Киргизия. Хуже любых злоупотреблений

Киргизию ждет резкий спад инвестиций, отток капитала и ускоренный отъезд русского населения и «русскоязычных» киргизов.

Противостояние между севером и югом Киргизии, похоже, близится к развязке. В четверг, после провала попытки перетянуть на свою сторону Ошскую область, президент страны Курманбек Бакиев спешно ретировался в Казахстан и уже оттуда написал заявление о своей отставке. Вот такого компромисса удалось достигнуть посредникам в лице президентов Казахстана, США и России и ОБСЕ с временным правительством Киргизии. Неплохая работа: помимо политического убежища Бакиеву и его окружению посредники, очевидно, договорились и о каких-то гарантиях безопасности оставшимся в Киргизии сторонникам экс-президента. Хотя, конечно, окончательная точка в конфликте еще не поставлена. Но о постбакиевской ситуации стоит задуматься уже сейчас.

Предпосылки, вызвавшие выступления беднейших слоев киргизского населения не только никуда не исчезли, но и усилились. Мы вполне располагаем данными о том, как на экономике Киргизии отразилась первая «революция» марта 2005 года, именно от них и стоит отталкиваться, оценивая перспективную ситуацию. За исключением неудачного 2002 года в период перед первой «революцией» были характерны относительно высокие темпы роста ВВП, в 2003 и 2004 годах они составляли около 7% (по данным МВФ). Одного лишь фактора «революции» оказалось достаточно для того, чтобы в 2005 году киргизский ВВП сократился на 0,16%, в 2006 вырос на жалкие 3,1%.

Ничем кроме «революции» это объяснить нельзя: внешние условия для Киргизии оставались благоприятными. Экономики России и Казахстана, от которых страна зависела в наибольшей степени, в это время уверенно росли, увеличивалась численность и росли доходы киргизских гастарбайтеров, дорожало золото (один из важнейших для Киргизии экспортных товаров). Можно возразить, что дорожали и энергоносители, но дело в том, что реальный рост цен на газ для Киргизии начался лишь в 2007 году, когда Узбекистан, поставляющий 70% потребляемого республикой газа, начал требовать $100 за тысячу кубометров вместо прежних $60.

Таким образом, политическая нестабильность даже на фоне весьма благоприятных внешних условий убила экономический рост в Киргизии в 2005 году и свела к минимуму в 2006-м. Что характерно, в 2007–2008 гг. рост ВВП вновь ускоряется, несмотря на быстрое удорожание импортных энергоносителей и начавшийся в конце 2007 года кризис в соседнем Казахстане. Даже в 2009 году Киргизия умудрилась избежать падения ВВП, хотя рост составил лишь 1,5%.

Нынешняя политическая нестабильность отразится на киргизской экономике, по всей видимости, сильнее, чем нестабильность 2005 года. Внешние условия остаются неблагоприятными. Российская экономика только начинает восстанавливаться после масштабного цунами, а до восстановления рынка труда еще очень далеко. Последствия «революции» теперь, в отличие от 2005 года, будут накладываться на уже изначально низкую экономическую активность.

Наконец, судя по поступающим данным, нынешние погромы и грабежи носили более масштабный характер, чем в 2005 году.

Помимо примитивного мародерства, под прикрытием «революции» осуществлялись попытки вполне осмысленных рейдерских захватов. При этом для захвата собственности иностранных инвесторов применялись лозунги националистического (в том числе, антирусского и антисемитского) содержания. Российский МИД, реагируя на ситуацию, выразил обеспокоенность в связи с захватами собственности «российских граждан и российских соотечественников», а также проявлениями «бытового национализма» в отношении русских. В прошлую «революцию» до подобного не доходило.

Таким образом, на фоне неблагоприятных внешних условий Киргизию ждет резкий спад инвестиций, отток капитала и ускоренный отъезд русского населения и «русскоязычных» киргизов, то есть наиболее квалифицированных и экономически активных граждан. При этом в государственной казне, по признанию членов «временного правительства», остается лишь $50 млн, энергоносители вновь дорожают, а некоторое число предприятий в Бишкеке и на севере страны в результате погромов просто уничтожены.

Разумеется, Россия и Казахстан уже предпринимают шаги по спасению Киргизии от гуманитарной катастрофы: одной Россией уже обещаны кредиты на $20 млн, поставки 25 000 т топлива, семян для посевных работ. Но никакая помощь иностранных держав не может компенсировать спад деловой активности. Помощь извне позволит немного подлатать бюджет, обеспечит функционирование ключевых ведомств и поддержание стратегической инфраструктуры. Население Киргизии будет предоставлено само себе.

При этом «временное правительство» возглавляется слабым политиком Розой Отунбаевой, назначение которой стало результатом компромисса между более сильными фигурами вроде Омурбека Текебаева, Темира Сариева или Алмазбека Атамбаева. Отунбаева, единственная из них, изначально даже не намерена претендовать на президентский пост. Борьба за портфели и руководящие должности на местах между разными группами, составившими «временное правительство», ведется уже сейчас. Вероятно, она будет лишь нарастать, что не позволит правительству с должной эффективностью реагировать на ухудшающуюся экономическую ситуацию.

Таким образом, можно предположить, что новые киргизские «революции» не за горами. Поскольку каждая новая революция будет приводить к новому ухудшению социально-экономической ситуации, важнейшей задачей российской политики будет обеспечение хотя бы минимального контроля над территорией со стороны сменяющих друг друга киргизских хунт, диктаторов и временных правительств. Кроме того, вероятно настал момент заняться, наконец, переселением в Россию остающегося в Киргизии довольно многочисленного (более 500 000 человек) русскоязычного населения, положение которого с каждой новой «революцией» будет все более опасным. Правда, учитывая фактический провал всех ранее предпринимавшихся усилий в этом направлении, надежд на их успех теперь мало.