Потёмкинские деревни на полигоне радиоактивных отходов

Комитетом охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области было организовано посещение полигона хранения радиоактивных отходов (бывший полигон «Радон»), расположенного в Татищевском районе Саратовской области. Однако представителям общественности и экологам не позволили изучить объект в полной мере.Ответы сотрудников полигона на вопросы общественности звучали приблизительно и неубедительно.

18 апреля 2011 года комитетом охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области было организовано посещение полигона хранения радиоактивных отходов (бывший полигон «Радон»), расположенного в Татищевском районе Саратовской области. Несмотря на то что новый министр от экологии Игорь Шопен обещал своим бывшим коллегам-общественникам посещение объекта для инспекции, по сути этот выезд явился пресс-туром, в котором общественникам была определена лишь роль статистов.

Более того, представители общественности были ограничены в правах и возможности фиксации состояния объекта во время его посещения посредством фото-, аудио- и видеозаписи объекта (такую привилегию оставили только журналистам). Практически ни на один вопрос экологов должного ответа так и не было получено, никакие документы, интересовавшие общественность, представлены не были, и уж тем более общественники не были допущены на объекты полигона, вызывающие наибольшие опасения. Но если ничего нельзя посмотреть, то как же можно убедить (или убедиться) в безопасности объекта?

Профанация как метод убеждения

Очевидно, что целью поездки была отнюдь не оценка реального состояния и уровня обеспечения безопасности радиационного объекта, а, как принято сегодня говорить, формирование положительного имиджа полигона как безопасного объекта. Надо сказать, что доверчивость, неинформированность и повальный пофигизм населения позволяют деятелям достигать своих целей. Состояла эта акция в основном из пространных декламаций на камеру и некоторых демонстраций.

Ставка была сделана на неосведомлённость журналистов в вопросах радиационной безопасности и на режимную закрытость объекта. И в известной степени им это удалось. Наиболее ярко это проявилось в публикации на сайте «Редколлегия», в которой автор, ничуть не смущаясь, заявил: «Журналисты в детали вдаваться не стали...» Представителям СМИ была продемонстрирована машина передвижной лаборатории радиационного контроля и сотрудники МЧС, которые вели замеры радиационного фона с помощью бытовых дозиметров марки ДРГ, показывающих уровень гамма-излучения. Все должны были убедиться (и убедились!), что фоновый уровень везде в пределах нормы.

На том, что уровень гамма-излучения существенно повышается лишь при серьёзных авариях на АЭС, ядерных объектах или и в случае взрыва ядерной бомбы, демонстраторы старались внимание журналистов не акцентировать. О бета- и альфа-излучениях и их воздействии на человека многие участники экспедиции, включая члена областной Общественной палаты профессора Анатолия Попова, похоже, не догадывались. А сомнения в целесообразности подобных измерений, высказываемые общественниками, деликатно замалчивались.

Радиоактивные «потёмкинские деревни»

Кстати, как позже выяснилось, передвижная лаборатория не только выглядела как новенькая, но и была получена накануне посещения объекта. Её отсутствие явно затрудняло проведение радиационного мониторинга в санитарно-защитной зоне (1 км) и зоне наблюдения (5 км радиуса) в предшествующий период. Может, именно поэтому никаких конкретных данных по контролю в зоне наблюдения и санитарно-защитной зоне сотрудниками «РосРАО» представлено не было и всё ограничилось рассказами на пальцах.

Техническое перевооружение полигона не ограничилось только лабораторией, к автопарку прибавилась машина для транспортировки бочек с РАО, у входа горделиво красовались штабеля новеньких бочек (зачем они на объекте, который должен принимать уже упакованные РАО, осталось невыясненным). Гостям выдали новенькие халаты, ну а сотрудники полигона и надзорных органов (Ростехнадзора, ФСБ и пр.) по привычке обходились без халатов, чепчиков и бахил.

Безопасность как объект веры...

Верите ли вы в безопасность, друзья мои?.. Вопрос риторический, поскольку и на международном, и на российском уровне принят принцип «презумпции экологической опасности». То есть в отличие от судебной системы не граждане должны доказывать опасность объекта, а заказчики должны доказать его безопасность. Для этого проводят госэкспертизу, разрабатывают декларацию промышленной опасности объекта и пр.

Разумеется, никаких деклараций, документов обоснования размещения объекта и оценки его воздействия на окружающую среду представлено не было. Всё, что было заявлено руководством и сотрудниками полигона, посетители должны были воспринимать на веру.

И в первую очередь это относилось к зоне строгого режима (где, собственно, и расположены все хранилища РАО, сеть наблюдательных скважин и пр.). Доступными для визитёров оказались лишь лаборатория радиационного контроля да зал перегрузки ионизированных источников излучения (ИИИ). Это может объясняться тем, что это помещение - единственное, имеющее необходимый уровень радиационной защиты, или же длительным простоем данного помещения ввиду непоступления ИИИ на хранение.

На посещении лаборатории радиационного контроля можно было бы особенно не останавливаться, поскольку результаты 50-летней работы были представлены устно и коротко: за весь срок ни одного радионуклида техногенного происхождения нигде, в том числе на территории объекта и даже в сточных водах после дезактивации, выявлено не было. При этом замначальника объекта по безопасности Алексей Горюн признал, что им приходилось вывозить с территории объекта загрязнённую радионуклидами воду.

