Россия получила национальную идею

В России закончены мучительные поиски национальной идеи. 3 февраля 2016 года президент Владимир Путин сформулировал ее одним словом “патриотизм”. Госаппарат и чиновники тоже работают на благо страны.

Днем 3 февраля Владимир Путин на встрече с предпринимателями сказал следующее:

«У нас нет никакой и не может быть объединяющей идеи, кроме патриотизма. Она не связана с деятельностью какой-то партии или какой-то страты в обществе. Это связано с общим объединяющим началом. Если мы хотим жить лучше, нужно, чтобы страна была более привлекательной для всех граждан, более эффективной. И чиновничество, и госаппарат, и бизнес – мы работаем на страну. Понимая под этим не нечто аморфное, как еще в советское время было. Давлёнка такая со стороны государства: сначала – страна, потом неизвестно кто. Страна – это люди, и другой идеи мы не придумаем и придумывать не надо».

В социальных сетях заявление президента эффекта бомбы не произвело. Общий фон можно охарактеризовать двумя вопросами: «Да неужели?» и «И это все?»

«Фонтанка» поинтересовалась у известных петербуржцев, насколько, по их мнению, емким оказалось программное заявление национального лидера.

Депутат петербургского ЗакСа Виталий Милонов приправил патриотизм духовностью:

«Если патриотизм является следствием эмпирических проявлений и верности консервативным ценностям, он может быть национальной идеей. Как естественное чувство для любого человека, который сохраняет внутри себя веру и приверженность традиционным идеалам. В противном случае патриотизм – фейковый. Отечество как некое духовное начало, сакральный институт, а не просто общность граждан с одинаковым цветом обложек паспорта».

Глава управляющей компании «Теорема» Игорь Водопьянов предложил выглянуть в окно:

«Я не сомневаюсь, что госаппарат работает на страну. Мы уже 15 лет видим одни и те же лица у власти. И даже наблюдаем результат. Достаточно посмотреть на улицу. Если видите разумно устроенную жизнь – одно. А если другое? Мне, по большому, счету, все равно, чем они руководствуются – да хоть бы любовью к хомячкам. Хотя лучше бы своими должностными обязанностями».

Писатель Эдуард Лимонов назвал точную дату зарождения национальной идеи – весна 2014 года:

«Когда произошло воссоединение Крыма с Россией, народ сплотился, взрыв патриотизма произошел. Я с Путиным согласен, но добавил бы: национальная идея, по моему мнению, – объединение русскоязычного населения в одной стране, возвращение 27 миллионов человек, которых в 90-х оставили за границами России. Я не очень сентиментальный человек, но видя в Кремлевском зале церемонию принятия Крыма, сощурился и слезу и уронил».

Депутат Госдумы, член фракции КПРФ Олег Смолин нашел первоистоки слов Путина о советских временах:

«Говоря про давлёнку, президент, наверное, имеет в виду песню «Раньше думай о Родине, потом о себе». Но примерно такую же формулу вывел Кеннеди: «Не спрашивай, что Америка должна сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для Америки». По поводу чиновников. Мы со 136-го места поднялись на 119-е в рейтинге коррупционных ожиданий. Бизнес. С 1995 по 2012 годы наши коммерсанты увозили более 70 млрд долларов капитала.

Госаппарат. Норвегия открывает университеты. А у нас правительство приняло ФЦП развития образования с закрытием 40 % вузов и 80 % их филиалов. Другими словами, программа ставит крест на модернизации страны. Насколько это патриотично? Клясться патриотизмом научились все, а работать на страну – далеко нет».

Журналист, публицист Александр Невзоров через «Фонтанку» поделился с Владимиром Путиным альтернативой:

«Для меня национальная идея – догнать и перегнать Америку по числу нобелевских лауреатов. Это то, ради чего имело бы смысл мучиться и трудиться. Это высокая, настоящая цель, и ее достижение выдвинуло бы Россию в самые высокие рейтинги. Вот что подлинная слава. Это вам не бомбежка сирийского песка, не питекантропская гроза ядерной дубинкой, не мародерство с Крымом. Видимо, труд проще подменить трескотней про какой-то патриотизм, который представляет из себя примитивное средство управления. Дешевое, эффективное и всегда используемое властью, которая испытывает трудности. Когда к нам придет осознание, что произошло с бедной страной, подозреваю, худшего ругательства, чем патриот, будет не сыскать.

Бизнесмен Дмитрий Потапенко, в декабре сказавший чиновникам в лицо все, что думает о них, сегодня в дискуссию с национальным лидером не вступил:

«Мы целиком и полностью его поддерживаем. «Ленин, партия, Комсомол». Но позвольте поинтересоваться: кто будет определять степень патриотизма? Есть персонажи, которые вдруг встали в авангарде политики. Процитирую одного из них: «Перестаньте разводить слюнявку с врагами, бесконечно вить вьюна и исполнять толерантность (сказано байкером № 1 в России Александром Залдостановым на митинге в поддержку Рамзана Кадырова – Ред.). Если в школы повесить этот лозунг, уровень патриотизма среди наших школьников возрастет кратно».

Историк Лев Лурье не нашел ничего оригинального в словах Путина и даже принципиально с ними согласился:

«Патриотизм всегда был национальной идеей любого государства. Другой вопрос, как это понимать – любовь к народу, пространству или начальству? Или представление о том, что титульная нация лучше других? Герой повести Чехова «Степь» вышел на дорогу и запел диким голосом: «Наша матушка Россия всему свету голова».

Степное эхо, пишет дальше автор, «подхватило его голос, понесло, и, казалось, по степи на тяжелых колесах покатила сама глупость». Вот это убеждение, что наша матушка всему голова, разделяется значительной частью населения. Другая точка зрения – что мы страна Радищева, Пушкина и Солженицына. Народ, который закален в борьбе с властью. И эти две национальные идеи постоянно конкурируют. Как говорил покойный Ленин, две культуры в одной культуре. Сейчас превалирует степная.

Главный редактор журнала «Город 812» Сергей Балуев предостерегает от ярлыков:

«Не уверен, что национальную идею вообще можно сформулировать. Она сама появляется в сознании народа. Мы – самые большие демократы, говорят в США. Мы – самые правильно устроенные, говорят в Германии. А мы в России, значит, должны говорить, что мы самые патриотичные. Что это такое – фиг знает. Слава богу, что каждый еще может пока понимать это по-своему».