У войны не женское лицо и не человеческое

На модерации Отложенный

В 1945 году более 450 тыс. советских солдат подходили к Берлину, где находилось почти полтора миллиона женщин. По оценкам историков, 7% из этих женщин (а это означает 100 тысяч) были изнасилованы. Многих насиловали не по одному разу, а многократно, и, конечно, не только в Берлине. Почему это произошло Британский историк Энтони Бивор в своей книге «Падение Берлина. 1945» высказывает предположение, что насилия, совершенные солдатами Красной армии на территории Германии в 1944—1945 годах, мог спровоцировать возникший в процессе этой страшной войны призыв «убей немца», то есть не врага, не солдата-захватчика, а именно немца…

«Мы поняли немцы не люди… Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать… Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину… Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя…» — Илья Эренбург, 1942 год.

«Фрау, комм!»

В середине апреля 1945 года, перед наступлением советской армии на Берлин, политруки начали объяснять солдатам-освободителям, что ненавидеть надо не немцев, а нацистов. Командование стало беспокоиться о том, что после освобождения Германии советской оккупационной администрации придется взаимодействовать с населением и его мнение о солдатах будет играть не последнюю роль. Но эффективность новой идеологической установки была невелика. Выбив из очередного квартала фашистов, воины с «калашниковыми», опьянев от победы, тотчас принимались за поиски в немецком логове трофеев и женщин. Особенно трагичной была судьба немок в Восточной Пруссии. Начатое там в январе 1945 года наступление советских войск, впервые прямо, а не только с воздуха ударило по гражданскому населению. В этом месяце был потоплен транспортный корабль «Густлов», на котором в основном находились беженцы (около восьми тысяч человек). А в пограничном городе Немменсдорф жертвами возмездия (изнасилованы и убиты) стали 62 женщины и девушки. Насилие в Восточной Пруссии быстро приняло такой размах, что в городе Деммине из страха перед ним около девятисот человек покончили жизнь самоубийством.

Ужасы, содеянные немцами в СССР, и жажда мести за них выбрасывали в кровь солдат такое количество адреналина, что у некоторых улетучивались все моральные барьеры. Пропадало осознание того, что насилие над женщиной всегда является преступлением, которое нельзя оправдать никакой высокой миссией по освобождению своей родины и даже всей Европы от нацизма. Появлялся знак равенства между «правдивым негодованием» и помноженным на алкоголь беспределом. Случалось, что некоторые части настолько выходили из-под контроля, что жертвами их насилия становились даже украинские, русские, белорусские женщины, угнанные нацистами на территорию Германии.

Сначала, привыкнув не доверять лживой геббельсовской пропаганде, не все немцы верили официальным сообщениям и слухам о бесчинствах. Некоторые даже ждали русских как освободителей от бесперспективной войны и обанкротившегося гитлеровского режима. Житель находившегося в Нижней Силезии города Фрейштадта Герольд Шнайдер, например, вспоминает «Случившееся в Восточной Пруссии, а потом и в других местах нацисты умело использовали в своих интересах. Мой дядя сказал мне, что нацисты нас уже не раз обманывали и потому лгут и на сей раз. Русские не могут быть настолько плохими». Но дядя, к сожалению, ошибался «У нас была соседка, — вспоминает Герольд Шнайдер дальше, — я с ней вместе играл. Она была единственной дочерью маляра Ригера, умершего незадолго до прихода русских от рака. В доме остались только Юта с матерью, спокойной и скромной женщиной, которую я хорошо помню…. Юту насиловали много раз, человек двадцать… В свои тринадцать лет она поднялась на чердак и повесилась».

Не каждый, бравший Берлин, был освободителем

Не каждый, бравший в 1945 м Берлин и другие немецкие населенные пункты, был освободителем. Такую горькую правду надо признать, а для этого официально признаться в ней украинцам, русским, белорусам, грузинам, казахам… всем, чьи солдаты в советской форме с «калашниковыми» в руках глумились над немецкими женщинами и девочками. По имеющимся сейчас данным, около 10 тысяч берлинских женщин вследствие изнасилований погибло. Большинство из них наложили на себя руки. А 90% из тех, кто это пережил, а потом обнаружил, что ждет ребенка, не желая быть матерями, делали аборты — бывало, что и не по одному разу. Чтобы избежать этого ужаса, многие женщины прятались или их прятали, случалось, что матери показывали убежища чужих дочерей, чтобы спасти своих. Женщины прикидывались больными, беременными, рисовали на лице губной помадой похожие на сыпь точки, гримировались под старух. По мере продвижения вглубь страны, освободители становились переборчивее, чем в Восточной Пруссии, и трюки иногда срабатывали. Поэтому, чтобы хоть как-то защитить себя от многих, некоторые женщины пытались «добровольно» закрепить себя за одним конкретным офицером, как тогда говорили «за погонами со звездочками».

В послевоенном сознании немцев массовое изнасилование женщин в 1945 году надолго стало темой-табу. Специалисты говорят о разных причинах этого. В ГДР трагедия строго затушевывалась из идеологических соображений, чтобы не омрачать дружбу с советским народом. А в ФРГ потерпевшие женщины просто публично не рассказывали о своем несчастье. Они не могли, как их мужья, в баварских или берлинских пивнушках громко рассказывать знакомым о своем военном прошлом, о таком не принято рассказывать. Для мужчин встречи за бокалом пива были своего рода психотерапией. А у женщин такой возможности сразу после войны не было. А теперь остались лишь их записанные и собранные историками воспоминания.

