Две трагедии — одна ответственность

10 апреля 2010 года под Смоленском потерпел крушение польский правительственный самолет с находившейся на борту делегацией, направлявшейся в Россию для участия в траурных мероприятиях в Катыни. В авиакатастрофе не выжил никто, среди 97 погибших Президент Л.Качиньский, его супруга, представители высшего руководства, военной и политической элиты Польши.

Катастрофа привлекла внимание средств массовой информации всего мира, не остался незамеченным и символизм «второй катынской трагедии», произошедшей практически на месте массовых захоронений польских военнопленных времен Второй мировой войны.

В данном контексте обращает на себе внимание акцентированность апелляций большинства западных изданий не столько к теме трагедии, сколько к обвинительной риторике. При небольших вариациях на тему непосредственных исполнителей («Советская Россия», «советы», «Красная Армия», «советская тайная полиция», «НКВД») большинство журналистов обсуждают именно то, что расстрел «20 тысяч» польских военнопленных производился по приказу высшего руководства СССР.

Впервые о нахождении массовых захоронений в Катынском лесу заявили в 1943 году представители Третьего рейха, и версия о том, что расстрелы произведены НКВД весной 1940 года, родилась на основании заключений созванной Германией международной комиссии. Позже М.Горбачев признал кровавые события в Катыни, а Б.Ельцин публично подтвердил российскую ответственность за них.

Продолжил признательно-извинительную линию и премьер-министр России В.Путин, посетив Катынь 7 апреля 2010 года, где «признал виновными» в расстреле польских граждан руководителей службы безопасности того времени и политическое руководство Советского Союза. Этот визит Путина  уже был назван «переломным» в польско-российских отношениях.

Между тем, российское общество в социологическом смысле не согласно с премьер-министром. Большее количество россиян не считают руководство СССР ответственным за казнь поляков. В России не прекращается по этому поводу общественная дискуссия.

Рис.1. Мнения россиян об организаторах расстрела польских офицеров в Катыни.

Данный факт является еще одним в ряду иллюстраций отрыва морально-политических позиций руководства страны от позиций общества. В современной России диагностируется ситуация, когда ценностные поведенческие мотиваторы политической элиты оторваны от ценностей большинства населения. В мировой истории факты такого отрыва не единожды становились предпосылками революций.

Возникает вопрос: «С какой целью премьер-министр предпринимает подобные шаги?».

Представляется, что в стремлении набрать политические очки на международной арене, следовало бы одновременно доказать факт преступления своему собственному народу. 

Кроме того, признание ответственности за преступление советского прошлого вполне закономерно может повлечь за собой поток исков от родственников польских военнопленных в сторону России, как правопреемницы Советского Союза, с требованием выплаты компенсаций, как того требует кое-кто, например, в Украине за 30-е годы или в Литве за 1991 год. Очевидно, что В.Путин понимает такую опасность очень хорошо, поскольку совершенно прозрачно намекнул полякам, что расстрел польских военнопленных мог являться местью И.Сталина за гибель в польском плену 32 тысяч советских военнопленных в 1919-1921 гг.

Таким образом трагедии тысяч людей становятся объектом политических эксплуатаций. С участием Польши идет целенаправленная политическая (например, спекуляции с американской системой ПРО) и психологическая атака против России. А между тем, арифметический «баланс», с учетом более 600 тысяч советских солдат, погибших при освобождении Польши от фашистов в 1945 году, склоняется в сторону России, демонстрируя при этом своеобразную «избирательность» исторической памяти польских политиков.

Очевидно, что Россия могла бы, при желании манипулировать национальной трагедией, направить политический поток и в обратную сторону. И ее позиция сегодня выглядит вполне достойной.

Вместе с тем, так ожидаемых польской стороной извинений «от имени российского народа» Путин 7 апреля не принес. Этот шаг мог бы вызвать волну возмущения в российском обществе.

Рис.2. Мнения россиян о том, следует ли В.Путину принести извинения от имени России за убийство польских офицеров в Катыни.

Пока граждане России не готовы к подобным действиям со стороны современного политического руководства страны. Однако следует отметить, что такие действия как, например, внезапное решение государственного телеканала показать 11 апреля в прайм-тайм фильм «Катынь» польского режиссера А.Вайды, излагающий геббельсовскую версию событий 1940 года и имеющего явную антироссийскую направленность, могут снизить количество затрудняющихся в оценке тех событий россиян в совершенно определенную сторону. Современная история знает множество примеров направленных действий по манипуляции общественным сознанием, создания мифов и ложных стереотипов. Поэтому нельзя отрицать вероятность того, что сделанный Путиным 7 апреля первый шаг на улучшение отношений с Польшей сможет в будущем иметь продолжение.

К слову, некоторые эксперты задаются вопросом о влиянии «второй катынской трагедии» на российско-польские отношения, опасаясь их стремительного ухудшения.

Представляется, что не зависящая от кого бы то ни было катастрофа не может повлиять на отношения между двумя странами так , как планомерно проводимая политика. Ухудшение отношения российского общества к Польше начинается именно с 2005 года (в причинах подобных явлений в самой Польше, а также Украине, Грузии и ряде других стран мы попробуем разобраться в будущих публикациях).

Рис.3. Отношение россиян к Польше.

Впрочем, некоторые заинтересованные лица могут использовать и случившуюся катастрофу польского самолета в целях политических провокаций, как, например, депутат польской партии «Право и Справедливость» А. Гурский, уже напрямую обвиняющий Россию и в трагедии 2010 года. Однако можно предположить, что лимит «признаний» России в сторону Польши, по крайней мере на ближайшее время, исчерпан.