Кавказский секс-терроризм

На модерации Отложенный

Надо было провести генеральную уборку квартиры, и я нашла её по объявлению в газете — славную девочку Таню, двадцатилетнюю хорошенькую москвичку. Пока мыли окна, разговорились. У Тани на руках старенький отец и годовалая дочка Варя, потому бегает по чужим домам и зарабатывает на хлеб таким трудом, который не требует квалификации: специальности то нет, не успела после школы. Миллион первая девичья история, не менее оттого горькая, поскольку каждая проживает свою жизнь, уникальную, в которой, кажется, всё будет не так, как бывает у многих. Любовь будет счастливой и на всю жизнь, ребёнок — желанный, муж — верный... Увы. А где же отец Вареньки? «Здесь, в Москве, — отвечает, опустив глаза, готовая к обиде, — он нерусский...» Кавказец? «Да». — Краснеет густо.

Есть темы, о которых трудно говорить, но и молчать бывает нельзя. Сексуальные отношения, национальный вопрос — темы, сложные сами по себе. А уж тема межэтнических сексуальных контактов тяжелее втройне. Либеральные средства «массовой информации» не замечают проблемы в упор, обзывая «ксенофобом» и «расистом» всякого, кто о ней заговорит. Обыватель заклеймит мою Таню прозвищем вроде «чеченской подстилки». Но сегодня таких Тань в Москве и в других российских городах уже? огромное количество, а в родильных домах полно брошенных детей с нерусской внешностью, практически лишённых шанса на усыновление. Это на благополучном Западе вошло в моду усыновлять детишек с неевропейскими чертами, у нас настроения иные. Неуправляемая миграция, нашествие южан, причем не лучших представителей своих наций, в русские города породили множество совершенно новых острых ситуаций, и юная уборщица Таня — не единичная покалеченная судьба, а образ тяжёлой социальной проблемы.

Нынешним нашим девочкам, росшим уже в атмосфере размытых нравственных ценностей и демшизоидного отрицания качественного своеобразия людей, наций, картин мира, никто не объяснил, что люди, принадлежащие к разным культурам, имеют разные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И если наличие добрачного сексуального опыта у девушки в Москве сегодня считается в порядке вещей, то по представлениям кавказцев это — позор, и девушки эти — не женщины, а проститутки, и отношение к ним соответствующее.

Никто не объяснил им также, что представители одной воюющей стороны (обладающей к тому же родоплеменным сознанием) на территории другой стороны остаются ей, приютившей их, врагами, и женщин противника считают своей военной добычей. «Портить девок» — обычное занятие завоевателей.

Эти девочки не знают, что нашим парням, оказавшимся в плену, отрезают детородные органы. Зато эти же органы южан становятся для Русских орудием массового поражения. В среде пришельцев последнего призыва считается мужской доблестью соблазнить Русскую женщину и бросить, поиздевавшись над ней и нередко отобрав жилплощадь, приведя на неё свою настоящую, этническую, семью.

Кавказская женщина в их менталитете — человек второго сорта (хотя мать почитается безусловно), Русская — вообще не человек. Свою моноэтническую семью южане, позволяя себе невесть что на стороне, а в особенности с «неверными»; обычно не бросают и содержат при неработающих жёнах. Зато их девушки не завязывают интимных отношений с Русскими, за такое проклянут и от общины отлучат, а то и вовсе убьют свои. Кавказцы рядом с девушками-славянками — картина, привычная для наших городов. А много ли вы видели их женщин с нашими ребятами? (Такая же ситуация, заметим в скобках, была в конце советской эпохи и с африканцами: чернокожие мужчины всегда находили себе белых женщин, зато приезжавшие к нам негритянки практически никогда не вступали в любовные отношения с нашими парнями.)

В традиционном обществе женщина — хранительница устоев, главных основ жизни. И когда в массовом порядке, нравственно и социально, разлагается женское сообщество, наступает конец этносу, нации.

Мы не говорим здесь о межэтнических — браках: усиливающиеся процессы глобализации мира ведут к увеличению их числа. Такие смешанные браки, по наблюдениям этнопсихологов — редко оказываются удачными именно из-за несходства культур. Мы говорим сегодня о межэтническом сексе в нынешних российских условиях, когда типичными становятся растление женщин титульной национальности пришельцами, массовое рождение случайных детей, обречённых на безотцовщину и — часто — на круглое сиротство, сломанные женские и детские судьбы. Какая конструктивная работа здесь возможна? Понятно ведь, что запретить тут ничего нельзя. Однако секс-терроризм, менее наглядный, чем физические взрывы и убийства, по своим разрушительным последствиям страшнее их.

Соблазняют и бросают женщин мужчины разной национальной и этнической принадлежности. Но этнически принятой и одобряемой моделью массового поведения это стало только у нас и только сегодня. А потому не уставайте говорить своим сёстрам, дочерям и внучкам глупым нашим Таням, Машам и Дашам: будьте осторожны! Будьте осторожны, девочки! Ваш прекрасный принц в один непрекрасный момент может обернуться к вам звериной рожей! Человек, выросший в родоплеменных традициях, видит в вас предмет для удовлетворения животного вожделения и средство уничтожения врага — вашего, моего, нашего народа, генофонда нации. Пожалейте хотя бы собственные юность, чистоту и будущее, не отдавайте их на откуп всяческой швали.

...А Таня, с которой я начала рассказ, превратилась в ярую ненавистницу кавказцев, не желающую трезво смотреть на вещи и понимать свою вину в случившемся с нею. Свое дитя она не оставила в роддоме, но относится к нему двойственно: в нежном личике Вари явственно проступают южные черты... Так появляются матери, ненавидящие собственных детей, и воспроизводится национальная рознь. А вы чего хотели?

Kokowaah