Грузия: беженцев из Абхазии отправляют в резервации?

В течение семнадцати лет, прошедших с тех пор, как закончилась грузино-абхазская война, почти двести тысяч грузинских беженцев сидели на чемоданах, со дня на день ожидая возвращения домой. И вот наступил долгожданный момент: власти Грузии объявили им, что они могут паковать имущество и отправляться в путь. Но только не домой, а в «резервации» – специально отведенные для них места в труднодоступных районах страны. Только теперь люди поняли, что они своего рода балласт для своего государства. Но руководство Грузии не спешит решать проблему беженцев, они нужны ему как важный инструмент в политической игре.

15 января в Тбилиси начался очередной этап выселения беженцев, живущих в санаториях, бывших институтах, а также на фабриках и заводах. У беженцев «широкий выбор мест для переселения», они могут ехать на все четыре стороны... во все депрессивные районы, где нет работы и условий для жизни. Село Поцхоэцери – одно из таких мест. Красоты природы – все, что здесь есть. Все остальное малопригодно для жизни. Многоэтажки с облупившейся штукатуркой, разбитые дороги, нет школ и больниц, а про рабочие места вообще речи не идет. Люди, которых сегодня выгоняют из Тбилиси, оказались в грузинской столице не случайно. Тбилиси и Батуми – два города в Грузии, где можно заработать на кусок хлеба. Фактически, беженцы из Абхазии станут беженцами во второй раз.

Формально, действия правительства по переселению людей выглядят как попытка решения проблемы беженцев. На самом деле, их просто пытаются отправить куда-нибудь подальше от цивилизации, чтобы не портили вид парадного фасада. А тем временем, у Грузии появился повод еще раз обвинить в «дискриминации» и даже в «фашизме» Россию и Абхазию. Москва и Сухум стараются найти практическое решение имущественной проблемы другой категории абхазских беженцев – той части русскоязычного населения республики, которая покинула Абхазию во время войны.

Совместная комиссия, в которую входят представители властей и правоохранительных органов двух стран, рассматривают каждый конкретный спорный случай, когда жилье, оставшееся после войны бесхозным, было самовольно занято другими людьми. Каждый гражданин России, который считает, что его имущественные права были нарушены в ходе грузино-абхазского конфликта, может обратиться в эту комиссию. Но на прошлой неделе было принято принципиальное решение не рассматривать обращения граждан России грузинской национальности.

В Абхазии считают, что имущественный вопрос абхазских грузин может решиться только после урегулирования грузино-абхазского конфликта. Совершенно естественная позиция, учитывая, что в Абхазии был именно грузино-абхазский конфликт, в котором две части населения республики выступили друг против друга. В Сухуме предлагают логичную последовательность решения вопросов, связанных с будущим грузинских беженцев. Сначала объективное, международное расследование событий, произошедших в 1992-1993 годах по примеру работы комиссии Тальявини, расследовавшей события в Южной Осетии в августе 2008 года.

В Абхазии уже лет десять как посчитали примерный объем ущерба, нанесенного стране грузинским вторжением в 1992 году. Сумма составила 13 миллиардов долларов. Но Грузия официально не признала себя виновной стороной. Международное расследование способно дать объективную оценку тем событиям. В Сухуме, где официальная позиция однозначно определяет виновной стороной Грузию, готовы компенсировать потерю имущества грузинскими беженцами из тех средств, которые оплатит Грузия в качестве компенсации за военный ущерб. Но сегодня все это выглядит нереалистично. Вопрос проведения международного расследования не стоит в повестке переговорного процесса, а в Грузии никто по-настоящему не собирается решать проблему беженцев.

В Тбилиси этой проблемой спекулировали с тех пор, как эти несчастные люди оказались в изгнании.

В конце 90-х годов, одна из абхазских газет провела расследование, касающееся международной гуманитарной помощи, получаемой грузинскими беженцами из Абхазии. Выяснилось, что только в одном из списков в приграничном городе Зугдиди на сто реальных людей приходится 70-80 мертвых душ. Газета пошла дальше и решила выяснить, существовали ли вообще те люди, которые на бумаге являются получателями гуманитарной помощи. И выяснила, что люди эти реально существовали, но на момент получения ими пособий уже умерли. Иногда очень давно умерли, например, один из бенефициантов почил еще в 1965 году.

Грузинские власти в те годы намеренно завышали число беженцев в результате грузино-абхазского конфликта. Это давало им массу преференций – например, возможность разворовывать тысячи тонн гуманитарной помощи, которая направлялась из Европы и Америки на нужды людей. В итоге возникла цифра в 300 тысяч грузинских беженцев. Хотя на самом деле, по данным переписи 1989 года в Абхазии жило около 240 тысяч грузин. При этом, до 60 тысяч человек остались в республике, а очень значительная доля уехала не в Грузию, а в Россию и другие страны. Так что речь может идти о 110-130 тысячах реальных беженцев.

В 1999 году в Абхазии поняли, что вести с Грузией переговоры для решения проблемы беженцев бесполезно. Тогда было принято решение вернуть в одностороннем порядке беженцев в Гальский район, всегда населенный преимущественно грузинами. Это стало единственным в новейшей истории примером, когда одна из враждующих сторон вернула десятки тысяч жителей в зоны конфликта. Такого не было ни в Косово, ни в Карабахе, нигде вообще. В Грузии же просто сделали вид, что этого возвращения не произошло и заблокировали попытки международных организаций помочь вернувшимся людям.

Более того, грузинские спецслужбы принялись преследовать тех бывших беженцев, кто занимает активную позицию в Гальском районе. Судьба Давида Сигуа, работавшего в гальской администрации, в этом смысле показательна. Чиновника похитили прямо из дома, и он бесследно исчез. В Гале ни для кого не секрет, что он погиб от пыток в грузинской тюрьме. В Грузии беженцев хотят «попридержать» для своих целей, и не спешат решать проблему. Пока десятки тысяч людей живут в бывших институтах, на фермах или в «резервациях», руководство страны может использовать их как козырь в своей борьбе против бывших автономий. Если проблема в той или иной форме будет решена, Тбилиси лишится этого важного козыря, и о грузинских территориальных претензиях в мире быстро забудут. В действительности решение проблемы лежит на поверхности. Нужно лишь ответить на несколько вопросов.

Возможно ли массовое возвращение беженцев в независимую от Грузии Абхазию? Нет. Потому что люди не готовы в основной массе вернуться спустя двадцать лет к остаткам своих домов, но в чужую страну, где надо учить изрядно подзабытый русский или абхазский язык, где жизнь надо начинать с нуля. Что делать с теми, кто все же захочет вернуться? Вернуть и обустроить, как сделали это в Гальском районе. Но такое возвращение не может состояться без поддержки международного сообщества, иначе люди будут жить практически под открытым небом, как это в Гале и произошло.

Что делать с теми, кто не захотел вернуться? Предложить денежную компенсацию. А для этого провести международное расследование причин войны 1992-1993 годов и установить меру ответственности сторон конфликта. Если все это произойдет, десятки тысяч людей смогут ощутить, наконец, что такое справедливость. Но Грузия этим путем не пойдет никогда. Ведь решение вопроса беженцев обесценит, в конечном счете, ее претензии на Абхазию и Южную Осетию.