Суд "прослушал" переговоры Тихонова и Хасис на их квартире

Государственное обвинение закончило представлять доказательства на процессе по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Прокуроры уверены: Никита Тихонов — прямой исполнитель убийства на Пречистенке, Евгения Хасис — соучастница, которая отслеживала путь адвоката и журналистки из Независимого пресс-центра, чтобы подать киллеру сигнал…

Последние два дня сольной партии государственного обвинения, пожалуй, выдались самыми насыщенными на доказательства. Сначала внимание присяжных было привлечено к содержимому ноутбука Евгении Хасис и Никиты Тихонова. Так, 29 марта среди прочего всплыли: памятка о том, как в домашних условиях приготовить электродетонатор, баллистические таблицы с указанием калибра оружия, руководства по стрельбе (например, объясняется влияние ветра на полет пули), пособия по стрельбе из снайперских винтовок, руководства по искусству меткой стрельбы, «штурму здания»… Ну, и наконец, из ноутбука всплывают ориентировки на членов группировки «Черные ястребы» — с указанием дат рождения, мест проживания и учебы, внешних данных, а также фотографий… Суд над группировкой, состоящей из молодых кавказцев, избивавших наци-скинхедов, завершился уже после задержания Тихонова и Хасис. Одного из «ястребов», Расула Халилова, застрелили незадолго до оглашения приговора, а «мокрый» ствол с этого убийства был найден среди вещей, изъятых на съемной квартире Тихонова и Хасис.

— Ни Тихонову, ни Хасис не вменяется убийство Халилова — мы просим не оглашать эти доказательства! — говорят защитники обвиняемых. Правда, не объясняют, почему ориентировки на кавказцев обнаружены именно на ноутбуке их подзащитных.

«Мамедов: ходит в белой майке, на длинной гриве. Хуциев: в белой футболке на длинной гриве. Халилов: стрижка короткая, телосложение спортивное», — зачитывал тем временем выдержки из ноутбука прокурор Локтионов.

Среди прочего обвинение обозревает и телефонную флеш-карту, обнаруженную при обыске в косметичке Хасис. Так, на одном из файлов этой флеш-карты содержались сообщения БОРН (Боевая организация русских националистов, бравшая на себя ответственность за ряд криминальных эпизодов, в том числе — за убийство Маркелова и Бабуровой). Сообщения БОРН, находившиеся на флеш-карте, доводит до сведения присяжных прокурор Елена Сухова, гласили, что организация берет ответственность за убийства в Санкт-Петербурге старшего оперуполномоченного Георгия Бойко (на самом деле Бойко жив — преступление не удалось осуществить, хотя некролог и заявление были заготовлены заранее) и за убийство в Подмосковном поселке Лунево двух уроженцев Средней Азии, отрубленная голова одного из них была подброшена к администрации управы Можайского района Москвы. На флеш-карте, помимо борновского сообщения, содержались и две фотографии отрубленной головы — анфас и в профиль (из этических соображений присяжным эти фотографии решено было не показывать).

Защита подсудимых сразу же назвала такие доказательства прокуратуры «мусором»:

— Много чего есть в Интернете. И что, все надо читать? — вступали они в перепалку с прокурорами. Те же в ответ говорили, что эти фотографии и сообщения БОРН были созданы на флеш-карте подсудимых раньше, чем попали в открытый доступ в Интернете…

— Это оказание давления на присяжных! — вскочив, громко закричала Хасис.

В общем, подсудимые и защита активно протестовали и возмущались, заявляя, что обстоятельства всех этих убийств не имеют отношения к делу, а организация БОРН вообще неизвестно что за организация и не надо им приписывать участие в ней. Прокуроры тогда напоминали: сообщения БОРН, содержащиеся на флеш-карте обвиняемых, зачитываются еще и потому, что именно эта организация прислала на электронную почту «Новой газеты» через несколько дней после убийства Маркелова и Бабуровой заявление, в котором взяла ответственность за это преступление на себя.

