Отсутствие идеологии приведет к распаду

Признаюсь, был крайне удивлен тем, что нынешняя наша власть термина «идеология» на дух не переносит. А услышал я это от чиновника высокого ранга, к тому же понимающего, что подобная позиция абсурдна. Понимающего, но не способного противостоять исходящему сверху, как он уверен, мнению. А тут на днях по телевизору главный редактор «Комсомольской правды» гордо провозгласил, что, дескать, газета их оттого и хороша, и читаема, что без всякой идеологии…

Заглянул в словарь: что же такого в этом слове, чтобы так пугаться?

«Идеология – понятие, посредством которого традиционно обозначается совокупность идей, мифов, преданий, политических лозунгов, программных документов партий, философских концепций,»- гласит словарь образца 2001 года. И далее: «…имеет целью манипулирование и управление людьми путем воздействия на их сознание».

Следовательно, стержень любого государственного образования – это идеология. Но вот уже два десятилетия мы бьемся в поисках некой опорной точки, которая смогла бы привести всех нас к справедливому и богатому обществу, но при этом уповаем прежде всего на экономическое чудо. И отчего-то никак не вернем утраченное или вытравленное понимание, что чудо всегда, везде и неизменно базируется прежде всего на вере или на идеологии.

Чуду экономического взлета модернизации фашистской Германии содействовала идеология нацизма.

Чуду советской индустриализации – идеология коммунизма.

Чуду американского благоденствия – идеология жизни за чужой счет.

Главным же инструментарием любой идеологии является слово. Именно из него произрастают производные, создающие массовые виды идеологического воздействия: телевидение, кино, Интернет, периодические издания, театр, литература. Правильнее было бы, конечно, вынести литературу в начало, ибо это и есть лаборатория слова, но, к сожалению, по шкале востребованности она сегодня на последнем месте.

Идеология как совокупность идей, в свою очередь, является квинтэссенцией культуры. Она как губка: с одной стороны, впитывает из культурного слоя полезное государству (если государство устраивает большинство), с другой – выжимает в общество видоизмененные, идеологизированные заимствования, выгодные власти (если государственное устройство поддерживается исключительно усилиями меньшинства). В первом случае общество развивается, государство укрепляется, во втором – общество деградирует, государство идет к распаду.

Таким образом, экономическое чудо – это результат направленной на достижение конкретной цели идеологии, базирующейся на культуре, которая, в свою очередь, является продуктом наполнения слова действенным содержанием, проецируемым в завтра.

Исходя из этого, и взглянем на сегодняшнее состояние нашего общества, а следовательно, и государства.

Напомню, что идеология была основой социалистического общества. Сразу же после Гражданской войны появились ликбезы, избы-читальни, Союз молодежи и цензура. Чуть позже благодаря Горькому были взяты на учет и писатели. Нищая страна все же нашла целесообразным и экономически выгодным вступить с творцами слова в деловые отношения. То есть покупать и идеологизировать, использовать творчество для управления людьми.

Да, с точки зрения индивидуальной свободы это было сужением творческого поиска, ограничением свободы мысли, хотя даже самый жесткий цензурно-партийный фильтр в конечном итоге не смог отсеять ни творчество Зощенко, ни повести Платонова, ни роман Булгакова, ни поэзию Есенина или Ахматовой, ни произведения многих других неугодных власти писателей.

В годы социализма писатель был как никогда приближен к власти. Возникла даже прослойка крепких ремесленников слова, которые выполняли государственный или партийный заказ, помогая компартии и комсомолу формировать поколение за поколением. Увеличение их числа и поднятие их статуса над истинными творцами и были первыми признаками приближающегося краха изживающей себя идеологии.

Девяностые годы прошлого века в России сродни постреволюционным начала прошлого века. Но с одним существенным различием: тогда с Россией стремились объединиться, поддаваясь очарованию идеологии братства, равенства и свободы, спустя семьдесят лет от нее бежали, спешно открещиваясь от несбывшихся чаяний. Тогда идеология большевиков обещала совместное светлое будущее, теперь же возможно было лишь раздельное выживание.

Распад страны, а следом и девальвация прежней идеологии, как и семьдесят лет назад, вымыл прежде всего культурный слой. Отсутствие внятного понимания будущего, к которому следует стремиться, бездумное заимствование чужого, не самого удачного, а главное, апробированного на совершенно иной почве, в ином обществе, опыта, упование на саморегуляцию рынка как основной инструмент экономического чуда привели к огульному выдавливанию и опорочиванию базиса прежней идеологии: исторических мифов, советской культуры, социалистического искусства, литературы, в конечном итоге – к деградации общественного вкуса и тотальному нашествию массовой культуры, имеющей, кстати, свою идеологию. Идеологию разрушения связи с вечным, с Богом, идеологию одиночества, уязвимости жизни, превалирования наслаждений над всеми прочими ценностями. Фактически это идеология безоговорочного рабства.

Первые перестройщики, как, впрочем, и революционеры 1917 года, ретиво отмели прошлое и, так и не сумев выработать на зачищенном месте свою идеологию (а ведь были попытки нащупать национальную идею), в погоне за властью и капиталом этот важный инструмент манипулирования обществом отдали на откуп крупному бизнесу, выросшему на приватизации. И тот, оказавшийся более сообразительным, от столь щедрого подарка не отказался, не жалея денег, взялся эту идеологию формировать через… рекламу. Какие ценности она в себе несет, думаю, нет смысла говорить…

Хватило нескольких лет интенсивной обработки общества, чтобы идеология спроса – постулат удовлетворения самого низменного вкуса – взяла верх над традиционными многовековыми ценностями.

