому подлинные деньги – это превращенная форма власти капитала над условиями производства и воспроизводства рода человеческого в исторических рамках высшей и последней эпохи прогрессивного развития экономической общественной формации. Деньги – это превращенная форма власти базиса буржуазного общества и над его политической и идеологической надстройкой, и над всем буржуазным обществом и, по мере установления господства капитала в мире, над каждым членом рода человеческого.

Таким образом, деньги есть превращенная форма власти капитала в буржуазном обществе, юридическим выражением которой является частная собственность вообще и частная собственность на капитал, в особенности. Но капитал есть производственное отношение, а не только средства производства и рабочая сила. Именно материальный базис общества вообще и господствующий класс частных собственников-капиталистов, в особенности, определяют политическую и идеологическую надстройку буржуазного общества. Следовательно, в условиях капиталистического способа производства как высшей и последней прогрессивной эпохи экономической общественной формации деньги есть базисная форма власти человека над человеком вообще – материальный базис всякой власти человека над человеком в обществе, основанном на капиталистическом способе производства.

С точки зрения исторической государственная власть как превращенная форма власти человека над человеком и над обществом первенствовала по отношению к другой превращенной форме этой же самой общественной власти над обществом и над людьми, которой являются деньги. Однако деньги в качестве базисного основания всякой власти и одновременно превращенной формы власти над обществом и над людьми первенствуют перед государственной властью не только по своему общественному характеру, но и по масштабу и тотальности (всеобщности) власти над обществом и людьми, да и над самим государством.

В условиях капитализма деньги, в качестве капитала подчинив себе весь процесс воспроизводства общества и человека, определяют характер и содержание власти над обществом и человеком, характер и содержание общественных отношений людей к природе и друг к другу. Ибо деньги в капиталистическом обществе являются содержательным моментом, той красной нить, которая пронизывает и связывает в единую телеологическую систему все производственные отношения. Следовательно, деньги суть материальное олицетворение, квинтэссенция базиса всякой власти и всех политических и идеологических отношений буржуазного общества. Поэтому деньги, которым на роду написано: расти, возрастать и все отношения собою определять, – основание первичное, определяющее цель процесса капиталистического общественного воспроизводства, а равно и цели функционирования всей политической и идеологической надстройки общества.

По точному определению Маркса, сформулированному и опубликованному им еще в 1843 году, деньги – это ревнивый бог Израиля и всего буржуазного мира. И что освобождение мира от рабства наемного и всякого иного состоит в освобождение мира от еврейства – от поклонения и служения ревнивому богу Израиля, включая освобождение самих евреев от служения своему ревнивому богу – Деньгам. Но дабы понять перспективы этого освобождения, необходимо рассмотреть то, чем стал мир ныне, и каков теперь ревнивый бог этого мира, и есть ли он. А если есть, в какие одежды облечен он ныне и как правит миром сим. Именно об этом пойдет речь во второй части этой статьи.

(продолжение последует вскоре)