— Да не доказано вообще существование БОРН! — говорил адвокат Небритов. — Существовала ли она вообще?! Ваша честь, зачем прокуратура все это одним скопом оглашает? При чем тут голова этого узбека?

— Позвольте, а откуда вы вообще знаете, что он узбек? — поинтересовался судья. Адвокат с ответом затруднился. В дело вмешался Тихонов, зачем-то заметив, что отрубленная голова была подброшена не к администрации Можайского района Подмосковья (как оговорился прокурор), а к управе Можайского района Москвы, и, мол, такая ошибка и у «Новой газеты», и в материалах дела, что означает одно: прокуратура «сливает» все в газету. Впрочем, откуда у него такая информированность, куда именно была подброшена голова, и почему его так задела «ошибка» газеты и обвинения, Тихонов не сказал.

В перерыве один из тех, кто приходит поддержать подсудимых, спрашивал адвоката Васильева: «А что, правда, они подбросили голову?». «Да это три года назад еще было…» Впрочем, кто это «они» — осталось непонятно. Завидев публику, адвокат дальнейший рассказ прекратил.

Но вернемся в процесс, в ходе которого обвиняемая Хасис раздраженно заявляла, что ни она, ни Тихонов «сообщения БОРН» «не писали», что «они вообще принадлежат каким-то третьим лицам…». Днем позже Тихонов скажет, что не то что не писал, а даже ниоткуда не скачивал заявления БОРН, и флеш-карта, на которой было обнаружено столько всего интересного, не его и ни к одному из изъятых у него мобильников не подходит; чья карта — не знает, как она попала в косметичку Хасис — тоже.

Но все это будет завтра, а пока идут сплошные перепалки между стороной защиты, обвиняемыми и прокуратурой. На сотый вопрос защиты: «Какое это все имеет отношение к делу?» судья замечает: да, в других убийствах Тихонова и Хасис не обвиняют, но и прокуроры имеют право читать протоколы содержания жестких дисков с компьютера и флеш-карт. На том простом основании, что флеш-карта и компьютер все же принадлежали обвиняемым… «Да засунули в дело всякого мусора», — все повторяла защита. Однако объяснить, как флеш-карта попала в косметичку Хасис и как в ноутбуке обвиняемых появились данные вроде пособия по стрельбе и ориентировки на «Черных ястребов», обвиняемые и их защита даже не пытались.

Зато пытались признать прослушку их съемной квартиры (проводившуюся с конца октября по начало ноября 2009 года, то есть до задержания) «незаконной», так как квартира принадлежала не им, снималась, а это означает, что произошло «проникновение в чужое жилище», и потому многие вещи вплоть до оружия им просто могли подбросить…

— Я вам напоминаю, — взял слово судья, — санкцию на проведение оперативно-розыскных мероприятий давал суд. Постановление вступило в силу. И потом, у Тихонова и Хасис была возможность 3 ноября (во время обыска, сразу после задержания) заявить, что эти вещи им не принадлежат.

После еще нескольких ходатайство адвокатов о признании прослушки незаконной прокуроры принялись ее оглашать. Итак. Конец октября 2009 года. До задержания Тихонова и Хасис — несколько дней. Действие происходит на их съемной квартире.

Обсуждают заявление брата Станислава Маркелова Михаила, который публично заявил, что в ходе собственного независимого расследования выяснил, кто убил его брата. Заявление вызывает у Тихонова и Хасис обеспокоенность. Обсуждая публикацию, гадают, действительно ли брат убитого знает, кто стоит за убийством, или же это «сознательная провокация».

 «Я думаю, что думают на меня», — замечает Тихонов. «Я уверена, что речь идет о вас», — со своей стороны говорит Хасис Тихонову и предполагает, что следствие может спровоцировать на неосторожные шаги и тем самым всех вычислить. Оба так и не понимают, кто действует — отдел «Э», Маркелов или все вместе взятые. «Он (Михаил Маркелов. — В.Ч.) знает, кто это сделал. У него связи в силовых структурах. У меня нет сомнений. У него свои мысли насчет того, куда вы рыпнетесь. Ответственность за убийство Маркелова взяла на себя БОРН, которая сидит в Москве. Может, специально выкинули эту статью, для того чтобы никто никуда не рыпнулся, чтобы не уехали на Украину… это провокация, чтобы начались метания», — говорит Хасис. «Значит, они ох…но знают нас», — резюмирует Тихонов.

