22 июня: новая война. Теперь — с востока

На модерации Отложенный

25 июня российский посол в Белоруссии Суриков заявил, что «газовая война» между Россией и Белоруссией закончена. Президент Медведев был проинформирован об этом событии. Однако позже в тот же день президент Лукашенко пригрозил России перекрытием нефтепровода, идущего через Белоруссию в Европу. Война может перерасти определение «газовой». Но ее итоги уже катастрофические

Я находился всю неделю в Белоруссии и наблюдал «маленькую победоносную войну» с той стороны. Не буду вдаваться в детали конфликта, его хронику, анализ реальных причин и политических заявлений, которые делались с обеих сторон. Хочу поделиться несколькими личными впечатлениями, сложившимися под впечатлением бесед с официальными лицами Белоруссии и ее простыми гражданами, с которыми мне пришлось сталкиваться.

Во-первых, практически все воспринимали конфликт как попытку Москвы надавить на Лукашенко. Однако цели этой попытки все видели по-разному. Одни были уверены в том, что Россия хочет принудить его согласиться на вхождение в Таможенный союз на предлагаемых ему условиях. Как известно, ратификация соглашения намечена на 1 июля. Другие полагали, что Москва старается ослабить Лукашенко накануне президентских выборов, которые должны пройти через шесть-семь месяцев. Третьи считали, что таким образом какие-то силы в Москве дают возможность белорусскому президенту выступить в роли твердого защитника национальных интересов и набрать дополнительные очки накануне этих же выборов. Иначе говоря, никто не видел этот конфликт как сугубо экономический, как спор хозяйствующих объектов.

Во-вторых, подавляющее большинство было уверено, что России не удастся достичь своих целей. С одной стороны, у Лукашенко на предстоящих выборах нет и не будет реальной конкуренции. Он останется президентом Белоруссии на очередной срок и наберет при голосовании убедительное число голосов. С другой — любое окончание конфликта только укрепит репутацию Лукашенко как национального лидера, твердо стоящего на защите ее интересов и не сгибающегося под давлением Москвы. Как заметил возивший меня в Минске водитель, «народу теперь только остается сплотиться вокруг Лукашенко».



В-третьих, день, когда Россия на 30 процентов сократила подачу газа в Белоруссию и объявила о том, что через 24 часа она сократится до 60 процентов (что вскоре и произошло), является для белорусов особенным. Как, впрочем, он должен быть таким для всех россиян — 22 июня, день начала Великой Отечественной войны. В Белоруссии, которая стала первой жертвой нападения фашистов, в этот день, а также накануне проходят траурные и памятные мероприятия. В истории народа это день скорби и памяти.

Более неудачный день для начала своей «газовой войны» России было трудно выбрать. По местным новостям вперемешку шли репортажи о траурных мероприятиях, кадры военной хроники того времени и сообщения об экономической войне, которая на этот раз пришла в Белоруссию с востока.

Можно обсуждать, кто был прав в этом газовом споре, говорить о том, что Москва неожиданно инициировала конфликт, когда ее долг Белоруссии за транзит был несколько выше белорусского долга Москве за газ. Можно спорить, была ли это атака на Лукашенко, попытка дать ему возможность укрепить свои позиции или заставить его принять условия Таможенного союза и т. д. Это все отдельные темы.

Но то, что Москва развернула «газовую войну» в годовщину другой войны, когда все в Белоруссии вспоминают совместную с россиянами борьбу против немецких фашистов, однозначно является политическим провалом России. Когда президент ставил Белоруссии пятидневный ультиматум, а потом давал указания начать сокращать поставки газа, ему надо было посмотреть на календарь и вспомнить, например, про белорусских ветеранов, которым трудно объяснить суть газового спора. Это выглядело весьма лицемерно на фоне постоянной медведевской риторики об общей победе над фашизмом.

Теперь в памяти белорусов день 22 июня останется не только днем начала войны с Германией, но и днем, когда против нее начала свою мелкую и унизительную «газовую войну» Россия. От реально существующего братства двух народов был отколот кусок, который уже ничем и никогда не компенсируешь. Цена этого куска смехотворна в денежном выражении, но громадна в политическом.