Ильза С., жившая в 1945 м в Горсловепод Шверином, одна из тех тысяч женщин, которые решились рассказать о своей судьбе. В ее деревне остановились советские солдаты. Как и другие, она надеялась, что с ней ничего не случится. Но двое солдат затащили ее в спальню. И отец Ильзы ничем не мог ей помочь. Насилие в Горслове происходило, как на конвейере. И такое случалось повсюду. Например, 30 апреля к деревне Ивенак, недалеко от Стевенгагена, подошли танки. Вечером солдаты причастились трофейным коньяком, а о том, что произошло потом, вспоминает одна из жительниц «Ночь превратилась в кошмар. Среди нас было лишь несколько пожилых. Но изнасиловали всех, ни одной не удалось убежать». А вот что рассказывает Ева Мария Штеге из Остнойбранденбурга «Один клал мне холодный пистолет на грудь и, если я даже чуть шевелилась, брал его в руку. Ощущение страха я никогда не забуду. Мне было только шестнадцать… Такое происходило по два-три раза в день, а потом я уже не помню. Когда я пыталась что-то сказать, то получала пощечины. Мне не хотелось больше жить. Они срывали с нас одежду и тогда… Я просила, чтобы отец меня застрелил…»

«Я не могу сказать,сколько раз»

Через 30 лет после окончания Второй мировой войны в США, а потом и в Европе вышла книга американской еврейки Сюзэн Браунмиллер «Против нашей воли». Она стала первой ласточкой, пробившей брешь молчания вокруг судьбы немецких женщин во время оккупации Германии. Но историческое время для полного открытия этой темы тогда еще, видимо, не пришло. Всплеск воспоминаний и одновременно желания разобраться и понять, что же это было, поднялся в ФРГ в конце восьмидесятых годов вместе с перестройкой в СССР, а потом и объединением Германии. Так, в 1989 году в прессе появились доклады женской организации ЭММА, разбиравшей наболевшую проблему на примере немецкого города Тюбинга, освобожденного союзниками. А за год до этого немецкий режиссер Хельга Зандэр сняла фильм «Освободители и освобожденные». Зандер разговаривала в своем фильме не только с жертвами, но и с их детьми, которые появились на свет вследствие насилия. Занявшись анализом свидетельств того времени, социологи пришли к выводу, что под конец войны в Германии, освобожденной советскими, американскими, британскими и французскими (у французов особенно проблематичными были марокканские подразделения) войсками было изнасиловано два миллиона женщин, вследствие чего 300 тысяч из них забеременели и каждая десятая родила ребенка. Статистические опросы женщин после объединения Германии еще раз подтвердили факт массовых насилий над немками в конце Второй мировой войны. Например, уже первая партия опрошенных (507 человек) показала, что количество изнасилованных составляет почти 10%. Причем почти половина из них «призналась», что были изнасилованы многократно. Так, в примечании к анкете опроса одна женщина написала «После взятия моего города русскими меня изнасиловали 10 раз». Или другие записи «Я не могу сказать, сколько раз… очень часто… их было много…»

Почти 27% опрошенных оказались очевидцами изнасилований

Почти 27% видели, как насилуют их матерей, сестер, теток, подруг. В ответах часто появляются воспоминания и о том, что заступавшиеся за своих дочерей или сестер отцы или братья были жестоко избиты, а иногда и застрелены.

Анкеты опрошенных полны информацией, за которой стоит пережитое «Из кузова нашего грузовика русские высаживали молодых девушек и уводили их с собой». Другая запись «Молoдую женщину они заставили слезть с велосипеда и погнались за ней в лес». Или еще «Мы были в дороге три месяца, и насиловали нас несколько раз». Одна женщина пишет, что выжила чудом, так как в течение двух дней с 3 на 4 апреля 1945 года ее изнасиловали около ста солдат. Другая вспоминает «Моя мама встретила молoдых девушек из Лаубана, которые рассказали, что рядом в монастыре русские, говорят, изнасиловали всех монашек, а у самих этих девушек застрелили отца, когда он хотел заступиться за их сестру, которая после изнасилования оказалась в больнице». Некоторые вспоминают еще подробнее «Мы слышали, как солдаты ей крикнули «Марлинка, cтой!». Мы спрятались за пенек. Через пару секунд они уже были рядом и мы стали свидетелями того, как ее насиловали. Мы слышали ее крики, видели, что она, как могла, сопротивлялась, и при этом мы слышали грубый смех солдат. Я молилась «Иисус, дитя Божье, помоги ей, пошли ей ангела, помоги ей».

И еще одно, уже не анонимное свидетельство. Инга Пассольт из Дрездена рассказывает «Мы спрятались в подвале. Вдруг на пороге появилось два солдата и крикнули «Цвай фрау, комм»…» Дальше дело было так солдаты вытащили за волосы Ингу и четырнадцатилетнюю дочку соседки из подвала и повели наверх в комнату, где обе должны были смотреть, как третий солдат насиловал женщину. Все трое солдат были еще молодыми. Я больше ничего не помню. Знаю, что меня насиловали на диване. Я не защищалась, я боялась, что меня убьют…»

Многие могут сказать, что преступления мужчин, освобождавших Германию от фашизма, все-таки не сравнить по масштабу с горем, которое принесла в мир гитлеровская Германия. В чем-то это верно. Но всякая попытка такого сравнения таит в себе опасность оправдать зло меньшее… В наше время, думая о событиях, произошедших весной 1945 года, начинаешь понимать, почему обвинители Нюрнбергского процесса не упомянули в своих заключениях о надругательствах гитлеровских солдат над женщинами в оккупированных странах. Было бы полезно и, самое главное, порядочно, если бы массовое насилие над немецкими женщинами стало предметам изучения не только среди немецких, но и среди наших историков. Время не терпит.