Оба гадают, кто из их окружения мог стать информатором, подозревают соратников, предполагают: сдали свои. «Мы не знаем, кто из движения проседает», «кто под колпаком», «насколько они могут просесть». «Если нас с тобой вычислили, то вычислить могли только из близких сук, кто-то ссучился», — говорит Хасис.

В этой связи оба переживают за «близкое окружение», которое могут «начать трясти» и «прессовать». Беспокоятся за «ключевые фигуры», например, за «Сергея Сергеевича», который «сейчас более-менее на виду» и «известен органам». В прошлом номере (№33 от 30 марта 2011 года) «Новая» подробно писала об этом персонаже: Сергей Сергеевич Никулкин — старший товарищ Тихонова, его можно было заметить среди членов прокремлевского движения «Местные». Известно также, что Сергей Сергеевич (кличка ЦеЦе или СС) привел в 2004 году в «ОБ-88» Алексея Коршунова, которого теперь официально объявили в розыск как исполнителя убийства судьи Чувашова...

Хасис и Тихонов обсуждают и то, как может повести себя некто Опер.

— Понимаешь, что будет, если возьмут Опера? Ты понимаешь, что будет, если его задержат? — спрашивает Хасис.

— Что?

— П…ц будет!

Причем Хасис интересовалась у Тихонова, чем им, а также их другу (а теперь свидетелю обвинения) Илье Горячеву грозит задержание Опера. В итоге Тихонов от постоянных рассуждений Хасис раздражается, просит:

— Зай, у меня к тебе большая просьба — не подходи ко мне с разговорами после двенадцати ночи. Я уже успокоился, сижу, спокойно читаю форум, а зайку осенило, и она с серьезными разговорами прибежала общаться.

Не пытайся изменить того, что изменить невозможно. Не спрашивай меня, что будет, если возьмут Опера…

— Извини. Я ща взорвусь.

Оба сильно нервничают из-за того, что не знают, как будут развиваться события. Хотят съезжать с квартиры. В этой связи собирают необходимые вещи. В первую очередь — оружие. Разбирают, заряжают пистолеты. Причем Хасис делает это активней и чаще, чем Тихонов. Тот, осматривая арсенал, даже спрашивает ее:

— Зая, ты зачем все оружие сгрудила?

— Оно у меня под ногами валялось…

С оружием они возятся все дни. Тихонов советует Хасис, какой патрон вставлять, она иногда путается, но, впрочем, в итоге успешно справляется. При задержании их правоохранительными органами решают «идти на прорыв», «на штурм». «Оторвемся и отобьемся», — говорит Тихонов Хасис и настоятельно просит ее не оставлять следы на патронах и оружии.

— Не лапай их! Я прям поражаюсь, ты голыми руками… Перчатки хотя бы возьми, — раздражается Тихонов.

Хасис смеется:

— А х… он мне разряженный-то? Без ствола-то мы — букашки.

— И я сегодня подумал, когда на встречу пошел, что я даже с одним — букашка. Взял два, — замечает на это Тихонов.

«Без проблем дошла?» — спрашивает в другой раз Тихонов Хасис, когда она откуда-то возвращается. «Да, осмотрелась вокруг дома, вроде все нормально». «Кепочку не забывай», — наставляет ее Тихонов.

Часть оружия — «палево», которое им не пригодится, — планируют отвезти или на квартиру к Хасис, или к другу, журналисту «Комсомольской правды» Диме Стешину (выступал в суде, говорил, что Тихонов «вообще с оружием не умел обращаться». У Стешина хранились вещи Тихонова и его настоящий паспорт. — В.Ч.).

— Только ты у меня стволы не забирай, — просит Тихонова Хасис. — И гранату давай оставим. Я вообще бы и АКСу зарядила… Потому что со стволами мы сильно не отстреляемся. А если будет х… тут АКСу можно.