На авансцену культуры вновь вышли ремесленники, а порой просто бездари, для которых собственная идея, по сути, недоступна. Кому в силу необразованности, кому по причине грешных деяний и желаний. Но у них неплохо получается копировать чужое и эпатировать утратившую истинный вкус публику…

А результат мы видим на полках книжных магазинов, на телеэкране, в кино, в театре…

Конечно, на идеологии, проповедующей разрушительные лжеценности, создать справедливое государство, устраивающее большинство, невозможно. Это трясина, которая неизбежно засосет. Подобная идеология устраивает только меньшинство, утратившее чувство родины, совесть, попирающее общественную мораль. Но сегодня мы дошли до той черты, когда большинству придется напрячь все силы, чтобы остановить гибельное разложение того тонкого культурного слоя, который еще сохранился. И если мы хотим инновационного экономического чуда, если мы хотим сохранить государство и общество, нужно сегодня, сейчас изменить отношение власти к такому мощному инструменту сплочения общества, как идеология созидания.

Но понимает ли это власть? Может быть, наверху и задумываются. А вот внизу…

…Я хорошо помню, каков был авторитет писательской организации в СССР. Каким было Ставропольское краевое издательство, выпускавшее до ста наименований книг в год. Под каким пристальным вниманием были начинающие авторы. Не говорю уже о материальной составляющей писательского, по сути, уникального труда. В советские времена хорошему, даже провинциальному, писателю можно было жить на гонорары. И причем неплохо. Я подчеркиваю; хорошему, а не раскрученному или модному подражателю, паразитирующему на чужих идеях и зачастую не знающему русского языка.

Союз писателей СССР, являясь творческой организацией, в то же время имел тесные отношения с министерством культуры, которому подчинялись местные издательства. Издательский план формировался с участием писателей. Таким образом, одной структурой была увязана цепочка: писатели – издательство – библиотеки. Кроме того, был книготорг, который, к примеру, только на Ставрополье способен был реализовать до пятнадцати тысяч экземпляров популярного издания.

Что же мы имеем сегодня?

Союзы писателей России – общественные организации, приравненные, к примеру, к обществу собирателей фильдеперсовых носков. Естественно, без денег. Хотя книжная отрасль – весьма привлекательный бизнес не только при огромных тиражах, а в том же Ставропольском крае только библиотек, то есть реальных потребителей книг, более шестисот. Это помимо школьных. Но вот и библиотеки сегодня уже централизованно ничего не закупают, все отдано на места, на местный вкус и кошелек, так сказать… Это следствие отношения к идеологии созидания как к несущественному или не-угодному фактору. (Если первое – то по глупости, если второе – не без умысла…) В краевом бюджете денег на издание книг местных авторов, придерживающихся традиций реализма и продолжающих отстаивать вечные нравственные ценности, нет. И, судя по отношению властей (и исполнительной, и законодательной), вряд ли будут…

Удивительно и парадоксально то, что в крае все эти годы правили люди, прекрасно знающие значение идеологии, понимающие ее возможности для мобилизации общества. Но вот такой пример, характеризующий динамику отношения к писателям. Пятидесятипятилетие краевого отделения Союза писателей в 1993 году было отмечено губернаторским чествованием всех членов Союза в краевом Белом доме и выделением денег на ремонт тогда еще собственного помещения и выпуск нескольких книг. Семидесятилетие в 2008 году прошло лишь с присутствием краевого министра культуры и выделением мизерной суммы в размере двухмесячного оклада того же министра – на затраты по организации торжественного собрания. Чем не сигнал чиновникам, как следует относиться к писателям?!

Меценатов, которые бы захотели поддержать мастеров слова, в крае не так много. Да и те откликаются не очень охотно, наверное, оттого, что самим читать некогда, а о подрастающем поколении заботой не прониклись.

Так что же, как принято было горько шутить в советские времена, мы имеем в остатке?

Пока еще есть в крае писатели, профессиональные мастера слова. И есть написанные, но неизданные книги. Создан Литературный центр в Ставрополе (в помещении, принадлежавшем раньше СП СССР), государственное учреждение культуры, правда, с так до конца и не проявленными функциями. Во всяком случае, издательской деятельностью и распространением книг местных литераторов он не занимается. Наличествует библиотечная сеть, в которой в последнее время повысился спрос именно на краеведческую, местную литературу.

А нет, естественно, денег на издание книг. То есть на идеологию. На то, что способно управлять людьми. Пару-тройку миллионов в бюджете на издание книг, в том числе рассчитанных на детей и подростков, воспитывающих тот же самый патриотизм, нравственность, расширяющих знание о крае, ни в правительстве края, ни в краевой Думе не могут найти. Даже на приличный том к 65-летию Победы полмиллиона не нашлось, хотя на издание гламурных журналов и пустых буклетов, тщетно пытающихся заманить неких инвесторов и бесплатно распространяемых, на регулярное освещение даже самых незначительных телодвижений правительственных чиновников и думцев деньги, и во много раз большие, находятся.

И огромные деньги щедро вкладываются в структуры, борющиеся с криминалом. То есть со следствием отсутствия позитивной идеологии. И напрочь забыт эффективный инструмент устранения самой причины, порождающей негатив, – воспитание через культуру… А оно невозможно без воздействия слова, то есть книги… Не развлекательного чтива, а той самой реальной книги, в которой главным является человек в обществе.

Да не спасут нас никакие инвестиции, не исчезнет коррупция, не уменьшится преступность, пока власть не вернется к пониманию первичности идеологии. Пока не восстановится духовно-нравственная цепочка воспитания человека. И в этой цепочке роль Слова, а значит, литературы, первостепенна.

Источник: http://badnews.org.ru/news/otsutstvie_ideologii_privedet_k_raspadu/2010-06-26-1858

8
1120
0