Обращает на себя внимание несоответствие в ответах сотрудников и руководства полигона. Так, на вопрос «Каков радионуклидный состав солевых плавов, завозимых с БАЭС?» Алексей Горюн заявил, что никакие солевые плавы с БАЭС не завозились и завозиться не будут, а сотрудник лаборатории сказал, что не может ответить на данный вопрос без специального разрешения.

Но если солевые плавы с БАЭС не поступали, то зачем разрешение на огласку состава того, чего не поступало? Вопрос остался открытым. Если интересы Балаковской АЭС тут ни при чём, то за чьи интересы так бьётся правительство Саратовской области? Объект федерального значения территория Татищевского района, отходы из 14 областей, экологической безопасности объект региону не добавляет. Ради чего или кого жители региона подвергаются дополнительному риску?

Куда уходят воды

Один из основных вопросов безопасности объекта - это влияние его на грунтовые воды, водоносные горизонты, которыми питают источники питьевого водоснабжения. Или, говоря проще, есть вероятность того, что с водой из колодца жители получат добавку из радионуклидов, просочившихся с территории полигона. Ответа на этот вопрос у сотрудников полигона и Ростехнадзора мы получить не смогли. Ну не знают они (за 50 лет не смогли узнать!), на какой глубине грунтовые воды и водоносные горизонты, каков и на какой глубине состав почв и какова их проницаемость, какие скважины достают до водоносных горизонтов, а какие вот уже 50 лет так и сохнут без воды... Они путались в показаниях, слова расходились с документами двух экспертиз... Безусловно, вопрос нуждается в уточнении, причём независимыми специалистами.

Столь запутанным оказался вопрос с водопотреблением. Сколько же воды расходует полигон, сколько сточных вод образуется и куда всё это уходит? По всем документам - всё сливается на рельеф местности, а оттуда, естественно, в почву, где присоединяется к грунтовым водам. Никакого убедительного объяснения отсутствия системы водоотведения и ливневой канализации получить не удалось. Всё по-простому, по-нашему - слил на почву и, как говорится, с глаз долой - из сердца вон.

Строили мы, строили и наконец построили...

Более чем странными представляются заявления главного инженера объекта Алексея Горюна о том, что реальный объём составляет всего 806, а не 5000 кубометров, как в проектной документации. Неуклюжая попытка объяснить расхождения в проектной и разрешительной документации успехом не увенчалась. Во-первых, разрешения даются на полный, а не на «полезный» объём, а во-вторых, всё равно не сходится: разрешение дано на объект 520 куб. м, по проекту - объект 5000 куб. м, а построен (по словам руководства полигона) на 806 куб. м. Складывается устойчивое ощущение, что работы на этом потенциально опасном объекте ведутся без должного научного и технического обоснования, и вызывает серьёзные сомнения компетентность должностных лиц, ответственных за функционирование и безопасность предприятия.

Мы снова первые! Единственный в России могильник РАО - в Саратовской области.

В ходе посещения полигона временного захоронения РАО подтвердился тезис о том, что нет ничего более постоянного, чем временное. Получили подтверждение опасения общественников и жителей региона о том, что построенный 5-тысячник станет местом постоянного захоронения радиоактивных отходов. Во-первых, это было предусмотрено

проектной документацией (разработанной ещё в начале 2000-х), во-вторых, конструктивными особенностями здания (как только всё складское помещение будет заполнено контейнерами, верхняя часть его быстро разбирается, укладываются бетонные плиты и всё засыпается 5-метровым слоем грунта) и подтверждено заявлением руководства полигона о том, что РАО будут храниться на полигоне в контейнерах до тех пор, пока «не потеряют активность». Решение о том, переводить хранилище в постоянное или нет, будут якобы принимать только через 50 лет, НО работы по захоронению РАО будут проведены сразу же после заполнения хранилища... Думайте сами: будет ли у нас могильник РАО и нужен ли он нам?

Надзор или крыша?

Остальная часть визита состояла из пиар-докладов Горюна и представителя Ростехнадзора. И если для сотрудника ПХРО пиар безопасности объекта вещь естественная, то стремление представителя Ростехнадзора успокоить общественность вместо проверки фактов и нарушений, вызывающих их обеспокоенность, малообъяснимо.

Встаёт закономерный вопрос, а является ли Ростехнадзор (в части атомного надзора) действительно независимой надзорной организацией, или она защищает чьи-то узкие интересы. Почему вопросы отсутствия системы сбора и очистки сточных вод (которые по всем документам сбрасываются на рельеф местности) или возведения нового хранилища в

ложбине, где оно может заливаться паводками и дождевыми водами, волнуют представителей общественности, но никак не трогают сотрудников надзорной организации?

Ещё немного о профанации

Во время пресс-тура замминистра энергетики Павел Угланов продемонстрировал журналистам обоснование правомерности проведения публичных слушаний в составе пяти человек (трое - из «РосРАО», двое - из администрации) и не по месту расположения объекта. Заключение на трёх страницах подготовлено правовым управлением правительства области. По их мнению, слушания по опасному объекту в Татищевском можно провести хоть в Магадане. А то, что по закону это не просто мероприятие для галочки, а процесс согласования с общественностью и населением, значения не имеет.

Проведение посиделок и междусобойчиков под громким названием «публичные слушания» уже давно стало практикой в Саратовской области. Но зачем именно в этом деле правительство прикрывает своей широкой спиной недоработки администрации Татищевского района и «РосРАО». В чём тут интерес правительства? Или, может быть, кого-то из правительства?

А в остальном, как в песне поётся, всё хорошо, и Саратов может спать спокойно и надеться на авось...