Записи жены осужденного

Говорят, что сны с четверга на пятницу сбываются или бывают вещими. Наука – это так и не признана человечеством, я её не отвергаю полностью и не принимаю всерьез, но … сниться мне:

«Стою я на своем земельном участке, вокруг благодать, зелень, сирень цветет, необыкновенное чувство весеннего настроения. Сосед мой по участку взял и прорыл канаву. Мой участок на высоте, а его внизу. Вся вода с моего участка сливается в его. Гляжу я вниз, а там , внизу, в этой канаве мутная, грязная вода и, думаю я, Боже, зачем же он вырыл этот ров, у меня трое маленьких детей, они могут туда упасть.

Решение приходит мгновенно, сейчас возьму лопату, подкопаю ещё глубже, там дренажная труба проходит, вот тогда то вся эта грязная вода по дренажной системе уйдет. Одна мысль в голове, сделать это быстрее, чтобы не пострадали дети…»

Кто – то скажет: «Ну, бред приснился», а я целый день хожу, как глумная. Не знаю куда бежать, где взять ту самую лопату, где начать копать.

20 мая 2010г., четверг.

6-00 утра начался.

Был напряженный день. 150 километров из Дмитрова в Москву и обратно – это уже привычка не вызывающая ни усталость, ни утомляемость – это 150 километров мысли за рулем.

Станция метро Динамо, улица Новая Башиловка, потом редакция газеты «Комсомольская правда».

Станция метро 1905 года, встреча с Куделко Николаем.

Опять метро Динамо – «Комсомольская правда».

Станция метро ВДНХ – встреча с бывшим партнером мужа, эстонцем Хейти (привез для моих детей вещи).

Станция метро Первомайская, забрала корреспонденцию, в 22-30 я была дома.

Усталость, чувство голода – просто нет сил, хочу лечь и спать. Принимаю горизонтальное положение, дети донимают со всех сторон, соскучились, а у меня просто нет сил.

Внезапный звонок жены Рощина Игоря – Светы поднял меня: «Юля, включай РЕН TV, там про нас передача! «Справедливость».

Я не могу сообразить, что значит «про нас», слушаю первые минуты, не понимаю, при чем здесь «мы». Потом дошло то, что имела в виду Света.

Обсуждалась очень бурно смерть несчастной Веры Трифоновой. Я сказала, что это не смерть, а то, как позволили «Сдохнуть человеку».

Все время, с перерывами на рекламу, я, сидя на корточках, смотрела телевизор. Дети, как назло, шумели, орали, кричала и я на них, так как была очень сосредоточена на передаче. Чтобы в конце ее получить удар, от которого я не смогла уснуть всю ночь, а под утро приснился этот страшный сон.

Андрей Макаров: «Ответьте на один вопрос? Будут ли наказаны люди виновные в смерти Трифоновой?»

Кучерина: «Нет!»

Борщев: «Нет!»

Захарова: «Нет!»

Следователь: «Нет!»

Врач: «Нет!» Вот это ужас!

Все, кто собирается умереть, готовьтесь к смерти – вы умрете!

Все кто болеет – не надейтесь на выздоровление – вас так будут лечить, что вы «сдохнете».

Все, кто «сидит» – вы будете «сидеть».

Потому что никто не знает, что с этим делать, все говорят, что надо менять всю систему, только не знают как.

21 мая 2010г.

Долго не могла собраться с мыслями, чтобы описать весь ужас, произошедший с моей семьей. Сначала не знала о чем писать, потом стало всего столько, что не знала, как это уложить в стройный логический ряд, чтобы выразить все, что накопилось внутри.

1 августа 2007г.

Новая веха в нашей жизни, пора обысков, протоколов, визитов, ходатайств, допросов, ночных звонков, скорых помощей, детских криков и вздрагиваний, жизнь превратилась в колесо, которое крутится с бешеной силой и нет конца этой беготне.

Через 2,5 года я пришла к убийственной мысли о том, что в такой беде я не просто одна, нас тысячи, вот только результатов от нашей борьбы нет. Система борется с нами: с детьми, женами, престарелыми родителями, с больными, немощными, а не с преступностью. Те, кто сильнее, выживают в прямом смысле этого слова – не умирают, те, кто слабее – опускают руки, так как не хватает ни сил, ни энергии, ни здоровья для борьбы с государственной системой под названием ГУЛАГ.

Практически весь 20 век она выстраивалась, был убит не один миллион человек, кого расстреляли, кого просто морили голодом, кого изнуряли работой.

Школа Советского правосудия выстраивалась годами.