Тихонов не хочет брать АКСу:

— И со стволами нормально отстреляемся. Штурм мы в любом случае успеем отразить, даже с тем, что у нас есть.

— С АКСой прорыв, упредительный огонь, — спорит Хасис.

Собирая вещи, она отмечает, что в одном из пакетов лежит 5 тысяч евро. Обсуждают, как распределить деньги между сидящими в тюрьмах соратниками. Упоминают и про адвоката Васильева — как представителя «Русского вердикта» —  «у него завтра суд, занят будет».

Подозревают, что за ними ведется слежка, Хасис, в частности, заметила ее в метро.

Упоминают некоего Эда, за которым, по словам Тихонова, вроде уже следят. «Я эмоционально дико на измену упал. Сейчас ходил, советовался с Эдом, аж два ствола с собой взял».

Также обсуждают особенности огнестрельного оружия, загородные выезды на тренировки по расстановке «растяжек» и события из подпольной борьбы националистов.

— Хорошо быть интернет-бойцом. Но если б не мусора, в повседневной жизни я бы убивал бы больше. Только и делал, что ходил бы и убивал, — как-то замечает Тихонов подруге. И в какой-то момент спрашивает ее: — Если тебя арестуют, что тогда?

— Я убивать буду всех тогда…

— Ну, зая…

…На следующий день, 30 марта, прокуроры врубили присяжным аудио вчерашней прослушки. Голоса действительно принадлежали Тихонову и Хасис. Последние, впрочем, этого и не отрицали. Правда, слушая запись, уже не улыбались. Отчетливо был слышен скрежет заряжаемого оружия, роняемых на стол патронов.

Когда прослушка закончилась, Тихонов решил продолжить давать показания. Суть — признает: да, они с Хасис обсуждали статью брата Маркелова; да, он, Тихонов, предполагал, что именно его обвиняют в убийстве, «не исключал, что ищут меня, ведь я наряду с Александром Париновым (как и Тихонов, проходил по делу об убийстве антифашиста Рюхина. — В.Ч.) был объявлен в розыск с подачи Станислава Маркелова в 2006 году по обвинению в убийстве Рюхина. Мы с Женей поняли, что меня могут искать еще в апреле 2009 года, и тогда я предложил ей расстаться, но она предпочла разделить мою судьбу».

— Про свои отношения с Хасис вы уже говорили не раз, — замечает судья и просит перейти к делу. А вот с этим сложнее. Например, сказать, кто стоит за людьми, которых они упоминали в разговорах с Хасис и, соответственно, расшифровывать клички этих людей, Тихонов отказывается. Лишь замечает: некто Опер — это его «знакомый по интернет-переписке, он, Тихонов, «с ним близко никогда не общался», «познакомился с ним на форуме, общался по скайпу», «Опера можно назвать радикальным неонацистом — не скрывал своей радости по факту убийства Маркелова». Тихонов лишь «хотел рисовать с него одного из героев своего политического детектива, который писал»… Потом уточнил, что скорее это был даже не герой, а «один из персонажей книги».

— Как хорошо вы знали своего интернет-персонажа? — уточнил судья Замашнюк.

— Как частого собеседника.

Что же касается человека под кличкой Эд, то про него Тихонов тоже сказал, что это его «знакомый».

— Сотрудник правоохранительных органов, — подсказала ему Хасис.

— Да, могу лишь сказать, что он — сотрудник правоохранительных органов, — повторил Тихонов, но несколько раз подчеркнул: «Эд непричастен к преступлению, которое мне вменяется». Когда прокурор Локтионов просил Тихонова назвать конкретную структуру, в которой работает его приятель, а также его имя и фамилию, подсудимый разозлился.

— Называть его имя не буду и вмешивать его в этот процесс не собираюсь. Он отношения не имеет к этому. Если вам представится такая возможность, вы с ним пообщаетесь…

Когда прокурор еще раз попросил назвать хотя бы структуру, где работал Эд, Тихонов сорвался: «Вы плохо меня слышите, прокурор?!»

