"Новая газета": кто-то еще помнит про "Курск"?
Только одно дело в Страсбургском суде напоминает сегодня о трагедии в Баренцевом море
11 лет назад погиб «Курск». Не утонул, а именно погиб. Как слишком часто погибают русские солдаты: бессмысленно и бесполезно проявляя чудеса героизма. 23 подводника, выжившие после второго страшного взрыва боевых торпед, оставаясь на боевом посту, действовали грамотно и четко, не допуская никаких проявлений паники.
Надеялись и одновременно прощались. Свои записки нам они написали в 9-м отсеке, из которого сами выбраться не могли. А мы не могли их спасти. Даже если бы они продержались больше, чем они продержались, - двое с половиной суток.
В августе 2000-го я написала первую заметку о «Курске». О встрече Путина с родственниками подводников в Доме офицеров поселка Видяево. Я была там. Мне было 22 года, и я первый раз услышала слово «подмандить». Я даже не знала, что оно означает. Мне и в голову не могло прийти. Ведь это президент говорит с людьми, затопленными горем...
Видяево первым диагностировало его неумение сострадать. Казалось бы, элементарная человеческая эмоция. Но как же без нее опасно!
В 2001-м под давлением на самом деле НАЦИОНАЛЬНОЙ трагедии самый бездарный главком российского флота Владимир Куроедов составит «расстрельный список». Помимо явных «козлов отпущения» в очень привилегированную отставку будут отправлены и те офицеры флота, кто действительно виновен в трагедии «Курска». Хотя власть так и не признает истинную причину этих отставок.
Указ президента позволит многим избежать приговора суда по уголовному делу о гибели подлодки и 118 членов экипажа. В 2002-м уголовное дело закроют «за отсутствием виновных». Главком Куроедов уйдет в отставку по состоянию здоровья лишь спустя пять лет после «Курска», «утопив» еще одну лодку и всех самых сильных претендентов на свое кресло.
В 2004-м Басманный суд все-таки найдет виновных. Меня и «Новую газету» признают виновными в распространении порочащих и не соответствующих действительности сведений за статью «Дело «Курска» надо открывать заново».
Засудит нас главный судмедэксперт Минобороны Виктор Колкутин. Именно он поставит свою подпись под решающей экспертизой многотомного уголовного дела. В этой экспертизе сказано, что подводники в 9-м отсеке умерли через 4,5-8 часов после взрывов на «Курске». Другую экспертизу подгонит главный штурман ВМФ РФ Сергей Козлов. Недрогнувшей рукой он напишет: стуки SOS фиксировались до вечера 14 августа 2000 года, но производили их неустановленные следствием люди с неустановленного следствием корабля.
Именно эти экспертизы - Козлова и Колкутина - играют основную роль в бесславном завершении следствия по делу «Курска».
В 2010-м «Курск» ни единым словом не помянут ни Медведев, ни Путин, о чем с явным недоумением напишут даже иностранные журналисты.
В 2011-м Страсбургский суд может вынести свое решение по жалобе №409/06 «Новая газета» и Милашина против Российской Федерации».
Мы подали жалобу в Европейский суд шесть лет назад. В Страсбурге к тому времени уже находилась жалоба отца капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова.
Помните, да? Октябрь 2000-го, семидесятиметровая глубина Баренцева моря, водолазы-глубоководники достают из 9-го отсека 23 тела. И мертвые свидетельствуют: «Здесь темно писать, но на ощупь попробую. Шансов, похоже, нет: процентов 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список личного состава отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников».
С этой записки, ударившей под дых официальной лжи о мгновенной смерти всего экипажа «Курска», и началось мое расследование.
И пока не закончилось, хотя все, с кем и для кого мы это делали, хотят только одного: забыть.
В 2009-м Роман Дмитриевич Колесников отозвал свою жалобу из Европейского суда.
Я его не осуждаю, я сочувствую. Хотя обидно.
Вот так получилось, что единственные, кто до сих пор ждет если не суда по существу, то хотя бы символической страсбургской справедливости по делу «Курска», - это я и «Новая газета».
Будем ждать сколько нужно.
http://www.youtube.com/watch?v=fq65aV192_4
Как он мог так о людях. Глядя на его рожу улыбающуюся, я не увидел ни сожаления, ни раскаяния.. ничего. Тварь!!! Его бы там захоронить в этой лодке.
Мне 34года, сижу слезы бессилия вытираю. Ай как стремно...
Жаль нет чёрных ящиков у павших моряков
Карандаш ломается, холодно, темно
Капитан Колесников пишет нам письмо
Карандаш ломается, холодно, темно
Капитан Колесников пишет нам письмо
Нас осталось несколько на голодном дне
Два отсека взорвано, да три еще в огне
Знаю - нет спасения, но если веришь - жди
Ты найдешь письмо моё на своей груди
Курск могилой рваною дернулся, застыл
На прощанье разрубил канаты ржавых жил
Над водою пасмурно, чайки, корабли
На земле подлодка спит, но как далёко до земли
После о случившемся долго будут врать
Расскажет ли комиссия, как трудно умирать
Кто из нас ровесники, кто герой, кто чмо
Капитан Колесников пишет нам письмо