Сколько же лет понадобится нам, чтобы сломать эту пирамиду судебно-оперативно-следственных органов, чтобы построить государство, где УПК и УК не только написан на бумаге, но и еще исполняется и един для всех жителей РФ.

В одной из недавних бесед с адвокатом Черноусовым Е.А.наконец-то поняла, что такое судебная система по-русски. Это когда УК и УПК у нас просто нет, а есть компромисс между следствием, судом, прокуратурой с одной стороны, и адвокатом с подзащитными – с другой. Если у нас адвокат честный (таких у нас 1, и то навряд – ли), то компромисс решается на уровне закона, а если мошенник (именно так называет Черноусов своих коллег), тогда придется платить свом кошельком, только не понятно за что. А вот почему? Тут все ясно: либо адвокату- защитнику в карман, за то, что он и так знает, сколько дадут лет человеку (основываясь на опыт, практику или статистику), либо через адвоката – передатчика судье, если найдешь компромисс в денежном эквиваленте. Ну и еще один вариант, когда адвокат не мошенник, а профессионал идет жестокая игра на уровне восприятия и понимания законодательных норм судьей и прокурором. Тогда вопрос кто более профессиональнее решается именно на суде, но ты все равно получишь срок, если уже оказался за решеткой, или же выйдешь за отсиженное.

Вот так бывший защитник моего мужа – Хечан Д.С. на протяжении 3-х месяцев ходил по коридорам Перовского правосудия, заглядывая в кабинеты, где уже имел опыт в поисках компромиссов, но только случай у нас был неординарный.

После того, как я сказала, что у нас нет денег, вообще никаких, (а суммы он обозначал от 100.000 $ только за то, что он зайдет (уже не знаю к кому: Сопрыкину, Турлановой, Кузнецову и будет там решать вопрос) – и все его попытки решить все «БАБЛОМ» прекратились.

И на протяжении 6 месяцев этот человек ходил на заседания, я бы сказала, отбывал время. Он был уверен в обвинительном приговоре, но вот только, наверное, никак не предполагал, что срок будет 42 года на троих (18,15 и 9 лет). У меня сложилось четкое убеждение о том, что 80% адвокатов вообще не понимают, что такое экономическое преступление.

Вмести с Бажибиной Инной Борисовной проводили ликбез Хечану в области экономических, финансовых, бухгалтерских вопросов, банковского дела.

Как может защищать человек, который приблизительно не понимает сути дела. Когда следствие и суд не могут разграничить 188 статью «Контрабанда» и 194 статью «Неуплата таможенных платежей», что говорить об адвокате.

Когда поняли, что он не разбирается в сути дела, Инна Борисовна сама делала заявления при ознакомлении с делом в суде. Делала это очень грамотно, доступно и понятно так, что в этом мог разобраться суд. Мы понимали, что судья не может быть специалистом во всех областях жизнедеятельности человека и поэтому Инна разжевывала именно для нее.

И еще одна беда, самая основная, самая больная – это опера 12 отдела ОБЭП, а в частности сам подполковник Комаров и его отдел, не только консультировал безграмотных работников прокуратуры, но и не гнушался общаться с судьей, о чем сам прямым текстом сказал жене Рощина Игоря : «Я к тому судье ходил , и к этому буду ходить» (уже по второму уголовному делу). Наглость, безнаказанность позволяют этому недобросовестному сотруднику подходить к матери 4 детей и говорить кощунственные вещи. Он уже все решил, что Игорю дадут 12 лет, если не покажет на брата Олега, и к судье он имеет опыт «хождения». Очень хочется у него спросить, КТО и СКОЛЬКО ему заплатили за голову Рощина? Чем грозит ему провал этого дела?

Мы верили в то, что суд разберется, что такого не может быть, она ведь не дура, подставлять себя, рисковать своими детьми, идти на такие нарушения закона.

Ах, как мы ошибались! Она ничего не боялась, так как это неприкосновенные люди, они это понимают и пользуются этим, не во благо, а назло людям, нам с вами! Закона для судьи Турлановой О.И., так же как и совести в этом процессе не существовало!

20 января 2010 год.

Я заехала к Бажибиной. Она села и на месте написала 40 пунктов по которым (как считала она) у Турлановой нет оснований посадить ее в тюрьму.

А в 14-00 20 января Турланова за 5 минут, не поднимая глаз от листа огласила приговор: «Рощин О.В. -18 лет ИК строгого режима и 5млн штрафа., Бажибина И.Б. – 15 лет ИК общего режима и 5 млн. руб. штрафа, Кочетов И.В. – 9 лет ИК общего режима. (Как оказалось, приговор был на 2000 страниц, что там эти 40 пунктов).