Далее обвиняемый прошелся по упоминавшимся в прослушках «растяжкам» — как объяснил Тихонов, на них он просто планировал «потренироваться» в парке, используя «учебную гранату», «Хасис не ходила со мной».

Затем объяснял, почему настоятельно советовал Хасис при выходе на улицу надевать «кепочку» и оглядываться по сторонам.

— Мы оба ожидали ареста. И я, и Хасис. Моего ареста. Сами посудите, у нас была мания преследования на тот момент, эмоциональное состояние было такое — я уже три года в розыске по делу Рюхина был, плюс разыскивали по Маркелову. Плюс еще — и это я не скрываю — я занимался незаконной торговлей оружием…

— А Хасис находилась на нелегальном положении? — уточнили у него представители потерпевших.

— Нет.

— А зачем ей тогда нужно было идти на прорыв?

— Это было ее желание: она мою судьбу не отделяла от своей...

— Вы действительно готовились к штурму в случае задержания? — спросил Тихонова его адвокат Васильев.

— Не знаю, что нами тогда овладело — отчаяние или бравада... Да, мы хотели отбиваться. Слава богу, этого не произошло, а то бы мы перед вами здесь не стояли.

— Так, честно и серьезно скажите, вы собирались отстреливаться? — еще раз зачем-то уточнил защитник.

— Нет, не собирались.

А вот у следствия совсем другие данные: согласно рапорту оперативников, при задержании — как только ему предъявили ордер на обыск квартиры — Тихонов попытался оказать сопротивление и выхватить пистолет, но был обезврежен. В рюкзаке у него нашли тот самый автомат АКС-74У, обязательно взять который просила Хасис.

Кстати, о Хасис. Ее фразу — «убивать буду всех» (в случае ареста) — Тихонов объяснил как «браваду». Про свою же фразу — «хорошо быть интернет-бойцом, если б не мусора, в повседневной жизни я бы тоже убивал больше. Только и делал, что ходил бы и убивал» — обвиняемый сказал, что речь идет об игре, только об игре, «где можно играть, как в обычной жизни. Там были свои интернет-мусора».

Но в итоге Тихонову все-таки пришлось признать: Хасис снаряжала магазины, «вопросы по оружию усваивала довольно быстро, она человек вообще неглупый». Но что она имела в виду в разговорах с ним, Тихонов не помнит и лучше спрашивать об этом ее. Так, Тихонов не помнит, что она имела в виду, говоря, что «кто-то из близких ссучился», и кому именно будет «п…ц» в случае ареста Опера…

— Мне трудно за Хасис отвечать. Она вообще у нас много говорит.

— Если при обсуждении интервью Маркелова, как вы говорите, вы имели в виду себя и Паринова, то почему ни в одной из бесед его фамилия не звучала? Вы говорите «мы», «нам», но не говорите конкретно, кому угрожает арест, — заметил адвокат семьи Маркеловых Роман Карпинский. Тихонов замешкался, Хасис что-то шепнула ему на ухо.

— Хасис имела в виду прежде всего меня… Но имела в виду и нас с ней. Знаете, мы просто всегда понимали друг друга без слов, — ответил Тихонов.

— Хорошо, тогда о каких близких людях шла речь в вашем диалоге? Кто может «рыпнуться», когда обсуждаете интервью Маркелова? — поинтересовался у него адвокат семьи Бабуровых Владимир Жеребенков. Тихонов отказался отвечать, опять сославшись на то, что об этом говорила Хасис, потому вопросы к ней. Вопрос присяжных, чем могло грозить подсудимым задержание Опера, Тихонов также адресовал своей подруге… Сама же Хасис в очередной раз заявила, что отвечать на вопросы не будет до тех пор, пока не даст показания в суде.

— Эти вопросы не снимаются и будут заданы вам позднее, — предупредил ее судья Замашнюк.

На этом прокуроры завершили представление своих доказательств. В четверг к своим доказательствам перешли защитники и подсудимые.

Источник: http://www.novayagazeta.ru/data/2011/034/06.html

2
1954
0