Русский социализм и русское предпринимательство

Мы часто отказываемся «переводить» слова, вникать в их изначальный смысл. И пользуемся при этом стереотипами, которые сложились исторически. Нечто подобное произошло и со словом «социализм», которое отождествляется в нашем сознании с советский опытом. Иногда еще (правда, гораздо реже) мы понимаем под социализмом пресловутое «социальное государство», существующее на Западе. (В своё время в обиход вошли определения «шведский социализм», «датский социализм» и т. д.) Между тем, стоило бы вспомнить, что слово социализм произошло от латинского слова «socialis», то есть «общественный».

И означает оно преобладание общественного над частным и групповым. Советский же строй, при всех его несомненных плюсах, был основан на преобладании партийного аппарата, жестко подчиняющего себе как общество, так и государство. Что же до западного строя, то даже в самих социальных государствах над всем возвышается крупный капитал. К тому же, сегодня этот капитал ведет мощную атаку на средний класс, уверенно демонтируя само социальное государство. Это уже не говоря про интернационализацию – вывоз производств, создания частных корпоративных армий и т. д.

Надо признать, что и коммунизм, и капитализм основаны на доминировании и экспансии крупных структур, которые уничтожают и личное, и социальное. Даже частный капитал становится всё более анонимным - и предприниматель теряет своё лицо, растворяясь в массе акционеров или в хитроумных фондах. При этом сами капиталы, точнее их основной массив, находятся в распоряжении узкой группы влиятельных магнатов. Просто эти магнаты уходят в тень, где им удобно проворачивать различные темные дела, направленные против национальных экономик. Такова логика перезревшего индустриализма (он же – недозревший постиндустриализм), который опирается на разветвленные, гигантский структуры – транснациональные корпорации (ТНК).

Возможен ли выход из создавшейся ситуации, возможна ли альтернатива глобальному капитализму? Безусловно, она возможна – и ею является национальный социализм. (Не путать с нацизмом, который только укрепил позиции крупных монополий, предоставив в их распоряжение гигантский аппарат тоталитарного государства.) Только надо иметь в виду, что речь идет о строе, который ставит на первый план именно общественное – в отличие от партократического коммунизма и монополистического капитализма. И тут впору задаться вопросом – а что здесь подразумевается под обществом?

Для многих общество является каким-то тотальным монстром, стремящимся всех поглотить и всё свести к одному знаменателю. На самом же деле общество – это очень сложный организм, жизнь коего нуждается в сложной же организации. Все «клетки» данного организма должны находиться в равновесии – так, чтобы часть выражала целое, а целое не поглощало бы часть. И вот, для устройства такого общества человек выбрал эффективнейший институт – общину.

Нам, русским, этот институт знаком хорошо. Собственно говоря, мы еще не так давно жили при общине, упраздненной лишь в конце 1920-х годов. Общинный уклад неплохо изучен русскими учеными (О. Платоновым и др.), однако, современный русский человек, в большинстве своём имеет о ней весьма смутные или, что еще хуже, искаженные представления. Слишком уж обильную мифологию здесь нагородили «передовые мыслители». Так, считается, что община была основана на доминировании сельского коллектива, который подавлял личную инициативу. Об этом еще в начале прошлого века много говорили и писали «реформаторы» - от крайне правых до крайне левых.

Между тем, в общине гармонично сочетались два начала – коллективное и личное. Да, был общинный сход, был общий земельный фонд (леса и т. д.), но были и личные хозяйства.

И была общинная помощь, когда всех нуждающимся поддерживали «всем миром». Поэтому, кстати, и не было до революции того массового разорения крестьянства, которое наблюдалось в странах Запада. И, что характерно, промышленность развивалась бурными темпами. Проблемы, конечно, были и немалые, но была и уникальная ситуация – развитие промышленности сочеталась с сохранением крестьянского мира. (В города уходило меньшинство.) Но вот, после революции 1905-1907 гг. с общиной стали бороться, в результате чего оттуда вышло 20 %. А из них 50 % разорилось, что составило 10 % всего русского крестьянства. Понятно, что разорившиеся образовали нечто вроде армии, чрезвычайно восприимчивой к леворадикальной пропаганде.

И сегодня община может быть лучшей, социалистической формой организации русского народа - в целом, и предпринимателей – в частности. Причем тут могут (и должны!) быть самые разные формы. Место для национального бизнеса найдется в самых разных организациях. Так, возможно создание территориальных предпринимательских общин. А возможно и активное участие предпринимателей в жизни и деятельности всеобщих территориальных образований. К примеру, предприниматель мог бы организовывать производство или/и содействовать его организации, получая содействие от самой общины. Да и ничто не мешает участию предпринимателя в деятельности коллективных предприятий. К примеру, он мог бы консультировать народные предприятия и производственные кооперативы, получая от них вознаграждение в виде гонорары. И так далее, и тому подобное - форм может быть практически бесконечное множество, и они вовсе не противоречат друг другу.

Само собой, найдутся те, кто захочет быть вне всяких «общин», надеясь только на себя и на закон. Что ж, в таком случае им придется вступить в зону большого риска, тогда как общинная помощь никогда лишней не бывает. Да и государственная тоже. Так, государству выгоднее (прежде всего, политически) кредитовать тех предпринимателей, которые интегрированы в различные общественные проекты.

Теперь перейдем от «свободы» - к «необходимости». Искусственные ограничения на частнопредпринимательскую деятельность недопустимы. Однако, должны быть ограничения естественные – как, впрочем, и в любой другой сфере. Что же до ограничения «частника», то вот основные из них.

1) Однозначный запрет на любой вид ростовщичества, являющийся деланием «денег из денег». Любой «процент» противоречит интересам общества и радикально фальсифицирует природу хозяйствования. (То же касается и спекулятивных бирж.) Банковский капитал подлежит национализации – с созданием единого государственного Национального банка, предоставляющего беспроцентный кредит на развитие производства – с символической платой на «технические» расходы.

2) Обязательный «потолок» на размер частных капиталов. Это ограничение нужно всему обществу, в том числе и предпринимателям. Гигантские, безразмерные капиталы, подразумевающие наличие гигантских же структур, подавляют личность, делая человека своим рабом. Человек, попавший в рабство к собственному капиталу, относится к нему, как к некоему идеальному субъекту и даже божеству, коему необходимо приносить постоянные жертвы.

3) Государственная монополия на внешнюю торговлю и стратегические отрасли промышленности. Национально-государственный суверенитет является одной из базовых ценностей общества.

Совершенно очевидно, что предприниматель, отдавший обществу и государству часть своих прав, получит от них неизмеримо большее – горячую поддержку подавляющего большинства нации.

Источник: http://golossovesti.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=5283:socializm&catid=5:ekonomika&itemid=12

14
1778
0