Вместо прокурора стояли наши доблестные сотрудники: Комаров и Романчук (обычные «опера», кстати, Романчук комментировал для журнала «Ньюстайм»). Что им надо было на этом приговоре? Насладиться чужой болью, испытать чувство «оперского оргазма», когда все прокатило. Меня тошнит, когда я пишу об этих людях.

Нет. Они просто пришли помочь распечатать приговор, а то судья вместе с помощницей не справляются (2000 листов * на 3 экземпляра = 6000 листов), именно так это прозвучало от самого Комарова.

Я была невольным свидетелем всего, происходящего в суде. Из 9 месяцев судебного разбирательства (вот скажет читатель ведь не просто же 9 месяцев, значит, что то решали, что-то разбирались, выясняли. Нет! Люди нет! Из 9 месяцев работали 63 дня, то есть 2 месяца. 3 недели отпуск у судьи , 2 недели отпуск у адвокатов, в те дни, в которые работали иногда по 20 минут был рабочий день иногда 3 часа – это максимум.

Сменилось 5 прокуроров, один безграмотнее другого. Задавали один и тот же вопрос: «Как вы получали зарплату?». Ответ у сотрудников фирмы был один: «В конверте.» (Заметка – в ВТУ (который закончил мой муж в 1999 г. зарплату до сегодняшнего дня выдают в конвертах, вот только извращенный, больной мозг может допускать, что выплата зарплаты в конверте – преступление).

Ни один из 5 прокуроров не задал вопрос по существу дела о контрабанде. Это истинная правда, подтверждение этому – протоколы судебных заседаний, выложенных на сайте.

А судья Тураланова, когда мой муж начинал опровергать версию обвинения, затыкала ему рот в первые 2 заседания, пока мы не заявили о том, что желаем проводить заседание с использованием диктофона. А потом и просто не давала говорить: «А вы откуда это знаете? Вы что там делали?!» – судья Турланова.

Вот я тоже не химик, не юрист, не экономист, но я уже знаю основы, так как прожила в этом 2,5 года. Так почему же мой супруг не может знать и доказывать свою невиновность. Я ему писала: «Олег, это не судья! Ты даже и не надейся, что она разберется, ты посмотри, как она себя ведет, как она бесстыже опускает глаза, когда явно понимает, что идет против закона, как она истомно курит сигареты после заседания, стоя в дверном проеме между залом суда и своей комнатушкой, не дожидаясь, когда мы выйдем». (В здании суда есть надпись «Курить запрещено», только не подписали, что судьям можно).

А он мне наивный пишет: «Нет. Я тут говорю с ребятами она нормальная, умная, она не пойдет по беспределу.» Как же он ошибался.

Как она отклонила 20 ходатайств (10 от Рощина О.В., 10 от Бажибиной И.Б.), она их даже не читала. Возмутительно спрашивала: «У вас еще их там много? Тогда, давайте, все зачитайте.» (а я все одним махом отклоню).

В приговоре не указала ни одного свидетеля, который выступил в защиту обвиняемых и опровергал их версию.

Не указала тех свидетелей, которые отказались в суде от своих раннее данных показаний. Свидетелем этого безобразия я была сама.

Как перед заседанием в зал входили сотрудники (чаще Комаров), они просто там «паслись» и совещались, приводили, а позже и привозили «обработанных» свидетелей на машинах к зданию суда (есть запись). Опера садились, чуть ли не на колени прокурору и писали вопросы для свидетелей.

На наши замечания, судья Турланова не реагировала и даже делал вид, что ничего не происходит. Ей было так удобно – ведь она с ними заодно и не скрывает этого.

Человека посадить, покурить, попить – не что не чуждо – все мы люди!

Если все судейство представить в лице Турлановой – тогда нам всем крышка.

Вы не представляете сколько ненависти в этом человеке и руководствуется она отнюдь не законами, а как и любая баба – эмоциями.

Отказалась пописать мне доверенность, сказав, что я по этой доверенности беру на себя чуть ли ни функцию адвоката для своего мужа. А что, это запрещено законом? – Олеся Игоревна?

Она развернула в отношении моей семьи войну: лишив моих детей права на отдых и лечение, лишив меня представлять интересы мужа в ИФНС, РУЗСН и т.д. Вот не могу понять, причем здесь я и мои дети?

Не смогла судья совладеть эмоциями, не совмещать личное и работой общественной, не проецировать личную жизнь на работу – А работа то никак не судить человека по закону, а «сажать в тюрьму».

Если в нашей стране не изменится подход в выборе судьи, мы все, будем детьми тюремщиков.

Источник: http://www.true-justice.net/?p=1695#more-1695

4
1970
0